Штурмовой удар

Глава 14

На полосу заходила пара вертолетов огневой поддержки. Первым снижался подбитый «Крокодил». Из его двигательного отсека валил дым, обшивка была пробита крупнокалиберными пулями. Сейчас Ми-24 утратил свою хищную грацию, которая была ему присуща. Было видно, что пилот с трудом удерживает грузную машину в повиновении. Наконец вертолет плюхнулся на землю, открылась дверь верхней пилотской кабины и на землю спрыгнул пилот. Ведомый «Крокодил» молотил лопастями воздух неподалеку. К поврежденной машине уже бежали пожарные и медики из аэродромной команды. Сбили пламя, вытащили из разбитой передней кабины раненого штурмана-оператора. К врачам подошел командир экипажа вертолета. Они как раз укладывали раненого на носилки. Вертолетчик присел рядом на корточки, по-видимому, успокаивая своего друга. Медсестра мягко отстранила его, обняв за плечи. Вертолетчик выпрямился и стал что-то ей объяснять. Тем временем носилки уже погрузили в медицинский «уазик»- «таблетку». Вертолетчик обескуражено посмотрел на свой вертолет и пошел на стоянку к летчикам. К нему навстречу поспешил Егор.

Что случилось? — спросил он.

Да хер его знает, — в сердцах ругнулся пилот. — Закурить есть?

Сергей протянул ему пачку «Явы».

Бери пару.

Спасибо, мужики, — вертолетчик отошел в сторону и чиркнул колесиком зажигалки. Его пальцы нервно подрагивали. — Обычное патрулирование. Болтались над горами, а тут вызов — надо прикрыть колонну кого-то из местных. Потом выяснилось, афганские коммандос выехали на зачистку. Мы разворачиваемся и летим к ним. А там уже все: БМП головная дымится, «Зилы» догорают, бронетранспортеры, везде трупы, раненые. Ну, не могли «духи» по колонне так быстро отработать и уйти! Мы же через считанные минуты прилетели.

Егор задумчиво кивнул, соглашаясь.

Так вот, — продолжил вертолетчик. — Мы доложили на базу, разворачиваемся, и тут нас атаковали. Не с земли, нет, — ответил он на невысказанный вопрос летчиков. — Нас атаковали вертолеты, чужие вертолеты, заграничные. Такие, знаешь продолговатые, маленькие, кабина пилотов полностью прозрачная. Вертолетики почти игрушечные, но на подвесках у них совсем неигрушечные пулеметы и ракеты, — вертолетчик затянулся сигаретой. — Вот они-то нас и уработали. Еле до аэродрома дотянули. По кабине очередь дали, у меня аж уши от грохота заложило. Бронестекло впереди не выдержало, раскололось. У Толика, оператор мой ранен. Не знаю, выживет ли… А они, б… как сквозь землю провалились, — зло сплюнул пилот и выбросил докуренную сигарету. — Ладно, пойду я в госпиталь. Узнаю, как там Толька.

Вертолетчик побрел, загребая ногами пыль. Сергей покачал головой.

Ну и досталось же им…

Да, что верно, то верно, — отозвался Игорь.

Ну что, пойдем в штаб, или будем так стоять? — сказал Егор.

И офицеры направились на КП. Сообщение об ухудшении погоды подтвердилось, и полеты на сегодня «отбили». Кроме того, Майор Боровик собрал экстренное совещание. Здесь присутствовали все офицеры: пилоты, вертолетчики, зенитчики, операторы РТС[38], офицеры наведения и боевого управления. Майор был хмур, как всегда, когда наваливались неожиданные неприятности.

Сегодня ночью, — начал он, — пришло шифрованное сообщение по засекречивающей аппаратуре связи. Над нашим районом были замечены иностранные вертолеты. Они уничтожили колонну афганской армии и совершили налеты на отдаленные заставы. Предположительно, это легкий французский вертолет огневой поддержки SA-342 «Газель». Партию подобных машин моджахеды получили или из Африки, или с Ближнего Востока, второе более вероятно. По данным разведки пилоты для них готовились на авиабазах Ирана и Пакистана. Некоторые из пилотов — дезертировавшие офицеры ВВС правительственной армии. Думаю, вы понимаете, чем нам это грозит. Они знакомы с порядком проведения полетов, рабочими частотами и радиопозывными. Они знают расположение наших авиабаз, гарнизонов и подходы к ним. У моджахедов появилось новое высокоэффективное оружие, и они его пустят в дело в самое ближайшее время. Эти вертолеты достаточно хорошо зарекомендовали себя в боевых действиях в Африке и на Ближнем Востоке. Я встречался с ними в Ливане, в руках опытного пилота — это смертоносное оружие. Сейчас вы получите на руки данные по тактико-техническим характеристикам и меры по противодействию этому типу летательного аппарата. Документы подготовлены нашими штабными специалистами, мы не стали ждать указаний из штаба ВВС 40-й Армии. Всем все ясно?

