Штурмовой удар

Глава 5

На следующий день снова: штурмовки, сопровождение колонн, «свободная охота». Осточертевшая жара и пыль, огненные трассы ДШК и автоматических пушек, смертельно опасные зенитные ракеты. Крики и мат аэродромной команды, в который раз, «с помощью лома и такой-то матери» готовящей самолеты к вылетам.

В конце недели, вдруг на базу прилетела целая кавалькада вертолетов. Два Ми-8 и четыре «Крокодила» приземлились на взлетную полосу. Вертолеты были новыми, чистыми и разительно отличались от других машин, находящихся на базе. Свои «родные» вертолеты были битые, латаные по многу раз. А эти же вертолеты выглядели так, как будто вчера вышли из сборочного цеха.

Начальство пожаловало, — глубокомысленно констатировал техник Женя.

Егор только что зарулил на стоянку. Постепенно собирались и остальные летчики. Все они только что вернулись из боевого вылета и с интересом смотрели на новые вертолеты.

Тем временем, из головной вертушки вылез высокий, немолодой уже офицер, и степенно пошел к командному пункту. Позади него семенила многочисленная свита, по бокам, спереди и сзади шли дюжие молодцы с автоматами наизготовку.

Никак из самой Москвы прилетел.

Ага, наверное, генерал.

Ну, прямо как Хахалов.

Год назад, в 1981, для оценки боевой эффективности 200-й Отдельной штурмовой авиаэскадрильи в Афганистан с инспекцией был направлен генерал-майор Хахалов. В то время эскадрилья вела бои в горном массиве Луркох на юго-западе страны. Эти горы служили моджахедам убежищем и славились своей неприступностью. Кроме того, естественное непроходимое нагромождение скал было дополнительно укреплено огневыми точками и минными полями. Штурмовая эскадрилья наносила там мощные ракетно-бомбовые удары. После одного из таких ударов вылетевший для инспекции вертолет генерал-майора был сбит в глубине этого горного массива неподалеку от одной из баз моджахедов. Генерал-майор Валерий Хахалов и пилоты, составлявшие экипаж вертолета, погибли. Чтобы вывезти останки генерала в бой бросили десантников. После недели боев, стоивших жизни восьмерым бойцам, десантники заняли базу, уничтожили укрепления, и, заминировав руины, ушли.

Прибежал запыхавшийся майор Семенов.

Быстро! Строиться! Генерал-майор с инспекцией из Москвы.

Летчики быстро выстроились в шеренгу, надев летные шлемы. Позади них стояли штурмовики.

К ним шел генерал в сопровождении командира полка подполковника Волкова. Позади них знаменосцы торжественно несли знамя части.

Летчики уже и без команды стали «смирно»

Равняйсь! Смир-на!

Здравствуйте, товарищи летчики!

Здравия желаем, товарищ генерал! — слитно прокричали пилоты.

Сегодня я прибыл, с почетной миссией — наградить отличившихся во время исполнения интернационального долга на земле Афганистана.

Летчики замерли в радостном ожидании. Егор вдруг подумал, что после боевого вылета не успел ни умыться, ни, тем более переодеться в чистую форму. Судя по выражениям лиц пилотов, остальные думали примерно о том же.

После небольшой вступительной речи настала пора награждений.

Капитан Алексеев.

Я!

За мужество, проявленное при выполнении интернационального долга в Демократической Республике Афганистан, Вы награждаетесь Орденом Красной Звезды.

Служу Советскому Союзу!

Капитан Бекмаев.

Я!

За мужество и героизм при исполнении интернационального долга награждаетесь Орденом Боевого Красного Знамени.

Служу Советскому Союзу!

Радостные, с сияющими лицами, чеканя шаг, выходили из строя летчики. Ярко сияли у них на груди боевые награды, полученные кровью, смелостью и героизмом.

Лейтенант Савицкий.

Я! — сердце у Егора забилось часто-часто, норовя выпрыгнуть из груди. Голова пошла кругом.

За мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга, Вам досрочно присуждается звание старшего лейтенанта. Вы награждаетесь Орденом Боевого Красного Знамени.

Служу Советскому Союзу! — сердце, казалось и вовсе остановилось.

Четко чеканя шаг, Егор вышел из строя. Принял из рук генерала красную коробочку с погонами. Генерал привинтил орден ему на грудь. Егор пожал крепкую ладонь и, так же четко печатая шаг, вернулся в строй. А генерал уже называл новую фамилию из списка.

Майор Семенов.

Я!

За мужество и героизм…

Вечером устроили импровизированный банкет. Награды «обмывали» с гусарским размахом. Егор выставил свой «неприкосновенный запас»: литр спирта и бутылку коньяка.

И где ты до этих пор хранил такие сокровища, — шутливо сокрушался майор Семенов.

У остальных тоже кое-что нашлось, так, что праздник удался на славу. Особенно порадовал всех подполковник Волков. Он сообщил офицерам информацию, которую удалось выведать у генерала. А именно, что с завтрашнего дня действует соглашение о прекращении огня, и что все, кроме дежурного звена получают маленький отпуск. Потом все принялись, собственно, «обмывать».

Сначала «обмыли» звездочки и прикрепили их на погоны теперь уже старшего лейтенанта. Затем в стакан со студеным спиртом положили орден.

Ну, Егор, давай — за твой Боевой Орден. Чтоб не последний он был, и чтоб хранила тебя судьба. За тебя, Егор! — поднял тост подполковник Волков.

Офицеры поднялись со своих мест и стоя выпили.

Веселье продолжалось. Звучали тосты, алкоголь лился рекой. Кто-то принес гитару, стали петь песни. Звенела посуда, плескалась в стаканах водка, ни на минуту не умолкал шум голосов.

Майор Семенов по обыкновению травил байки.

