Сила Единства

Глава 27

Я стараюсь не смотреть долго на усеянную обломками полыхающую огнем просеку, которую оставил «Анубис». Предстоит еще много работы, но вид разорванного в клочки корабля на склоне горы вызывает у меня в душе несомненное возбуждение.

Оставаясь невидимым, я пролетаю под одним из скиммеров, переживших колоссальное столкновение двух кораблей. Быстро запускаю в него поток льда, который замораживает его двигатели. Небольшой челнок падает вниз, словно камень, прямо на растущую толпу могов-искусственников, кучкующихся возле входа в пещеру.

На мгновение небо становится ясным. Я позаботился обо всех скиммерах, которые не успел уничтожить наш корабль.

По правую руку раздается взрыв. Моги внизу явно не рады развитию событий. Они палят из бластеров, а кое-кто заряжает оружие вроде базуки. Но ничто не сможет проникнуть сквозь защитное поле нашего корабля.

Они не готовы к такого рода атакам. Да и откуда им? Силового поля их базы с лихвой хватит, чтобы отбить все, что может выставить против них человечество — не говоря уже об обычном энергетическом оружии.

Чрезмерная самоуверенность будет стоить им жизни.

Я снова залетаю под защиту нашего корабля и забираюсь на борт. Остальные уже ждут меня в ангаре.

Я вымок до нитки из-за дождя, а из шеи сочится кровь. Пока я каменным взглядом сбивал скиммеры, в то же время уворачиваясь от энергетических лучей «Анубиса» и пытался противостоять шторму Шестой, швы на ней немного разошлись.

Шестая выглядит такой же потрепанной. На ее голове царит хаос, как будто она сама побывала в эпицентре торнадо — мокрые от пота волосы разметались по лицу.

— Пока все идет по плану, — говорит она.

— Самый прекрасный шторм, который я когда-либо видел, — отвечаю я.

Лекса уже сидит в кабине своего корабля, Марина — за лазерной пушкой. Адам расположился сзади, на его коленях покоится могадорский бластер. Он старается не встречаться со мной взглядом. Я замечаю шевеление у него под рубашкой. Это видимо Пыль. Химера

уменьшилась до размера маленькой серой мышки, пока не придет время вступить в битву. Девятый забирается на кресло напротив Адама, за ним в отсек пробирается Берни Корсар. Пятый следует за Девятым, но притормаживает перед нами с Шестой. Его единственный глаз задерживается на царящем снаружи световом шоу.

— Вы в курсе, что они разнесут нас в клочья в ту же секунду, как мы вылетим отсюда? — говорит он.

— Не разнесут, если дать им другую мишень, — отвечаю я.

Мы с Шестой подталкиваем Пятого на корабль, заходим сами и закрываем за собой дверь.

— Ты готова? — кричу я Лексе.

— Жду команды, — отвечает она.

Сэм и Рекс, которые теперь отвечают за управление крейсером, расположили его так, что шлюз ангара теперь находится прямо над войском могадорцев. Они заполняют пространство у входа в гору, стреляя сквозь защитное поле, из-за чего мы не можем вести ответный огонь. Они еще не пробили защиту нашего корабля, но все равно не оставляют попыток сделать это. Думаю, мы их порядочно взбесили, когда подорвали их флагман.

— Так, народ, все, у кого есть телекинез, хватаем вон те скиммеры, — говорю я, указывая на десятки моговских шатлов, которые мы только что сбили. — Давайте их надурим. Лекса…

— Использовать их как прикрытие? — заканчивает она мою мысль. — Поняла, Джон. Это займет секунд десять.

Девятый похрустывает костяшками пальцев.

— Мы готовы.

Мы все вместе включаем телекинез и выбрасываем скиммеры из ангара. Для могов внизу это, наверное, выглядит так, словно началась бомбардировка их собственными кораблями. Лекса плавно выводит наше судно вместе со скиммерами. Если бы не ночь, если бы не творящийся вокруг хаос, возможно, моги бы и заметили наш корабль среди остальных. Однако вместо этого они палят во все подряд. От бластерных выстрелов темнота оживает.

На борту необычно тихо.

Несколько мгновений мы проводим в свободном падении. Все хватаются за спинки кресел или ремни безопасности. Корпус корабля поглощает несколько случайных выстрелов, но они не сбивают нас с курса и не наносят серьезного урона.

Первые скиммеры касаются защитного поля горы и взрываются у могов над головами. Разумеется, ничто не может проникнуть через их защиту, правда, самые тупые из них все равно бросаются врассыпную или пригибаются. Небольшие всполохи пламени испещряют поле, и мы пролетаем через эти маленькие пожары.

— А вот и мы, — говорит Лекса.

В самый последний момент она виражом выводит нас из пике, снижается и сажает на землю. Она сажает нас прямо на головы пары десятков могов, сминая их весом корабля. Теперь, раз уж мы — единственный корабль, прорвавшийся через защитное поле, весь огонь ведется только по нам. Девятый в радостном предвкушении пинает дверь-рампу.

— Идем! — ревет он сквозь заполняющее воздух шипение бластерных выстрелов.

Пятый подскакивает к Шестой и Адаму, подхватывает каждого своими мясистыми руками и вылетает вместе с ними наружу. Они становятся невидимыми, еще не покинув пассажирский отсек. Пятый — опытный летун. Я должен положиться на его способности и надеяться, что он сможет пронести Шестую и Адама сквозь толпу вооруженных могов и доставить ко входу в пещеру.

Значит, для наступления остались только я, Девятый, Марина и Берни.

Не говоря больше ни слова, мы вместе бросаемся навстречу хаосу — к сотням готовых растерзать нас могов. Стратегию обсуждать необязательно. Мы уже это проходили.

Как только мы сбегаем с рампы, Лекса поднимает корабль. Она не взлетает сразу вверх, а вместо этого пускает корабль в штопор, прорезаясь через первую волну могадорцев. Спасибо, Лекса.

Воздух вокруг нас буквально нашпигован бластерными разрядами. Благодаря созданному взлетом Лексы беспорядку, взрывам сверху и скученности могов перед пещерой, у наших врагов есть такие же шансы попасть друг в друга, как и в нас. Но Девятый и Марина все равно не теряют время и выбивают телекинезом оружие из их рук. Вскоре на нас проливается металлический дождь, когда мои друзья обрушивают могам на головы их же оружие.

Я включаю каменный взгляд, чертя в воздухе линии по ближайшему ряду могов. Как только я завершаю работу, Марина обрушает на статуи град ледышек. Каменные изваяния разбиваются на тысячи осколков, которые тут же подхватывает телекинезом Девятый и начинает вращать вокруг нас. Такое ощущение, что мы окружены метеоритным дождем из обломков моговских тел. Этот «астероидный пояс» служит нам для прикрытия от бластерного огня.

Среди оравы могов затесалось несколько пайкенов. От царящего вокруг хаоса эти чудовища приходят в ярость и несутся прямо на нас, сметая всех попадающихся на пути могадорцев. Как и всегда они вызывали лишь дрожь отвращения — твари, похожие на результат скрещивания быка и гориллы, с клыками, когтями, мускулистыми телами и шипастой серой кожей. У меня в голове проносится воспоминание о том, как один пайкен навел на меня страху в Парадайзе. Тогда лишь одно страшилище, хозяйничавшее в нашей школе, чуть не уничтожило весь наш отряд.

Сегодня я не собираюсь отступать.

Ближайшего пайкена я встречаю огненным душем из обеих рук. Его тело охватывает пламенем, и животное начинает визжать. Я тут же подхватываю его телекинезом и швыряю обратно в толпу, рассчитывая, что прежде чем развеяться по ветру туша успеет придавить несколько могов.

Берни Корсар бросается на второго пайкена. Мой старый друг принял свою излюбленную боевую форму — мощные крылья, тело льва, орлиная голова. Грифон. Взмахнув крыльями, он подлетает к пайкену и вонзает клюв в позвоночник.

Еще один пайкен устремляется к Марине. Девятый мгновенно оказывается между ними и бьет точно в рыло зверя. Он хватает его за нижнюю челюсть и поднимает над землей, разрывая голову пополам, затем отбрасывает в сторону. Из-за встречи с пастью пайкена вся рука Девятого покусана, но Марина быстро исцеляет его.

Я швыряю в могов огненные шары. Когда вражеский огонь становится слишком плотным, я возвожу новое каменное укрытие. Мы продвигаемся все дальше, шаг за шагом отвоевывая новый кусок земли. Моги дают задний, все быстрее отступая к пещере.

