Пограничник. Том 6: Шпионские игры

Глава 9

— Шайтан? — Наливкин удивился. — Какой ещё Шайтан?

— Какой ещё Шайтан⁈ — закричал «Аисту» Шарипов.

— Шайтан! — крикнул в ответ Аист. — Шурави, что убивать наших моджахедов в ущелье, под караван-сарай! Шурави, который охранять ваш отход!

Между нами повисла тишина.

Офицеры переглянулись. Потом, все как один, изумлённо уставились на меня.

— Вы верно поняли, — сказал я холодно, — он говорит обо мне. Они хотят получить меня.

— Тебя? — удивился Наливкин. — Не Искандарова? Ни кого-то из офицеров⁈ Тебя⁈ Но какой в этом смысл?..

Я задумчиво поджал губы. Поднял взгляд к потолку, на котором всё ещё можно было рассмотреть остатки некогда величественной мозаики.

— Он хочет расквитаться со мной. Одноглазый хочет мне отомстить.

— Когда солнце оказаться в свой зенит, — продолжал «Аист», — мы начинать обстрел! До тех пор, вы думать!

С этими словами он развернул непослушного коня, потом пришпорил его и бросился с места в карьер. Ещё некоторое время мы наблюдали, как всадник скачет к горам.

— Бессмыслица… — протянул Наливкин. — Это какая-то бессмыслица…

— Просто уйти не получится, — сказал Шарипов предложившему эту идею Зваде. — Некуда нам с гражданскими под боком уходить. Мы посреди пустыни. Нас догонят раньше, чем мы и километр преодолеем.

— Звада, — вздохнул Наливкин нервно, — вот ты хороший санитар! Вот и санитарь! И не встревай, когда взрослые разговаривают.

Звада смутился. Опустил взгляд и немного обиженно буркнул:

— Есть, не встревать.

Наливкин вздохнул. Сидя на фрагменте давно упавшей колонны, подался вперёд, опёрся на локти. Потом внезапно позвал:

— Малинин!

— Я, товарищ капитан! — раздалось сверху, сквозь дыру в полу второго этажа.

Малинин был на втором этаже и всё ещё пытался выйти на связь хоть с кем-нибудь.

— Ну как обстановка?

— Глухо, товарищ капитан.

Наливкин сухо плюнул. Мерзко выматерился.

— Значит, мы можем надеяться только на себя. Ну что, товарищи? — Капитан «Каскада» повёл по всем присутствующим взглядом. — У кого какие предложения?

Внезапно он поймал себя на мысли, что среди присутствующих нет Селихова.

— А Селихов куда девался? — спросил он задумчиво.

«Каскадовцы» недоумённо прятали взгляды. Нарыв отрицательно покачал головой. Шарипов пожал плечами.

— Зараза… Маслов! — обратился Наливкин к Ефиму, следившему за обстановкой на улице сквозь брешь в стене.

— Я!

— Отыщи Селихова! Куда он подевался⁈ Он нам нужен!

— Есть!

С этими словами Ефим поднялся с корточек и пошёл к подвалу. Видимо, решил посмотреть сначала там.

Наливкин поджал губы.

— Ну что, товарищ капитан? Есть идеи, как нам выкрутиться?

Шарипов задумчиво нахмурился, поёрзал, сидя на большом фрагменте купола мечети, провалившегося на первый этаж.

— Не знаю… — потянул он. — Сидеть тут нельзя. Если начнут бомбардировку — похоронят нас всех к чёртовой матери. Мечеть на ладан дышит. Она не выдержит и пяти минут обстрела фугасами.

— Если укрыться в подвале, у нас есть шанс, — возразил ему Наливкин. — Так.

Он встал, сложил руки за спиной и медленно пошёл вдоль фрагмента колонны. Заговорил:

— В здании у нас и правда мало шансов. Выходить наружу — смерти подобно. Я считаю — есть только один вариант: укрыться в подвале. Переждём бомбёжку. Если повезёт — выживем. «Аисты» всё равно направятся в мечеть, чтобы зачистить её. Тогда — дадим бой. Задержим их. Дождёмся вертушки и выберемся.

— А если не будет никакой вертушки? — спросил Шарипов мрачно.

