Сила Единства

Глава 12

На обратном пути от Ниагарского водопада Лекса старается вести корабль низко и осторожно. Не хотелось бы наткнуться на могадорский радар, если вдруг они решат послать к тому месту еще скиммеры. Я стою рядом с ней в кабине пилота и гляжу, как поле битвы тает вдали.

Из коммутатора звучит ясный возбужденный голос Адама.

— У меня тут ажиотаж на корабле в Чикаго. Они потеряли несколько скиммеров, которые вылетели к Ниагарскому водопаду. И тот другой корабль, из Торонто, вылетел на место. Вы как раз с ним разминетесь, — докладывает Адам. — Командир из чистокровных беспокоится, что его скиммеры не выходят в эфир. Я так полагаю, это вы там поработали?

— Не мы, — хихикаю я. — Это новички.

— О, неплохо, — отвечает Адам с нескрываемым удивлением в голосе.

— Давайте сделаем уничтожение группы могов обрядом посвящения в Гвардейцы, — как ни в чем ни бывало говорю я. Лекса нахмурившись недоуменно смотрит на меня, и я отвожу взгляд.

— Возможно, свою роль сыграло, что у искусственников был приказ взять их живыми, — добавляет Адам.

— Правда?

— Да. Думаю, командир хотел преподнести Сетракусу Ра подарок.

Я закатываю глаза:

— Что ж, он обломался.

— В любом случае, — продолжает Адам, — этот командир теперь запрашивает разрешения оставить позицию в Чикаго, тем более что приказ о бомбардировке так и не был отдан. Он хочет оцепить лоралит у Ниагары на случай, если туда переместятся еще Гвардейцы.

При этих словах я сморщиваюсь: это именно то, о чем беспокоилась Элла.

— Они ничего не найдут, — говорю я Адаму. — Мы позаботились о камне.

У водопада, пока Сэм и Даниэла помогали четверым новым Гвардейцам добраться до корабля, я подошла к Элле, которая в тот момент вела странную дружескую беседу с камнем кобальтово-синего цвета. Она обхватила руками гладкий камень и стояла, прижавшись к нему щекой. Камень пульсировал лориенской энергией, и я даже забеспокоилась, что она сейчас телепортируется. Или сделает еще что-нибудь не менее странное.

— Элла, ты готова лететь? — мягко спросила я, не желая ее беспокоить.

Она ответила не сразу. Лоралит на мгновение ярко засиял, внезапно став прозрачным, а внутри я заметила бегущие в нем как вены прожилки электрической энергии. Потом камень начал затухать, синева поблекла, и в итоге он стал выглядеть серо и скучно, как любой другой камень из тех, что валяются тут и там у водопада. Нахмурившись, Элла обернулась и похлопала ладонями, очищая их от пыли.

— Готова, — ответила она.

Я не пошевелилась. Вместо этого я указала на камень:

— Что это ты сделала?

— Я его выключила, — объяснила она. — Не хочу, чтобы кто-нибудь сюда переместился, если могадорцы про него узнают.

Я переводила взгляд с камня на Эллу.

— Ты это умеешь? Управлять ими?

— Не знала, пока не попыталась, — ответила Элла с сияющими в буквальном смысле этого слова глазами. — С тех событий у Святилища… С тех пор, как я упала в лориенскую энергию, я чувствую связь.

— Связь с чем? С Лориен?

— Да, с ней. И с Землей. Со всем. Правда, эта связь слабеет. Что бы ни сделала со мной Сущность, я не думаю, что это будет длиться долго. — Элла направляется к кораблю. — Идем. Мне предстоит весьма неприятный разговор с Джоном.

Я кивнула, будто поняла, о чем она говорит. Я решила, что в наших интересах позволить ей заниматься тем, чем она считает нужным. Ей пришлось через многое пройти, и она повидала больше, чем я могла себе представить. Пусть она возится с мистикой, а всю грязную работу выполню я.

— Шестая, ты там?

Из радиопередатчика доносится нетерпеливый голос Адама. Я выпала из реальности, задумавшись об Элле и ее действии на лоралит. Со своего места за пультом управления Лекса смотрит на меня, приподняв бровь.

— Да, прости. Я здесь, — отвечаю я. — Как моги на это реагируют? Они будут менять дислокацию?

— Они и сами не знают, что делать. Без приказов Сетракуса Ра они только орут друг на друга. Некоторые считают, что он бы одобрил решение командира преследовать Гвардейцев, другие думают, что он свихнулся, раз посмел усомниться в приказе Возлюбленного вождя держаться наготове. Шестая, вы правда спутали все их карты.

