Штурмовой удар

Глава 12

Поздно вечером на военный аэродром Пешавар на севере Пакистана приземлились четыре огромных «Геркулеса»[32]. Вздымая тучи пыли винтами своих мощных двигателей, они грузно зарулили в дальний конец аэродрома и остановились у одиноко стоящих ангаров на краю летного поля. И потому, как споро они разгружались аэродромной командой, было ясно, что груз необычный. Стоящие в оцеплении хмурые солдаты держали оружие наготове.

В двух транспортных самолетах находились разобранные истребители, а в двух других транспортниках — необходимое оборудование и технический персонал. Там же находились и два пилота, оба пакистанцы.

Один из них, ведущий пары, Ахмед эль Кассад, считал, что ему очень повезло. Он был сыном генерала, попавшего в опалу, после того, как Пакистан стал налаживать сотрудничество с Советским Союзом. Старый генерал выступал против союза с «неверными безбожниками», и ему было все равно, что эти «безбожники» строят на его земле новые больницы, заводы, школы, учат его соотечественников. Генерал эмигрировал в США и стал поддерживать деньгами разные сепаратистские группировки на территории своей страны. Его приметили и ласково встретили в ЦРУ. Ахмед после окончания колледжа поступил в авиационную школу. Потом его направили в один из центров боевой подготовки — на авиабазу Неллис в штате Невада. Потом его, как лучшего пилота, перевели на авиабазу Уайтмэн, где он стал осваивать новейший истребитель F-16.

А теперь он вернулся, чтобы продолжать дело отца — уничтожать «кафиров»[33], посягнувших на его Родину. То, что могут погибнуть невинные мирные жители, Ахмеда мало волновало. Он участвовал в секретных войсковых испытаниях новейшего истребителя, максимально приближенных к боевым условиям. Это стало возможным благодаря тайным договоренностям правительств США и Пакистана.

Понадобилось двое суток, чтобы собрать, проверить и облетать самолеты. Первый вылет был назначен на завтрашний день. Ахмед с нетерпением ждал того момента, когда он сядет в кабину самолета и поведет истребитель в настоящий бой.

Но в первом боевом вылете, к его великому сожалению, пришлось лишь прикрывать «Фантомы», которые атаковали отряд «шурави». Советские «коммандос» устроили засаду и уничтожили моджахедский караван. А потом сцепились в жестоком бою с отрядом Пограничной Стражи. Дрались они отчаянно, и Стражам пришлось вызвать авиацию. Как он завидовал пилотам «Фантомов»! В то время, как сам Ахмед болтался в небе, они обрушили на «шурави» ураган огня. Русские потеряли многих убитыми и трусливо спрятались в ущелье.

Потом целую неделю он совершал патрульные полеты над афгано-пакистанской границей, надеясь, что какой-нибудь афганский самолет или вертолет заблудится и попадет в перекрестье его прицела. Но пока ему не везло, и Ахмед резвился, пролетая сквозь узкие извилистые ущелья на огромной скорости. Как на «Русских горках»[34] в Диснейленде, где маленький Ахмед бывал с отцом.

Смотри, Ахмед, — часто говорил ему отец. — Придет время, и мы накажем отступников. Помни, сынок, отомстить неверным — твой священный долг.

Однажды во время патрулирования Ахмед заметил четверку афганских самолетов «Фиттер-К»[35], которые беспомощно кружили меж гор. То навигационное оборудование отказало, то ли неопытный командир ошибся, но самолеты залетели в воздушное пространство Пакистана. Такие инциденты случались постоянно, потому что сверху все горы и ущелья выглядели одинаково. И часто такие «залеты» плохо оканчивались для пилотов.

Пакистанский летчик широко улыбнулся под кислородной маской — пришел тот час, которого Ахмед так долго ждал! Он покачал крыльями ведомому: «делай как я». Потом задрал нос своего истребителя, в широком размашистом развороте набирая высоту. Пакистанские истребители вышли на позицию атаки со стороны солнца и обрушились на заблудившихся «афганцев». Ахмед поймал в прицельную рамку самолет ведущего второй пары, и дождавшись, когда в наушниках шлемофона запищит сигнализатор захвата цели, выпустил сразу обе ракеты. На дальности примерно в семь километров обе ракеты настигли намеченную цель и взорвались над афганским Су-22. Ударная волна буквально разодрала истребитель-бомбардировщик на куски, не оставив его пилоту ни малейшего шанса на спасение. Дымящиеся обломки прочертили траурный след до земли. Одновременно запустил свои ракеты и ведомый Ахмеда, но поторопился и промахнулся.

Три оставшихся истребителя-бомбардировщика заметались в воздухе, не понимая, кто сбил их товарища. А пара F-16 уже заходила на новую цель. Афганские пилоты, наконец, сориентировались в обстановке и ушли скольжением к земле, стремясь затеряться на фоне местности. Но ведомый второй пары, возможно от страха, включил форсаж и попытался уйти на сверхзвуке. От самолета отлетели тепловые ловушки. Ахмед прицелился, дал упреждение и, как на полигоне, выпустил ракету. Идущий по указанию радиолокатора управляемый реактивный снаряд проигнорировал ИК-ловушки и взорвался возле хвоста афганского самолета. Взрывом снесло полхвоста и исковеркало сопло. Его пилот сразу же катапультировался, а неуправляемая машина свалилась в штопор.