— Представляете, летит «вертушка» вдоль пакистанской границы и, вдруг, пилоты видят бахчу. Натуральную бахчу, со спелыми такими огромными кавунами. Бахча, по причине войны, совершенно бесхозная, никто ее не охраняет. «Вертушка», естественно, идет на посадку. Решили, понимаешь, арбузиков на халяву откушать, тем более что происходило все это накануне Дня Авиации. Ну они, значит, садятся, вроде как у них сломалось что-то. Сам командир остается на шухере, а второй пилот и бортач идут за вожделенными плодами. В общем, шерстят они арбузы, самые спелые выбирают, и, вдруг, раздается предупредительный свист командира. Ну, они — бегом к вертолету. Арбузы, блин, с собой тащат, — уточнил рассказчик. — Подбегают они к вертолету, а их командир орет, руками машет — взлетаем! Ну, взлетели. Вдруг смотрят — за холмом огромный такой аэродром, самолетов, вертолетов — тьма. И все не наши. А к ним уже делегация по торжественной встрече направляется, на джипах с пулеметами. А за ними грузовики с солдатами пылят. Наши бравые летуны по карте сверились, оказывается этот аэродром — пакистанская авиабаза Кветта в двадцати километрах за линией границы Афганистана и Пакистана. А они, естественно, заблудились. Когда эти бедолаги поняли, в какой навоз вляпались, то летели оттуда на трех скоростях звука, куда там «МиГ — двадцать пятому»[11]! Но арбузы они все-таки стырили, — закончил повествование майор Семенов под общий хохот собравшихся[12].

Да неплохая история, а, главное, жизненная, — сказал Серега Тимченко.

Рано утром, еще до рассвета, Егор в новой, «с иголочки», парадной форме ВВС, с погонами старшего лейтенанта на плечах, орденом на груди и огромным букетом алых роз в руках заявился на вертолетную стоянку. Кокарда на фуражке, пуговицы, другие металлические детали мундира сияют ярче солнца, ботинки начищены до зеркального блеска, стрелки на брюках наутюжены так, что о них можно порезаться.

Техники, хлопотавшие возле вертолетов в этот ранний час, вытаращили глаза, в которых читалась смесь восторга и удивления. Букет ярко-красных роз добил их окончательно. Слава ВВС!

Походкой «белого колонизатора» Егор подошел к ожидающему взлета Ми-8 и постучал по борту.

Эй, на борту, есть тут кто-нибудь!

Чо надо, блин? — из открытой двери десантного отсека показалась заспанная физиономия второго пилота. При виде цветов физиономия вытянулась от удивления.

В госпиталь летите?

Так точно, — пилот уже справился с удивлением по поводу увиденного. Ну, «летун», ну — с цветами. Ну и что? Подумаешь, и не такое видали…

Подбросите?

Ты с командиром поговори. Согласится — подбросим.

Вскоре подошел командир вертолета. Егор обрисовал ему ситуацию. Пилот согласился.

Давай, залазь в кабину. Только аккуратнее, там медикаменты, стекло всякое.

Через несколько минут вертолет взлетел. Егор сидел на металлической скамейке в грузовом отсеке и отрешенно глядел в иллюминатор. Столько лет прошло… Многое, очень многое изменилось. Изменился он сам, повидав такое, что и в страшном сне не привидится. Да и Наташа, наверное, изменилась. «Наташенька, милая моя», — подумал он с нежностью. В голове вертелись сотни вопросов. Как она отреагирует на его появление? Можно ли надеяться, если и не на взаимность чувств, то хоть на какое-то теплое отношение с ее стороны? Поймет ли она его, захочет ли понять?

Егор очнулся от этих мыслей лишь тогда, когда вертолет приземлился на площадке перед госпиталем. Последний раз взрыкнули двигатели, прошелестели лопасти винта, и вертолет окончательно утвердился на амортизаторах шасси.

Придав своему лицу максимально безмятежное выражение, подхватив розы и поправив форму, Егор сошел на твердую землю.

На территории госпиталя царила обычная рабочая атмосфера. Приезжали и уезжали машины и БТРы, спешили по своим делам люди. Мели лопастями воздух вертолеты на взлетно-посадочной полосе. И как же тут, в этом хорошо отлаженном хозяйстве найти единственного нужного человека? И не просто нужного, а просто необходимого. Егор решил действовать напрямую.

Извините, а Вы не подскажете, где можно найти доктора Рогозину? — обратился он к миловидной медсестричке, спешившей явно по какому-нибудь очень важному делу.

Рогозину? Наташу, что ли?

Да Наташу.

А мы живем с ней вместе. Вон в той палатке, — она указала рукой на крайнюю палатку. — Она сейчас только проснулась, отсыпалась после дежурства, — пояснила медсестра. — А Вы к ней по какому вопросу? — медсестра, хитро прищурившись, выразительно посмотрела не пышный букет роз.

Я? По личному, — улыбнулся Егор. — Большое Вам спасибо, я побежал.

Он остановился у входа в палатку. Сердце бухало в груди кузнечным молотом. Он облизнул пересохшие губы. Елки! Пикировать на плюющиеся огнем зенитки все-таки легче… Он осторожно постучал по деревянной, обтянутой брезентом двери.

Извините, можно войти?

Да-а! Заходите, — раздался мелодичный Наташин голос.

Егор шагнул внутрь с букетом наперевес.

Здравствуй, Наташа, это тебе.

Наташа сидела на кровати в домашнем халатике и читала книгу.

Ой! Здравствуй. Спасибо, — чуточку растерянно произнесла она.

Наташа отложила книгу и бережно взяла букет.

Егор, ты просто волшебник! Где ты умудрился найти такие красивые цветы?

Неважно, — улыбнулся он и поцеловал Наташу.

Надо поставить букет в воду. Где-то у меня была большая банка.

Наташ, извини, что я так неожиданно, без приглашения…

Егор, перестань извиняться. Я очень рада тебя видеть. Садись на кровать, — наконец, розы были водружены в большую трехлитровую банку.

Спасибо. Наташа?

Что? — она что-то искала в шкафу, выставляла на стол маленькие чайные чашечки, мед в вазочках, какие-то сладости.

Ты затмеваешь красоту самой прекрасной из роз.

Спасибо за комплимент, — она улыбнулась. — А как у тебя дела?

Мне старлея дали.

Поздравляю. А я не заметила, прости, — она опустила глаза.

Да ладно, Наташенька, — Егор подошел к ней и обнял. — Вам, прекрасному полу, простительно не замечать подобные тонкости.

Наташа провела пальцем по ордену на груди Егора.

А орден за что?

За «Фантомы».

Понятно, сказала она тихо, — ее глаза сузились, словно она сама ловила их хищные силуэты в перекрестье прицела. — Они сбили наш вертолет. Там все погибли. Раненые, врачи, пилоты. У нас девочка в санвзводе была, жила тут с нами…

Егор не нашелся, что ответить, просто стоял, крепко держа Наташу в своих объятиях. Он погладил ее пышные волосы.

Теперь они уже никого не собьют. И другие тут летать уже не будут. А если появятся — мы их уничтожим, — сказал Егор тихо.

Наташа посмотрела на него с благодарностью. И неожиданно, даже для самой себя, поцеловала его.

Спасибо тебе, Егор. Давай пить чай, — она слабо улыбнулась, высвобождаясь из его объятий.

Они, как и в тот раз, пили чай, Наташа рассказывала о своем житье-бытье в госпитале, вспоминала смешные случаи из своей врачебной практики. Егор тоже рассказывал о полетах, учебе в аэроклубе, парашютных прыжках.

В общем, чай оказался как-то очень быстро выпит. Добавки никто не хотел, но хотелось какого-то продолжения культурной программы. О переводе взаимоотношений из платонической в область более решительных действий речи быть не могло. Во всяком случае — не сейчас. Егор лихорадочно искал выход из создавшейся неловкой ситуации. Но в этот раз мужская логика была повержена наповал женской интуицией.

Егор, давай пойдем, погуляем, — сказала Наташа, догадываясь, о чем думает ее давний ухажер и воздыхатель. — У нас тут есть маленький парк, мы разбили его своими силами для раненых, там так красиво.

Да, давай погуляем, — почти облегченно ответил Егор. И тут же вспомнил, где они находятся. — Наташа, но мы ведь не в нашем родном городе. Тут под ручку по бульвару не пройдешь, да тут и бульваров-то нет.

Егор, не беспокойся. У нас тут тихо. Мы в соседний кишлак за продуктами ходим, местных лечим, если что. В кишлаке лавка есть, хозяин с нами торгует. Так что, все нормально.

Ага, нормально, — пробурчал Егор. — Хороший «дух», мертвый «дух». Наташа, как хочешь, но без оружия я никуда не пойду. Можешь считать меня параноиком. Я себя с некоторых пор без оружия неуютно чувствую.

Наташа улыбнулась.

Егор достал из кобуры на поясе автоматический пистолет Стечкина, проверил обойму, передернул затвор, досылая патрон, поставил на предохранитель. Все эти действия он выполнял машинально, не задумываясь. Наташа с интересом наблюдала за ним. Он поднял на нее глаза.

Что?

Да нет, ничего, — Наташа пожала плечами. — Просто ты так ловко управляешься с оружием. Была большая практика, да?

Было немного… — Егор вспомнил свои шастанья по горам и подготовку сначала в учебке в Чирчике, а потом и здесь. — А вас, наверное, тоже стрелять учили?

Ну, в учебке мы стреляли… Потом здесь. Из автоматов и из пистолетов. У меня потом плечо все синее было, — пожаловалась Наташка.

Моя ты лапочка, — Егор улыбнулся. — А что ты читаешь?

А, это Экзюпери.

«…Когда любишь одну — единственную розу, — какой нет на сотне миллионах планет, — ты счастлив. Смотришь на звезды и думаешь: где-то там живет мой цветок»[13], — процитировал Егор наизусть.

Наташа удивленно и, как Егору показалось, восторженно вскинула на него свои лучистые глаза.

Ты знаешь Экзюпери? Как здорово!

Да, это один из самых любимых моих писателей. Между прочим, он был военным летчиком и воевал с немцами во Франции.

Ты так много знаешь.

Я еще и много чего умею, — улыбнулся Егор. — К стати…

Что?

Ты очень красивая и тебе потрясающе идет эта полевая форма. И вообще, ты просто замечательная.

Наташа звонко рассмеялась.

Они вышли из палатки и направились в парк. Наташа помахала рукой стоящим возле полосатого шлагбаума солдатам.

Хорошая тут у вас охрана заметил Егор.

По обе стороны от шлагбаума были вырыты окопы полного профиля с брустверами из камней. Справа была оборудована позиция станкового автоматического гранатомета, слева был установлен крупнокалиберный «Утес». На небольшом холме за мешками с песком была установлена двуствольная зенитка ЗУ-23–2.

У нас тут даже танки есть, — с гордостью сообщила Наташа. — Танковый взвод.

Ну, если у вас даже танки есть, то я спокоен за твою безопасность, — улыбнулся Егор.

Они по каменистой тропке спустились к роднику, из которого вытекал небольшой ручей. Вокруг были небольшие деревья и какой-то кустарник, цветущий огромными ярко-розовыми цветами. В густых зарослях звонко пели невидимые птицы. Под деревьями стояли лавочки.

Как тут красиво! — восхитился Егор. — Просто Эдемский Сад!

Тебе нравится? — спросила Наташа, довольная произведенным впечатлением.

Это просто восхитительно! Это место будто создано для тебя, милая, — он привлек Наташу и закружил, сорвавшиеся с ветвей цветы закружили их в своем дивном нежно-розовом хороводе.

Они гуляли по узким тропинкам в зарослях кустарника, слушали пение птиц, журчание ручья, наслаждались изумрудной зеленью раскинувшегося над ними шатра, сотканного самой природой. Егора охватил прилив романтических чувств:

Ты знаешь Есенина? — Наташа удивленно посмотрела на Егора. — Ты не перестаешь меня удивлять. Я не думала…

Ты не думала, что летчик может читать Есенина и цитировать на память Экзюпери?

Я думала, пилотам это не нужно.

Ну, если ты не заметила, я еще и человек, — ответил несколько уязвленный ее словами Егор.

Ну, прости. Я знаю, что ты человек, при чем очень хороший.

Видимо, не достаточно хороший для тебя, — ответил Егор.

Они остановились возле старой узловатой черешни, ветви которой склонились над водой. Он смотрел на Наташу. Девушка стояла к нему спиной, любуясь солнечными переливами на поверхности речки. Тонкая фигурка, замершая у края воды. Столько хрупкости и нежности было в ее облике, что у Егора защемило сердце.

