Сила Единства

Глава 7

Список дел:

Проникнуть на могадорский корабль.

Спереть все доступные генераторы, не спалившись.

Вооружить все правительства мира для проведения коллективного контрудара.

В это же время выучить все Наследия, которые я смогу в себя впихнуть.

Убить Сетракуса Ра.

Необязательно в этом порядке. Особенно не пункт «Выучить все Наследия». Потому что, если я собираюсь забраться на моговский корабль таким образом, каким я собираюсь это сделать, одно Наследие мне нужно заполучить в первую очередь.

Я должен научиться летать.

После моего обещания генералу Лоусону, что к концу дня мы разработаем план скрытной атаки на могадорский корабль, наше собрание заканчивается. Надеюсь, Элла была права, и Сетракус Ра выведен из строя хотя бы на то время, которое она указала. Сейчас едва наступил полдень, а у меня такое чувство, что почти весь день потрачен впустую.

Пока все торопятся разойтись по коридорам Пейшнс Крик, чтобы вернутся к своим делам, я отвожу в сторонку Адама. Он как обычно бледен, а под глазами теперь еще и темные круги. Они в той или иной степени были заметны у всех на собрании — сказывается усталость, накопившаяся с начала вторжения.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. — Что они с тобой делали?

Адам пристально смотрит на меня.

— У меня все нормально, Джон, — говорит он, качая головой. — Это ерунда. Мне бы следовало спросить, как ты сам.

Я знал, что к этому идет. Все, кто знал Сару — от Сэма до Уокер — все смотрят на меня так, словно я в любую секунду развалюсь на части. Ненавижу это. Я не нуждаюсь в утешении. Я хочу драться. По крайней мере, я надеялся, что когда дело дойдет до Адама, я буду избавлен от выражения соболезнований. Никогда бы не подумал, что буду скучать по порции холодной могадорской логики.

— Справляюсь, — отвечаю я и сам удивляюсь, как резко звучит мой голос.

— Ладно, — говорит Адам, видимо уловив намек. Он протягивает руки, чтобы показать мне остатки наручников, все еще болтающиеся у него на запястьях. — Ты не мог бы это тоже убрать?

— А, да. Забыл об этом.

— Тут речь шла о том, чтобы донести мысль до Лоусона, а не вытащить меня из оков, — комментирует Адам. — Я все понимаю.

— Ну, мне показалось, что тебе и правда неудобно, — улыбаюсь я.

— Как и всем тем воякам, — смеется Адам. — Это был хороший ход. Ты показал им силу.

Я снова включаю Люмен, но теперь сосредотачиваю жар на кончике указательного пальца. Стараясь не обжечь Адама, я прожигаю замочный механизм наручников, и они, раскрывшись, падают на пол.

— О чем они тебя спрашивали? — интересуюсь я, пока Адам потирает затекшие запястья.

— Как я уже сказал, все было в рамках. Они хотели узнать о нашем оружии и схемах кораблей. Спрашивали о структуре могадорского правительства и армии, что несложно объяснить, так как по сути это одно и тоже. Еще хотели знать, что случится с нашим обществом, если Сетракуса Ра убьют, — Адам пожимает печами. — Я бы и так им это рассказал, даже если бы меня не закрыли и не допрашивали всю ночь.

— Хм, — я на мгновение задумываюсь. Среди прочих я услышал вопрос, которым никогда сам не задавался. — И что будет, когда мы убьем Сетракуса Ра?

Адам улыбается, оценив уверенность в моем голосе насчет этого факта. Потом он запускает руку в свои густые черные волосы, думая над ответом.

— Вообще-то я не помню того времени, когда у нас не было… Возлюбленного вождя. Я понятия не имею, как мы жили до этого. Черт, да вряд ли и мои родители об этом помнили. Сетракус Ра переписал наши книги по истории, так что согласно учебникам, мы жили не лучше животных до того дня, когда он пришел и «вырастил» нас.

— Полагаю, требовать от них сдаться и свалить с Земли было бы чересчур нагло? — говорю я.

— Без открытой добычи топлива Земли, как это было сделано на Лориен, у их флота не хватит топлива, чтобы куда-либо свалить. — Адам задумчиво умолкает. — Хотя через некоторое время, наверное, они свалят…

— Что ты имеешь в виду?

— Несмотря на все фанфаронство, которым напичкана Великая книга, Сетракус Ра так и не решил проблему рождаемости, которая давно беспокоит чистокровных могадорцев. Он может вырастить армию искусственников. Только это не меняет факта, что уровень рождаемости среди чистокровных практически на нуле.

— Значит, чистокровные постепенно вымрут? — говорю я, стараясь звучать не слишком злорадно, учитывая расу моего собеседника, но на самом деле не особо жалея о медленном вымирании могародцев. — А что с искусственниками?