Отлично! Ахмед стал высматривать оставшиеся афганские самолеты. Разогнав свой истребитель, он без труда нагнал «афганцев», скоростные возможности F-16 это позволяли. Воздушный бой стал напоминать увлекательную охоту. Ахмед поднял светофильтр и прищурился. На фоне гор мелькнули две серые полоски работающих на форсаже двигателей. Разогнавшись, пакистанский летчик-истребитель без труда занял позицию для атаки и уже загнал силуэт ведомого «Фиттера» в прицел. У Ахмеда уже не оставалось ракет, но он увлекся этой охотой и рассчитывал расстрелять самолет противника из пушки. Но тут ведущий пары резким разворотом вышел в «лоб» пакистанскому истребителю и, ведя беспорядочный огонь из крыльевых пушек, понесся на F-16. Трудно сказать, что руководило афганским пилотом, отвага, желание защитить своего ведомого или простое отчаяние. Ахмед от неожиданности отвернул, и сам едва не свалился в штопор. Совладав с нервами, он все-таки зашел в хвост афганскому самолету и открыл огонь. Выпустив по нему длинную очередь, пакистанский пилот увидел, как снаряды его «Вулкана» рвут фюзеляж афганского истребителя-бомбардировщика. Из рваных пробоин повалил густой дым. Ахмед хотел его добить, но топливомер показывал аварийный остаток. «Ладно, шайтан его дери! Все равно в землю воткнется», — подумал пакистанец о дерзком летчике-афганце и отвернул в сторону. Позже его догнал ведомый, который отстал в горячке боя. «Слабак!» — с пренебрежением подумал о нем Ахмед аль Кассад.

Егор, уже успевший сделать два боевых вылета, блаженно растянулся на чехлах, сваленных под навесом из маскировочной сети. Его штурмовик застыл на стоянке, его облепили техники аэродромно-технической команды. Рядом стоял самолет Сергея, над которым тоже «колдовали» техники. Гиви с Игорем были на задании.

Вздремну я маленько, пока «технари» нашими машинами занимаются, — зевнув, сказал он Сергею.

Я разбужу, если что, — отозвался ведомый, — он закурил сигарету и выпустил целое облако табачного дыма.

Егор заворочался, устраиваясь поудобнее, и, что называется, «отключился». Да еще бы ему не «отключиться». Первый вылет — еще затемно на разведку. А потом они всем звеном прикрывали десантников, которые уничтожали засевшую в кишлаке банду моджахедов. Из этого вылета Егор привез с десяток пробоин от пуль ДШК. Су-25 Сереги Тимченко тоже пострадал, и его сейчас «латали» техники. А Игорь и Гиви вылетели на поддержку войск. Комбат мотострелков срочно вызвал авиаподдержку — моджахеды, засевшие в развалинах крепости, блокировали дорогу. Гиви пообещал разнести эти развалины в щебенку, и он это сделает. А Серега и Егор наслаждались сейчас вынужденным бездействием.

Коротко разбежавшись, взлетела пара Ми-8, вертолеты повезли припасы на блокпост. Потом на полосу тяжело плюхнулись два «Крокодила». Вертолеты, вернувшиеся из боя, выглядели так, словно летали в аду: пропыленные, с черными полосами копоти на бортах и многочисленными пробоинами.

Но Егор спал так крепко, что не слышал ни гула турбин, ни свистящего хлопанья вертолетных лопастей. Сидевший в тени Сергей застыл с сигаретой в руке, а потом удивленно присвистнул — ну и досталось же вертолетчикам!

К приземлившимся вертолетам подбежали техники, появились врачи. Из кабины головного вертолета вытащили тяжелораненого пилота. Его осторожно положили на носилки, врач сразу сделал ему укол. Носилки поставили внутрь салона медицинского «Уазика», и «таблетка» сразу же рванула к госпиталю.

Внезапно ожили динамики аэродромной трансляции:

Освободите полосу! Всем немедленно освободить полосу!

В небе, появилась едва заметная темная точка, потом еще одна. Проснувшийся Егор протер глаза:

А, что? Наши летят?

А черт его знает, — ответил Сергей.

Егор взял лежавший рядом бинокль и стал наблюдать за самолетами.

Черт! — воскликнул он. — По-моему один из них горит!

Теперь уже невооруженным глазом можно было различить тонкую полоску дыма, тянущуюся за одним из крылатых силуэтов.

Может, это форсаж, — неуверенно предположил Сергей.

Какой там форсаж! Сам посмотри, — Савицкий протянул другу бинокль.

Да, действительно, — согласился с ним Серега. — Кого-то из наших подбили.

А поврежденный самолет, неуклюже раскачиваясь, заходил на посадку. Над ним делал круги второй самолет, вероятно, его ведомый.

Это не наши. Это афганцы, — напряженно сказал Егор. — Су-22.

Заходящий на посадку самолет имел опознавательные знаки и камуфляж афганских ВВС. Вот он снизился, выпустил шасси, поползли закрылки и почти сразу же остановились. Самолет качнулся, задрал нос, но потом выровнялся. Было видно, что летчику очень трудно удерживать многотонную машину под контролем. Посадочная скорость была все еще высока, не сработали закрылки, а земля неумолимо приближалась. Остались считанные метры высоты — все затаили дыхание… Касание! Хлопнул, раскрывшись, тормозной парашют. Самолет подпрыгнул и ударился всеми тремя точками о бетон. Правая стойка шасси разлетается вдребезги, едкий дым горящих тормозных колодок и резины пневматиков смешивается с дымом, сочащимся из пробоин. Самолет заносит, он падает на крыло, подламывается носовая стойка. Самолет ударяется воздухозаборником, летят какие-то куски металла, обломки. Хорошо, что выключен двигатель. Вздымая тучи пыли, самолет с диким скрежетом прополз несколько метров по бетону и замер. В разом наступившей тишине гулко хлопает пиропатрон, падает, блеснув на солнце, аварийно сброшенный фонарь. К распластанному на бетоне самолету, опасливо пригибаясь, подбежали люди. Они едва успели вытащить из кабины раненого пилота — взорвались бензобаки. Яркая вспышка пламени разорвала фюзеляж надвое. Во все стороны разлетаются горящие обломки. Лишь по счастливой случайности они не попадают в вертолеты, расположенные на стоянке. Пламя расползлось по бетонке, аэродромная пожарная машина забивает его пеной из гидропушки, отдельные очаги люди стали тушить огнетушителями, пожарная команда заливала пламя водой из брандспойтов. Ожила аэродромная трансляция:

Всем пилотам, кроме дежурной пары, собраться на КП.

Летчики побежали на командный пункт. Там собрались все офицеры эскадрильи и гарнизона, свободные от дежурства. Возле стола майора Боровика сидел пилот-афганец, весь перемотанный бинтами, как египетская мумия. На смуглом лице белели пластыри, закрывающие ожоги. Он что-то говорил майору, общаясь через офицера-таджика. Майор Боровик поднялся из-за стола и подошел к собравшимся офицерам.

Товарищи, звено майора Мухаммеда Али было атаковано в воздушном пространстве Пакистана, куда они залетели после бомбо-штурмового удара, потеряв ориентировку. В результате атаки сбито два истребителя-бомбардировщика Су-22, один пилот погиб, второй катапультировался. Третий самолет только что разбился при вынужденной посадке, вы все это видели. А теперь самое главное — афганские самолеты были атакованы истребителем F-16 ВВС Пакистана.

В помещении командного пункта повисла тягостная тишина. Все понимали, что защититься от новейшего американского истребителя практически невозможно. Он обладал подавляющим техническим превосходством над всеми типами летательных аппаратов ВВС Сороковой армии и авиации Афганистана.

В связи с этим приказываю, — продолжил майор. — Экипажам самолетов и вертолетов усилить бдительность в воздухе. Расчетам зенитных установок ЗУ-23–2 и зенитных самоходных установок ЗСУ-23–4 «Шилка» принять меры по усилению боеготовности. Сами установки передислоцировать на позиции, обеспечивающие более эффективный огонь по воздушным целям. То же касается и расчетов зенитных пулеметов. Позиции замаскировать. Экипажам «Шилок» для прицеливания использовать только оптические системы наведения, я повторяю — только оптические! Радиолокационный прицел не использовать ни в коем случае! Есть возможность использования против нас противорадиолокационных ракет типа AGM-65 «Шрайк». Как это было во Вьетнаме. И еще одна неприятная новость. Вы, наверное, уже догадались, о чем идет речь?

Товарищ майор, но нас же тогда «духи» посбивают… — начал, было, Егор.

Савицкий, ты меня правильно понял. И, тем не менее, — категоричным тоном продолжил майор. — Всем экипажам самолетов и вертолетов с этого дня вместе с тепловыми ловушками ложные цели с дипольными отражателями для защиты от ракет класса 'воздух-воздух с радиолокационной головкой самонаведения. Будете снаряжать их через один. Начальникам ТЭЧ[36] и ИАС[37] обеспечить выполнение приказа. Начснабу обеспечить подвоз пиропатронов-ложных целей. Тихо! — повысил голос командир. — Я понимаю, что придется брать меньше тепловых ловушек. Но это необходимая мера безопасности.

А если накрыть место дислокации этих F-16, высказал «умную» мысль Егор.

Ты собираешься бомбить Пешавар? — с сарказмом в голосе спросил майор Боровик.

Офицеры засмеялись.

Никак нет.

Кроме того, надо обновить полевые укрытия — окопы и щели, — слова майора вызвали приглушенные смешки у офицеров.

Совещание продолжалось еще некоторое время, потом офицеры направились каждый по своим делам.