Но это длится недолго. У них за спиной появляется стальной с головы до ног Пятый. В одной руке он держит бластер, а другой поигрывает своим клинком. Он поджигает бластером нескольких могов, а затем поднимает их в воздух. С невозмутимой методичностью Пятый одного за другим запускает их в остальных врагов. Он сокрушает их своим металлическим телом, разрубает клинком и снова взмывает в воздух, чтобы повторить процедуру.

«Джон, — в моей голове возникает спокойный голос, как быстрая передышка в творящемся кругом безумии. Это Элла. — Шестая говорит, что поле отключено».

Я оглядываюсь по сторонам. Мы сократили число могов почти на половину, но впереди ждет еще долгая битва. У меня на руках и груди ожоги от бластера, которые я, впрочем, быстро убираю. Девятому и Марине тоже приходится постоянно подлечиваться между атаками. Лишь Пятый выглядит так, словно готов биться с могами ночь напролет. Пора закругляться.

«Марина, — зову я ее с помощью телепатии, — сотвори мне иглу».

Марина сразу выполняет мою просьбу. Она создает над собой и Девятым толстый и прочный ледяной купол. Едва она закончила, я бью по стенам иглу каменным взглядом, превращая его в бункер, затем бросаюсь внутрь. БК забегает следом за мной. Пятый, заметив наше перемещение, лишь хмыкает. Вместо того чтобы присоединиться к нам, он просто взлетает повыше. Моги бросаются к нам, но мы с Мариной быстро запечатываем вход.

— Какой милый бункер, — комментирует Девятый в кромешной темноте.

«Открывайте огонь», — говорю я Элле.

Мы вчетвером пережидаем бомбардировку могов, открытую с нашего корабля. Земля дрожит, а воздух начинает нагреваться, так что Марине приходится нарочно опускать температуру, чтобы мы все тут не сварились. По нашей постройке пробегают трещины, и обломки падают на голову. Мне приходится быстро латать их каменным взглядом.

Все это занимает около тридцати секунд.

Когда стрельба прекращается, Девятый телекинезом пробивает дыру в нашем убежище. Снаружи земля полностью выжжена и, как ковром, устелена расплавленными бластерами. В воздухе висит плотное облако пепла.

Вход в базу свободен.

Пятый спускается к нам.

— Внутри их тоже почти не осталось, — говорит он с жутковатой усмешкой. — Когда вы сбили «Анубис», они запаниковали и все выбежали сюда во имя Возлюбленного вождя.

— Ты его видел? — спрашиваю я. — Сетракус Ра не показывался?

Он отрицательно качает головой:

— Наверное прячется в своей лаборатории.

Мы с минуту переводим дыхание и собираемся с силами, а затем направляемся в подземный комплекс. Это место выглядит точно так же, каким я его запомнил. Серые каменные стены аккуратно отполированы. Примерно через каждые двадцать футов расположен напорный канал или галогеновая лампа. Здесь ветер прохладный — вентиляция работает на полную мощность. По левую руку мы замечаем выбитую в камне лестницу, ведущую, по нашим предположениям, в пункт управления. Справа туннель уходит вниз, вглубь горы, к резервуарам.

Он ждет нас. Я это знаю.

Из туннеля на нас бросается несколько искусственников. Опоздуны, пропустившие настоящую битву. Немного подумав, я ликвидирую их всех огненным шаром.

Шестой и Адама пока не видно.

— Чего мы ждем? — ворчит Пятый. — Они бросаются вперед, к ведущему вниз туннелю, словно соревнуются, кто доберется до цели быстрее. Марина и Берни остаются рядом со мной.

«Шестая просит дать ей еще минуту», — возникает в моей голове голос Эллы.

«Какие-то проблемы?» — спрашиваю я мысленно.

Я уже собираюсь подключить собственную телепатию к разуму Шестой и узнать, что ее задерживает, как вдруг крик боли отвлекает мое внимание.

— Это был Девятый, — встревоженно говорит Марина.

Мы устремляемся вниз по туннелю. Берни следует за нами по пятам. Пятый и Девятый, жаждущие продолжения битвы и ищущие возможности показать друг другу свои силы, успели убежать достаточно далеко. Чем дальше мы забираемся вглубь пещер, тем более влажным и удушающим становится воздух. Здесь стоит запах протухшего мяса с оттенком бензина.