Я была бы с собой неоткровенна, если бы отрицала тот факт, что слова Адама потешили мое самолюбие. Однако шепот в закоулках сознания подсказывает, что всего этого недостаточно. Рано или поздно Сетракус Ра придет в себя, и это временное преимущество испарится.

— Вся их цепочка командования начинает разваливаться, — воодушевленно продолжает Адам. — Я имею в виду, в Великой книге нет страницы, где было бы сказано, что делать, если бессмертный Вождь внезапно исчезнет. Мы с Джоном считаем, что нужно максимально использовать эту ситуацию, пока Сетракус Ра не очнется и не восстановит контроль.

— У вас есть какие-то идеи?

— Думаю, да, — тут Адам на секунду умолкает. — Хотя это может быть опасно.

— А что не опасно-то? — возражаю я.

Когда Адам завершает эфир, я перехватываю взгляд Лексы. Она явно хочет мне что-то сказать, так что я задерживаюсь в кабине.

— Насчет этих ребят, которых мы подобрали… — вполголоса говорит она.

— Да?

— Думаешь, они готовы?

— А кто-нибудь из нас девятерых был готов, когда мы сели на этот корабль? — парирую я.

Лекса одаряет меня многозначительным взглядом. Я таращусь на нее в ответ, и в конце концов она отворачивается к окну, давая мне поразмыслить над ее вопросом. Я оставляю ее и открываю дверь в пассажирский отсек, опираюсь на дверной косяк и осматриваю новоприбывших.

Вот Флер — ее светлые влажные от пота и воды волосы отброшены назад. Теперь понятно, почему Девятый истекал слюной, как мультяшная собачка, едва увидел ее на видео. Она очень красива. Правда, теперь на ее руках, плечах и сбоку на шее виднеются следы ожогов от бластеров — обгоревшая кожа с надувшимися пузырями. Она вздрагивает, когда Даниэла осторожно прижимает к ее ранам холодный компресс.

— Ты поправишься, — говорит Даниэла. — Джон на раз лечит такие раны. Будешь как новенькая.

Флер кивает, хотя видно, что движение причиняет ей боль. Стиснув зубы, она с акцентом спрашивает Даниэлу:

— А ты… Это с тобой случалось раньше, так?

Даниэла сдувает с лица косичку.

— В принципе, пока мне удавалось не попасть под огонь. Хотя я в этой мироспасательной теме только с момента вторжения. Так что время было.

— О, — судя по виду Флер, она заметно разочарована. — Я думала, ты одна из них. Ну или по крайней мере какое-то время этим занималась.

Даниэла улыбается девушке и качает головой. Мне смешно думать, что кто-то видит в ней старого закаленного Гвардейца. Она пережила битву в Нью-Йорке, и это уже немало. Но это не значит, что она уже не новичок. Мы, исконные Гвардейцы, тренировались годы напролет, чтобы подготовиться к такому бою. Для этих новеньких ребят время — непозволительная роскошь. Судьба сразу забросила их в мясорубку.

Даниэла замечает меня. Она оставляет Флер компресс и идет ко мне.

— Как они? — спрашиваю я.

— Жить будут, — отвечает она. — Правда Повелитель жуков не дал мне себя осмотреть.

Она имеет в виду Бертрана. Через открытую дверь я вижу, как он лежит на боку на медицинской кушетке. Он выглядит как зловещий плюшевый медведь. У него такие же ожоги, как у Флер, только большинство выстрелов угодили в спину и ягодицы.

— Почему? — удивляюсь я.

— Либо он не желает показать мне свою задницу, либо стесняется, что бежал от могов, — делает предположение она.

— Он побежал только после того, как послал своих жуков вывести из строя двигатель одного из скиммеров, — замечаю я. — Ему нечего стыдиться. Черт, да когда я была моложе, я сама не раз бежала прочь или становилась невидимой, чтобы замаскироваться. Не всегда стоит принимать бой.

— Когда была моложе? — смеется Даниэла. — Насколько ты их старше? Года на два? О, да, Шестая, ты уже старушка!

— Чувствую себя именно так, — отвечаю я, отвечая на ее улыбку.

Даниэла права. Эти четверо младше меня максимум на год — на два. И все же для меня они как дети. Блин, да даже Элла кажется старше их всех. Хотя возможно я путаю возраст и закаленный характер.

Мой взгляд переходит на Найджела. На том видео на Ютубе он был сама уверенность, настоящий лидер этой разношерстной группы. Сейчас он старается поддерживать это впечатление — сидит, небрежно положив руки на соседние сиденья, и старается сделать вид, что кататься на инопланетном космическом корабле для него — привычное дело. Его одежда в стиле панк-рок теперь заляпана кровью и грязью и выглядит, как карнавальный наряд. На моих глазах Найджел лезет тонкой рукой за пазуху и достает смятую пачку сигарет. Он находит почти целую сигарету и сует ее рот. Правда прикурить ему не удается — слишком трясутся руки.

— Здесь нельзя курить, — говорю я.

Это не совсем правда. На этом проклятом корабле нет никаких правил насчет курения, а если бы и были, меня бы не волновало их нарушение. Я просто хочу дать парню повод прекратить борьбу с зажигалкой.

Найджел откладывает сигареты и одаряет меня кривой ухмылкой.

— Я надеялся, что у инопланетян более просвещенный взгляд на рак легких. У вас же есть суперсила излечения и все такое, — говорит он, нервно похрустывая костяшками пальцев. — Так что, летим еще на одну драку или?..

— Можешь расслабиться, — говорю я. — Мы летим в безопасное место. Надеюсь, на сегодня обойдемся без драк.

«Они вообще не должны драться».

Голос у меня в голове. В последнем ряду пассажирского отсека из-за спинки сиденья, сверкая электрическим взглядом, выглядывает Элла.

«Что ты имеешь в виду?» — мысленно спрашиваю я, тут же вспомнив комментарий Лексы насчет готовности нашей группы.

«Они храбрятся, но их страх огромен, — отвечает Элла. — Мы были рождены для войны, Шестая. Даже у меня были годы, чтобы подготовиться к возможной битве. А у них было несколько часов. Нужно защищать их, а не бросать в бой».

Как нарочно тут и Флер начинает тихо плакать. Даниэла подходит к ней и ласково гладит по спине.

«А какой у нас выбор? — снова спрашиваю я Эллу. — Сейчас или никогда. Победа или смерть».

«Когда стало ясно, что мы потеряли Лориент, Старейшины послали нас сюда, чтобы мы сразились с могами в другое время, — отвечает Элла. — Сетракус Ра не хочет уничтожать Землю, он хочет ее колонизировать. Если нам не удастся его остановить, эти новые Гвардейцы могли бы в будущем организовать костяк нового сопротивления».

«Довольно мрачная перспектива», — замечаю я.

«Когда умеешь предвидеть будущее, начинаешь просчитывать все вероятные концовки».

Оглядываясь по сторонам, я вынуждена признать, что в чем-то Элла права. Некоторые из этих ребят станут обузой, если мы возьмем их на захват базы Сетракуса Ра. Половину времени мы будем следить за тем, чтобы их не укокошили.

«Хотя, — добавляет Элла, прочитав мои мысли, — одно исключение у нас есть».

Мы обе устремляем взоры на Рэн, неподвижно сидящую на своем месте, положив руки на колени ладонями вверх, словно она медитирует. Из всех четверых она одна выглядит совершенно невозмутимо. Она была готова взорвать нас, когда мы приземлились у водопада — и сделала бы это, если бы Найджел ее не остановил. У нее вид человека, пережившего многое в своей жизни.

Рэн чувствует на себе мой взгляд и поднимает глаза. По словам Найджела, она не говорит по-английски. Наши взгляды на несколько секунд пересекаются, девушка коротко мне кивает и возвращается к игре в «гляделки» со стеной.

«А что с ней?» — спрашиваю я Эллу.

«Она уже понесла большую утрату и много страдала, — уклончиво отвечает Элла. — Она борец. — Тут Элла делает небольшую паузу. — Прости, Шестая, я не должна была копаться в их мыслях и говорить тебе это».

Я скрещиваю руки на груди и, зная, что Элла все еще слушает, задумываюсь об этой четверке и об остальных земных Гвардейцах, появляющихся тут и там как грибы после дождя.

«Интересно, по какому принципу Сущность распределяла Наследия? Тупое стечение обстоятельств? Или же они были выбраны благодаря своему потенциалу? И еще, Сущность поместила их именно там, где, как она знала, они нам потребуются?»

«Ты могла бы спросить тоже самое о нас», — отвечает Элла.

«Это не ответ».

«Разве?»

Я с неодобрением смотрю на Эллу, но ее глаза уже закрылись. И в моей голове ее больше нет.