Эй, ребята, подождите, я сейчас. Мне на минутку отлучиться надо, — сказал Ромка Фатеев, лейтенант-оператор из экипажа Ми-24.

Ромка ты куда?

К медсестричкам, щели обновлять, — ехидно пояснил Егор.

Пилоты дружно зареготали.

День прошел относительно спокойно, а вечером после полетов обсуждали создавшуюся ситуацию и приказ майора Боровика. В столовую, где собрались пилоты, вошел посыльный из штаба.

Штурмовик Егора обещали восстановить к полудню, но у техников возникли непредвиденные трудности с маслосистемой. Поэтому, когда приказали вылетать на разведку, Егор решил лететь на машине Сергея.

Он подошел к штурмовику и уже стал взбираться по стремянке в кабину. Рядом с самолетом суетился техник Сергея, Леша Стрельников. Подъехал «Урал» с аэродромным пусковым агрегатом. Лешка потянул кабель к специальному электроразъему на гондоле левого двигателя. Вокруг царила обычная деловая суета аэродрома.

Внезапно относительный покой раннего утра разорвал грохот реактивного двигателя. Появившись из слепящих лучей утреннего солнца, неизвестный самолет стремительно спикировал на летное поле и открыл огонь по вертолетам на стоянках возле взлетно-посадочной полосы. Винтокрылые машины, сразу же вспыхнули, и скрылись в облаках взрывов. В воздухе засвистели осколки и обломки искореженной техники. Из пламени выбегали горящие люди и падали на землю. Отовсюду слышались крики, вопли и стоны раненых, обожженных и умирающих людей.

Воздух! Воздух! Нас бомбят!

Завыла сирена общей тревоги.

Егор, уже перебросивший ногу через борт кабины штурмовика, совершил гигантский прыжок и скатился со стремянки. Он мгновенно бросился на землю: сработали вскормленные войной рефлексы. Но, падая, летчик все-таки успел разглядеть его…

Остроносый, с плавный, изящный, будто зализанный скоростями силуэт, кажущийся хрупким изгиб высокого киля. Выпуклый каплевидный фонарь кабины сверкнул в лучах солнца. Под фюзеляжем находился овальный воздухозаборник. Плавно очерченные стреловидные крылья оканчивались пилонами, на которых находились ракеты ближнего боя.

Взгляд Егора ухватил эту картинку сразу, целиком за какие-то миллисекунды. Силуэт истребителя, взмывающего после смертельной атаки, отпечатался на сетчатке глаз летчика. Это был F-16 ВВС Пакистана. Вдогонку ему вразнобой ударили зенитки. Пилот легко ушел от их трасс и обрушился на позиции зенитчиков. Огонь шестиствольной пушки «Вулкан» был страшен. Вихрь огня и обломков взметнулись на месте одной из спаренных зенитных пушек. Трасса снарядов наискось перечеркнула дорогу и врезалась в стоящую на позиции «Шилку». Яркая вспышка взрыва разорвала корпус зенитной самоходки. На потоке пламени взлетела вверх искореженная широкая и плоская башня. Взрывной волной выбросило наружу ошметки человеческих тел.

Из облаков пыли и дыма вынырнул еще один F-16, они парой взмыли вверх и снова спикировали сквозь дым и пламя. Цепочки разрывов двадцатимиллиметровых снарядов «Вулкана» побежали по земле и ударили в стоящий неподалеку транспортно-заряжающий КамАЗ. Огромный клуб огня взметнулся в небо, вихрь осколков и обломков машины хлестнул во все стороны. Рев, свист, грохот, огненная круговерть, стоны и крики людей — все смешалось в страшную какофонию смерти. Ревя турбинами на форсаже, самолеты-убийцы унеслись прочь.

В кабине ведущего F-16 Ахмед эль Кассад сдвинул на лоб светофильтр защитного шлема, отстегнул кислородную маску. Потом удовлетворенно улыбнулся: сегодня неверные получили хороший урок. Он сознательно отклонился от курса при патрулировании и атаковал эту вертолетную базу. То, что рядом находился госпиталь, его не смутило. Жаль, что у него не было бомб! Очень жаль. Пилот покрутил головой, осматривая небо вокруг себя. До границы с его родным Пакистаном было еще довольно далеко, но афганских истребителей он не боялся — F-16 превосходил по скорости любой из них.

Егор стоял у крыла штурмовика, стиснув зубы, и сжимал кулаки в бессильной ярости. Он желал лишь одного — отомстить! Любой ценой уничтожить того подонка, который атаковал военный госпиталь.

Чадно горел остов развороченного грузовика, возле кабины, отброшенное взрывной волной, лежало тело водителя, уже немолодого прапорщика-сверхсрочника. Одежда на нем все еще тлела. Невдалеке дымились палатки, подожженные горящими обломками. Внезапно наступившую тишину нарушали треск пламени и крики раненых. Бежали люди с огнетушителями, пожарными шлангами, носилками и медикаментами. Они тушили огонь, растаскивали обломки, оказывали помощь пострадавшим. Другие засыпали свежие воронки землей.

