Шепот, что уничтожил мир

Глава 13. Мы Тебе Доверяли

Как сказано ранее, темным зереям нужна кровь, в дополнение к воде и еде, чтобы поддерживать жизнь. Оставленные без крови, темные зереи становятся дерганными и склонными к поспешным решениям. Более длинные периоды голодания приводят к дрожи и затруднению дыхания, часто с тошнотой и слабостью.

Более десятилуния без крови может привести к более тяжким последствиям.

— Копать эти небеса, что за поход! Почему эти кислозадые взрослые не могут быть как ты, Мрена?!

— Я горжусь, что ты не показал страха перед неизвестным, Тайрус, — мягко сказала советница.

— Страх с тобой? Не смеши мои пальцы, женщи— Мрена!

Приятно было видеть мальчика столь бодрым и счастливым. Он размахивал своими новообретенными игрушками, прыгая вокруг советника. Двое шагали сквозь водорослевую рощу в свой теплый, знакомый Поселок.

Тайрус все бил небеснометаллический светильник об стержень — корона и скипетр, не меньше. Единственное применение для этих нерабочих устройств из руин.

— Шериф Тайрус и Неустрашимые! Это моя команда! — не могло успокоиться счастливое дитя. — Ты будешь первой Неустрашимой, Мрена! Когда наш следующий чертов поход?!

— Посещение руин это опасное занятие, мой дорогой шериф, — сказала советница. — Тебе никогда не стоит быть беспечным. И никогда не ходить одному.

— С тобой вообще было не страшно! Даже когда та металлическая плита нас придавила, ты ее просто отбросила! Как ты это сделала?! Разве ты не слепая карга?

— Нежен как лунная лилия, Тайрус.

— Прости, Мрена, советник Мрена! В смысле… ты такая сильная! Я не понимаю, в чем твой секрет?!

— Достойные секреты никогда не раскрываются в мгновение, — она сказала с нежной улыбкой. — Быть может, со временем, дорогой.

— Всегда ты дразнишь, жен— Мрена! — мальчик фыркнул. — Иногда мне кажется, что ты играешься с моим разумом каким-то колдовством, заставляя меня следовать за собой!

— У меня и вправду могут быть секретные приемы, но ничего сверхъестественного. Быть может.

— Я раскрою твой коварный заговор, ведьма Мрена!

— Не этой луной, дорогой Тайрус. Мы долго не были на свету. Наши жители могут начать волноваться.

— Волосатый зад Азмы, да кому не все равно! — воскликнуло дитя.

— Поселку, — сказала Мрена. — Народ скучает по тебе, шериф.

— Ничего они не скучают! Они все грубы ко мне, они только говорят мне, что делать, они…

— Но, Тайрус, — приостановила его Мрена, — шериф всегда избран народом, доверенная роль, герой. Знаешь ли ты, что отличает героя от любой другой персоны с силой?

— Больше силы?

Мрена снисходительно улыбнулась.

— Смелость сделать первый шаг, — она сказала. — Начать то изменение, что хочешь ты увидеть.

— С чего это я буду делать первый шаг для этих жаб?!

— Ты не обязан вовсе. Но так бы поступил герой.

— Я не знаю…

Мрена притихла, улыбаясь. У дитя было примечательное рвение. Направить его в правильном направлении, и его будущее засияет. Дала она ему пищу для размышлений, и теперь ему стоило переварить ее.

Запахи кухни Роны ласкали ее нос. Роща закончилась, и Поселок был близок. Мрена рисовала его виды в своем сознании. Там все было тем же, и эта стабильность заземляла ее. Это особенно расслабляло, когда пульсировали ее вены. Мрена была голодной, и это не Ронину еду она желала отведать.

Она легко вздохнула, слушая звуки Поселка. Что-то шумело, и она быстро догадалась.

— Ты слышишь этот шум, Тайрус? — спросила она дитя.

— И что? — спросил он.

— Это наш народ, что скучает по тебе. Они ожидают тебя. Их будущего героя.

— Они не верят в меня…

— Я верю в тебя, Тайрус, — уверила его Мрена, положив руку на плечо мальчика. — Но тебе не стоит медлить. Иди в Поселок, скажи им, что ты был под опекой Мрены, если они спросят.

— Что насчет тебя? — спросил Тайрус с внезапным волнением.