Наташа, — сказал он тихо. — Наташа, я люблю тебя.

Она обернулась. Вздохнула как-то печально.

Я знаю, Егор…

Он обнял Наташу и поцеловал в губы, нежно и страстно.

Егор, не надо… — она отстранилась.

Почему? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Идет война…

Это ничего не меняет.

Это все меняет. Знаешь такую поговорку: «война все спишет»?

Только не в этом случае. Я уехал далеко-далеко, как мне казалось. Пытался тебя забыть. Пытался построить свою жизнь заново. Но я все равно люблю тебя. А сейчас судьба дала нам еще один шанс, а мы стоим тут с тобой и выясняем отношения. Может, хватит? Пойми, ты мне небезразлична. Тем более, здесь и сейчас.

А что ты сейчас можешь сделать? Ты не сможешь постоянно быть здесь. Да этого и не нужно, я сама о себе могу позаботиться. Я — такой же военный, как и ты.

Не сравнивай. И вообще, — Егор улыбнулся. — Я старший по званию и приказываю тебе расслабиться. И не загружать мозги всякой ерундой. Солнышко, пойми, ты мне очень дорога. Я многое испытал, и многое пережил, но от этого мои чувства к тебе не изменились. Давай не будем ссориться, хорошо? — он вновь обнял Наташу.

На этот раз поцелуй получился более долгим и страстным.

Егор, — серьезно попросила она. — Только обещай, что будешь беречь себя, ладно?

Наташенька, ты недооцениваешь меня, как пилота, — шутливо возразил Егор.

Я достаточно хорошо знаю тебя, как человека, — отпарировала она. — И знаю твою бешеную натуру и привычку бросаться в огонь очертя голову.

Егор промолчал. Аргумент был железный, крыть было нечем. Егор взял руку Наташи в свою и стал перед ней на одно колено.

Торжественно клянусь не подвергать свою жизнь риску без крайней на то необходимости! — торжественно произнес он, глядя Наташе в глаза.

Егор, не дурачься, она рассмеялась. — Рыцарь ты мой крылатый.

Егор удивленно посмотрел на Наташу. Поняв, что сказала, она смутилась. Егор поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал.

А ты помнишь, как мы с тобой первый раз пошли в театр? — Наташкино лицо озарила мечтательная улыбка.

Ага, на «Аиду».

Ты был такой милый тогда… Ты и сейчас такой нежный, ласковый. Я понимаю, тебе сейчас тяжело, но, все-таки — ты нужен мне. Очень нужен, добавила она тихо.

Я понимаю, — вздохнул Егор.

Нет, послушай, я не хочу казаться расчетливой стервой в твоих глазах. Я не хочу тебя использовать, просто ты пойми…

Наташ, давай просто оставим все как есть.

Спасибо, что понимаешь меня, Егор.

Я ведь люблю тебя.

Наташа мягко и нежно его поцеловала.

Они вернулись на базу как раз вовремя. На стоянке прогревал двигатели вертолет. Егор побежал договариваться об отлете. После недолгих переговоров он вернулся к Наташе.

Ну, все, — чуть виновато сказал Егор. — Через пятнадцать минут я улетаю.

Наташа кивнула. Она выглядела очень расстроенной, хоть и пыталась это скрыть.

Егор заметил это.

Наташенька, не волнуйся. Все будет хорошо.

Девушка неожиданно крепко обняла его и прильнула к его груди.

Береги себя, пожалуйста…

Наташенька, ты тоже береги себя.

Поцеловав Наташу на прощание, Егор побежал к выруливающему со стоянки вертолету. После короткого разбега винтокрылая машина взмыла в небо.

Когда Егор вернулся в часть, Сергей огорошил его новостью.

Слышал, мотострелки своего замполита казнили.

Как это казнили? — не понял Егор.

А случилось вот что. Мотострелковая рота скрытно выдвигалась для того, чтобы обеспечить безопасное прохождение колонны батальона с бронетехникой и личным составом.

Все проводилось секретно, части афганской регулярной армии в известность не ставили, боясь утечки информации. Но беда пришла совсем с другой стороны…

Когда голос, который звал на помощь, захлебнулся кровавым хрипом в наушниках рации, комбат скомандовал быстрое выдвижение. Танки и БТРы рванулись на помощь своим гибнущим товарищам, но было уже поздно. Из роты в живых осталось едва ли пятнадцать — двадцать человек. Однако им удалось взять в плен нескольких душманов, один из них и сказал, что маршрут выдвижения им сдал замполит.

Связанного по рукам и ногам, визжащего политрука выволокли к ближайшей не очень глубокой пропасти и усадили на «лимонку» с предварительно вытянутым кольцом.

Если сидеть, не шевелясь, то все, вроде бы нормально. Жирные ягодицы замполита надежно фиксировали предохранительный рычаг гранаты. Но сидеть было неудобно, а ерзать задницей — опасно. Радиус поражения Ф-1 — двести метров, замедление — три секунды. Отползти не успеешь, а рядом пропасть. Вот и боролось в политруке-предателе чувство усидчивости и привычка к комфорту. Минут через сорок ахнул взрыв.

Все это Сергей рассказал Егору после постановки боевой задачи, когда они шли к своим самолетам. Звено, ведомое подполковником Волковым, вылетало на поиски банды моджахедов, уходящей горными тропами в Пакистан. Эту банду уже сильно потрепали наши десантники совместно с подразделениями пехотной бригады правительственных войск. Теперь ее следовало добить.

Вылетели четверкой но сразу отступающую банду обнаружить не удалось. Су-25 уже почти выработали топливо в районе поиска, но результатов не было.

Вдруг Су-25 подполковника Волкова круто спикировал к земле. Ведущая пара штурмовиков сбросила контейнеры РБК-500. Полутонные разовые бомбовые кассеты были снаряжены двадцатью четырьмя мелкими осколочными бомбами каждая. При их подрыве образовывалось сплошное облако осколков, спастись от которых было просто невозможно — они буквально перемалывали человеческие тела.

Командир, «сварка» справа!

Вижу, — спокойно ответил подполковник Волков. — Егор, займись.

Выполняю. Ведомый, прикрой.

Сразу с двух точек ударили зенитные пулеметы. Конструкция самолета завибрировала от ударов сотен тяжелых пуль. Егор выматерился. И, как продолжение его словесной тирады, под крыльями штурмовика вспыхнуло пламя стартовавших реактивных снарядов, на земле полыхнуло несколько взрывов. Теперь штурмовики могли «работать» не опасаясь огня тяжелых пулеметов.

Повторный заход. Палец привычно ложится на шероховатую поверхность гашетки. В мерцающем зеленоватом перекрестье мечется группа душманов. Огонь! Из-под крыльев бьют залпом сразу шесть блоков НУРС. Ураган ракет накрывает моджахедов. Рядом ведет огонь ведомый. Поле боя скрывается в облаках разрывов. Штурмовики вышли из пикирования и, отстрелив ловушки, развернулись для новой атаки. В пологом пикировании они ударили по моджахедам из пушек.

Над разгромленной бандой медленно оседала пыль, покрывая тела убитых желтым саваном…

Едва только штурмовики приземлились на своем аэродроме, поступил новый приказ. В кишлаке во время спецоперации была блокирована штурмовая группа. Теперь их надо было прикрыть и обеспечить эвакуацию.

А что за штурмовая группа? — спросил Егор. — Что-то я не слышал о таких.

«Кагэбэшники». Используются для проведения специальных разведывательно-диверсионных операций. Главаря захватить или ликвидировать, базу уничтожить или лагерь моджахедов. Они и рейды проводят, досматривают караваны. Отчаянные ребята. Базируются в Мазари-Шарифе[15], а гоняют их по всему Северному Афганистану.

Так что ж получается, — усмехнулся Егор. — Штурмовики прикрывают штурмовиков?

Получается так, — кивнул комэск.

Взвилась зеленая ракета.

Ну, все, по коням!

Штурмовики стремительно разбежались по полосе и взвились в небо, грохоча своими мощными двигателями. Летчики разогнали турбины своих самолетов до предела, понимая, что дорога каждая минута. И минуты поддавались этому бешеному напору, сгорали секундами в раскаленных топках камер сгорания.

Выйдя на цель, штурмовики сделали круг, чтобы определить на поле боя, где свои, а где моджахеды. Сразу же по ним ударили тяжелые зенитные пулеметы. Летчики бросили свои машины в маневр уклонения.

А на земле шел кровавый и ожесточенный бой. Бойцы штурмового отряда укрылись в немногочисленных уцелевших хижинах и отстреливались от моджахедов. Душманы же заняли близлежащие склоны гор и били по пограничникам из минометов и безоткатных орудий. С нескольких точек по кишлаку били пулеметы, в том числе, и крупнокалиберные.

Бойцы КГБ огрызались короткими очередями — экономили боеприпасы. Укрывшись между камней, бил пулемет Калашникова. Раздавались неслышные в грохоте боя выстрелы снайперских винтовок. Снайперы были на высоте. Почти каждый их выстрел находил цель на склонах, и очередной «дух» падал с пробитой навылет головой. Не отставали от них и гранатометчики группы огневого прикрытия. Гулко бил тяжелый станковый СПГ-9[16], после каждого его выстрела на склонах вспухали грибовидные облака взрывов. Коротко тявкал АГС-17 «Пламя». После очередей 42-миллиметромых гранат склоны казались перепаханными гигантским плугом.

Но моджахеды не сдавались. Они благоразумно не лезли вперед под пули солдат, а продолжали методично обстреливать кишлак из безоткаток и минометов. Взрывы ухали между глиняных лачуг, разметывая жалкие развалины, дробили камни, за которыми укрывались бойцы штурмовой группы.

Штурмовики спикировали на склоны и сбросили пятисоткилограммовые объемно-детонирующие авиабомбы. Моджахедов накрыла завеса огня. Однако сильный зенитный огонь вынудил летчиков увести самолеты на безопасную высоту. Следующий заход они сделали на позиции зенитных пулеметов, но за один раз не смогли подавить их все сразу. Минометы моджахедов были разметаны в прах, но ситуация продолжала оставаться безвыходной. Сильный зенитный заградительный огонь не позволял подойти на дистанцию точного поражения позиции безоткатных орудий. А безоткатки, в свою очередь не позволяли бойцам штурмовой группы вести прицельный огонь по зенитным пулеметам.

Безоткатные орудия моджахедов находились на небольшой площадке, которой заканчивалось неглубокое пологое ущелье, выходящее на горный склон. С обеих сторон площадка была защищена невысокими гребнями скал и позициями зенитных ДШК.

У Егора появилась идея.

Ноль полста пятый вызываю пятьдесят первого. Прием.

Слышу тебя, полста пятый, — ответил комэск.

У меня возникла идея: что, если пройти по этому дугообразному ущелью во фланг моджахедам и «причесать» их позиции из пушки, не опасаясь ДШК. Подавив безоткатки, можно будет атаковать зенитные пулеметы. А вы сразу же атакуете их боевые порядки.

Рискованно, пятьдесят пятый.

Вас понял, ноль пятьдесят первый, но иного выхода нет, — продолжал настаивать Егор. — Разрешите выполнение маневра.

Ноль пятьдесят пятый, выполнение маневра разрешаю. Повторяю, маневр разрешаю.

Штурмовик Егора резко отвернул, снизился и на полной скорости вошел в ущелье. С диким ревом, многократно усиленным эхом, штурмовик несся по прихотливо извивающемуся лабиринту, буквально в последний момент уворачиваясь от хаотичных нагромождений камней и ювелирно вписываясь во все его повороты и изгибы. Егор слился с машиной, превратившись в комок нервов, и нервами этими чувствуя малейшие изменения скорости и дистанции, и каким-то неведомым образом предугадывая свои действия. Такое случилось с ним лишь однажды — во время того памятного боя с пакистанскими «Фантомами».

Ревущим огнехвостым дьяволом штурмовик, наконец, вырвался из этого адского ущелья и обрушил яростный огонь пушки на позиции безоткатных орудий моджахедов. В мгновение ока безоткатки и зенитные пулеметные установки были сметены потоком 30-миллиметровых осколочно-фугасных и бронебойных снарядов.