Егор смотрел на все это остановившимся взглядом. Кто-то осторожно тронул его за плечо. Летчик рывком, словно проснувшись, обернулся: возле него стоял Женя.

Командир, на КП вызывают.

Да, иду.

В штабе царило удивительное, просто леденящее спокойствие. Майор Боровик коротко отдавал приказы по телефону и вестовым. Вокруг его стола собрались офицеры, ожидая его приказов.

В общем, так, Егор, необходимо провести разведку. Информаторы из числа лояльных к нам местных жителей сообщают, что в окрестностях концентрируются крупные отряды моджахедов. По всей видимости, готовят какую-то пакость. Твоя задача: обнаружить «духов» и навести на них ударную группу вертолетов. В случае обнаружения — сразу штурмуй. До подхода «вертушек» задержи моджахедов, не дай им уйти из этого района. Как только дашь целеуказание, я поднимаю «Крокодилов», — майор Боровик вызвал вестового. — Быстро — на стоянку вертолетов. Скажи техникам, чтобы подготовили мой вертолет к вылету.

Егор удивленно посмотрел на своего командира. Тот, перехватив его взгляд, пояснил:

Сам поведу звено, у нас большие потери. В строю осталось только пять Ми-24. И столько же «Восьмерок». А людей погибло… Иди, через пятнадцать минут вылет.

Есть.

По дороге на аэродром Егор столкнулся с полковником Трофимовым.

Здравия желаю, товарищ майор.

Здравствуйте, это вы… — рассеянно произнес врач, думая о чем-то своем. — Скажите, вы не видели старшего лейтенанта Рогозину?

Нет, я думал, она в госпитале. А что такое? — насторожился Егор.

В госпитале я ее не видел. Говорят, она была на аэродроме, когда начался налет.

Не знаю…

Тревога закралась в сердце летчика. Он, как мог, гнал от себя дурные мысли, но… Но липкий страх, тревога за Наташку не давали ему покоя. Но надо было лететь, и Егор громадным усилием воли заставил себя сосредоточиться на задании.

Взлетев, он повел свой штурмовик над ущельями, уходя по расширяющейся спирали от аэродрома. Сверившись с картой в наколенном планшете, Егор повел свой штурмовик к цели. Он на бреющем прошел над горами и неожиданно вылетел на перевал. Хитрость удалась — там скопилось около сотни «духов», которые стремились поскорее миновать наиболее опасный участок маршрута. Теперь им торопиться стало некуда. Штурмовик Егора сделал «горку», отстрелил тепловые ловушки и обрушился в пикировании на моджахедов. Стокилограммовые осколочно-фугасные бомбы сорвались с многозамковых балочных держателей и посыпались на головы «духам». Моджахеды были застигнуты врасплох. В панике они начали метаться среди взрывов, ища укрытия, но находили только смерть. Некоторые с перепугу начинали палить по штурмовику из автоматов и ручных пулеметов.

Егор сделал резкий разворот и снова спикировал на моджахедов. Теперь, когда первая волна страха схлынула, «духи» встретили атаку штурмовика более-менее организованным огнем. Пули застучали по обшивке самолета, несколько из них ударили в лобовое бронестекло, оставив белые «звездочки» отметин. Егор инстинктивно отшатнулся, самолет качнуло. Но летчик взял себя в руки, и с боевого курса не свернул. Плоскости штурмовика опалило пламя реактивных снарядов. Вереница НУРСов устремилась к земле. Егор вывел штурмовик из пикирования и крутым разворотом с набором высоты вышел из зоны обстрела.

В воздухе появились вызванные им боевые вертолеты. Впереди летел, наклонив к земле хищный нос, Ми-24 командира эскадрильи с пикирующим орлом на фюзеляже. Четыре «Крокодила» шли строем уступа, позади них находилось звено Ми-8 с десантниками. Звено вертолетов перестроилось и закрутило карусель, бомбо-штурмового удара. Под короткими крыльями замигали огоньки выпущенных реактивных снарядов. Приблизившись, они открыли шквальный огонь из крупнокалиберных четырехствольных пулеметов. Теперь «вертушки» могли высадить десант. Под прикрытием боевых вертолетов десантно-штурмовая группа высадилась на перевал и прошла по нему, осматривая каждую расщелину. Обнаруженных душманов выволакивали, придавали им бодрости прикладами и сгоняли в общую кучу пленных. Собрав трофеи и пленных, десантники заминировали перевал. Погрузившись в вертолеты, десантники улетели. Позади них загрохотали взрывы тяжелых фугасов. Со скрежетом раскалывались каменные глыбы, фонтаны щебня вылетали во все стороны. Горный перевал был настолько изуродован, что теперь через него не прошла бы и ящерица.

Вернувшись на базу, Егор первым делом разыскал Женю.

Женя, будь другом, узнай, где старший лейтенант Рогозина, — попросил Егор.

Хорошо, я узнаю, — немного растерянно ответил техник. — Да, товарищ командир, минут через двадцать ваш штурмовик будет готов. Мы уже почти закончили ремонт.