— Не бойся, мой дорогой шериф. Я присоединюсь, но позже.

Мрена приостановилась, концентрируясь. Ей нужно было успокоить свой пульс. Ее улыбка не пропала — ей не было нужды волновать дитя.

— Есть кое-какое дело, что я должна закончить, — она сказала.

— Не пытайся одурачить меня, жен— Мрена! — проворчал мальчик. — Ты там развлекаешься без меня!

— Тебе следует мне поверить, что этим вечером никакого веселья у меня не запланировано, — сказала Мрена. — Но будет следующим. Быть может, в других секретных местах.

— Ты обещаешь?!

— Ну разумеется. — Мрена отпустила нежное плечо ребенка. Отпустила и ненужную жажду. — Чем быстрее ты вернешься, тем быстрее многообещающая новая заря придет.

— Она придет быстрее, чем ты моргнешь, хитрожо— в смысле, Мрена!

Смущаясь и спотыкаясь, зерейский мальчик побежал вниз по холму, махая найденными артефактами. Мрена добро улыбалась в сторону ребенка, держа руки скрещенными у пояса. Она облизнула губы, давая усталости взять верх. Она была одна, и ей больше не нужно было сдерживать свой голод. Он полоскался в ее горле, и это влечение не было дискомфортным. Она была спокойна, она знала, что пиру быть.

Мрена шла по протоптанной тропинке, к заброшенной мельнице.

Ее тонкие пальцы дрожали в предвкушении. Голод рос быстро, но чувство грядущего насыщения грело ее изнутри. Столь ожидаемое подземелье мельницы было так близко. Алая теплота ожидала.

На близкой дистанции, Мрена ощутила несовпадение. Запахи были незнакомыми. Даже не свернувшаяся кровь, скорее… присутствие других персон. С опаской, Мрена открыла старую дверь своим инкрустированным ключом. Та же обволакивающая тьма, мокрый воздух внутри…

Она аккуратно ступила внутрь.

Ее острые рефлексы сработали вовремя. Грохот металлического ведра раздался эхом сквозь проход, и что-то мокрое разбрызгалось на ее ступни. Она напряглась, ее сердце громко билось. Это был запах крови, нечто, что она не могла ни с чем спутать.

Мрена нахмурилась. Кто-то здесь был.

— Щекотно…

— Сиди смирно.

Окруженная темнотой, Яна сидела на коленях, царапая пушистый пол. Ступни по сторонам, опустившиеся плечи, она почувствовала касание пахнущей ткани вдоль щеки. Тонкие пальцы заботились о ней, ватные, покрытые бальзамом диски были между ее глаз и повязкой на них. Звуки махинаций, хлопки и шорох. Горький запах неизвестной жидкости.

Пальцы вновь коснулись ее кожи. Яна прошипела, когда игла пронзила ее повязку, вторгаясь в пространство под ее глазом. Ее ногти скребли пыльный ковер, но она сидела тихо, перенося вкалывание. Со временем, игла покинула ее тело. Еще одно протирание ткани вдоль ее щек, тихий шорох инструментов рядом. Она не сказала и слова.

Это не Яна прервала длящееся молчание.

— Знаешь, раньше я мечтала о той луне, что ты наконец-то заткнешься.

— Ты мечтала? — тихо ответила Яна.

— Я хотела сказать, что когда эта луна настала, я… это, наверное, прозвучало ужасно, я иногда не особо изъясняюсь. — Каслин нелегко вздохнула, аккуратно вытирая свои инструменты. Настала еще одна неловкая пауза, прежде чем она спросила, — Как ты себя чувствуешь?

— Потерянно, — сказала Яна. — Еще мне страшно. Тут так темно…

— Тебе нужно дать глазам отдохнуть, Яна, — сказала Каслин. — Потом тебе станет намного лучше. Я обещаю.

Яне хотелось бы в это верить, но тяжелое чувство в ее груди стало не легче.

— Что со мной происходит? — она спросила.

— Папа полагает, что ты пережила нечто невыразимое, — сказала Каслин. — Шок был настолько ошеломительным, что не только пробудил твою аркану прежде времени, но и заставил сэволюционировать.

Каслин обволокла ладони Яны своими, нежно держа на своих коленях. Она добавила, — Я не прошу рассказывать. Не спеши…

— Я видела, как вы все умерли, — сказала Яна. — Все были убиты… и я ничего не могла поделать.

— Я тоже?

Шмыгая носом, Яна быстро кивнула. Она не видела, насколько дерганными и потревоженными стали глаза зерейки.

— Ты думаешь… это было по правде? — Кас спросила после долгой паузы. — Что мы на самом деле…

— Я не знаю… Я не знаю, что произошло. Я кричала, и затем, я клянусь, все исчезли. Просто пропали… куда-то. Может, этого всего и не было, может, это все у меня в голове. Может… м-может, я проснусь и снова увижу Флекса…

Ее повязка на глазах становилась теплой и мокрой, с двумя алыми точками, что проявлялись сквозь. Яна вздрогнула, лишь тонкие руки обняли ее обвисшие плечи. Вороные волосы пали на Янину спину.

— Я больше не знаю, что реально, Кас… — прошептала девушка. — Но образы, что я увидела… Я не могу выкинуть их из головы…

— Я знаю это чувство, — Кас прошептала в ответ. — Я правда знаю.

— Я думала, приключения это весело. Я думала, что это что-то захватывающее, что я увижу новые места, новых знакомых. Не это вот все…

— Ирин придурок, что втянул тебя в это, — проворчала Каслин. — Ты не заслуживаешь проходить сквозь эти страдания.

— От меня не так-то просто избавиться, — сказала Яна, улыбаясь. Она обернула руки вокруг талии Каслин, присоединяясь к объятию.

— Пути назад нет, видимо… — сказала Каслин. — Быть может, папа был прав и мы перепишем историю. — Кас звучала почти саркастично, но в ее словах тлела частичка надежды.

— Я не хочу переписывать историю, Кас, — сказала Яна. — Я просто хочу домой.

— Как я тебя понимаю…

— Что нам теперь делать?

— Теперь ты сохраняешь спокойствие, Яна, слышишь меня? — мягко упрекнула Каслин. — Пожалуйста, пообещай мне сохранять спокойствие. Это поможет терапии и, в общем… всему. С твоей неизвестной арканой, и…

— Я обещаю, Кас, — прошептала Яна, и Каслин стало легче. Она медленно разжала объятие.

— Спасибо, — она сказала. — Я приготовлю успокоительное. Оно вкусное, не волнуйся.

— Кас… не оставляй меня одну.

— Ты больше не одна, хорошо или плохо ли это, — уверила зерейка, поднимаясь. — Тут… кое-кто еще хотел поговорить.

— А?

Шаги зерейки были мягкими для слуха, несущие ее сквозь щетину ковра. Воздух вокруг был свежим и успокаивающим, будто бы снаружи. Но не было ветра, лишь какое-то мистическое гудение под куполом. Яна была уверена, что тут был купол, но как высоко?

Пара слегка более увесистых ног приблизилась. Тело присело рядом.

— Я в порядке, мистер Ардис, — отсутствующе сказала Яна, притянув колени к груди и обняв их руками.

— Хорошо, — ответил сухой голос.

— Ирин?

— Да.

Ее сердцебиение участилось. Она чувствовала себя дергано, не зная, как вести себя. Впервые он подошел вот так. Не чтобы разрешить какой-то кризис или всех спасти, а чтобы просто поговорить.

— Привет… — прошептала девушка, закапывая подбородок меж коленей.

— Ты пережила много боли.

— Как скажешь…

Последовала неловкая пауза.

— Ты до сих пор помнишь, как летают птериксы? — спросил Ирин.

— Ага, почему спрашиваешь?

— Ты до сих пор помнишь, как летаю я?

Яна слабо рассмеялась.

— Ясное дело. Грациозный птерикс Ирин.

— У меня никогда не было времени научиться летать, — спокойно сказал Ирин. — Мои крылья из арканы новее, чем ты думаешь.

— Что ты пытаешься мне сказать, Ирин?

— Я не доверял Саргволу, когда мы только встретились. Позже, он стал моей путеводной звездой. Вся решимость, что ты видишь во мне, это его решимость. Я живу, чтобы закончить, что он начал.

— Ты упоминал, что потерял его, не так ли?

— Я потерял многих до него. Его смерть была особенной. Я смотрел, как кровоточило его тело, и с ним кровоточили мои глаза.

— Как и мои? — аккуратно спросила Яна.

— Как твои. Ты пережила много боли.