Так точно!

Изучайте материалы. Всем все знать назубок.

Потом летчики разошлись по своим делам. Встретились уже в столовой. Егор сидел за столиком и с аппетитом уплетал нехитрую солдатскую стряпню. Неожиданно к нему подсела Наташа. Летчик вопросительно на нее посмотрел.

Мест нет, — пояснила девушка.

Что ж… Приятного аппетита.

Нам надо завтра переправить раненых в Кабул. Наверное, придется везти с автоколонной, — вздохнула она.

И ты тоже едешь? — спокойным тоном спросил Егор.

Да, я старший группы, старшая, — улыбнувшись, ответила она.

Ее замечательная улыбка. Как Егору ее не хватало! Хотелось обнять Наташку, коснуться губами ее нежных пьянящих губ… Летчик отвел взгляд и уткнулся в тарелку.

Наташа, сейчас на дорогах неспокойно.

Девушка нахмурилась.

Ну, вот еще. Не вздумай меня отговаривать.

И не собираюсь. Это твое решение. Просто, если что, сразу вызывай авиацию, лучше вертолеты. Да, и еще: сегодня я разговаривал с вертолетчиком, он сказал, что их внезапно атаковали неизвестные вертолеты. Такие небольшие, с овальной кабиной. А перед этим, они сожгли колонну правительственных войск. Так что организуй по ходу движения наблюдение за небом. И если у тебя в колонне будут грузовики с зенитными установками, оставь одну, пусть будут готовы к отражению воздушной атаки.

Спасибо, я сделаю, так, как ты мне посоветовал, — сказала Наташа и встала из-за стола.

Наташ…

Что?

Да нет, ничего.

Наташа вдруг взяла его ладони в свои и, грустно улыбнувшись, сказала:

Не волнуйся, все будет хорошо.

Их целью на этот раз было маленькое безымянное ущелье к северо-востоку от базы. Там по данным авиационной разведки расположился временный бивуак душманов-караванщиков. Везли они, как стало потом известно, наркотики — то чем расплачивались моджахеды за оружие и боеприпасы.

Штурмовики снизились и, прижимаясь к склонам гор, пошли на бреющем — такие караваны, обычно, очень серьезно прикрывались зенитными средствами и вполне можно было напороться на очередь крупнокалиберного пулемета.

«Дракон-2», внимание, выходим в зону поиска. Будь внимателен, прием, — предупредил Егор своего ведомого.

Вас понял, «Дракон», — отозвался Сергей.

В этот момент на склоне горы блеснул солнечный блик. Пара Су-25 рванулась вниз, стремительным броском уходя от хлестнувшей очереди трассирующих пуль.

Вот они! Атакуем!

Оба штурмовика, сделав «горку», ухнули вниз, на дно ущелья, туда где прятался душманский караван. Навстречу пикирующим самолетам взметнулись сразу три или четыре дымных стрелы. Но, изогнувшись дугой, они бессильно ушли к земле. Егора сначала прошиб ледяной пот, но потом он злорадно усмехнулся. «Гранатометами пугаете, сволочи!» На земле моджахеды отчаянно лупили из пулеметов и автоматов. Пули горохом зацокали по фюзеляжу, но были бессильны пробить титановую броню.

Наведя светящееся перекрестье прицела, на мечущиеся тени на земле и нажал на гашетку. Штурмовик ощутимо тряхнуло, а пилот поспешил вывести самолет из пикирования. Две разовые бомбовые кассеты РБК-500, начиненные небольшими осколочно-фугасными бомбами вывалились из-под крыльев. Секунду спустя к ним присоединились еще две, сброшенные Сергеем. Кассеты, вращаясь, полетели к цели. Когда до земли оставалось совсем немного, лопнули скрепляющие пироболты, маленькие суббоеприпасы веером рассыпались над целью. Облако взрывов разом восстало над горами, и эхо подхватило этот адский грохот.

Егора всегда пугала и изумляла эта картина: падают две-три бомбы, которые лопались чередой сокрушительных взрывов, превращаясь в один сплошной очаг поражения. Потоки осколков превращали в одно мгновение огромную площадь в поле смерти, выкашивая все живое.

Так произошло и в этот раз. После подрыва бомбовых кассет атаковать стало некого. На земле лежали тела людей и животных, из распоротых осколками вьюков высыпался товар: брикеты с уже расфасованным наркотиком. Уцелевшие, если такие и остались, сопротивляться уже не пытались.

Егор переключил рацию на частоту наземного командного пункта.

Я «Дракон-1», цель поражена. Высылайте вертолеты, прием.

Вас понял, «Дракон-1», вертолеты на подходе.

Ложимся на обратный курс.

Штурмовики развернулись и, набрав высоту, взмыли над горами. Они возвращались домой, но вдруг умиротворяющий покой, сотканный из гула моторов и ослепительного сияния солнца в глубоком голубом небе, был прерван сообщением по рации.

Прием! Прием! Всем, кто меня слышит! Иду на вынужденную посадку в квадрате 27−12. Я борт семьсот сорок восемь, на борту двадцать пассажиров. Самолет поврежден зенитным огнем! Всем, кто меня слышит!

Егор глянул на карту в наколенном планшете. Квадрат 27−12 — это совсем рядом. Отчего-то поврежденный самолет не мог связаться с диспетчером, видимо была повреждена рация. Не помочь Егор не мог.

Серега, меняем курс.

Понял, командир.

Егор заложил крутой вираж и настроился на частоту терпящего бедствие самолета.

Семьсот сорок восьмой, прием, как слышишь меня? Я «Дракон-1», боевой самолет ВВС 40-й Армии. Держись, мы идем к тебе на выручку.

Сквозь шорох и треск помех до них донесся едва различимый голос:

Спасибо… Тянем на одном двигателе. Будем садиться на фюзеляж. Под нами «духи».

Мы на подходе, уточните координаты и дайте хотя бы парочку ориентиров. продержитесь десять минут.

Вас понял, наши координаты… Идем на снижение.

Два штурмовика неслись над горами на полных оборотах своих двигателей, оставляя за острыми акульими хвостами серые шлейфы копоти.

Серебристо-серый двухвинтовой самолет лежал, уткнувшись в скальный зуб на пологом склоне горы. Правое крыло при посадке снесло напрочь. Оно валялось метрах в ста вверх по склону, догорая ленивыми языками пламени. В присыпанном пылью фюзеляже зияли рваные дыры — следы жесткой посадки на негостеприимный каменистый грунт. Уже истерзанную подобным обхождением обшивку терзали сейчас пули душманов. Они укрывались за камнями и поливали огнем сбитый самолет. Экипаж и пассажиры прятались внутри и изредка огрызались короткими очередями. Душманы собрались выше места падения и сверху могли обстреливать любого, кто попадал в их поле зрения. Трещали, пулеметы, изредка хлопали ручные гранатометы. Осколки и пули кромсали фюзеляж, выбивали вокруг самолета пыльные фонтаны.

«Плохо дело», — подумал Егор, делая круг над местом крушения. С появлением штурмовиков стрельба стихла, но через некоторое время возобновилась вновь — теперь моджахеды стреляли уже по самолетам.

«Дракон-2», набираем высоту. Атака с пикирования, разворот и проход на малой высоте.

Вас понял. А если ракетой шарахнут? — отозвался Сергей.

Нам не привыкать. Да и не успеют они. Мы же лучшие, — Егор криво улыбнулся, и поправил кислородную маску.

Самолеты свечой набрали высоту и устремились вниз в крутом пикировании. Пилоты ударили по моджахедам реактивными снарядами. Дымные полосы соединили небо и землю. Среди камней вспухли облака взрывов. Штурмовики с ревом и грохотом пронеслись над землей. Там будто все вымерло, оставшиеся в живых боялись пошевелиться, чтобы не остаться здесь навечно. Вдруг, вслед «Грачам» ударила очередь: у кого-то из «духов» не выдержали нервы. Почти сразу же штурмовики развернулись и накрыли ракетами и пушечным огнем это место. Среди моджахедов началась паника, они стали отходить, вернее, отползать под прикрытие скал. А «Грачи» носились над ними, «выклевывая» добычу. Вскоре показались «вертушки» с поисково-десантной группой, и штурмовики, резко развернувшись, ушли домой. Горючего в их баках уже почти не оставалось.

Поднимая тучи пыли, штурмовики заруливали на стоянку. Над аэродромом кружила пара «Крокодилов» прикрытия, на площадках грели двигатели Ми-8 десантной группы, а в начале полосы в полной боевой готовности замерли два истребителя-бомбардировщика, заправленные, вооруженные, мощные. Сновали топливозаправщики и другие технические машины. В общем, шла обычная аэродромная жизнь.

«Минарет», я «Дракон-1», прошел ближний привод. Разрешите посадку, прием.

«Минарет» «Дракону-первому» посадку разрешаю. Как понял, прием?

Вас понял. Я на глиссаде, прием.

Еще один жаркий, пропитанный кровью, день клонился к закату. Звено возвратилось из боевого вылета, штурмовали горную базу моджахедов. Не смотря на сильный зенитный огонь, цель разнесли вдребезги, а самое главное — не потеряли никого из своих. И теперь, довольные, приземлялись на свой родной аэродром.

Стих на стоянках гул турбин, улыбающиеся летчики стояли возле крыла одной из боевых машин и оживленно обсуждали перипетии минувшего боя.

В предвечернем воздухе раздалось отдаленное стрекотание вертолетов. Все повернули головы, стремясь рассмотреть винтокрылые машины в быстро наступающих сумерках. Вскоре показались Ми-8 с красными крестами на бортах. На взлетное поле выехали санитарные машины, видимо медиков предупредили заранее.

Вместе с ними приехал и майор Боровик. Спрыгнул с подножки одной из «санитарок» и побежал к пилотам.

Эй, ребята, как прошел вылет?

Нормально, товарищ майор.

Тут такое дело. Разведка засекла отряд моджахедов, они уходят сейчас по ущелью. Надо их достать, а то уйдут.

Ну, надо, так надо, — Егор устало кивнул. — Ребята, отдых пятнадцать минут, — потом обратился к майору: — Сейчас подготовят самолеты, и сразу вылетим.

Там сейчас по следу душманов идет наша разведгруппа, позывной — «Скорпион». Они дадут тебе целеуказание ракетами.

Пусть «Стрижи» возьмут контейнеры с ночной разведаппаратурой и САБы[39]. Это будет наша страховка, если разведчики не справятся.

Хорошо.

Через пятнадцать минут летчики собрались возле своих готовых к вылету машин.

Так, ребята, взлетаем, бомбим и возвращаемся. Разведка нам обеспечит целеуказание. Гиви, наводишь нас на «духов», подсвечиваешь и, в случае необходимости, прикрываешь. Мы вместе с Серегой накрываем «душар» кассетными боеприпасами. Только надо спецназ предупредить, чтобы заранее вышли из зоны поражения. Их позывной — «Скорпион». Все ясно?

Так точно.

Тогда взлетаем.

Четверка ударных самолетов тяжело оторвалась от полосы. Полеты ночью среди гор в составе звена — сложнее задачи найти просто невозможно. А надо еще найти и атаковать затерянную во мраке гор группу моджахедов.

Вперед вышла пара «Стрижей». Они, имея на борту более совершенное навигационное оборудование, вели «Грачей» сквозь ночь. Электронные станции слежения на подфюзеляжных пилонах истребителей-бомбардировщиков сканировали ландшафт, чуткие теплопеленгаторы ловили малейший признак тепла внизу.

Гиви, будь внимательнее.

Командир, понял тебя, понял.

Горы под ними были черны и непроницаемы. Подходило время выхода в квадрат поиска.

Я «Дракон-1», всем «Драконам» — снижаемся до трех тысяч.

Командир, это же запрещено.

Так мы ничего не найдем. Выполнять.

Тяжелые крылатые машины сбросили обороты своих турбин и приблизились к таящим жуткую опасность горам.

По лбу Егорамедленно-медленно поползла капелька пота, противно щекоча кожу, и упала на матово-серую поверхность кислородной маски. За стеклом фонаря — непробиваемая темень. Егор летел, напряженно вглядываясь вперед, и каждое мгновение ожидая, что из мглы вдруг выступит отвесная стена скалы. И у него не будет ни скорости, ни высоты, ни пространства для маневра. И тогда последнее, что отпечатается на сетчатке мертво распахнутых глаз, будет эта стена. Уходили, растворяясь в темноте, вязкие минуты полета, а разведгруппа все молчала. Ну, где же они?

Моджахеды торопились уйти как можно дальше от места такой удачной засады. Еще бы! Они уничтожили два грузовика с неверными и один бронетранспортер. Командир группы облизнул пересохшие губы и довольно улыбнулся. Да, славно поохотились! Жаль, что пленных взять не удалось. Те двое, которых его воины прижали к отвесной каменной стене, взорвали себя гранатами, заодно прихватив с собой на тот свет троих его людей. Еще одного тяжелораненого моджахеда пришлось добить самим — слишком большая обуза для отходящего отряда.

Он шепотом поторопил своих людей, идти еще предстояло долго. Периодически они слышали гул пролетающих самолетов, но не особенно беспокоились, ведь кромешная тьма южной ночи хранила лучше любой брони.

Вдруг он краем глаза заметил мелькнувшую тень, чуткое ухо горного жителя уловило шорох осыпающихся камешков. Моджахед потянул с плеча автомат.

И в этот момент небо озарилось ярким белым светом, стало видно, как днем. Душманы завертели головами, в первые секунды не поняв, что происходит. А когда поняли, было уже поздно.

На следующий день все офицеры, свободные от дежурства, собрались на совещание. Майор Боровик обрадовал всех, сказав, что летчикам объявлена благодарность. Пришла радиограмма из Кабула, в которой говорилось, что в ночном вылете была уничтожена крупная банда моджахедов.

Потом настала очередь главной новости: в связи с ухудшением оперативной обстановки предписывалось эвакуировать госпиталь и передислоцировать все части, включая вертолеты и ударные самолеты, в Баграм. По сути дела — это была грандиозная эвакуационная операция. Кратко обрисовав все пункты плана намеченной передислокации, майор Боровик сказал, что вечером состоится расширенное совещание по этому вопросу.

Летчики, и все остальные присутствующие вернулись к своей повседневной боевой работе. Но целый день прошел в томительном ожидании каких-либо известий, и эти новости не сулили ничего хорошего. Как обычно, строилась масса догадок и предположений, но все разрешилось только вечером на расширенном совещании.

Собрались командиры всех подразделений и начальники всех обслуживающих частей, включая даже начальника банно-прачечного модуля.

Майор Боровик подтвердил ранее полученную информацию: в недельный срок эвакуировать госпиталь и авиабазу. А вверенную территорию передать мотострелковому полку 15-й мотострелковой дивизии. На подготовку отводилась еще одна неделя, при чем на прибывающие части мотострелков возлагалась дополнительная задача по охране транспортных колонн территории базы и окрестностей.

Были даны приказы усилить караулы и сформировать маневренные десантные группы, чтобы пресечь возможные атаки моджахедов. А вертолетчикам надо было организовать разведку и боевое патрулирование окрестных районов. Особенно беспокоила близкая граница с Пакистаном. Отряды моджахедов могли приходить с территории соседней страны, атаковать и скрываться за границей в лагерях по подготовке террористов. Это притом, что Вооруженные Силы и авиация пакистанцев выступала на стороне душманов.

Всю последующую неделю летчики круглыми сутками были на боевых вылетах. Штурмовики и истребители-бомбардировщики «обрабатывали» пещеры, горные тропы и ущелья, минировали караванные пути. Вертолеты патрулировали окрестности и высаживали маневренные группы.

Моджахеды, догадавшись, наверное, что грядут какие-то перемены, не давали гарнизону покоя постоянными атаками. Приходилось постоянно оборонять базу и дорогу от многочисленных душманских отрядов. Фактически, база была в осаде, и только самолеты и вертолеты позволяли сдерживать постоянный натиск душманов. В середине недели стали прибывать мотострелки с тяжелой техникой — стало немного легче. Они взяли под охрану дорогу и окрестности базы.

Самолеты и вертолеты почти в каждом вылете сталкивались с мощным и ожесточенным сопротивлением моджахедской ПВО. За четыре дня было сбито три вертолета. Погиб экипаж старшего лейтенанта Крылова. Его Ми-24 шел замыкающим в звене, когда с трех сторон по «Крокодилам» ударили тяжелые пулеметы. Старший лейтенант уничтожил один из них, но два других взяли его в смертельные клещи. Не имея запаса скорости и высоты, вертолетчик не смог сманеврировать. И объятая пламенем винтокрылая машина рухнула прямо на головы моджахедов. Так экипаж отомстил «духам» за свою смерть. Экипажи двух других подбитых вертолетов удалось спасти и эвакуировать с поля боя.

Постоянные бои не обходились без потерь. Ежедневно с аэродрома улетали «Черные тюльпаны». А врачи делали все возможное и невозможное чтобы спасти раненых. Постоянно на аэродроме дежурили бригады медиков.

В очередной раз не сев, а плюхнувшись в пыль бетонки, самолеты быстро зарулили на стоянку и заглушили двигатели. Пилоты выбрались из кабин своих избитых самолетов, отошли чуть всторону и закурили. Аэродромная команда: техники, оружейники, прибористы, сразу же стали «колдовать» над вернувшимися из боя машинами. А летчики побрели под навес из маскировочной сетки, чтобы хоть немного отдохнуть. По рукам пошла фляжка со студеной водой, ее техники специально охлаждали к возвращению летчиков. Как они это делали на сорокаградусной жаре, оставалось загадкой. Все были измотаны непрерывной чередой боевых вылетов.

Неожиданно к стоянке подъехали два микроавтобуса «скорой помощи». Из головного выскочила Наташка в белом халате и принялась отдавать распоряжения остальным врачам и медсестрам.

К плотам подошел пожилой прапорщик-шофер.

Ребята, огоньку не найдется?

Найдется, дядь Паша, найдется, — Серега протянул ему красивую импортную зажигалку, подарок десантников. — А что случилось?

Да вот, раненых дожидаемся, — ответил водитель, дымнув папиросой.

Возле машин врачи разворачивали носилки, доставали медикаменты. Готовились принимать раненых.

Ишь ты, — прищурился прапорщик, указывая сигаретой на суетящуюся возле машин Наташку. Такая молодая, а командует — будь здоров!

А у нее талант, — мрачно отозвался Егор.

К ним подбежала Наташка. Ее распахнутый белый халат развевался на ветру.

Павел Федорович, отгоните, пожалуйста, машину поближе к месту посадки вертолетов. Вы, наверное, с Машей сразу будете возить раненых, а я останусь на поле, буду оказывать помощь и руководить размещением раненых.