Все, кто был вокруг, стали настороженно переглядываться.

— Будет, — убеждённо сказал Нарыв. — Обязательно будет. Вопрос — когда. Патронов у нас достаточно. Гранат тоже. Мы сможем продержаться несколько часов. Занймем позиции внутри и не пустим «Аистов». Пускай завязнут в бою с нами. Так мы выиграем время.

— Слишком рискованно, — покачал головой Шарипов. — В твоём плане, капитан, больно много надежды на авось.

— Вот как? — Наливкин нахмурился. — Ну давай. Критикуешь — как говорится, предлагай, товарищ капитан. Или у тебя нет светлых идей?

— Возможно… — нерешительно начал особист, — возможно, есть одна.

— Мы все вас внимательно слушаем, — с некоторой иронией в голосе сказал Наливкин.

Впрочем, Шарипов сделал вид, что не заметил ироничного тона:

— Я тоже предлагаю потянуть время, но не боем.

— А как? — скептически скривил губы Наливкин.

— Выкинем белый флаг. Скажем, что готовы пойти на их условия. Но сделаем встречное предложение.

— Какое? — капитан «Каскада» не на шутку удивился.

— Неважно какое. Вода, провизия, что угодно. Надавим на то, что мы готовы уйти, но у нас должны быть гарантии, что «Аисты» нас не тронут. Гарантии, что мы сможем уцелеть.

Шарипов указал наверх, туда, где на втором этаже сидел Малинин. Разведчик устроился у руин купола и прижал к уху гарнитуру.

— Будем блефовать. Скажем, что поймали сигнал наших. Что сюда движется подкрепление. Если нас разбомбят — духов ждёт скорая расплата. Пусть испугаются. Так мы потянем время время до прибытия вертолёта. Ну или… или хотя бы у нас будет возможность придумать что-то получше.

— Жиденько что-то, — скривился Наливкин.

— Жиденько… — выдохнул Шарипов недовольно. — Я предлагаю потянуть время. Поторговаться с ними. Поговорить. Если нужно — сам буду переговорщиком.

— Какая разница, как тянуть время? — выдохнул Наливкин недовольно.

— А такая, что если сделать по-моему, нам хотя бы не придётся погибать в бою.

— Да они не купятся! — повысил голос Наливкин. — Они просто махнут рукой на всю эту болтовню и разбомбят нас к едрене-фене!

— Они уже пошли на переговоры, — возразил Шарипов и поднялся, — а значит, шанс есть. Не меньше и не больше, чем если мы дадим им бой! Зато у нас будет гарантия, что нас не поубивают минами, а потом не перестреляют в ближнем бою!

— Да нет у нас никакого шанса! — едва ли не крикнул Наливкин. — Я думал, у вас там, в особом отделе, ребята поумнее сидят!

— Да что-то я вижу, что в спецназе офицеры тоже особым умом не отличаются, — колко заявил Шарипов.

— Слушай, капитан, ты давай, не перегибай палку, — Наливкин помрачнел и направился к особисту.

— Иначе что, товарищ капитан? — Шарипов глянул на Наливкина исподлобья.

— Кажется, вы решили друг друга поубивать раньше, чем за нас возьмутся душманы, — раздался внезапно голос Селихова.

Офицеры, несколько мгновений буравившие друг друга взглядами, почти синхронно обернулись.

На первом этаже повисла тишина. Никто не решался сказать ни слова. Казалось — пророни хоть одно, и тут же начнётся миномётная бомбардировка.

Перед Шариповым и Наливкиным, в сопровождении Ефима Маслова, стоял Селихов.

Сержант был безоружен. Он пришёл без автомата. Снял подсумок и штык-нож. Даже панаму свою где-то оставил.

Капитаны глянули на него почти одинаковыми, недоумёнными взглядами.

— А чё это ты задумал, Селихов? — спросил Наливкин.

— А что это ты задумал, Селихов? — спросил у меня Наливкин.

— Сдаться, — хмыкнул я.

— Чего? — хрипловато спросил Шарипов.

— Сашка, ты в своём уме? — Наливкин забавно моргнул округлившимися глазами. — Мы своих не бросаем!

— Я не позволю тебе сдаться в плен к этим собакам, — холодно заявил Шарипов.