— Я потеряла тебя, — она робко прошептала. — Я всегда смотрю на тебя. Ты… ты всегда знаешь, что делать, куда идти. Ты можешь столкнуться с любой опасностью. И затем… тебя просто не стало.

— Однако, я здесь.

— Ну да… вроде как. Я что-то сделала, и я не знаю, что это было… это пугает меня, Ирин.

— Моя боль не дала мне силы изменить судьбу, — мрачно сказал Ирин. — Она дала мне крылья, чтобы сбежать.

— Извини…

— Лишь твои глаза закровоточат, ты больше не видишь мир так, как раньше. Его цвета изменятся.

— Этот мир будет более красивый?

— Менее. Правда редко красива. Но видя ее, ты видишь и предназначение.

— Не уверена, что я вижу свое…

— Ты увидишь. Сквозь боль приходит рост.

Яна отпустила колени, позволив им распуститься в стороны. Судьба Ужи была ярким пятном в ее сознании. То, как она ушла, как Ирин отпустил ее связку. Он говорил о многих вещах. О фатализме, о мире без страданий и прочем. Однако…

Смотря на пушистый ковер, Яна прошептала, — Я не верю тебе, Ирин.

— Почему? — он спросил.

— Ты такой большой и сильный… Как бы, вроде как ты достаточно вырос.

— Роста никогда не достаточно.

— Тогда почему… — Яна сделала паузу, немного смущенная. — Почему ты боишься быть ближе ко мне?

— Ты опять начинаешь эту странную чушь?

— Конечно, притворяйся, что я начинаю! — проворчала Яна. — Ты всегда держишь дистанцию, всегда-никогда не признавая меня равной себе!

— Тут нечего признавать.

— Что?!

— Ты лишь начинаешь расти. Но, большую часть времени, ты была обузой.

— Какой мотивирующий разговор! Спасибо, Ирин!

— Что ты ожидала услышать?

— Ничего, было глупо ожидать чего-то хорошего от тебя!

— Ты хочешь моего одобрения?

— Знаешь что, что если я хочу?! — выпалила девушка. — Что если… это то, чего я действительно хочу?

— Требованиями ты далеко не пойдешь. Покажи действия.

— О, я покажу тебе, Ирин, но потом не говори, что я не предупреждала!

Она была взволнована, отчаянна. Тепло эссенции дымилось в ее венах. Яна была не совсем уверена, что она делает, но ее ногти вцепились в аккуратно завязанную повязку на глазах. Ее было сложно оторвать, Яна шипела с раздражением, но когда повязка пала, космическое сияние вырвалось из ее глаз в лицо Ирина. После столького времени в темноте, она едва могла разобрать его силуэт, сам зал вокруг. Она запомнила удивление в его глазах прежде, чем ее спирально-шипастые руны выпустили залп. Вспышка света…

Всплеск адреналина, выпуск чистейшей эссенции, для Яны это был перебор. С запозданием, она поняла, что наделала, однако не знала, что изменилось, если изменилось вовсе. Ирин до сих пор был перед ней. Расслабленный, смотрящий вперед. Он не обратил на Янину демонстрацию никакого внимания, еще сильнее смущая ее. Она отвернулась и быстро захлопнула свои слегка кровоточащие глаза.

Если бы только белодревесный пол мог поглотить ее, пряча от этого стыда. Время шло, никто не говорил. В побежденном, пищащем тоне, она прошептала,

— Ирин?

— Да.

— Знаешь что? Похоже, ты прав. Я и вправду бесполезна.

— Ты пережила много боли.

— …Тебе стоило оставить меня на ближайшей помойке когда я была в рюкзаке… — Яна застыла посреди предложения. Она не могла понять это чувство, но что-то в словах Ирина ощущалось неестественным. Что-то было не так. — Чего? — она спросила.

— Ты до сих пор помнишь, как летают птериксы?

Холодок пробежал по ее спине. Она слышала эти слова ранее. Яна сказала бы, что кто-то веселился, играясь с ее рассудком, но это был Ирин. Он и веселье всегда были порознь.

Он был искренен.

— Я… вроде как, — она нервно подыграла.

— У меня никогда не было времени научиться летать. Мои аркана крылья новее, чем ты думаешь.

