Сила Единства

Глава 14

Ожидание — это всегда самое сложное.

Солнце уже село, хотя в принципе в нашем последнем подземном убежище это не особо заметно. В Пейшнс Крик все еще кипит бурная деятельность: солдаты заняты материально-техническим обеспечением тыла и тренировками против всех замеченных ранее могадорских тактик ведения боя, инженеры вместе с Сэмом и Малкольмом пытаются раскусить работу генераторов силового поля, а старшие по званию координируют эти общие усилия по отражению атаки мирового масштаба. Адам предложил всю помощь, которую он мог бы оказать, и теперь внизу помогает отслеживать переговоры могадорцев.

В данный момент ничто не требует моего непосредственного участия.

— Из всех убежищ пентхаус Девятого был самым классным, — говорю я, отбросив волосы назад и созерцая белоснежную стену. — Думаю, тогда я не могла по достоинству оценить те огромные окна.

Марина мягко усмехается. Она сидит за столиком напротив меня в одном из укромных уголков Пейшнс Крик. Между нами — подогретый в микроволновке недоеденный буррито, который теперь уже наверняка остыл. Меню в этом месте не слишком разнообразное, да и у нас обеих все равно нет аппетита.

Марина улыбается мне:

— Помнишь тот ужин? До того, как мы уехали во Флориду? Когда мы были все вместе?

— Ага. Как раз накануне дня, когда все полетело к черту.

— Это был отличный вечер, — тихо смеется Марина. — Надо было… не знаю… сделать фото что ли. Как все нормальные люди.

Улыбка Марины медленно тает. Наверняка она сейчас думает о Восьмом. Пытаюсь поднять ей настроение:

— Господи, помню, как меня бесил этот пентхаус, потому что Девятый шлялся там топлес, как будто он альфа-самец. Оглядываясь назад, теперь я понимаю, что позерство Девятого гораздо лучше заброшенной моговской общины в Степфорде и этого треклятого подвала,

Марина снова смеется. Она протягивает руку через стол и накрывает мою. Наши взгляды встречаются. Я чувствую себя выжатой как лимон — наверное, поэтому мне так и хочется поязвить и поностальгировать.

— Шестая, — мягко говорит Марина. — Могу я тебе кое-что сказать?.. Когда я жила в монастыре, у меня особо не было друзей. Мне было очень одиноко.

— Ну и?

— А потом появилась ты. Ты… — глаза Марины предательски блестят, и я не могу удержаться, чтобы не скривить лицо. — Шестая, в самые худшие моменты моей жизни ты была рядом. Ты всегда заставляла меня смеяться и подбадривала. Иногда ты в буквальном смысле слова тащила меня дальше по жизни. Я просто хочу сказать, что ты — моя самая лучшая подруга.

Я сдуваю со лба прядь волос.

— Боже, Марина, не говори так! Это не к добру.

— Я должна была это сказать, — хихикает она.

— Нет, не должна, — отвечаю я, сжимая ее руку в ответ. — Но в любом случае, это взаимно.

До нас доносится чье-то покашливание, и мы обе оборачиваемся к дверному проему. Там стоит Джон, зажав под мышкой толстый атлас с желтыми страницами и в кожаном переплете. Под его глазами залегли темные круги, а плечи поникли. Хотя я не знаю, как еще он должен выглядеть после последних событий.

— Привет! — говорит он.

— И тебе, — отвечаю я. — Где ты был?

Джон с тоской смотрит на свободный стул у нашего столика. Что-то не дает ему расслабиться даже на несколько минут.

— Да кое-что выяснял, — уклончиво говорит он. — Я собираюсь пообщаться с Лоусоном. Некоторая поддержка бы не помешала.

Мы с Мариной обмениваемся взглядами и одновременно встаем.

— Конечно, — говорю я. — Ты хочешь скорешиться с ним или…?

— Мы потеряли слишком много времени, — быстро говорит Джон. — Пора что-то предпринять.

Я согласно киваю. Мы втроем выходим из комнатки и бредем по бесконечным коридорам.

— Нам позвать остальных? — спрашивает Марина.

— Я не хочу отвлекать Сэма и Малкольма от работы, — отвечает Джон. — Девятый у нас не слишком дипломатичен, а Адам в этом плане вряд ли будет желанным гостем.

— А Элла?

— Ее присутствие необязательно, — сжав губы, цедит Джон.

В его голосе слышно напряжение.

— Вы уже поговорили о чем хотели? — уточняю я.

— Ага.

— И?

— Шестая, давай не будем об этом?