«Духи» просто онемели от ужаса, когда им, словно снег на голову, свалился такой «подарочек». А со стороны солнца уже заходила в атаку оставшаяся тройка «Грачей». Боевой дух моджахедов был сломлен, они в панике бросали оружие и метались в тщетных попытках найти укрытие от этих огненных демонов разрушения, но было поздно…

На аэродром штурмовики садились на последних каплях горючего. Егор выбрался из кабины и без сил привалился к стремянке — вот это вылет!

Сложный вылет, товарищ лейтенант? — обеспокоенно спросил техник.

Ничего, Жень, нормально, — Егор усмехнулся.

Чего вы смеетесь?

Анекдот вспомнил.

Винни Пух просыпается с бодуна. Пятачок подходит и спрашивает: «тебе что, плохо, Винни Пух?» Винни Пух отвечает: «Плохо ли мне, плохо ли мне? Да мне практически п…ц!» Вот такое у меня сейчас состояние. — Летчик стер пот со лба. Руки ощутимо подрагивали от прилива адреналина в крови. — Жень, проверь носовую стойку, что-то колесо виляет.

Хорошо, мигом сделаю

МиГом не надо, я на «Су» летаю.

Егор ввалился в палатку для отдыха летного состава и рухнул на койку. Глаза его сами по себе закрылись, и он провалился в мягкую паутину сна… Очнулся Егор оттого, что кто-то тормошил его за плечо. Рядом сидел Сергей.

Что случилось?

Вылет, — коротко ответил напарник. — С вертолетом поисково-спасательной службы потеряли радиоконтакт. Наверное, он потерпел аварию.

Егор молча потянулся за летным шлемом, лежащим на тумбочке.

Пошли.

Вертолет, с которым была потеряна радиосвязь, находился в районе недавнего боя. Поэтому командование решило отправить именно их.

Взлетели парой и, после выхода в заданный квадрат, почти сразу же обнаружили «вертушку». Вертолет стоял, опустив лопасти, возле подножия невысокой каменистой осыпи, уткнувшись носом в кучу битого камня. Водимых повреждений он не имел, а вокруг него бегали маленькие фигурки людей — экипаж. Кто-то из них выстрелил в небо сразу три красные ракеты.

Егор покачал крыльями и сделал круг над поврежденным вертолетом. Моджахедов в окрестностях видно не было. Потом он связался с базой.

База, я ноль полста пятый, прием. Обнаружил вертолет в квадрате поиска. Борт совершил вынужденную посадку, видимых повреждений нет.Удаление от последней точки радиоконтакта — четыре километра. Моджахедов в окрестностях пока нету. Высылайте вертолеты ПСС, — Егор усмехнулся. — Спасать спасателей.

Ноль полста пятый, вас понял, высылаем вертолеты. Не хулигань в эфире.

Вас понял, осуществляю прикрытие, — Егор улыбнулся в кислородную маску.

Вскоре подошли спасательные вертолеты. Вокруг них вились Ми-24 прикрытия. Егор помахал им крыльями и взял курс на базу. Но прямо в воздухе их перенацелили. Требовалось отыскать караван с оружием, который сумел ускользнуть от наших десантников.

«От нас не ускользнет», — подумал Егор, принимая радиосообщение. Штурмовики развернулись на новый курс. Егор обеспокоено посмотрел на топливные часы, горючего оставалось в обрез.

Вдруг под крылом мелькнула цепочка верблюдов. Пилот заложил вираж. Да, караван верблюдов шел по руслу высохшей реки. Даже отсюда были видны громоздкие тюки на спинах животных.

Я ноль полста пятый, караван обнаружен, высылайте досмотровую группу.

Вас понял, группа на подходе.

Скоро появились два вертолета Ми-8. Егор сопроводил их взглядом, продолжая кружить на высоте. Едва только «вертушки» попытались подойти к каравану, как по ним открыли шквальный огонь из пулеметов и автоматов.

Я «Волна-4», прошу помощи! Прошу помощи, прием! — забился в наушниках испуганный голос вертолетчика.

Я рядом, прикрываю, — спокойно отозвался Егор, пикируя на караван.

Штурмовики ударили реактивными снарядами, а потом добавили из пушек. После того, как дым и пыль взрывов рассеялись, вертолеты с досмотровыми группами пошли на посадку. А штурмовики взяли курс на аэродром.

Только сели — новое задание. Требовалось оказать поддержку подразделениям правительственных войск. «Как всегда», — подумал Егор. — «Сначала наши доблестные „стражи революции“, наплевав на наши разведданные, прутся к черту в пасть, а потом нам приходится все это расхлебывать».

Сам того не зная, он оказался совершенно прав. Вчера вечером афганский офицер связи доложил нашему военному советнику генералу Сорокину[17], что Генеральным Штабом афганской армии разработана «беспрецедентная» операция по уничтожению боевиков. Информацию тот час же передали в штаб Сороковой Армии, лично командующему генерал-лейтенанту Ермакову[18]. Заместитель по оперативному планированию схватился за голову: «инициатива» афганских военных рушила все планы советских войск в этом регионе. Срочно связались с представителями афганского Генштаба, но они и слушать ничего не хотели об изменениях планов и переноса сроков операции.

На следующее утро при поддержке эскадрильи вертолетов Ми-24А началось выдвижение афганских войск. Дойти они сумели только до ближайшего ущелья. Там их встретили моджахеды молодого лидера «доктора Маасуда»[19]. Колонну стали громить из гранатометов, солдат охватила паника. Отличились афганские вертолетчики: они спикировали на моджахедов, но промахнулись и ударили ракетами по своим.

Теперь для того, чтобы выручить афганцев, командование решило высадить тактический десант и, отрезав «духам» путь к отступлению, уничтожить их.

Штурмовики быстро снарядили подвесными пушечными контейнерами и блоками неуправляемых ракет.

Полста пятый готов.

Полста шестой готов.

Вас понял, взлет разрешаю.

Штурмовики ушли на задание. Следом за ним летели транспортно-десантные вертолеты Ми-8 под прикрытием «Крокодилов».