— Насколько я знаю, секрет их создания умрет вместе с Сетракусом Ра, — Адам замечает мою улыбку и предупреждающе поднимает руку. — Ты должен понять несколько вещей насчет моего народа, Джон. Во-первых, большинство с потрохами купились на его чудовищную идею могадорского прогресса, и они абсолютно уверены, что убить Сетракуса Ра невозможно. Это единственная вещь, которая держала их в узде все эти века. Когда ты его убьешь, ты обрубишь процесс производства искусственников и возможно добьешься, что несколько могов вроде меня сложат оружие…

— Ты думаешь, могут быть еще такие, как ты? — перебиваю я. Я всегда считал, что Адам уникален и что его обращение к пути добра — побочный эффект общения с Первой.

Он отводит взгляд.

— Я… не знаю. Я встречал таких, кто, наверное…. может быть… Даже не уверен, живы ли они до сих пор, — Адам машет рукой, не желая об этом говорить. — Суть в том, что даже без Сетракуса Ра у тебя тут будет целая раса тяжело вооруженных зилотов, считающих, что против лома нет приема. Как я представляю себе дальнейшее развитие событий? Сначала чистокровные выяснят, кто сильнее, уничтожая друг друга на поле битвы под названием Земля. Выживший пытается продолжить дело, начатое Сетракусом Ра. У нас полно генералов вроде моего отца, считающих, что они станут следующим звеном в цепи.

— Им это не удастся, — отстраненно говорю я. На самом деле я обмозговываю идею вынудить могов уничтожить друг друга. Как бы параллельно ускорить этот процесс?

— В долгосрочной перспективе — нет. Но все равно, Джон, это годы вооруженного конфликта. Здесь, на Земле.

— Человечество станет сопутствующей потерей, — соглашаюсь я, задумавшись о последствиях гражданской войны между могадорцами. Потери среди людей будут подобны новой битве в Нью-Йорке. Если только моги не станут биться над уже эвакуированными городами…

— В любом случае нам сначала надо убить Сетракуса Ра, не так ли? — напоминает Адам, похлопывая меня по спине. — Давай не будем бежать впереди паровоза.

— Я брошу против него все силы до последней, — уверяю я Адама. — И даже больше.

— Ты знаешь, мы тебе поможем. В этом деле у тебя есть союзники.

— Да, конечно, — киваю я. — Я это знаю.

Адам направляется к лифту и жестом приглашает меня следовать за ним.

— У тебя есть пара минут? Я еще кое-что хотел тебе показать.

Я удивленно приподнимаю бровь и следую за ним. Расхаживающие по ярко освещенным коридорам армейские субчики расступаются перед нами. Интересно, кого из нас они боятся больше?

Я уже успел бегло ознакомиться с базой Пейшнс Крик. Едва я сюда прибыл, сразу прошелся по самым важным отсекам — помещениям для отдыха офицеров, где размещаемся мы сами, баракам, конвойным помещениям, спортзалу, гаражу — стараясь не совать нос в зоны, где военные занимаются своими делами. Уж не знаю, что там Адам мог обнаружить эдакого, чего я не видел, за то короткое время, что он провел в качестве пленника. Хотя в принципе место, построенное чтобы укрывать шпионов, может хранить в себе еще много секретов.

— После допроса меня привели сюда, — объясняет Адам, пока мы спускаемся на два этажа вниз. — Думаю, они не слишком верили в этот проект, поэтому убрали подальше, чтоб под ногами не мешался.

Уровень, на который мы спускаемся — это практически подвал. Я сюда заглядывал во время тура по базе. Половину лампочек в коридоре давно пора заменить. Адам ведет меня мимо нескольких комнат, до потолка заполненных пыльными ящиками сухих пайков и коробками с растворимыми напитками, а также мимо склада, заваленного пляжными стульями в стиле семидесятых и поеденной молью волейбольной сеткой. В итоге мы поворачиваем за угол, и Адам открывает дверь в комнату, где вверх тянутся огромные стопки книг. Библиотека. При первом же взгляде становится ясно, что эти пожелтевшие тома посвящены различным отраслям, которые могут оказаться полезными для шпиона в эпоху пост-апокалипсиса — это руководства по садоводству, ремонту электротехники и справочники по медицине.

Едва ступив в помещение, я отшатываюсь — оно заполнено резкими гортанными звуками рявкающих друг на друга могадорцев.

На столе посреди комнаты размещается смутно знакомое электронное оборудование — это из него исходят голоса могов. Это панель управления величиной с коробку передач в машине, покрытая странными выпуклостями и датчиками. Эта штуковина выглядит так, будто ее кто-то ее поджег, а потом сбросил с последнего этажа высотки. Очевидно, то для работы она требует много энергии, потому что она прикреплена к паутине кабелей и батарей.

И тут меня осеняет. Перед моими глазами — консоль управления, выдранная из корпуса могадорского скиммера. Благодаря хитросплетению кабелей она подключена к электричеству, а значит она работает.

Перед вырванной консолью сидит парень на вид лет тридцати, с оливковой кожей. Его темные волосы коротко подстрижены, а на щеках проступает щетина. Думаю, я видел его раньше, но не могу понять точно где и когда.