Ты же говорил, что до обеда с ним провозитесь. Ну, спасибо, молодец, ты просто чародей какой-то.

А то! — широкая белозубая улыбка озарила смуглое от зноя лицо техника. Сюрприз!

Ну-ну, — Егор улыбнулся в ответ. — А про Рогозину все-таки выясни, не забудь.

Хорошо, сделаю.

А через полчаса Егор уже вылетел на своей машине. Вылетели парой: надо было прикрыть санитарные «вертушки», которые вывозили раненых. Вертолетный десант во время досмотра «мирного» кишлака столкнулся с группой моджахедов, не успевших скрыться. К ним присоединились другие, оставшиеся в селении душманы. Завязался жестокий бой.

Мощным сосредоточенным ударом десантники выбили душманов из селения, но те подтянули с окрестных гор подкрепления и окружили малочисленный отряд «голубых беретов». Вертолеты, сколько могли, поддерживали десантников с воздуха, но запас топлива у них заканчивался, и пилотам пришлось уходить на базу. На выручку осажденному отряду двинулась бронегруппа, но сумеют ли продержаться десантники… Им удалось организовать в центре кишлака крохотную посадочную площадку, но вертолеты не могли приблизиться к окрестностям селения из-за сильного зенитного огня моджахедов.

Егор осмотрелся, насколько позволяли привязные ремни и массивный защитный шлем. Штурмовик Сергея завис в хрустальной лазури точно справа и выше. Ниже переливались на солнце винты четырех вертолетов. До цели оставалось всего несколько минут полета. Егор связался с вертолетчиками:

Внимание, «Альтаир-15», я «Дракон-1», прием. Подходим к зоне высадки.

Вас понял, «Дракон», прием, — в приглушенном эфиром голосе молодого командира вертолета слышались нотки тревоги за выполнение задания.

И это было хорошо — значит, он справится, мобилизует все свое умение, навыки, знания, и выполнит задание. А позже придет и опыт.

Егор невольно вспомнил свой первый боевой вылет в качестве командира пары. Это было еще тогда, когда он служил на МиГ-23. Ох и поволновался же он тогда… Но боевую задачу по перехвату заблудившегося лайнера выполнил успешно.

Он поглядел на циферблат часов. Секундная стрелка, подрагивая, завершила свой оборот. Штурмовики кинулись в грохочущий ад боя. Навстречу им хлестнули смертоносные плети очередей зенитных пулеметов. Егор резко уводит свой штурмовик, но не в сторону, а под трассы.

«Дракон-2», атакуем зенитки!

Вас понял, Первый!

Под крыльями «Грачей» были подвешены пушечные контейнеры и блоки неуправляемых реактивных снарядов. От тяжелых ракет и бомб решили отказаться, чтобы случайно не «накрыть» взрывами своих же солдат. Подвесные пушки обеспечивали необходимую точность и плотность огня, а блоки НУРС использовались для стрельбы по удаленным целям.

По зениткам ударили реактивные снаряды, стена разрывов поглотила и пулеметы, и обслугу. Штурмовики приникли к земле и на бреющем «прочесали» позиции моджахедов убийственно точным пушечным огнем. Шквал снарядов пробивал толстые глинобитные стены дувалов, взрывал хижины и уничтожал пулеметные точки. Раскаленный вихрь осколков буквально выкашивал «духов». Моджахеды в ужасе выскакивали из домов и тут же попадали под огонь наших десантников. Штурмовики взмыли вверх и снова проутюжили «духов».

Внезапно из развалин почти в упор ударил зенитный пулемет. Егор резко отвернул и чудом ушел от трассы. Рванувшись вверх, он выполнил косую петлю и обрушился на душманский ДШК. Встроенная пушечная установка вместе с подвесными извергли поток огня и стали, в котором захлебнулся «духовский» пулемет.

Су-25 «повисли» над полем боя, внимательно наблюдая за обстановкой.

«Альтаир-15», прием я «Дракон-1». Все чисто, можете садиться.

Понял вас, «Дракон». Спасибо, что расчистили нам дорогу.

Звено вертолетов, стреляя во все стороны из курсовых и бортовых пулеметов, пошло на посадку. Но моджахеды уже и не пытались открыть огонь по «вертушкам» — они были подавлены не только физически, огнем штурмовиков, но и морально.

Вертолеты быстро забирали раненых, выгружали раненых и срывались с места, в крутом наборе высоты уходя с простреливаемой зоны.

«Альтаир-15», побыстрее давайте, — поторопил вертолетчиков Егор.

Быстрее не могу, — раздался в наушниках уверенный голос молодого командира.

Наконец, последний вертолет тяжело оторвался от земли. Внезапно откуда-то из руин ударил ДШК. Его поддержали несколько ручных пулеметов душманов. Моджахеды плохо прицелились, и рой крупнокалиберных пуль прошел чуть ниже винтокрылой машины, а вот пули ручных пулеметов попали в цель.

«Альтаир», уходи!