— Я думаю, позволите, — пожал я плечами. — Даже больше — вы мне в этом посодействуете, товарищи капитаны.

— Сашка, — Наливкин раздражённо выдохнул, — хватит с тебя уже геройства. Один раз богу душу чуть не отдал, и будет. А если упрёшься — так и знай, я тебя прикажу связать и посадить в подвал, к Искандарову.

— Поверили? — я хитровато улыбнулся.

Лица офицеров удивлённо вытянулись. Наливкин даже рот открыл, но почти сразу закрыл обратно. Сглотнул.

— Вот и славно, — сказал я. — Теперь главное, чтобы духи тоже поверили.

Нафтали с трудом держался в седле. Тем не менее, держался.

Десять минут назад посланник, который вернулся к спецназовцам шурави, чтобы узнать их ответ, прибыл на стоянку «Аистов», находившуюся у выхода с козьей тропы.

Нафтали неплохо подготовился к штурму мечети. Он знал, что скрытно подойти не получится, потому решился на некое подобие осады: рассадил в горах и в складках местности снайперов и малые стрелковые группы. Поставил несколько миномётных расчётов на местных вершинах.

Если бы шурави не пошли на его условия, уже через четверть часа мечеть лежала бы в руинах, а «Аисты» отправились к ней, чтобы добить выживших.

Но они согласились. И Нафтали желал, чтобы они согласились. Он хотел лично убедиться, что именно Шайтан попадет ему в руки.

Посланник передал своему командиру, что Шайтан отказался сдаваться добровольно. Тогда шурави просто схватили его, обезоружили и заверили, что передадут его лично в руки Нафтали. Однако, они хотели услышать именно от командира «Чохатлора», что им гарантируют жизнь.

Нафтали пошёл на этот шаг. Он был бы не он, если бы позволил кому бы то ни было ещё забрать Шайтана из мечети. Для предводителя «Чёрного Аиста» это был вопрос чести.

А ещё «Аист» действительно собирался отпустить советских солдат. Сейчас для Нафтали ничего не имело значения. Ничего, кроме Шайтана. Даже на Саида Абади, что содержался в стенах этого ветхого здания, «Аисту» было плевать.

Они выдвинулись вдесятером. Все шли в конном строю. И во двор мечети въехали без каких бы то ни было препятствий.

Нафтали, несмотря на боль, выпрямился в седле. Горделиво приподнял голову, наблюдая за суровыми лицами шурави, что смотрели на него сквозь бреши в стенах мечети.

Ещё несколько советских спецназовцев встретили конников у руин минарета. Их было четверо, все вооружённые, крепкие, бывалые. Как минимум двое, судя по возрасту, были офицерами.

Нафтали улыбнулся сквозь боль. Придержал коня, когда он и его люди приблизились к шурави.

— Абдул, — начал Нафтали, стараясь не кривиться от боли в ранах, усеявших его конечности и тело, — спроси у этих собак, где Шайтан?

Абдул — худой, как палка, «Аист» с сухощавым лицом и длинной, но редковатой бородой, спросил.

— Они говорят, что сначала хотят убедиться в твоих добрых намерениях, господин.

— Скажи им, что если они отдадут мне мальчишку, я сохраню жизни всем, кто находится сейчас в мечети. Что дам им спокойно покинуть это место и добраться до своих.

Абдул передал.

Тогда широкогрудый и круглолицый шурави, который, по мнению Нафтали, и был командиром этого отряда, нахмурился. Сурово кивнул. Что-то крикнул.

Спустя мгновение Нафтали услышал ругань и копошение. Двое солдат вытянули из-за руин минарета безоружного парня со связанными руками.

Потом его подволокли к командиру шурави. Бросили на колени перед Нафтали.

— Скажи, пусть покажут мне его лицо, — пробасил Нафтали.

Абдул передал.

Тогда широкогрудый шурави приблизился к мальчишке, взял его за волосы и заставил поднять голову.

— Шайтан… — вырвалось у Нафтали против его воли.

Это был он. Без всяких сомнений, он. Командир «Чохатлора» слишком хорошо запомнил лицо этого человека. Запомнил его взгляд. Его глаза, в которых не было страха.