Быстро пробежав через узкий проход мы с Мариной выскакиваем в центральный зал моговской базы. Здесь каменный спуск, извиваясь, уходит вниз вдоль стен, в которых видны десятки других туннелей. Тут и там изгибы спуска соединяют дуги мостов. Две огромные колонны поднимаются от пола до самого потолка. Я помню, как в прошлый раз это место кишело могами, как оно напомнило мне пчелиный улей, в котором возились моги. Теперь это место совершенно безлюдно.

Спуск заканчивается далеко внизу у широкого озера, наполненного черной могадорской слизью. Насколько помню, в тот раз оно было зеленым и воняло химикатами, но это было до того, как Сетракус Ра явился на Землю и по-настоящему углубился в свои эксперименты. Сейчас здесь находятся какие-то аппараты, поднимающиеся из жижи, как нефтяные вышки. Даже с такой высоты я вижу, как по поверхности озера пробегают редкие вспышки лориенской энергии и быстро исчезают в его глубинах.

— Там! — кричит Марина, хватая меня за руку.

Девятый стоит на выступе прямо под нашим, сжимая лицо. Я хватаю Марину и лечу к нему.

— Оно появилось из ниоткуда, — рычит он. Пол-лица Девятого обгорело, кожа потрескалась, словно на него плеснули кислотой. Волосы на этой стороне его головы приобрели белый цвет. Марина быстро прикладывает руку к щеке Девятого и приступает к лечению.

— Где..?

Мне не нужно заканчивать вопрос. Я вижу их — вон они летят прямо под местом, где мы остановились. Пятый делает мертвую петлю, уворачиваясь от истиннорожденного, наверняка модифицированного мога, который тоже умеет летать. Своей нечеткой формой и тенями вместо нижней части тела он напоминает призрака.

Я спрыгиваю с уступа и лечу на помощь к Пятому. Берни следует за мной, вернувшись к форме грифона. Я бросаю быстрый взгляд через плечо и вижу, как подлеченный Девятый тоже бежит следом, используя Наследие антигравитации, чтобы срезать путь по стенам. Марина устроилась у него на закорках.

По мере приближения мне удается лучше разглядеть модифицированного мога. У него полностью отсутствует нижняя половина тела, и от пояса он представляет собой лишь смутные тени. Эти смутные отростки болтаются из стороны в сторону, как хвост рыбы, благодаря чему он и перемещается по воздуху. Хуже того, у него также нет челюсть и доброй половины груди. Такое впечатление, будто он застыл в бесконечном немом крике. На губах мога кислотно-зеленого цвета пена — именно она обожгла Девятого и теперь добралась до Пятого, прожигая даже его металлическую кожу.

Модифицированный мог не замечает моего приближения. Он собирается сделать новый заход на Пятого, когда я на всех парах врезаюсь в его спину ногами. Удерживая его инерцией, я мчусь вниз с высоты двухсот футов прямо на один из выступов. Здесь, встретившись с землей, мог издает тошнотворный чавкающий звук и затихает.

Пятый приземляется рядом со мной и без лишних комментариев вонзает свой клинок в затылок мертвого мога. На всякий случай. Он поднимает на меня взгляд, и я впервые замечаю ужас в его глазах.

— Ты видел эту хрень? — спрашивает он меня.

— Видел.

— Зачем?.. — он качает головой. — Он обещал могам, обещал мне новые Наследия. Кто добровольно согласится на нечто подобное?

Я качаю головой и подхожу к Пятому, касаюсь его изувеченных рук и плеч, чтобы исцелить его. Он отшатывается в сторону, но потом успокаивается и дает себя подлатать.

— Он псих, Пятый, — говорю я. — Тебя захватил сумасшедший.

— Он должен сдохнуть.

— Наконец-то мы в чем-то достигли понимания, — говорит Девятый, спрыгивая с выступа над нами. Марина слезает с его спины и изучает мертвого модифицированного мога.

— Какая мерзость, — говорит она. — Он испоганил творение Лориен, превратил в нечто… нечто… Марина прикрывает рот тыльной стороной руки и отходит подальше. По пути она проходит мимо входа в один из тоннелей, и, заглянув в него, она замирает на месте. — О Боже… Боже мой!

Мы все подбегаем к ней.

Первое, что повергает в шок, это запах — вонь тухлятины, смрад разлагающейся плоти. Из-за жары здесь, внизу, ближе к озеру черной жижи, это зловоние еще более отвратительно и вездесуще.