Я бросаю взгляд на Марину, и она еле заметно качает головой, показывая, что мне стоит оставить эту тему. Принимаю ее совет, и дальше мы идем в полном молчании.

Лоусон оборудовал себе кабинет в части базы, именуемой мозговым центром. Мы проходим мимо помещений, заполненных офицерами связи, которые поддерживают сообщение с правительствами других стран. Здесь довольно шумно — слышна речь на десятке разных языков. Разбросанные по всему свету моговские корабли еще не начинали атаку. Они даже не сдвинулись с места, кроме «Анубиса», на котором Сетракуса Ра увели в Западную Вирджинию, и корабля, который мы вытащили к Ниагарскому водопаду. Судя по царящей здесь суете, земляне используют каждую секунду этой передышки для подготовки к бою.

Близнецы Калеб и Кристиан стоят на страже у закрытой двери в конце зала. Марина еще не имела счастья познакомиться с этими чудиками. Когда мы подходим ближе, она растягивает губы в самой очаровательной улыбке и протягивает руку парню с отсутствующим взглядом — кажется, Кристиану.

— Привет, я — Марина, — представляется она. — Я слышала, вы получили Наследия? Так удивительно, что это произошло с вами обоими. Если вы хотите об этом поговорить…

Кристиан таращится на нее и даже не пытается пожать протянутую руку, будто вообще не понимает, что она говорит. Калеб быстро встревает в разговор. Он слабо пожимает Маринину руку, словно она покрыта бриллиантами.

— У нас все нормально, спасибо, — отрывисто говорит он и смотрит на Джона. — Генерал Лоусон уже давно ждет тебя.

— У меня не так уж много свободного времени, — отвечает Джон. — Он у себя или что?

Калеб с ворчанием отступает. Через мгновение Кристиан все с тем же пустым взглядом следует его примеру. Проходя в кабинет Лоусона, ловлю на себе взгляд Марины.

— Что с ними такое? — шепчет она.

— Понятия не имею, — отвечаю я. — Похоже, не все получившие Наследия земляне такие же очаровашки, как Сэм.

Марина ухмыляется. Мы умолкаем, разглядывая кабинет Лоусона. Обстановка довольно простая — обшарпанный стол, за которым, откинувшись на спинку стула, сидит Лоусон, несколько складных стульев перед ним, маленький столик у стены с кофемашиной, в которой как раз варится свежий кофе из сублимированных кристаллов, хранящихся в пакетах армейского образца.

Что привлекает мое внимание — причина, по которой, я уверена, Лоусон здесь и обосновался, — это ряд мониторов, покрывающих стену за его столом. На экранах чего только нет: некоторые показывают зернистое изображение моговских кораблей — наверное, с камер в захваченных городах, на других идут новости с нескольких оставшихся каналов, а на остальных изображение камер скрытого наблюдения по периметру Пейшнс Крик.

Как только мы заходим, Лоусон отворачивается от своего информационного табло. Он поднимается с места, проводит рукой по мундиру и дружелюбно улыбается.

— О, привет, — говорит он, осматривая нас. В наших взглядах читается различная степень противоборства, поэтому он начинает с Марины. — Девушка, я рад, что вы пришли в себя.

— Спасибо, — отвечает она.

— О вас я слышал только хорошее, — продолжает Лоусон.

— Что… Что вы слышали? — приподнимает бровь Марина.

— Что вы — целительница, что по моему скромному мнению одна из самых благословенных способностей, которую вы могли приобрести. — Тут он заговорщицки понижает голос. — Также я слышал от моих ребят, что ты мастерски управляешься с сосульками.

При упоминании о столкновении с Пятым Марина краснеет. Прежде чем кто-либо успевает что-то сказать, в разговор вступает Джон.

— Вы хотели меня видеть.

Лоусон кивает и снова садится, жестом пригласив нас последовать его примеру и занять места на складных стульях перед его столом. Мы все остаемся стоять.

— Да, я хотел с тобой пообщаться, — говорит он Джону, а затем указывает на меня. — Я хотел узнать, почему Шестая и кое-кто еще из ваших помощников покинули базу. Но теперь, когда она вернулась и привела с собой нескольких ЗОНов, я уже не столь обеспокоен.

— Вам вообще не стоило беспокоиться, — говорю я.

— Да, но я волнуюсь за вас, — обращается ко мне Лоусон, входя в роль эдакого доброго дедушки. Потом он снова поворачивается к Джону. — Возможно, мы все встали не с той ноги. Я понимаю, что ваша группа не привыкла работать с другими. И вы должны понимать, что для моих людей это тоже довольно необычный опыт. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я стремлюсь ограничивать вашу автономию… Сомневаюсь, что я смог бы это сделать, даже если бы захотел. Но мы здесь боремся ради одной цели. Было бы идеально, если бы мы все знали, кто чем занимается.

— Согласен, — кивает Джон, правда таким тоном, словно ему больше хочется, чтобы старик поскорее замолчал.

Лоусон запускает руку в седые волосы и снова обращает внимание на меня.

— К примеру, в результате вашей операции у Ниагарского водопада корабль, располагавшийся над Торонто, отправился туда. Это — первая замеченная нами дислокация с тех пор, как Сетракус Ра пропал из эфира. Она вызвала большой переполох, которого можно было бы избежать, если бы вы были со мной более откровенны.

— Ну, никто же не запустил ядерные ракеты, верно? — возражаю я. — Ничего страшного не случилось.

— В этот раз нет, — стиснув зубы, отвечает Лоусон. — У канадцев вокруг этого корабля были расположены военные подразделения, которые теперь нужно перебросить к Ниагаре, а это не так-то просто. С другой стороны, один из густонаселенных районов, который не успели эвакуировать, теперь оказался на периферии военных действий, по крайней мере на данный момент. Но все же, если бы это произошло в другой точке земного шара? Возможно, наши союзники не вели бы себя так дисциплинированно. И это могло бы вызвать определенные проблемы.

— Это больше не повторится, — говорит Джон, чей снисходительный тон напрочь стирает ощущение того, что он согласен с генералом. Он достает из подмышки атлас и кладет на стол Лоусону. — Здесь я отметил нахождение камней лоралита.

Лоусон улыбается и кладет руку на обложку атласа:

— А, старые технологии. Люблю их.

— Нам очень нужно обезопасить эти места, пока про них не разузнали моги, — продолжает Джон. — Особенно если вы захотите использовать их для переброса генераторов.

— Я лично за этим прослежу, — Лоусон похлопывает ладонью по книге. — И буду раскрывать эту информацию только в случае служебной необходимости. Никакой утечки информации.

— Возможно, туда телепортируются другие земляне-Гвардейцы, — добавляю я. — Проследите, чтобы к ним никто не лез. Ни моги, ни земляне.

Лоусон почесывает шею, гладко выбритую даже в такое непростое время.

— Вы полагаете, что мы хотим навредить этим одаренным молодым людям? — спрашивает он немного оскорбленным тоном.

Мы начинаем говорить одновременно.

— Ну, может не навредить… — дипломатично начинает Марина.

— Завербовать их, — говорит Джон.

— Использовать их, — бросаю я.

— Мы просто не хотим, чтобы кого-либо заставляли делать то, к чему он не готов, — заключает Марина.

Лоусон пару мгновений молча смотрит на нас. Он бросает взгляд на дверь, чтобы удостовериться, что она плотно закрыта и что, возможно, стоящие на страже близнецы не услышат, что он собирается сказать.

— Слушайте, я буду с вами откровенен, — говорит он. — В нашем правительстве… черт, да в каждой стране наверняка найдутся люди, которые будут рассматривать этих одаренных вами ребят как…оружие. Вы видели, что случилось с МогПро. Суньте под нос таким людям пару суперспособностей, и они свои души за них продадут, наплевав на вторжение.

— А вы не из таких людей? — спрашивает Джон.

— Нет, сынок, не из таких, — отвечает Лоусон. — Я — старик, несколько недель назад преспокойно игравший в гольф в своем клубе. Мне не нужны ни деньги, ни власть. Мне нужно сохранить этот мир в безопасности. Я считаю, что вы, ребята, можете послужить нам во благо. Я видел снимки- ваше исцеление, самопожертвование. И я также встречался с тем одноглазым парнем, которого вы держите на базе. Мы ведь не хотим, чтобы такое еще раз произошло, верно?

Я бросаю взгляд в сторону Марины.

— Нет. Разумеется, не хотим.

— Для меня самое важное — спасти этот мир. Обучить ваших людей, найти им место, где они смогут использовать свои способности во всеобщее благо. — Джон собирается что-то сказать, но Лоусон поднимает руку и продолжает: — Это все пустые слова, если мы не выиграем эту войну. А если принять во внимание ваш прошлый опыт общения с правительственными организациями, думаю, вы были бы последними идиотами, если бы доверяли мне. Но когда все это закончится, я хочу, чтобы вы были в деле. Я хочу, чтобы вы сказали мне, что лучше для этих ребят, для нашей планеты. И я хочу, чтобы вы помогли мне сделать для этого все возможное.

Мы обмениваемся взглядами. Если Лоусон пытается запудрить нам мозги, у него это неплохо получается. Но судя по отрешенному выражению лица Джона, не думаю, что все его сомнения улеглись. Или может, он, как и я, находит бесполезным спор о будущем, находясь на волоске от смерти.

Я откашливаюсь и меняю тему разговора.

— Так насчет генераторов…

— Пока мои разработчики не добились успеха в разработке нашей собственной версии этих устройств, — отвечает Лоусон, с готовностью вернувшись к своим должностным обязанностям.

— Ничего страшного, — говорит Джон. — Мы готовы выкрасть для вас еще немного. Тот корабль, который Гвардейцы-земляне выманили к Ниагаре, станет отличной мишенью. Они изолированы, сбиты с толку и слишком напряжены.

— Порой тупые ролики на Ютубе несут в себе пользу, — замечаю я.

— Я возьму небольшую команду, и мы проникнем на борт и украдем генераторы, — продолжает Джон. — Мы готовы выдвинуться в ближайшее время.

Лоусон кивает:

— Отлично. Я бы разместил своих ребят неподалеку на случай, если запахнет керосином и вам потребуется эвакуация.

— Я не против, только пусть держатся в тени, — отвечает Джон.

Марина, уже несколько минут хранящая молчание, смотрит на экран телевизора, где транслируется новостной канал. Сейчас там идет репортаж и Лондона. Тысячи людей идут по улицам, захватив с собой лишь те вещи, которые они смогли унести, а на заднем плане в небе парит могадорский корабль.

— Что делается для защиты людей в городах, где есть корабли? — спрашивает она. — Могадорцы наверняка возобновят атаку…

— Почти все города находятся в процессе эвакуации, — говорит Лоусон. — Когда я проверял информацию в последний раз, практически везде она завершена на восемьдесят процентов. Мы выиграли еще немного времени благодаря этому дню…

Лоусона прерывает торопливый стук в дверь. Прежде чем генерал успевает ответить, в кабинет, несмотря на попытки его остановить, заходит агент ФБР с покрытым легкой щетиной лицом. Это Ното, парень с нижнего уровня базы, которого Адам учил говорить на могадорском.

— Простите, сэр, — говорит он Лоусону, а потом обращается к Джону. — Я думаю, вам следует спуститься в нашу радиорубку. Что-то происходит.

Похоже, дело дрянь.

Мы трое вместе с Лоусоном, близнецами и Ното спешим вниз, где Адам следит за переговорами могадорцев. По пути туда Ното пытается ввести нас в курс дела.

— Моговские капитаны кораблей переговаривались между собой, как они обычно это и делали весь сегодняшний день, особенно после того как один из них нарушил приказ и повел корабль Ниагаре, — спешно объясняет Ното. — А вот сейчас появился новый голос…

— Сетракус Ра? — спрашиваю я.

— Нет, это женщина, — отвечает Ното. — Она тут речь толкает. Судя по всему, раздает всем указания. У Адама такой вид…

У него такой вид, словно он сейчас все разнесет к чертям. Это становится очевидно, как только мы входим в комнату. Адам сидит на краю стула, стиснув руки и вперившись в консоль скиммера. Разумеется, я сразу узнаю голос, от которого у Адама на лице появилось выражение убийцы.

— Фири Дун-Ра, — говорю я.

— Кто? — переспрашивает меня Джон, пока мы кучкуемся вокруг Адама.

— Самая мерзкая особа, даже по могадорским понятиям, — отвечает Марина.

— Эта тварь руководила атакой на Святилище, — поясняю я Джону. — Мы с ней уже пересекались.

— Она чуть не убила нас с Пылью, — тихо говорит Адам, не сводя глаз с консоли, жадно слушая каждое резкое слово Фири.

— В последний раз, когда я ее видела, она тащила Сетракуса Ра на «Анубис», — сообщаю я.

— Сынок, что она говорит? — откашлявшись, спрашивает генерал Лоусон.

Адам глубоко вздыхает.

— Она нагоняет страху на чистокровных капитанов, — шипит он сквозь зубы. — Устроила им выволочку за то, что усомнились в своем Лидере. Она говорит, что отсрочка нападения неуместна, так как человечество слабо и могадорцы практически победили.

Услышав эти слова, Лоусон застывает.

— Она упомянула, что я проделала дыру в их Возлюбленном вожде? — спрашиваю я.

— Разумеется, нет, — бурчит Адам. — Она утверждает, то Сетракус Ра в процессе завершения дела всей его жизни по улучшению могадорской расы. