Сила Единства

Глава 25

Наш корабль вальяжно летит в сторону Западной Вирджинии. Мимо широких окон могадорского мостика проплывает ночь. Сверху нам подмигивают звезды, а внизу виден мирный свет улиц и домов — в эту часть США моги еще не добрались. Интересно, кто-нибудь внизу сейчас смотрит наверх, на наш огромный, похожий на скарабея корабль? Или мы для них — всего лишь одно из больших темных облаков, проплывающих по ночному небу.

Я зажигаю Люмен. Как приятно снова ощущать свои Наследия после того, что проделала со мной Фири Дун-Ра. Словно моим глазам снова вернули способность различать цвета. Я все еще чувствую тупую боль перенапряжения, как будто в груди что-то медленно отрывается. И это не говоря о непрекращающемся чувстве жжения в ладонях. Я не обращаю на это внимания, как не обращаю внимания на более острую боль от раны на шее, все еще не затянувшуюся после неловко наложенных Мариной швов.

Я протягиваю руку, словно меч, и создаю небольшой концентрированный поток огня, льющийся из пальцев. Повышаю температуру, нагреваю пламя добела — просто-таки самодельная паяльная лампа. А затем я приступаю к работе.

Я один на наблюдательной площадке — маленьком балкончике, спроектированном по могадорским стандартам, нависшем над мостиком. Внизу наши заняты подготовкой к атаке. Курс проложен, и по счастью Рекс в состоянии самостоятельно поддерживать высоту и вести корабль прямо. Лекса наблюдает за его работой, заглядывая через плечо, пытаясь сообразить что к чему на случай, если позже понадобится помощь второго пилота.

На мостике четыре отсека, отвечающих за оружие — по одному на каждый квадрант корабля. В каждом — пульт управления с рядами кнопок для разных пушек и голографические видеотрансляторы для прицеливания. Также есть еще и пятый отсек для управления главной энергетической пушкой корабля — мини-версия орудия «Анубиса», способная мгновенно уничтожить пару городских кварталов. Адам сказал, что на корабле должно находиться несколько групп инженеров, которые перезаряжают силовые ячейки и следят, чтобы оружие не перегрелось.

Так как я всех их переубивал, остается надеяться, что ничего не взорвется и не разрядится раньше времени.

Малкольм сидит в одном из отсеков и выслушивает от Пятого супер-краткий курс по стрельбе. И Пятый оказывается на удивление терпеливым учителем. Я вспоминаю Чикаго — когда они оба присоединились к нашей команде. Отец Сэма относился к Пятому спокойно. На самом деле он всегда был добр ко всем нам. Когда объяснения Пятого подходят к концу, я прислушиваюсь к их разговору.

— Ты не против, если я спрошу, откуда ты все это знаешь? — спрашивает Малкольм Пятого.

Пятый проводит рукой по ежику волос.

— Предполагалось, что я буду командовать одним из этих кораблей, — просто говорит он. — По крайней мере, он мне так говорил.

— Ясно, — отвечает Малкольм. Повисает неловкое молчание. — Покажи-ка еще раз, как выдвигать отражатели?

— Без проблем.

За Малкольмом и Пятым у командного пульта стоят Сэм и Адам. Адам в сотый раз прогоняет Сэму разнообразные функции корабля. Он поясняет, какие консоли отвечают за защитные щиты, какие — за двигатели или жизнеобеспечение команды, а также указывает, какие системы абсолютно необходимы, а от каких можно при необходимости отказаться. Расчет на то, что Сэм сможет использовать свое Наследие и отдавать команды кораблю, заменив десятки недостающих членов команды. Шестая сидит рядом, глядя на них с изумленной улыбкой. Я прислушиваюсь.

— Знаешь, — говорит Шестая, — в последний раз, когда он решил поболтать с кораблем, мы чуть не разбились.

— Эй, — возмущается Сэм, — это нечестно.

Адам хмурится:

— Возможно, мне стоит что-то записать.

Мы знаем, что «Анубис» ждет нас в Западной Вирджинии. Между нами и Сетракусом Ра стоит флагман могадорского флота. И мы должны его уничтожить, имея всего лишь костяк неподготовленной команды. У обоих кораблей есть защитные поля, но у «Анубиса» пушки больше. Судя по словам Адама, наши поля отключатся быстрее, чем моговские.

Однако хорошая новость заключается в том, что у нас для них припасено кое-что еще.