— Адам, ты вернулся? — говорит мужчина, устало кивнув головой. — У нас пока тишина.

Я оборачиваюсь к Адаму, удивленно приподняв бровь.

— Это агент Ното, — представляет человека Адам. — Бывший работник МогПро.

Так вот откуда я его знаю. Он входил в состав группы, которую Уокер привела в Эшвуд, после того как они выступили против могов.

— Когда тебя увели солдаты, я испугался, что ты больше не вернешься, — говорит Ното. — На мгновение почувствовал себя как в романе Оруэлла.

— Видишь, — улыбается мне Адам. — Я же говорит, что мое заточение не так уж плохо. Я завел себе друга. Я помогал Ното с могадорским.

— Ты говоришь на их языке? — спрашиваю я, по-новому глядя на мужчину.

— Я был связующим звеном между могами и людьми, когда состоял в МогПро, — объясняет Ното. — Понахватался разных фраз. Я их понимаю, если говорят медленно и на уровне детского сада.

Я шагаю глубже в комнату, поглядывая на тетради, веером разложенные на столе. Их страницы пестрят символами, в которых я без труда распознаю могадорские буквы. К каждой из них прилагается фонетическое обозначение.

— Мы отслеживаем переговоры между моговскими кораблями, — говорит Адам. — Я зашифровал этот модуль, так что они не узнают, что мы их подслушиваем.

— Ты загрузил сюда столько шифровальных программ, что мы даже могли бы с ними поболтать, и они все равно бы нас не засекли, — восхищенно говорит Ното.

Теперь я понимаю, почему Адам выглядит таким измотанным. Он провел всю ночь на ногах не только из-за допроса. Он сидел тут, слушая переговоры могов, зная, что он — единственный, кто может их понять.

— И сколько нужно времени, чтобы овладеть базовым уровнем могадорского? — спрашиваю я его, бросив взгляд на Ното.

Тот издает серию жестких звуков.

— Это не так уж сложно.

— Произношение все лучше, — смеется Адам. — Но ты только что сказал, что хотел бы иметь желудок, набитый пиявками.

Ното скорчивает мину:

— Я думал, что прошу кофе.

— Мы с Ното составили список ключевых слов, которые надо улавливать, — говорит мне Адам. — «Возлюбленный вождь», позывные кораблей… Как только он слышит эти слова, то помечает передачу.

— Я записываю все подряд — вдруг придется прослушать заново, — говорит Ното. — Хотя обычно я это и делаю.

— Это здорово. Нам бы не помешало знать, о чем болтают моги, — говорю я им, обнимая Адама за плечо. — Только ты не выматывай себя. Нам еще будет нужна твоя помощь.

Адам кивает:

— Я знаю. Не буду.

Я прощаюсь с агентом Ното, а потом вывожу Адама в коридор, чтобы поговорить с глазу на глаз.

— Так из того, что ты успел подслушать, о чем говорят моги? — спрашиваю я.

— Они психуют из-за отсутствия Сетракуса Ра, — отвечает он. — Ну, настолько, насколько могут психовать чистокровные моги. Очень много вопросов, почему он не приказал начать атаку и не сделал никаких заявлений флоту. Но они не станут открыто сомневаться в нем, потому что это равносильно измене. По большому счету они передают сообщения типа «Это корабль «Дельта», жду дальнейших распоряжений, запрашиваю указания у Возлюбленного вождя».

— Исходя из этого ты и решил, что они психуют?

— Моги не просят давать им приказы, Джон. Они делают то, что им велят. Они говорят лишь когда к ним обращаются. Они не пытаются пассивно-агрессивно подгонять своего лидера.

— А ответа от «Анубиса» или базы в Западной Вирджинии не поступало?

— Тишина, — подтверждает Адам. — Эфир мертвый.

— Хм-м-м…

План, зарождающийся у меня в голове, отдает безумием, чрезвычайно опасен, но знаете, это и близко не волнует меня настолько, насколько должно. Я размышляю над словами Адама о могадорской культуре, в частности, о вероятности гражданской войны между ними, как только Сетракус Ра умрет. Если бы они друг друга прикончили, все стало бы намного проще. Может быть, мы как-то могли бы ускорить этот процесс? Натравить могов друг на друга, даже пока пепел Сетракуса Ра еще не развеян по ветру… Маленькая психологическая война.

Прежде чем я успеваю поразмыслить над этим вариантом, из библиотеки выглядывает Ното и машет Адаму:

— Там вдруг начались какие-то переговоры, — говорит он.

Мы с Адамом быстрым шагом возвращаемся в комнату. Я склоняю голову, слушая радиопередачу, но для меня вся речь могов — что злобное лаянье псов. Хотя ведущий передачу мог звучит взволнованно.

Видя, как медленно сужаются глаза Адама, могу с уверенностью сказать, что новости плохие. Через несколько секунд он оборачивается ко мне.

— Джон, надо позвать остальных, — говорит он. — Кто-то совершил ужасную ошибку.