— Ты не доверял Саргволу, когда вы встретились. Затем он стал твоей путеводной звездой. Вся решительность, что я вижу в тебе, это его решительность. Ты живешь чтобы закончить, что он начал.

Ирин медленно повернул голову, настолько медленно, насколько возможно. Слова ей сказанные ужасали и саму Яну, но она продолжила говорить.

— Ты смотрел, как кровоточило его тело, и с ним кровоточили твои глаза. Твоя сила дала тебе крылья, чтобы бежать, но не чтобы изменить судьбу.

Она остановилась и взглотнула, вновь обнимая свои коленки. Ирин был тих, необычайно сбит с толку, пытаясь найти слова.

— Я не могу читать твои мысли, Ирин, — сказала Яна. — Но я видела этот разговор. Мы вели его ранее.

— Тогда я не скажу тебе ничего нового, — сказал экир.

— Ты пришел поддержать меня, я знаю. Но… быть может, поддержка это не про откровения.

— Тогда про что?

— Просто быть рядом. Тут темно и страшно одной…

— Ясно.

Она вытерла щеки от кровавых ручейков, пытаясь привязать повязку обратно. Он ничего не помнил, она это знала, и это чувство было экзотичным, опьяняющим. Впервые она ощутила власть над этим могучим мужчиной, над тем, кто был неуязвимым для нее, для других, для всех, что она знала. Он не знал, он не подозревал. Это было неправильно…

Она почувствовала себя навязчивой, будто бы она что-то делала не так. Что, если ее поймают? Что, если она поранит его? Каковы были границы этой жуткой силы, какова была цена?

В мгновение, ее распаленный разум остановился. Плащ с рукавами пал на ее плечи, и Яна утонула в нем. Жар покинул ее голову, неспешно перекатившись к ее щекам. Она теснее обернулась в его горько-пахнущем плаще, пряча яркую улыбку между коленок.

Мрена шагала сквозь тихие улицы Поселка. С каждой секундой ей это нравилось все меньше и меньше. Никто не спешил сообщить ей, что происходит. Нездоровые спекуляции это все, что у нее было. Смешанное с голодом, это чувство было невыносимым, оно жужжало внутри как рой мух.

Но спокойно, Мрена. Народ смотрел.

— Приятно, как и всегда, встретить моих любимых жителей Поселка, — она мягко сказала, пряча свою тревогу. Лишь одна персона во всем Поселке могла устроить сцену с ведром. Без ошибки, ее шаг вел ее к единственному подозреваемому — ее дорогому коллеге.

Она остановилась в пятнадцати футах напротив другого советника. Никто не стоял на ее пути. Молчание будто усилилось.

Держа свою привычную улыбку, Мрена сказала,

— Площадь довольно занята этой луной. Что-то случилось в мое отсутствие?

— Добро п-пожаловать, Мрена… — ответил Атро, выдавливая слова из своего горла. Он звучал запуганным, но медлительность сердцебиения его выдавала. Что у него было на уме? — Я надеюсь, что твое отсутствие… что ты не была в опасности, — он добавил.

— Благодарю за доброту, дорогой коллега, — Мрена слабо улыбнулась. — Я в порядке, готова уверить. Отчего ты думаешь, что я была в опасности?

— У т-тебя кровь на сандалях…

Она не видела, но знала, куда обратились все глаза. Ее рука предательски приподняла подол ее мантии, раскрыв сандали. Ее формальная улыбка держалась, но ее зубы сжались. Атро прижал ее. Или, по крайней мере, он так думал.

Ее голод усиливался. Весь нектар, что оставил Звест, был украден. Она выглядела жалко в тот момент, вылизывая остатки из ведра. Те крупицы алого сока сыграли злую шутку — они лишь распалили ее аппетит. Будто бы…

Нет. Этот червь не мог это спланировать. Она поставит его на место, лишь волнения стихнут.

— Спасибо, Атро, — в конце концов, сказала Мрена, аккуратно выбирая слова. — Некоторые вещи трудно заметить… будучи слепой.

— Возможно… — пробормотал этот проходимец. — Ты услышала слухи и т-тоже пришла расследовать?

— Расследовать что, могу ли я спросить?

— С-сосуд с кровью… комната пыток в заброшенной мельнице.

— Сосуд с кровью?

Никто из толпы не сказал и слова, но Мрена знала, что за каждым ее движением тщательно смотрели. Голод все рос в ее теле. Паузы между словами делались длиннее. Ее улыбка становилась неимоверно затратной.

— Т-так ты обнаружила это тоже… Как и я, — произнес советник. — Я… я отказываюсь верить, что это был Звест… Н-но, кажется, больше нет подозреваемых. Он был самой доверенной личностью, что мы знали, и…

— Звест не при делах. Он не знал.

С запозданием, Мрена осознала, что проговорилась. Ей ничего не оставалось, кроме как хмуриться и ждать. Шепот жужжал со всех направлений, жужжание было невыносимым.

— Если советник Звест не при делах… можешь ли ты объяснить, чья это к-кровь, Мрена?

— Это… непрофессионально допрашивать коллег в такой манере, Атро, — выдавила сквозь зубы Мрена. — Я не подвергаю сомнению твое беспокойство, но эту проблему мы можем обсудить в спокойной, приватной обстановке. Нет нужды в этом представлении.

— Это кровь наших детей! — Рона не сдержала своего напуганного крика. — Пожалуйста, скажите нам, что это не вы, советник Мрена… Молю вас, скажите нам!

— Понятно… — произнесла Мрена, выдерживая еще одну хмурую паузу. Ублюдок прижал ее. Она понимала, как мало она могла сказать. — Я вижу Атро… передраматизировал ситуацию. Я уверяю вас, я и мои коллеги разрешим этот кризис. Мы…

— Где Тайрус?!

Этот крик раздался эхом в реве голосов. Жуткое осознание проползло в разум Мрены как рой. Ее челюсть дрогнула. Она приказала себе быть начеку. Это была манипуляция. Всего лишь та, что попала в яблочко.

Она повернула лицо к другому советнику. Она знала, что он ликовал.

— У нас с Тайрусом… было небольшое приключение, — наконец, ответила Мрена. — Он должен был вернуться раньше меня. Поэтому я спрашиваю: где Тайрус?

— Это то, что мы спрашиваем тебя, Мр—

— Где Тайрус, Атро? — холодно повторила Мрена.

— П-полагаю, ты знаешь это, Мрена. Я… извини.

— Иногда мне интересно, насколько ниже ты можешь пасть, коллега.

— Мы нашли мальчика, советник.

Сердце Мрены дрогнуло. Она, Атро, все повернулись в сторону голоса. Голос принадлежал Флие. Охотница кого-то несла на своих руках.

— Он в порядке? Что случилось? Где вы нашли его? — летели взволнованные вопросы из толпы.

— Он был найден за мельницей, — сказала Флия. — Потеря крови. Прошу прощения, советник.

— Тайрус! Нет! — закричала Рона.

Поначалу, Мрена подвергла сомнению свой рассудок. Она не верила, что все это было реально. Ее сердце громко билось, она стояла будто парализованная. Она слышала, как мальчик сменял руки, от стоической Флии к рыдающей Роне. Она слышала ненавидящий шепот. Она знала, что некоторые ненавидящие глаза смотрели на нее.

Даже в такой безнадежной ситуации она пыталась держаться. Но она больше не могла. Мрена чувствовала каждое сердцебиение вокруг, но не могла различить его. Она поспешила в сторону дитя.

Тупая сторона гарпуна прервала ее движение. Большая фигура экирки возвысилась над Мреной.

— С дороги, Флия, — прошипела Мрена.

— Держись подальше, убийца, — проворчала охотница, пытаясь оттолкнуть советницу.

— Я сказала… с дороги!

Мрена вновь не сдержалась. Не фильтруя свою силу, она схватила охотницу за шею и подняла. Вздох прокатился сквозь собравшихся, как массивная Флия пролетела за голову советницы, упав на землю.

Мрена не шла. Она бежала. Она лишь хотела прикоснуться к мальчику и почувствовать его пульс. Она хотела, чтобы это был лишь грязный заговор, настолько грязный, насколько им угодно, но Тайрус должен был быть живым. Она лишь хотела почувствовать его пульс…

И тут, рядом с телом, она застыла. Она осознала, что это был тупик. Демонстрация ее силы была последней каплей. Все взгляды были прикованы к Мрене. Она догадалась, что они хотели знать, чем она была. Они требовали ответов.

— Прошу прощения, что… все пришло к этому, Мрена, — сказал Атро, взглотнув. — Есть лишь один способ увидеть, была ли это ты. Покажи нам свои глаза.

Мрена была на коленях, держа это глупое дитя. Каждое слово Атро было лишь еще одним ножом в ее спине. Ее пальцы пытались почувствовать пульс. Она не могла сказать, билось ли до сих пор юное сердце.

Некоторые лазурные глаза Расковались. Толпа расступилась, они были начеку. Они ждали признания, и Мрена оставила бездыханное дитя лежать на траве. Ее ноздри пылали, ее пальцы сжались в кулаки. Она встала напротив толпы.

Без слов, Мрена начала расстегивать свою мантию советника. В каждом ее движении был жгучий холод, движении загнанного зверя. Ей было нечего терять. Мантия пала.

Она стояла лишь в штанах и грудной повязке. Ее тело, должно быть, выглядело искаженным для жителей Поселка. Неестественно жилистым, несмотря на худые формы. Кто-нибудь заметил шрамы от отростков на ее руках, спине, шее? Она сбривала шипы для них, она терпела это спиралями. Это более было неважно.

Мрена сбросила повязку с глаз. Две алых сферы смотрели на толпу.

— Это дурной сон… Этого не может быть…

— Парагонское отродье…

— Мы тебе доверяли…

Она слышала болезненные слова, но ранили ли они? Она переступила черту, у нее больше не было необходимости сдерживать голод. Атро стоял, застыв на месте, самый неуклюжий авлар, что видел мир. Она наконец узрела этого жалкого червя.

— Ты зашел слишком далеко, пытаясь выставить меня чудовищем, Атро, — она заявила, облизывая бледные губы. — Ты не остановился ни перед чем. Ты убил мальчика, чтобы доказать свою правоту. И, полагаю, ты выиграл. Позволь мне представить твою награду…

Толпа сжималась вместе. Мрена купалась в опьяняющем тепле, что жгло ее вены. Много, много времени прошло с тех пор, как она Расковывала свои Азмические глаза. Ткань самой реальности дрожала вокруг Мрены, дрожа проклятой силой. Ее давно забытые руны показались — два спиральных червя.

— М-мрена, пожалуйста… Давай все обсудим! — кричал Атро.

— Лишь после того, как ты увидишь, что такое настоящее чудовище.

Она почувствовала опасность сзади. Инстинктивно, ее силуэт дрогнул, целый кусок реальности вокруг нее дрогнул тоже, и костяной гарпун пролетел мимо, даже на поцарапав Мрену. В мгновение, паутина лазурной эссенции придушила ее, обвиваясь вокруг рук и ног, вокруг ее горла и рта.

— Поймал тебя, отродье Парагона, — хищно ухмыльнулся Лиск, выпрыгнув из засады. Его пальцы держали паутину эссенции. Охотники хотели поиграть. Как мило.

— Пора прикончить эту суку! — проревела Флия, покрыв свои кулаки пламенем эссенции. Она сорвалась, чтобы разбить череп Мрене. Некоторые другие, более молодые, охотники добавили свою силу. Все, чтобы победить это чудовище.

Если этой луной она сбрасывала оковы, то почему бы не сбросить все? Жужжание Азмы распространялось вокруг Мрены, нечто, что она держала внутри слишком долго. Ее алая аура выглядела как рой призрачных насекомых. Эссенция отошла от Мрены, окрашивая паутину Лиска в алый цвет. Паутина начала испаряться.

Лиск округлил глаза. Он срочно обрезал связь, отрезав алый оползень от своих пальцев. Флия не была такой же ловкой. Она попыталась вновь ударить Мрену, но ее кулаки больше не горели. Советница ударила охотницу, отшвырнув ее невероятной силой.

С дьявольской улыбкой, Мрена шла к своему убегающему коллеге. Он выглядел таким сочным, полным жизни. И она как раз пропустила свой пир…

— П-пожалуйста, уберите ее! Убейте ее, сделайте что-нибудь!!! — кричал Атро.

— Никто тебя не спасет, жалкий червь. Ты умрешь.

Толпа разбегалась. Их низшая эссенция не могла пробить ее роящийся барьер. Вся их лазурь становилась алой, она лишь питала Азмическую ауру. Охотники чесали свои тела, они едва не кричали, ведь их собственная эссенция восстала. Эссенция Лиска и Флии превратилась в призрачных червей. Черви вились вокруг тел охотников, поглощая, выпивая сладкую лазурь. Черви росли.