Отвожу взгляд и обращаю внимание на шипящий звук, исходящий от моих рук. Это зажигается добела раскаленный Люмен.

Я держу в руках воронову петлю, однажды наградившую шрамом Сетракуса Ра и подарившую такой же шрам мне. При ближайшем рассмотрении, когда она уже не впивается в шею, я обнаруживаю, что она похожа на лозу, которую можно найти в джунглях, разве что на ощупь она — как затвердевший пластик. Каждый край — острый, как лезвие, и нагревая ее, я проявляю осторожность, чтобы не обрезаться. Материал, принадлежавший Лориен, от нагрева окрашивается в пурпур, а затем начинает таять, как воск свечи. Я не даю ему падать на пол. Вместо этого я подхватываю капли телекинезом и начинаю придавать им новую форму.

Когда я заканчиваю работу, это уже не петля, а нечто похожее на клинок длиной с руку до локтя, с самодельной рукоятью. Ромбовидное лезвие с четырьмя краями оканчивается опасным острием. Я кручу оружие в руки, проверяю вес и делаю несколько взмахов.

Вот чем я воспользуюсь, если им вновь удастся забрать мои Наследия. Я воткну эту штуку прямо в сердце Сетракуса Ра.

— Убийственная хрень, — говорит стоящий у входа Девятый.

Я был так поглощен работой, что не услышал появления Девятого. Он ухмыляется, разглядывая клинок. Я передаю его ему телекинезом, и он подхватывает его в воздухе и делает несколько взмахов.

— Неплохо, — заключает он, также по воздуху возвращая мне меч обратно. — Блин, мне так не хватает моего оружия. До сих пор не могу поверить, что оно сломалось.

— А я скучаю по моему щиту, — поддерживаю я, поворачиваясь к Девятому. — Так что там?

— Эм… — Девятый проходит дальше в комнату и облокачивается на перила у края мостика. Он переходит на шепот: — Я… Эм… Я хотел извиниться за то, что отметелил тебя в Чикаго.

От удивления я даже фыркаю.

— Ты о чем, Девятый?

— А еще за Нью-Йорк, когда я хлопнул в ладоши в тех идиотских громовых перчатках и испортил наше невидимое приближение. За это тоже прости.

— Так, — говорю я, примирительно поднимая руки. — Чем это ты сейчас занимаешься?

— Приношу извинения за каждый раз, когда говорил что-то, чтобы тебя выбесить, или что-то, из-за чего ты едва не погибал. Прости меня.

— Хорошо. Слушай, если ты толкаешь эту речь, потому что думаешь, что мы можем погибнуть, то не стоит.

— О, меня эта возможность не коснется, — говорит Девятый, глядя мне в глаза. — Я-то точно переживу эту заварушку. А вот ты… У тебя пока горит вся эта фигня типа «я-сам-со-всем-справлюсь-мне-никто-не-нужен», типа ты начнешь крушить все на своем пути, пока не выгоришь полностью. Будто тебе наплевать на то, что с тобой произойдет. — Я пытаюсь возразить, но Девятый поднимает руку, останавливая меня. — Нет, все нормально. Другие, может, не догоняют, но я тебя понимаю. Сбрось этот груз на поле боя, чувак. Ты делаешь то, что должен. Просто я хочу успеть излить тебе все, что накопилось на совести, пока ты не умер.

— Хорошо, Девятый, — говорю я, качая головой. — Ты прощен.

— А еще, — продолжает он, — ты должен знать, что я бы предпочел, чтобы ты выкарабкался из этого месива вместе со мной. Ты мне как брат. И, хм… Это было бы идеально.

Прежде чем я успеваю его остановить, Девятый обнимает меня и сжимает медвежьей хваткой. Приступ нежности длится недолго и заканчивается дружескими хлопками по спине такой силы, что я закашливаюсь.

— Ты всегда был лучшим помощником, о котором может мечтать супергерой, — говорит он.

— Да пошел ты, Девятый, — отвечаю я.

Он ухмыляется:

— Еще увидимся, Джонни.

Девятый оставляет меня в одиночестве на наблюдательном пункте. Я засовываю воронов клинок за ремень. Сейчас мы уже совсем близко к Западной Вирджинии. Я должен спуститься и подготовиться. Вместо этого я мешкаю, обдумывая слова друга. Неужели он прав, и я действительно не хочу выжить в этой битве? Я пытаюсь представить, какой будет жизнь после этого — в мире, где мы победили Сетракуса Ра, и я уцелел. Когда-то я мечтал об этом и жил лишь этой мыслью.