Хорошо, дочка, сейчас — не по уставу ответил старый служака.

Летчики с появлением очаровательной докторши несколько оживились.

Здравия желаем, товарищ старший лейтенант! Как у вас дела? — весело приветствовали ее пилоты. — Какие планы у Вас сегодня на вечер? Полетать не хотите? На реактивном самолете!

Что-то я не видела у вас тут «спарок», так что полеты отменяются, — парировала она. — Егор, будешь прикрывать посадку вертолетов. Приказ майора Боровика.

Есть, — кивнул летчик.

Егор связался по рации с командным пунктом и получил от майора подтверждение приказа. Потом они вместе вернулись к остальным летчикам.

Сергей, летишь со мной. Гиви, Игорь, вы — в минутной готовности. Взлет — по зеленой ракете.

Есть командир.

Прошло еще полчаса. Летчики заметно нервничали и курили одну сигарету за другой. С глухим хлопком в полуденное небо взвилась зеленая звезда и с шипеньем медленно пошла по дуге к земле.

Набрав высоту, штурмовики стали делать широкие круги над аэродромом. Вскоре из-за гор показались «вертушки». Су-25 разошлись в стороны, охраняя своих подопечных.

С ближайшего склона горы ударила яркая, словно вспышки «сварки», очередь из ДШК. Смертельный жгут трассирующих пуль хлестнул рядом с крылом ведущего штурмовика. «Грач» скользнул на крыло, уходя под трассу и прикрывая собой вертолеты. Потом спикировал и сбросил серию бомб на огневую точку моджахедов. В небо взметнулась сплошная стена взрывов. Штурмовик, сверкнув горящими тепловыми ловушками, ушел в набор высоты. Но на смену умолкшему пулемету пришли еще два. Воздух закипел от тяжелых пуль. К тяжелым пулеметам добавились выстрелы полутора десятков «Калашниковых» и ручных пулеметов. Кто-то из моджахедов выстрелил из РПГ. Реактивная граната с шипением прочертила дымную дугу и врезалась в скалы. Штурмовики снизились к самой земле и выполнили «змейку». Из-под их широких крыльев ударили дымные струи. Замелькали яркие языки пламени стартовавших ракет. Поток неуправляемых реактивных снарядов перепахал каменистый склон.

Навстречу приближающимся «восьмеркам» взлетела пара Ми-24 прикрытия аэродрома. А над ними широкими кругами ходили штурмовики. И никто более не мог помешать удачной посадке винтокрылых машин, везущих израненных солдат.

Наташа смотрела на атаку Су-25 с замиранием сердца. Кажется, еще чуть-чуть, и смертоносные плети крупнокалиберных пуль ударят по самолетам. И те закружатся, беспомощно падая вниз клубками огня. Она вздохнула — необходимо было заниматься ранеными. И девушка, пряча в глубине души тревогу, стала отдавать распоряжения перед посадкой санитарных «вертушек».

Четко работали врачи, медсестры и санитары. Им помогали все, кто был свободен. Вертолеты приземлялись и быстро отруливали в сторону, из распахнутых дверей вытаскивали носилки, плащ-палатки, куски брезента, на которых лежали раненые. Их переносили к машинам, оказывали первую помощь и отправляли в госпиталь, некоторых — сразу на операционный стол.

Штурмовики, кружившие над базой, вдруг сделали резкий разворот и скрылисьза склонами гор. Они появились снова через некоторое время, и Егор доложил об уничтожении еще одного отряда моджахедов, которые скрытно пытались подобраться к аэродрому.

Врачи уже заканчивали принимать раненых. Вертолеты дозаправлялись и улетали. Санитарные машины увозили оставшихся раненых в госпиталь. Возле головной санитарной машины собрались врачи и медсестры. К ним подошла Наташа, стаскивая медицинские перчатки. На рукаве ее халата алели пятна крови.

Все, пока раненых не будет. Все, кто не на дежурстве, можете ехать в госпиталь, я останусь с дежурной машиной. И спасибо вам всем.

Да не за что, Наташа. Ну, мы поехали?

Ага, — не по-военному отозвалась девушка.

А на полосу уже садились штурмовики. Они заходили на аэродром по крутой спирали, с большим креном и вертикальной скоростью. Подобный маневр был очень рискованным, но позволял избежать поражения от огня с земли. «Грачи» зарулили на стоянку и выключили двигатели. У штурмовика ведомого было повреждено правое боковое стекло.

Летчики выбрались из кабин. Сергей стащил с головы шлем и прижал ладонь к правой части лица. Из-под пальцев показалась кровь. Егор бросился к другу.

Что случилось?

Пулями разнесло правое боковое стекло, а мне осколками посекло щеку, — мрачно ответил пилот.

Эй! Врача сюда! — крикнул Егор.