Выйдя в район боя, Су-25 сходу обрушились на моджахедов. Те так увлеклись уничтожением остатков колонны правительственных войск, что даже не успели развернуть свои зенитные установки. Плотный огонь подвесных пушечных контейнеров и встроенных пушечных установок накрыл моджахедов, перепахивая склоны, терзая плоть и корежа металл. Тем временем подошли вертолеты с десантом, прикрывающие Ми-24, наклонив хищные носы к земле, поливали душманов огнем страшных четырехствольных пулеметов.

Десантники, всадившиеся из «вертушек», сразу же вступили в бой. Моджахеды предпочли отступить и скрылись в переходах пещер и подземных кяризах.

Штурмовики вернулись на базу без потерь.

После ужина Егор завалился спать. А утром с удивлением узнал, что сегодня он летать не будет. Его вместе с ведомым, а также штурмана эскадрильи, майора Семенова, пригласили на КП.

На секретном совещании командир эскадрильи подполковник Волков в присутствии незнакомого майора из штаба ВВС 40-й отдельной армии и еще двух офицеров, прибывших вместе с ним, изложил присутствующим офицерам некий секретный план. Всем присутствующим он показался фантастикой. Речь шла о ночном налете на главную штаб-квартиру моджахедов — пакистанский город Пешавар.

Слово взял майор-штабист:

Товарищи офицеры, я понимаю, это звучит фантастично. Атаковать ночью крупный город приграничного государства — это, фактически, объявление войны. Но иначе нельзя. На территории Пакистана развернуты крупные лагеря подготовки моджахедов. На прошлой неделе моджахеды из гранатометов и ракетных установок обстреляли центральный госпиталь в Кабуле. Имеются жертвы среди медперсонала и находящихся на излечении солдат. А банда, совершившая это, ушла в горы. И теперь пробирается к Пешавару, чтобы там отдохнуть, набрать людей и боеприпасы и вернуться снова. И так постоянно. Поэтому было принято решение нанести штурмовой удар по базовым и учебным лагерям моджахедов. Дальность самолета СУ-25 с двумя подвесными топливными баками, составляющая 1250 километров, это позволяет. Операция назначена на послезавтра. В качестве исполнителей акции нужны смелые и опытные пилоты. Выбор пал на вас. Вы, конечно, можете отказаться, и, уверяю вас, никто вас не упрекнет и не принизит ваши заслуги. Кроме того, — майор понизил голос. — Будет применено принципиально новое оружие…

Мы согласны, — ответил подполковник Волков. Остальные кивнули в знак согласия.

Обсуждение конкретных деталей плана продолжалось еще долго. В заключение со всех присутствующих была взята подписка о неразглашении военной тайны.

Вечером того же дня в расположение эскадрильи прибыли грузовики с боекомплектом. В числе прочих боеприпасов солдаты разгрузили и несколько довольно больших и тяжелых ящиков. Эти ящики погрузили на транспортировочные тележки и под усиленной охраной увезли в дальний конец склада.

Накануне майор Семенов получил от прибывшего майора объемистый пакет с огромными сургучными печатями. Внутри оказались полетные карты с уже проложенным маршрутом и всеми необходимыми расчетами. Тут же были и спутниковые фотографии, и данные аэрофоторазведки с борта скоростных и высотных самолетов МиГ-25РБ. Но особо летчиков удивили расчеты пуска ракет, уж очень крупногабаритными показались запускаемые «изделия»!

Потом на базу прилетел вертолет с группой специалистов. Возглавлял их невысокий, плотно сложенный человек в очках в тонкой золотой оправе. Новоприбывшие напоминали скорее инженеров или ученых с крупного завода, чем людей военных.

Вечером четверо пилотов во главе с подполковником Волковым находились на стоянке возле своих машин. Тем временем техники под присмотром прибывших специалистов извлекли из хранилища и распаковали те тяжелые ящики, что привезли вчера.

Видя, с какой осторожностью возятся с ними специалисты по вооружению, Егор пошутил:

А что это за «изделие», о котором говорил майор? Надеюсь, не ядерная бомба?

Нет, это не ядерная бомба, — заверил его подполковник Волков, — знающий явно поболее, чем Егор и Сергей. — Но оружие очень эффективное.

Тем временем, техники вытащили из ящиков тяжелые толстые фюзеляжи ракет, состыковали их с головными частями. Специалисты провели тестирование систем, судя по выражению их лиц и спокойной деловой суете, все было в порядке. Затем ракеты осторожно подвесили под крылья штурмовиков, по две на каждый самолет.

Егор внимательно присмотрелся к ним. Массивные, длинные, с большими плоскостями оперения и рулями. В головной части реактивных снарядов были установлены прозрачные полусферические обтекатели. Это была новейшая управляемая ракета Х-29Л с лазерной головкой самонаведения. Она обладала боеголовкой массой 317 килограммов и дальностью пуска до двадцати километров, но самое главное — эти ракеты наводились с помощью лазерного луча, что обеспечивало небывалую точность попадания. Эти ракеты попадали в круг диаметром два метра. Именно о них вел речь майор, когда говорил о «принципиально новом оружии».

Двумя часами ранее на далеком аэродроме распахнулись створки ангара. Тягач, натужно урча, выволок огромное обтекаемое тело самолета на стоянку. Сразу же за него взялись техники. Рядом тягач отбуксировал второй такой самолет.

Это были дальние ракетоносцы Ту-22 в варианте постановщика помех. Огромные, остроносые, словно зализанные скоростным напором высотных ветров, со скошенными назад стреловидными крыльями, они казались фантастическими космическими кораблями, пришельцами из звездных войн будущего.

Экипаж быстро занял свои места и занялся проверкой оборудования и систем самолета. Они получили секретное задание высшей важности: скрытно выйти в к афгано-пакистанской границе и произвести глушение средств ПВО приграничных пакистанских авиабаз.

Через двадцать минут они выкатились на линию исполнительного старта. Взревели расположенные над кормой два турбореактивных двигателя. Малиновое пламя вырвалось из сопел, находящихся по обе стороны от высокого заостренного киля. Два воздушных крейсера стремительно унеслись в темное ночное небо.

Через час, произведя дозаправку в воздухе, Ту-22 вышли в указанный район.

А в это время пилоты-штурмовики получали последние инструкции.