Егор завалил самолет на крыло, пикируя на пулемет. Ствол зенитной установки сместился, и теперь душманы нацелились прямо в лоб штурмовику. Бронебойные пули били прямо по кабине, рикошетя от брони с визгом и звоном. Егор словно окаменел, удерживая Су-25 на боевом курсе — он видел лишь трепещущий на дульном срезе язык пламени и разлетающиеся веером трассеры. От множества попаданий кабина дрожала, и летчику приходилось парировать рысканья штурмовика на боевом курсе. Наконец, наверное, через вечность Егор утопил гашетку на ручке управления самолета. Короткий залп из шести стволов разнес пулемет вдребезги вместе с расчетом.

Подбитый, перегруженный вертолет с трудом тянул над землей, временами резко проваливаясь вниз или рыская из стороны в сторону. У него за хвостом повисло грязное облако дыма.

Я «Альтаир-12», прием. Повреждена маслосистема правого двигателя и система управления. Буду тянуть, сколько смогу.

Я «Дракон-1», вас понял, «Альтаир». «Дракон-2», Серега, сопровождай подбитый вертолет.

Понял тебя, «Дракон-1», выполняю.

Скоро штурмовики вместе с подопечными «вертушками» благополучно приземлились на базе. Только подбитый вертолет не дотянул до полосы и совершил вынужденную посадку недалеко от аэродрома. К нему сразу же направились несколько медицинских автобусов в сопровождении пары БТРов.

Штурмовики зарулили на стоянку, а по полосе уже разбегалась пара Су-17. Истребители-бомбардировщики спешили на помощь нашим десантникам. Егор вылез из кабины и вытер с лица пот.

Ну, что, — обратился он к Жене. — Узнал что-нибудь?

Я поспрашивал, она была на аэродроме во время бомбежки, оказывала помощь раненым. А потом ее никто не видел, — неуверенно ответил техник.

Да что ж это такое… Женя, прошу тебя, выясни все.

Хорошо, я все выясню. Не переживайте так, командир. Она, наверное, у себя в госпитале.

На КП собрались все летчики. Пленные моджахеды, которых десантники захватили в кишлаке, выдали месторасположение довольно крупной душманской базы недалеко от аэродрома. Моджахеды применили распространенную хитрость: кто их будет искать возле самой базы. Поэтому они и не охотились за самолетами и вертолетами в окрестностях аэродрома, а устраивали засады гораздо дальше. Но теперь привольная жизнь для «духов» закончилась. Сразу же была поднята целая эскадрилья «Мигов», которые нанесли сокрушительный ракетно-бомбовый удар по горной базе. Потом их сменили Су-17, и так несколько раз. Но даже после таких сокрушительных ударов моджахеды не сдались. Укрывшись в пещерах, они встретили подлетающие вертолеты с десантом шквальным заградительным огнем. Винтокрылые машины, пробившись сквозь пламя, все-таки высадили десант, Но его ценой стала сбитая «вертушка». И все же десантникам удалось закрепиться. Теперь они могли точно корректировать удары авиации, но сверхзвуковые «Миги» с трудом могли отыскать темные устья пещер, и кроме того, они могли задеть взрывами собственные войска. Для уничтожения пещер вызвали штурмовиков. Егору и Сергею предстояло обрушить своды пещер тяжелыми ракетами С-24, а Игорь и Гиви должны будут их прикрывать от зенитного огня. Майор Боровик тоже вел свои вертолеты на штурм пещер. Вертолетчики должны будут атаковать их противотанковыми управляемыми снарядами «Фаланга». Майор Боровик, в летном комбинезоне быстро провел инструктаж.

По машинам!

Егор вернулся на стоянку, где возле готового к вылету штурмовика, его ждал Женя.

Самолет к вылету готов, системы проверены, горючего по пробки, боекомплект загружен полностью, — скороговоркой отрапортовал он.

Ясно. Ты о Рогозиной ничего не узнал?

Никак нет, — виновато развел руками Женя. Я у ребят спрашивал, но они тоже ничего не знают.

Ладно, — тяжко вздохнул Егор. — Но ты узнай, хорошо.

На этот раз взлетали звеном. Набрали высоту и по кратчайшему маршруту пошли к цели. Позади рассекали воздух «вертушки» с десантниками, прикрываемые четверкой «Крокодилов», которые вел лично майор Боровик.

Быстро промелькнули минуты полетного времени, ударные самолеты вышли на цель. Сразу стало ясно: внезапной атаки не получится. Над разбомбленным, но не покоренным укрепрайоном, стлалась густая пыль вперемешку с черными клочьями дыма. А в этой пыли и гари сражались с превосходящими силами «духов» наши десантники. Летчики были вынуждены уйти на второй круг, прицельно-навигационные комплексы отказывали в такой сложной обстановке, приходилось целиться «на глазок». Лишние минуты позволили «духовским» зенитчикам пристреляться. И без того плотный заградительный огонь превратился просто в пылающую огненную стену. Единственное, что спасало летчиков — из-за пыли и дыма моджахедам тоже было трудно целиться в стремительные крылатые силуэты.