К ним подбежала Наташа и медсестра из новеньких. Они усадили Сергея на носилки, осмотрели рану и наложили стерильную повязку.

Иди к машине, поедешь в госпиталь, — сказала Наташа.

Но я…

Никаких «но», — прервала его доктор ледяным тоном.

Сергей беспомощно посмотрел на своего командира.

Иди, Сергей, — ответил на немой вопрос Егор. — Если что, один слетаю. Да и ребята помогут.

Ладно, — безнадежно пожав плечами, он направился к санитарной машине.

А с тобой все в порядке? — обратилась к Егору Наташа. — Вид у тебя какой-то усталый. Как ты еще можешь летать…

А как ты можешь оперировать? — вопросом на вопрос ответил летчик, беря ее за руку.

В небо взвилась зеленая ракета, и, рассыпая искры, медленно пошла к земле.

Это тебе?

Нет, Наташа. Это ребятам. Но мне все равно надо быть возле своего самолета.

Полеты шли своим чередом. С базы уходили транспортные колонны, уже была эвакуирована часть раненых. А мотострелки потихоньку обживались на новом месте. Обустраивали быт, знакомились с местностью и оперативной обстановкой. Вместе с вертолетчиками совершали патрульные облеты территории.

Но, тем не менее, увеличение гарнизона совсем не делало жизнь абсолютно безопасной. Моджахеды все так же упорно пытались атаковать аэродром и госпиталь. И, если днем их можно было обнаружить и уничтожить, то ночью они были полными хозяевами на прилегающей к базе территории. Выматывали постоянные пулеметные и минометные обстрелы, нападения на блокпосты вокруг аэродрома. Прибавилось работы и саперам. Почти каждый день они обезвреживали смертоносные «сюрпризы».

Оставался открытым вопрос о боевых вертолетах моджахедов. Их искали и самолеты-разведчики, и спецназ. Подразделения радиотехнической разведки прослушивали сотни разговоров душманов. Но установить даже приблизительно место они дислоцируются, пока не удалось. Душманы надежно прятали свое самое совершенное оружие для решающей атаки.

Вечером, после очередного боевого дня, все летчики, а так же медперсонал во главе с полковником Трофимовым, собрались в кабинете майора Боровика.

Товарищи офицеры, — начал командир эскадрильи. — Эвакуация проходит по плану. Послезавтра нам предстоит эвакуировать большую группу раненых. Переброску будем осуществлять по воздуху. Некоторые раненые просто не смогут вынести дорогу до Кабула. Поэтому я выделю звено вертолетов Ми-8, и еще два будут использоваться как поисково-спасательные. Воздушное прикрытие будет осуществлять звено старшего лейтенанта Савицкого. Кроме этого воздушного каравана пойдет транспортная колонна. Прикрывать ее буду лично я со своим звеном управления ударных вертолетов. Кроме него у нас остается один Ми-24. Дарю его тебе, Егор.

Спасибо, товарищ майор, но пусть этот «Крокодил» охраняет базу или вертолеты.

Разумное решение.

Кроме того, — Егор подался вперед в кресле. — Наверное, будет лучше, если колонну прикроют «Стрижи», а моя пара будет охранять вертолеты. У БМП и БТРов сильное вооружение, и Су-17 будут выполнять функции разведки и дальнего обнаружения. А у штурмовиков дозвуковая скорость и достаточная огневая мощь для отражения внезапного нападения.

Логично. Ты все уже просчитал?

Так точно, — Егор подал майору тонкую папку. — Здесь — маршруты полетов, расчеты дальности по топливу и варианты наиболее эффективной конфигурации вооружения.

Майор Боровик раскрыл папку, перелистал исписанные мелким почерком листки. Потом передал папку штурману эскадрильи.

Когда ты это все успеваешь… — он повернулся к начальнику госпиталя. — Игорь Павлович, старший эвакуационной группы уже назначен?

Да. Это старший лейтенант Рогозина.

Егор тихонько присвистнул.

Она — хороший специалист, отличный инициативный офицер. Умеет командовать и грамотно ведет себя в экстремальных ситуациях, — продолжил полковник. — Старший лейтенант Рогозина, Вы согласны?

Наташа тоже была озадачена таким решением своего начальника, но быстро взяла себя в руки.

Есть! — коротко ответила девушка.

Вот и хорошо. Да, и еще одно — завтра к нам прибывают сразу два медицинских Ан-26М для транспортировки особо тяжелых больных. Один — рано утром, а второй ближе к обеду. Я прошу обеспечить их безопасность.

Будет сделано, — кивнул майор Боровик. — Егор?

Понял. Безопасность обеспечим.

И еще, — продолжил командир эскадрильи. — У меня для вас несколько плохих новостей. Во-первых, взбунтовались племена пуштунов на востоке и северо-востоке…

А они когда-нибудь жили вместе, — хмыкнул Егор.