Может, лучше и не знать, какую часть нашей жизни составляет счастливый случай, а какую — судьба. Лучше плыть дальше по течению. Если нам удастся сохранить этим ребятам жизнь, возможно однажды они сами задумаются над этим философским вопросом по пути на какую-нибудь героическую миссию. Надеюсь, к тому времени я останусь в живых и буду коротать дни на пенсии где-нибудь на далеком островке.

На островке вместе с Сэмом. Если кто-то на этой планете и заслужил свои Наследия, это он. Это точно не совпадение. Должно быть, Сущность признала все, что он и его семья сделали для помощи Гвардейцам. Он — та часть всей этой космической фигни с Наследиями, которая имеет для меня смысл.

Из прохода в кабину пилота я наблюдаю за Сэмом — он бесцельно смотрит в окно, кусая губу, думая о чем-то своем. Я уже видела этот взгляд, а, впрочем, и тот, который следует после — его брови взлетают вверх, а тело вздрагивает, словно его окатили холодной водой. Так Сэм выглядит, когда ему в голову приходит какая-то идея.

Он мгновенно вскакивает с места и стремительно идет ко мне, немного краснея, когда понимает, что все это время я за ним следила.

— Слушай, можно я кое-что проверю в кабине? — спрашивает он.

Я приподнимаю бровь:

— Ты не попытаешься снова разбить наш корабль?

— Да нет, таких планов не было.

Еще немного задержав взгляд на Элле, я в итоге прохожу в кабину пилота и закрываю за собой дверь. Лекса удивленно смотрит, как мы занимаем почти все пространство кабины.

— У тебя же тут есть один из этих моговских генераторов? — спрашивает Сэм.

Лекса кивает и указывает на место под приборным щитком, откуда торчит пучок выдранных из консоли проводов, к которому прикреплен скучного вида черный ящик.

— Вот он.

Сэм склоняется, чтобы разглядеть его получше, потом берет коробочку в руки и изучает со всех сторон.

— Что он делает? — обращается ко мне Лекса. — Мне уже пора волноваться?

— Сэм уверил меня, что не собирается нас убивать.

— А, ну хорошо, — отвечает она.

Пока Сэм увлечен генератором защитного поля, я сажусь на подлокотник кресла Лексы.

— Слушай, прости, что психанула, — говорю я. — Думаю, ты права. Некоторые из этих ребят еще не готовы. Они неплохо справились сегодня. Наверное, где-то им просто повезло… Но кроме Рэн и Даниэлы…

Я качаю головой.

— Ты поняла, что я имею в виду, — отвечает Лекса. — Даже не являясь чепаном, я вижу, что им нужны тренировки, прежде чем они снова куда-то влезут.

— Мы не можем бросать их всех в бой. Слишком рано, — соглашаюсь я. — Сейчас жестоко будет идти с ними против Сетракуса Ра.

— Я всегда так и думала насчет вас, Гвардейцев, — говорит Лекса. — А ведь благодаря защитному заклинанию у вас были годы на тренировки. Этих людей ничто не защищает.

Сэм перестает копошиться над генератором и поднимает взор.

— Не знаю, как насчет других прокачанных землян, но, если мы пойдем против Сетракуса Ра, я не собираюсь отсиживаться в стороне.

Думаю, самое время сменить тему.

— Ты сам-то что там делаешь?

Он поднимает генератор.

— Я тут подумал, что с моим Наследием… Я не знаю… Может, я мог бы пообщаться с этой штукой. Мой отец и другие ученые пытаются воспроизвести его частоту. Может, я как-то могу помочь.

Если Сэм прав и сумеет использовать свое Наследие, чтобы узнать могадорскую частоту генераторов, выходит, он получил именно то Наследие, которое нам так необходимо. Это не может быть тупо удачей, верно? Это судьба.

Я ухмыляюсь.

— Сэм, если тебе это удастся, я лично прослежу, чтобы тебе поставили памятник после войны.

Сэм улыбается в ответ и снова вертит в руках генератор. Я оглядываюсь на пассажирский отсек и снова задумываюсь о ребятах, которых мы смогли подобрать.

Сэм, Даниэла, все остальные…

У меня такое чувство, что приближается решающая битва. Но для них она не вовсе не должна стать последней. Мы можем бросить в бой с Сетракусом Ра все имеющиеся ресурсы, и все равно нет никакой уверенности, что мы победим. Либо же можно было бы защитить кого-то из них и подготовить, чтобы однажды они завершили то, с чем не справились мы.

Я вздыхаю. Возможно, именно так и размышляли Старейшины, прежде чем послать нас сюда?

Не так-то просто решать, сколь многим стоит пожертвовать ради победы.