Штурмовики, описав круг над этим горным адом, определили цели и вышли на рубеж атаки. Пара «Грачей» понеслась в пологом пикировании к душманским пещерам. А «Су-семнадцатые» обрушились на зенитные установки. Вокруг пикирующих штурмовиков вились трассы раскаленных стальных ос, которые жалили насмерть. Град тяжелых пуль обрушивался на Су-25 с неистовой яростью, казалось, самолеты бьются в лихорадке. Но, не смотря на все это, пилоты строго выдерживали боевой курс.

Штурмовики неслись сквозь огненный девятый вал, позади них веером расходились отстреленные пылающие ИК-ловушки. Наконец, словно в замедленной съемке, в прицеле появляется черный зев пещеры. Едва заметное движение ручкой управления, и светящееся перекрестье прицела ложится посередине темного провала. Все вокруг замирает, перестает существовать — остается только светящаяся прицельная марка на изображении цели. Еще немного… Острый нос штурмовика чуточку задирается. Пуск!!! Утоплена гашетка, из-под крыльев выбивает пламя, две тяжелые ракеты хвостатыми кометами уносятся вниз. Штурмовик свечой уходит вверх. Рядом проносятся дымные полосы ракет ведомого, Сергей идет крылом в крыло с ведущим. Где-то внизу вспыхивает яркое пламя.

Пара «Стрижей» в это время «гасит» зенитки. Самолеты перестраиваются и снова наносят удар. Тяжелые «гвозди» — С-24 крошат гранит скальных перекрытий пещер. Они обваливаются, становясь могилой для сидящих там моджахедов. Еще заход — Егор и Сергей выпускают последние ракеты, а Гиви с Игорем расстреливают последние оставшиеся НУРСы. Сопротивление душманов заметно ослабевает, и теперь наступает очередь вертолетов атаковать горные укрытия. «Крокодилы» выныривают из облаков пыли и наносят удар противотанковыми ракетами. Радиоуправляемые ПТУРСы влетают точно в разверстые входы пещер. Потом вертолеты обрабатывают цель неуправляемыми ракетами. Один из вертолетов внезапно резко проваливается вниз, в тучах пыли сверкает «сварка».

«Сварка» слева! Атакую! — Егор орет в шлемофон.

Его штурмовик, словно сокол, падает с небес. Ревет автоматическая пушка, лавиной раскаленного металла сметая все на своем пути. Зенитная установка тонет в пламени, но подбитому вертолету уже не помочь. Подбитая «вертушка», беспомощно кружась, падает на камни. Яркая вспышка взрыва, Ми-24 окутывается пламенем и в считанные секунды сгорает прямо на глазах у летчиков.

Всем «Драконам», звено, в атаку! Цели выбирать самостоятельно, огонь без команды.

Вас понял. Мы их в клочья разорвем. Хана «духам»!

В голосах ребят слышалась ярость. Она выплескивалась потоками снарядов, рвала моджахедов, крошила камни, корежила оружие. Рядом неистово колошматили позиции «духов» три тяжелых боевых вертолета, страшно мстя за товарищей. Оставшиеся Ми-8 уходили на малой высоте. Десант перенацелили в более безопасное место.

Наконец, Егор дал команду своим летчикам прекратить бой.

— Прекратить атаку. Все. Возвращаемся, ребята, возвращаемся.

Горючего в баках оставалось только на дорогу домой. Майор тоже повел своих вертолетчиков на аэродром.

Из кабин пилоты вылазили мокрые от пота. Комбинезоны у всех были — хоть выкручивай. Люди гладили борта боевых машин потными ладонями, будто благодаря их за тяжелый ратный труд.

Подошел майор Боровик.

Товарищ, майор, задание выполнено… — стал, было, докладывать Егор.

Но комэск лишь устало махнул рукой.

Ладно. Пойду похоронки писать… Ну, да это уж моя забота и моя вина, что их не уберег, — и майор медленно, устало припадая на одну ногу пошел обратно к вертолетной стоянке.

Летчики постояли молча и так же молча разошлись: всех угнетала потеря боевых товарищей.

Егор пошел в расположение госпиталя. Настроение у него было прескверное: авианалет, гибель экипажа Ми-24, тревога за Наташку, все чувства смешались в один замысловатый минорный клубок. Рогозину он нашел в комнате отдыха медперсонала. Девушка сидела на кушетке, неизвестно и, закрыв глаза, пыталась отдохнуть.

Егор тихонько постучал в приоткрытую дверь.

Наташка, привет, а я тебя везде ищу.

Привет, — не меняя позы, сказала она. — Что ты хотел?

Ты пропала после авианалета. Я очень переживал за тебя.

Господи, Егор, как же ты мне надоел… — медленно произнесла она, открывая глаза.

У Савицкого перехватило дыхание от бешенства.

Твою мать, Рогозина! Я тут переживаю, места себе не нахожу, а ты… Свинья неблагодарная! — он шарахнул по двери кулаком и выскочил из комнаты.

Он кое-как добрел до своей палатки, стащил с ног ботинки и рухнул на застеленную кровать. Едва только его голова коснулась подушки, как Егор провалился в глубокий, без сновидений, сон.