Помните, скрытно, на малой высоте выходите в район пуска, на дистанции пять километров включаете лазерную станцию в режим подсветки цели, производите пуск и уходите, — напутствовал их майор. — Ну, ни пуха вам, ребята.

К черту.

Взлетев, штурмовики на малой высоте пошли по направлению к Джелалабаду. На всей протяженности полета соблюдалось строгое радиомолчание. Самолеты шли с погашенными аэронавигационными огнями, пилоты ориентировались по выхлопам двигателей ведущих машин.Штурмовики, не смотря на то, что у них под крыльями находились только два подвесных бака и пара ракет, летели тяжело — сказывалась большая масса «изделий». Миновав Джелалабад и перелетев через горы, штурмовики развернулись вправо и взяли курс на Пешавар, оставляя за правым крылом Парачинарский выступ.

Внезапно в наушниках вместо привычного потрескивания и шороха, прерываемого далекими голосами команд, раздался низкий пульсирующий гул. Это включили свои станции постановки помех барражирующие возле пакистанской границы Ту-22. «Значит, прошли границу», — подумал Егор. Теперь возврата не было. Только вперед! От границы до Пешавара было всего двадцать четыре километра. Уже стали видны яркие огни этого большого приграничного города. Его жители были спокойны, защищенные истребителями авиабазы. Спокойны были и моджахеды, ведь в пятнадцатикилометровой зоне на территории Афганистана было запрещено использование артиллерии и самолетов из опасения, что обстрелу могут подвергнуться «мирные» приграничные пакистанские города и селения возле границы.

Самолеты разогнались до восьмисот километров в час. Штурмовики приближались к Пешавару слева, чтобы потом разворотом уйти на свою территорию. Меньше чем за четверть минуты они вышли на позицию пуска. Штурмовики перешли в пологое пикирование под углом двадцать пять градусов к горизонту. Летчики включили лазерные станции подсветки и дальнометрирования «Клен-ПС», находящиеся в носу каждого самолета. На дисплее в правой части приборной доски высветилась схематическая карта местности с изображением цели, подсвеченной лазером. Одновременно прицельная информация отобразилась на авиационном прицеле АСП-17-БЦ-8. Коротко мигнул бортовыми огнями самолет ведущего. Пуск! Штурмовик ощутимо тряхнуло. Яркие факелы работающих реактивных двигателей прочертили небосвод, подобно рою метеоров. Одновременно запустили свои ракеты и остальные летчики. Штурмовик подполковника Волкова снова мигнул огнями и начал разворот на обратный курс, вся группа синхронно последовала за своим командиром.

А непроницаемо-черная ночь позади них взорвалась огненными вихрями. Восемь тяжелых управляемых ракет класса «воздух-поверхность» взорвались на территории учебно-тренировочного лагеря моджахедов. Восемь боеголовок весом триста семнадцать килограмм стерли его с лица земли. Ударная волна, потоки пламени и разлетающиеся с чудовищной скоростью осколки не оставили никаких шансов на спасение. Одна из ракет угодила в склад боеприпасов. Гигантский взрыв потряс окрестности. Пламя пожаров окрасило ночное небо в малиново-алый цвет, клубы дыма были подобны грозовым тучам.

Станции наведения авиабазы Пешавар попытались обнаружить тех, кто совершил такое, но излучение их радиолокаторов утонуло в помехах ставящихся самолетами радиолокационного противодействия.

А штурмовики, тем временем, благополучно перелетели границу и совершили посадку на своей «родной» авиабазе Баграм.

После той памятной ночи правительство Пакистана заявило, было, что в разрушении одного из самых крупных лагерей «борцов за свободу Афганистана» виноваты русские. Однако власти быстро одумались. У них не было никаких доказательств, кроме бесформенных обломков, выдававшихся за «части русских ракет». Никаких номеров и маркировок на ракетах, использованных в налете, не было. Кроме того, в самом Пакистане работали русские гражданские специалисты, и пакистанское правительство было не заинтересовано в развитии конфликта. Инцидент быстро замяли, приняв версию о самопроизвольном подрыве склада боеприпасов.

Всех летчиков, участвовавших в этой операции, наградили орденами Красной Звезды и Боевого Красного Знамени, а командиру эскадрильи присвоили звание полковника.

Следующим утром командир эскадрильи собрал всех свободных офицеров.

Товарищи офицеры, — полковник Волков как никогда был собран и серьезен. В связи с ухудшением ситуации на афгано-пакистанской границе и с целью более оперативного противодействия бандам моджахедов, прорывающихся из Пакистана, командование приняло решение создать оперативно-тактическую группу. В эту группу, численностью четыре самолета будут входить два штурмовика Су-25 и пара сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков Су-17М из Шинданда. Авиагруппа будет базироваться в районе полевого госпиталя в квадрате 12–27. Командиром оперативно-тактической группы назначается, — полковник Волков помедлил. — Старший лейтенант Савицкий.

Егор вытянулся в струнку:

Есть! Благодарю за доверие, товарищ полковник!

Не стоит меня благодарить, — с легкой улыбкой сказал комэск. — Ведомого подберете по своему усмотрению.

Лейтенант Тимченко. Мы с ним уже давно летаем в паре.

Пусть будет по-вашему, — согласился полковник.

Задачи звена следующие: воздушное прикрытие госпиталя и всего прилегающего района, поиск и уничтожение банд моджахедов в приграничной полосе, обеспечение эвакуационных мероприятий, взаимодействие с вертолетами, разведка, «свободная охота». На вас будут работать разведчики Ан-26РТ[20] из Кабула. Завтра к нам перелетают «Стрижи». Бригада аэродромного обеспечения и техники уже вылетели вчера на Ан-12. Завтра туда же вылетает рота радиотехнического обеспечения с радиолокационными комплексами и другим оборудованием. Авиационная оперативно-тактическая группа должна быть на новом месте дислокации уже послезавтра. У меня все, — завершил совещание командир. — Летчиков, задействованных в операции, попрошу остаться. Остальные могут быть свободны.

Пилоты, обсуждая неожиданную новость, потянулись к выходу.

Из штаба Егор вылетел как на крыльях: теперь он обязательно увидит Наташку, будет с ней рядом и сможет ее защитить!