Не перебивай. Под шумок на их земли могут быть переброшены банды моджахедов и отряды пакистанских коммандос. Второе — душманы имеют на вооружение боевые вертолеты. И вопрос о них до сих пор остается открытым.

Их не нашли? — спросил кто-то из офицеров.

Нет, еще не нашли. Поступили новые данные: это французские многоцелевые легкие ударные вертолеты SA-342 «Газель». Точное количество их неизвестно, но, полагаю, не более двух звеньев.

Егор покачал головой:

Хреново…

Хреновей некуда, — согласился майор. — Но это еще не все. Завтра к нам прибудут два Ми-24А афганских ВВС. На усиление.

Уж лучше бы «восьмерки» прислали, больше толку было бы, — сказал штурман.

Что верно, то верно. Теперь нужно голову ломать: куда их поставить, чтобы они сами дров не наломали. Так, Егор, завтра с самого утра — на зачистку местности. Потом вы звеном обеспечиваете безопасность медицинского эвакуационного самолета.

На следующий день еще затемно звено ударных самолетов вылетело на разведывательно-ударные действия. Итогом этого боевого вылета стало уничтожение сразу двух крупных отрядов моджахедов. После атаки, летчики сообщили координаты артиллеристам, и «Грады» «накрыли» этот квадрат своим огнем.

Вернувшись, летчики стали готовиться к вылету на сопровождение медицинского самолета. В небо взлетела зеленая ракета, и вслед за ней с аэродрома поднялись самолеты прикрытия. Набрав высоту, летчики увидели медицинский самолет в сопровождении пары «Мигов». Ан-26 стал снижаться, непрерывно отстреливая тепловые ловушки. Сверху над ними кружили наши истребители, а рядом пристроились штурмовики. Пара Су-17 с подвесными разведывательными контейнерами следила за обстановкой на земле.

Ан-26 прошел радиомаяк ближнего привода и стал снижаться по крутой спирали. Скрипнуло шасси при касании, из-под пневматиков выбило сизый дымок при торможении. К зарулившему на стоянку самолету сразу же подъехали санитарные машины. Медики стали заносить раненых в специально оборудованный для оказания помощи салон.

«Миги» сделали широкий круг и легли на обратный курс. А штурмовики и истребители-бомбардировщики приземлились, чтобы дозаправиться. Им предстояло снова взлетать для охраны раненых, улетающих на эвакуационном самолете. Пилоты стояли и смотрели на суету врачей возле грузовой рампы медицинского транспортника.

Скоро погрузка была завершена, экипаж запустил двигатели. Первыми взлетели боевые самолеты, а потом загруженный медицинский борт. Полет прошел нормально, и ударные самолеты вернулись на аэродром, чтобы ближе к полудню повторить операцию прикрытия.

Ближе к полудню прибыло и пополнение: два Ми-24А с афганскими экипажами. Эти вертолеты отличались от всех остальных аляповатым желто-зеленым камуфляжем и яркими эмблемами афганских ВВС.

Новоприбывшие пилоты объяснились с майором Боровиком, благо, почти все учились в Союзе и достаточно хорошо знали русский язык. Тот их внимательно выслушал, задал несколько вопросов и отправил к начштаба.

Вечером того же дня состоялось еще одно совещание у майора Боровика. Уточнялись маршруты полетов, делались крайние навигационные расчеты, утверждались позывные и другие вопросы взаимодействия. Офицеры разошлись далеко заполночь, как и вчера.

Егор немного постоял с пилотами возле штабной палатки, а потом пошел к себе, надеясь урвать несколько часов сна. Позади он услышал шаги, обернулся — это была Наташа.

Егор, это ты, — полувопросительно сказала она.

А кто же еще, — пилот подошел к ней. — Ты знаешь, я удивлен, что тебя назначили командиром группы.

Что, не подхожу? — Наташа искоса на него посмотрела.

Да нет, ну что ты…

Ты нас будешь прикрывать, — задумчиво сказала девушка.

Да, и я откровенно рад этому.

Я только прошу тебя, не лезь на рожон.

Предоставь мне самому оценивать ситуацию, — резко ответил летчик.

Послушай, Егор, ты всегда мне помогал…

А ты все время навязчиво напоминала мне, что мы только друзья. Хотя я никогда не позволял себе вольностей в твой адрес. А когда мы с тобой сблизились, то ты нашла повод, чтобы поссориться. Когда тебе было тяжело, то пытался помочь. А ты постоянно отталкивала меня, — в голосе летчика сквозила горечь. — Я люблю тебя. А если ты считаешь, что я просто тебя домогаюсь, то, извини, не с теми людьми ты общалась, — с этими словами Егор развернулся и пошел к себе в палатку.

А Наташа так и осталась стоять под луной, не зная, что ему ответить.