В этом туннеле все до потолка забито телами. У некоторых из них темные волосы и бледная кожа, присущие могадорцам. Они наполовину дезинтегрированы и деформированы, а их конечности похожи на хрупкие засохшие стручки. Другие тела несомненно принадлежат землянам. Такое чувство, что они высушены — их серая кожа покрыта морщинами, а под ней пробегают черные вены. Это выглядит, словно он буквально высосал из них жизнь. При более близком рассмотрении, несмотря на усохшие черты, я замечаю, что тела в основном принадлежат подросткам.

Я вспоминаю слова Лоусона о том, как русские выдавали могам всех, кого подозревали в получении Наследий, и меня осеняет. Это наши. Земляне-гвардейцы. Либо те, кого выдали сдавшиеся страны, либо кого отследили моги. Он вытаскивал из них Лориенскую энергию.

Глядя на тела, я бессознательно достаю воронов клинок. Он загорается тусклым красным цветом. Заметив это, Девятый отступает.

— Поосторожнее с этой штуковиной, Джонни, — слабо говорит он. Его глаза полны слез от вида тел. Марина закрывает руками лицо. Пятый просто таращится на все это.

Сам того не осознавая я зарядил свой клинок Дрейненом. Когда я говорил с Эллой, я боялся, что не смогу использовать Зимик, чтобы скопировать это Наследие, потому что оно ощущалось так неестественно. Но нет, я еще никого так сильно не хотел отрезать от Лориен, как Сетракуса Ра.

Я резко отворачиваюсь от этой последней картины чудовищной жестокости, встаю на край выступа и кричу:

— Сетракус Ра!

Где-то наверху раздается грохот. С потолка падает пыль и мелкие камушки. Кажется, сама земля вздрогнула. Не уверен, что именно мой крик вызвал подобный эффект.

Но мне без разницы, потому что внизу я замечаю движение — там, в самом центре озера могадорской слизи.

Из маслянистой жижи, из самых ее глубин поднимается Сетракус Ра. Черная мерзость не стекает с него, а наоборот, длинными щупальцами забирается под его кожу, будто ища убежище. Он одет в покрытую узорами кричащую красно-черную могадорскую броню, которую я уже видел раньше. За его плечами развивается черный плащ. Его бледная лукообразная голова покрыта коротко стрижеными черными волосами. Это что-то новенькое. Черты его лица также утратили впалость и выглядят более моложаво. Даже шрам на его шее побледнел. Он моложе и здоровее, чем я когда-либо его видел. Сетракус Ра, как какой-то лже-мессия, парит в воздухе с распростертыми руками.

Он поднимает голову, чтобы взглянуть на нас, и улыбается.

— Добро пожаловать, — говорит он. Заметив, перед каким туннелем мы стоим, он опускает глаза, строя нарочито-смущенный вид. — Прошу вас, не обижайтесь на мои неудачи. Они были слишком слабы, чтобы принять мои дары. Как и все вы, они не были готовы к про…

Больше никаких долбаных речей.

Я швыряю в него огненный шар. Я не жду, что он достигнет цели, просто хочу прикрыть свое наступление. Я нагло и максимально быстро лечу вперед, спиной чувствуя, как остальные следуют за мной. Час пробил.

Убей или будешь убит.

Сетраус Ра поднимает руку, и из его ладони начинает струиться черная жижа, приобретая форму щита. Он поглощает мой огненный шар. Не важно.

Пока он отвлекся, я бросаю в его сторону клинок. Использую телекинез, чтобы добавить ему скорости.

Лезвие погружается в его плечо, пронзая броню насквозь. Благодаря ворону он не сможет вылечить ее, а благодаря моему Дрейнену не сможет и воспользоваться Наследиями.

Только вот это как-то слишком просто, словно он хотел, чтобы я его ранил.

— Очень хорошо, Джон, — мрачно говорит Сетракус Ра. — Ты выучил Дрейнен.

Ничего не произошло. Он все еще парит в воздухе. Он все еще улыбается.

— Ты отрезал меня от частички Лориен, которая еще живет во мне. Я не смогу забрать твои Наследия, — как бы между прочим замечает Сетракус Ра. — Но это не имеет значения.

Он достает клинок из плеча и бросает обратно в меня. Я отлетаю в сторону, а стоящий за мной Девятый ловит его телекинезом.

— Теперь я выше этого. Выше Наследий. Вы черпаете силы из примитивного источника, абсурдного и нелогичного. Мои модификации — результат моего выбора. Они ограничены не какой-то там Сущностью, а лишь моим гением, который, должен заметить, практически не имеет границ.

Рана на его плече не затягивается. Вместо этого она затягивается черной жижей.

У меня нет времени переваривать эту информацию, потому что я уже с яростью несусь вперед. Если не сработает Дрейнен, есть и другие способы.

Грубая физическая сила.

Я врезаюсь в Сетракуса Ра плечом, но он едва ли отступает. Я включаю Люмен, и кулаки охватывают белые от высокой температуры языки пламени. И я бью его, наношу удар за ударом. Он лишь слегка поводит головой, чтобы уклониться от удара, но скорость этих движений невероятна.

И очередной удар он перехватывает. Я чувствую запах паленой плоти, когда его ладонь накрывает мой кулак. Но он, кажется, этого не замечает.

— За все эти годы, — провозглашает Сетракус Ра, стоя ко мне лицом к лицу, — ты все еще не понял?

Пятый врезается в его спину и начинает вгонять в него свой клинок. Он вонзает его в горло, спину, лицо.

Каждую рану быстро затягивает черной жижей.

Свободная рука Сетракуса Ра поворачивается в суставе на 180 градусов, а кисть поднимается ладонью вверх, будто его конечности двухзвенные. Не отворачиваясь от меня, он хватает Пятого за горло. Теперь он держит нас обоих.

— Вы никогда не смогли бы победить, — завершает Сетракус Ра свою мысль. — Вы были посланы сюда, чтобы умереть.

И тут он стискивает мне руку. Я чувствую, как ломается каждый палец, как сплющивается каждый сустав. Меня пронзает нестерпимая боль. Он отшвыривает меня с такой силой, что я теряю контроль над полетом. К счастью, Девятый подпрыгивает и ловит меня за пояс. Все еще стоящая на выступе Марина создает ледяной покров на озере из жижи, чтобы мы с Девятым смогли приземлиться.

Девятый смотрит на меня расширенными от страха глазами.

— Джон… Что… что это за способности?

Я с трудом сглатываю, пытаясь поскорее вылечить кисть, и сморщиваюсь, когда раздробленные кости начинают возвращаться на свои места.

— Я не знаю.

Между тем Сетракус Ра, все еще держа Пятого за шею, возвращает руку в нормальное положение. Парень уже перестал колоть могадорца — теперь он отчаянно пытается разжать его пальцы.

— Ты, — говорит Сетракус Ра. — Одно из крупнейших разочарований. Сила, которой я мог одарить тебя, мой мальчик…

Сетракус Ра протягивает руку ладонью вверх. Кончики его пальцев начинают блестеть, когда из них появляются острые как бритва когти. Он хочет, чтобы мы все видели это. Он с нами играет.

Я тащу Пятого телекинезом и чувствую, что Девятый и Марина делают тоже самое. Но нам не хватает сил, чтобы вытащить его из хватки Сетракуса Ра.

Раздается звук царапанья металла о металл, и Пятый вдруг начинает вопить от боли. Сетракус Ра вонзает когти в его металлическое лицо и начинает сдирать кожу, словно это не сталь, а масло. Потом он срывает ее, будто снимает с него маску, и отбрасывает кусок металла в сторону.

Пятый уже не кричит. Я даже не уверен, в сознании ли он и жив ли вообще.

— Дай-ка я покажу тебе, что ты пропустил, предатель, — говорит Сетракус Ра.

Его рука вытягивается, словно резиновая, и он окунает тело Пятого в свою могадорскую слизь. Пятый начинает дергаться. За несколько мгновений его кожа меняется, принимая маслянистость черной жижи. На моих глазах искорки светло-голубой энергии перетекают из Пятого в мерзкую грязь.

Пять секунд — и Пятый затихает. Сетракус Ра отпускает его тело, и оно медленно утопает в жиже. Я хватаюсь за лодыжку, но нового шрама не возникает. Либо Пятый еще каким-то чудом жив, либо Сетракус Ра со своей мерзостью вытащил из него энергию, дававшую ему Наследия, и теперь заклятие его не распознает.

На поверхности озера появляется маленький пузырик. Он лопается, и поверхность полностью замирает. Никто не смог бы выжить после такого.

Сетракус Ра с улыбкой поворачивается к нам.

— Вы, детишки, не должны были так долго протянуть, — говорит он. — Но я скоро исправлю эту оплошность.