Защитники попытались закрыть червей, но их цепи и клетки накормили Мренин рой, становясь червями. Сопротивление Поселка рухнуло. Мрена читала оппонентов как книгу. Ни одно движение низших не удивило ее. Охотники были окутаны, окутаны были и защитники. Накормленные лазурной эссенцией жертв, призрачные черви выросли до ужасающих размеров. Это было так упоительно, кормиться эссенцией вновь. Без мыслей, без ограничений. Наконец-таки она была собой.

Темная зерейка направила свои пальцы в сторону ее жертвы, главной жертвы. По ее команде, три червя отцепились от тел защитников и помчались за Атро. Его лазурные глаза сверкнули, он попытался использовать свою эссенцию, и это была его последняя ошибка. Черви вцепились в его ауру — аура стала красной. Атро визжал в ужасе, и это было нектаром для Мрениных ушей. Черви поглотили его силуэт. Настало время для представления.

Паразиты эссенции начали изменять своих жертв. Черви стали кольцами, едя собственные хвосты, обернутые вокруг тел. Кольца превратились в сферы, теневые мембраны с алым свечением. Жертвы кричали, и, одна за другой, сферы начали левитировать. Одна, две, три…

Сделанная из трех червей, последняя сфера была самой жуткой. Самой большой из всех.

— НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! Я ХОЧУ ЖИТЬ!!! — кричал Атро.

Крики ее коллеги были столь приятны. Ей не хватало этого удовольствия. Ей не хватало охоты. Сфера Атро не просто левитировала — она взлетела в воздух. Мрена подняла свой острый хват. Она была скверной во плоти, ее аура была как море гнили. Ее темный силуэт едва был виден внутри облака призрачных мух и червей.

Мрена начала медленно, очень медленно, сжимать правую руку. Она наслаждалась последними секундами его жалкой жизни.

— Прощай, Атро, — она сладко сказала. Сфера смерти начала сжиматься, сдавливая мужчину, что внутри. Она больше не слышала его криков.

— Не трогай моего папу!

Алые глаза опустились. Что-то дрогнуло в ее груди, лишь она увидела дитя. Милли была на коленях. Она плакала, она молила, она была внутри смертельного облака, около ног Мрены.

— Мрена, пожалуйста, пощади его! Не трогай моего папу! Мрена!

Это было шлепком, что разбудил ее. Советница взглянула на Милли… она взглянула вокруг. В замешательстве, она смотрела на опустошение, что она устроила, на испуганных жителей Поселка, прячущихся в домах. Поначалу, она ничего не почувствовала, но осознание начало пробиваться — стоическое чувство победы, что не была победой вовсе.

Она вздрогнула, она смотрела на летающие сферы. Глаза Мрены дрогнули, и затем Сковались, позволив телам пасть на землю. Она осознала, насколько далеко зашла, лишь все самое звериное внутри нее сорвалось с цепи, обрушившись на жителей Поселка. Жителей, что она поклялась не трогать.

Рой исчез. Мрена смотрела, как Милли сорвалась к падающему телу своего отца. Дитя рыдало на его груди, она трогала пульс Атро в отчаянной надежде, что Атро выжил. Так же, как Мрена, когда увидела Тайруса.

Жар ниже ее шеи был ошеломительным. Впервые она увидела жителей Поселка собственными глазами, в первый раз и в последний. Их ненависть, их страх, потеря какой-бы то ни было веры и надежды. Она была чудовищем, в конце концов. И Звест… она вычеркнула его из своей жизни. Ни за что в этом сломленном мире он не простит ее.

Навязчивые мысли дробили ее рассудок. Она хотела рухнуть, выть, разодрать лицо до крови. Сквозь силу воли, она сфокусировалась на финальном рывке. Осталась одна вещь, что ей нужно было сделать. Единственная правильная вещь.

Ее лазурная мантия пылилась в позолоченной траве. Мрена несла безжизненного Тайруса на руках, прочь от опустошения, что она устроила, прочь от ненависти и печали. Никто не осмелился за ней последовать.

— Мы тебе доверяли… — витало эхо в ее голове. — Парагонское отродье… Мы тебе доверяли…

— Ты доверял мне, Звест, — лишь прошептала Мрена.