А теперь не могу представить.

Во мне нет страха. Думаю, он перерос в предвкушение. Беспокойство о том, что все пойдет не так, как ты задумал, что будет больно, ужас перед горем — все это исчезает, когда просто признаешь бесповоротность происходящего.

Знать, что у тебя нет будущего, не так уж плохо. Это — освобождение.

По пути вниз я наталкиваюсь на Марину. Она стоит на лестнице, скрестив руки, и наблюдает за нашими друзьями, осматривающими корабль. И я точно знаю, на кого именно она смотрит.

На Пятого. Он сгорбившись сидит за пультом управления оружием, показывает, Сэму и Малкольму, как проводить диагностику. Он наверняка чувствует ее взгляд, но предпочитает делать вид, что ничего не замечает. Подойдя ближе к Марине, я замечаю, что воздух вокруг нее стал попрохладнее.

Марина переводит на меня взгляд, и ее губы сердито сжимаются.

— Я уже знаю, что ты хочешь сказать, — говорю я. — Мы не можем ему доверять. Он опасен. И я с этим полностью согласен.

— А я уже знаю, что ты мне на это ответишь, — говорит она, пародируя мой тон. — Это необходимое зло. Враг моего врага — мой друг. Отчаянный времена требуют отчаянных мер.

— Только не говори, что я использую столько клише.

Она хмурится, а я тру руки, чтобы согреться.

— Он спас людей в Пейшнс Крик, Марина. Он спас мне жизнь.

— Да, я слыхала про его… представление, — отвечает она с отвращением в голосе. — Сэм рассказал мне, с каким удовольствием он кромсал Фири Дун-Ра вместо того, чтобы просто ее убить. Разве мы победим, если будем настолько безжалостны и жестоки?

Я задумываюсь о том, как много могов уничтожил во время атаки на их корабль. А потом вспоминаю, как Пятый смотрел на меня, когда я заговорил с ним в Пейшнс Крик. Тогда он заявил, что теперь я — как он.

Наверное, по моему лицу пробегает тень, потому что Марина стискивает мое плечо.

— Прости. Я не собиралась читать нотации, — говорит она. — Я просто хочу, чтобы мы все помнили: когда дело касается Пятого, убийство общего врага не делает его союзником. Если мы используем его как оружие, это не значит, что он делает это ради спасения жизней.

— В другое время я бы с тобой согласился. Но не сегодня.

Марина медленно кивает, смирившись с фактом, что ей придется сражаться бок о бок с Пятым.

— А что потом, Джон? Он ответит за то, что сделал?

Опять это слово. «Потом». Я отвожу взгляд.

— Потом решай сама, — отвечаю я.

Она собирается задать мне еще один вопрос, но я торопливо спускаюсь по лестнице. Едва я захожу на мостик, Адам перехватывает мой взгляд.

— Мы почти у цели, — говорит он. — Я не хочу подбираться слишком близко, вдруг у них тут шастают разведчики.

— Хорошо, — отвечаю я, искоса глядя на Эллу. Она сидит у одного из пультов, массируя виски. — Тебе удалось создать карту?

Она кивает.

— Я отсканировала ее. Малкольм помог оценить масштаб.

При этих словах отец Сэма приподнимает воображаемую шляпу.

— Вывожу на экран, — говорит Адам.

Внушительная часть огромного окна мостика мутнеет, и спустя секунду на нем возникает трехмерная карта могадорской базы. Качество, конечно, не на высоте, если учесть, что Элла и Малкольм создавали ее вручную по памяти. Но зато она точная. Эти воспоминания были взяты у меня, у Девятого, у Шестой и Сэма, а также у Адама. Мы все уже бывали внутри горы прежде; у всех сохранились картинки интерьера, хотя и припорошенные паникой или творящимся хаосом и пытками. Элла на несколько минут подсаживалась к каждому из нас, вытягивала эти воспоминания и в итоге превратила в нечто осязаемое.

— Так, значит когда разберемся с «Анубисом», атакуем здесь. — Я указываю на сводчатый вход в базу. Хотя он и находится на первом этаже, он расположен примерно посреди карты. Моги расширили гору сверху и снизу. — У нас есть еще один генератор на корабле Лексы. Она проведет нас через защитное поле базы, а потом отлетит на безопасное расстояние, пока нам не потребуется эвакуация. Внизу будем я, Шестая, Марина, Девятый и Пятый.

Как я и ожидал, при этих словах Сэм хмурится.

— Погоди, а что делать остальным?

— Для начала, Элла будет телепатически координировать наши группы. Если вдруг Сетракус Ра заберет блокирует наши Наследия, отряд поддержки заведет ее на базу, и она использует Дрейнен, чтобы сравнять шансы. — Элла кивает, хотя она явно испытывает беспокойство от мысли, что ей снова придется встретиться со своим пра-прадедом. — До тех пор вы останетесь на корабле и будете патрулировать окрестности, уничтожая все, что выползет из этой горы, если это только не будет кто-то из нас. С твоим Наследием, Сэм, ты здесь больше пригодишься.

Девятый щелкает перед носом у Рекса, привлекая внимание удивленного мога.

— И не пытайся чудить, приятель. Если что, мой человек, Сэм Гуд, убьет тебя.

Сэм вздыхает и сконфуженно смотрит на Рекса.

— Я не стану тебя убивать, — говорит Сэм, но поспешно поправляется. — То есть, я убью, если ты попытаешься сделать что-то не то. Но ты вроде нормальный парень, поэтому… да… не делай ничего такого. Я тебе башку оторву.

Адам хлопает Рекса по плечу, а тот качает головой и обращает свое внимание на свою рабочую панель.

— Мы встретим сильное сопротивление в пятидесяти метрах между защитным полем и входом, — продолжаю я. — Чтобы прорваться, потребуется грубая физическая сила.

Пятый и Девятый одновременно ухмыляются.

— Это не касается Пятого, — уточняю я, и его лицо вытягивается от разочарования.

— Что? — переспрашивает он.

Я оборачиваюсь к нему:

— Вы с Шестой и Адамом пролетите через вход — невидимками.

Шестая бросает взгляд на Пятого:

— Ты сейчас в своем уме, правда?

— Да, — резко отвечает тот. Он все еще разглядывает карту и наконец глубоко вздыхает. — Хорошая стратегия.

— Тебя никто не спрашивал, — говорит Марина.

Я быстро продолжаю мысль, пока снова не разразился скандал.

— Когда они окажутся внутри, Шестая и Адам попробуют отключить защитные щиты базы, — я указываю на возвышенность над входом. — Мы точно не знаем, где находится контрольный пункт, но Адам считает, что он где-то тут. Пока они этим занимаются, Пятый сможет ударить по могам с тыла.

Сэм поднимает руку:

— А что делать тем, кто остается тут?

— Когда щиты отключат, вы, народ, сможете поддержать нас с воздуха. На всякий случай подготовьте основную энергетическую пушку.

— Да, а то нам тут надо гору снести, — добавляет Шестая.

— Вот именно. Мы зароем Сетракуса Ра в этой чертовой горе. Но сначала надо позаботиться о том, чтобы после него не осталось ничего из его отвратительных экспериментов, — я указываю на глубины горы, среди петляющих коридоров и узких каменных мостиков. Я помню звуки, доносившиеся из этих глубин, в последний раз, когда я был на базе — крики животных, вопли пленников. — Думается, Сетракус Ра именно там. Там находятся резервуары. Там он наверняка и проводит свои эксперименты.

— Думаешь, он не придет с нами поздороваться, когда мы постучим? — говорит Девятый.

— Ты прав, — соглашаюсь я. — Он может выйти с нами на бой. В любом случае, все, к чему он прикасался, должно быть уничтожено. К восходу солнца он должен превратиться в пыль на дне огромного кратера.

— Судя по твоим словам, это проще пареной репы, — бормочет Пятый.

— Нет, это будет посложнее, — отвечаю я. — Но мы сможем это сделать. Мы должны.

— Это финал, — добавляет Шестая. — Пришло время расплатиться за все.

Я чувствую на себе выжидающие взгляды кое-кого из моих друзей. Пытаюсь придумать какую-нибудь речь, которую мог бы толкнуть несколько дней назад, когда Сара еще была жива.

— Слушайте, мне больше нечего сказать. Мы все вместе смогли так далеко зайти, что просто обязаны пройти через это. Больше никакого бегства, пряток, никакой болтовни. Будем биться, пока не победим.

Все согласно кивают. Я смотрю на каждое лицо, встречаюсь взглядом с каждым из них и поражаюсь спокойствию, которое ощущаю. Я смотрю поверх голографической карты в окно, в темноту ночи. Звезды уже зажглись.

Пора.

— Полечу проведаю, как там «Анубис», — говорю я. — Я скажу, когда можно подлететь ближе.

— Береги себя, — говорит Марина, и остальные эхом повторяют ее пожелание.

— Адам, поможешь мне открыть переходный шлюз? — спрашиваю на по пути с мостика. Могадорец приподнимает бровь, удивленный моей просьбой помочь там, где я совершенно точно справился бы сам. Однако он ни о чем не спрашивает, лишь кивает и идет за мной в коридор.

Мы вместе идем по пустым коридорам корабля. Везде видны следы нашего нападения, а под ногами хрустит пепел павших могов. Адам ничего не говорит — ждет, пока начну я.

— Слушай, — говорю я, когда убеждаюсь, что мы отошли достаточно далеко от остальных, — как только отключишь силовое поле, ты должен вернуться на корабль.

— Хорошо… — говорит Адам.

— Есть вероятность, что там внизу все пойдет не так, как мы планировали, — продолжаю я. — Если это произойдет, я дам тебе знать с помощью телепатии. И когда я тебе скажу… Кто бы ни попытался тебя остановить, что бы ни произошло, ты откроешь огонь из главного орудия. И уничтожишь гору. Сотрешь с лица земли. Неважно, будет ли кто-то из нас в тот момент внутри. Нельзя допустить, чтобы Сетракус Ра и его детище пережили эту ночь.

Адам резко останавливается и хватает меня за руку:

— Ты серьезно?

— Ты знаешь, что да.

Его рука крепче сжимает мою руку, потом безвольно падает. Он старается говорить ровным тоном:

— Почему… Почему ты просишь именно меня, Джон? То есть, если я могадорец, это значит, что у меня холодное бесчувственное сердце? Что мне наплевать на то, что с вами произойдет?

— Нет, — отвечаю я, положив руки ему на плечи. — Я знаю, что тебе не наплевать, Адам. Я знаю, что сделать это для тебя будет подобно смерти. Но ты также знаешь, что я прав. Что остановить Сетракуса Ра важнее, чем… важнее всего на свете. И если дело будет совсем плохо, ты нажмешь на эту кнопку.

Адам несколько секунд смотрит мне прямо в глаза, потом отводит взгляд. Он отступает, и мои руки спадают с его плеч.

— Ладно, Джон, — просто говорит он.

— Хорошо.

Вообще-то мне не нужна его помощь, чтобы открыть шлюз.

Я в одиночестве прохожу через ангар, открываю дверь и вылетаю в ночную тьму. Подо мной простирается мирная девственная чаща леса. Ветер треплет мою одежду, охлаждая вспотевшую спину.

Передо мной к небу вздымается гора. Отсвечивая темно-фиолетовым светом в ночи, она ждет меня.

Я обращаюсь невидимкой.

Над горой завис «Анубис», эдакий насекомообразный гигант. Его металлический корпус поблескивает, отражая свет Луны. Лучи прожектора из брюха корабля шарят по склону горы, по очищенной площадке перед входом в пещеру, среди ближайших деревьев. Они ждут нас. «Анубис» медленно облетает вокруг вершины горы, словно вышедший на охоту зверь — точно также он охотился в Нью-Йорке.

Только в этот раз я не сбегу.

Я достаю из заднего кармана спутниковый телефон. Набираю номер, запрограммированный для связи с Лоусоном. Всего два слова.

— Открывайте огонь.

Я не жду ответа. Знаю, что дальше произойдет. Вскоре по всему миру начнется контратака.

Я выпускаю телефон из рук. Пусть падает и разобьется где-то в лесу в нескольких милях под моими ногами. Он мне больше не пригодится. Больше никаких разговоров, никакой политики.

Я мысленно обращаюсь к Шестой.

«Анубис» над горой. Приготовьтесь!»

Я бросаю взгляд туда, откуда прилетел. Наш корабль слишком далеко, чтобы различить его невооруженным взглядом, а вот грозовые облака нет. Плотные и темные, они закрывают звезды, затмевая идеально чистое ночное небо. Тут и там мелькают молнии, ветер набирает силу, а вдалеке я уже слышу звук падающего града. Вся эта масса двигается ко мне, к «Анубису».

Мы устроим бурю, какой моги вовек не видели.

Мы идем.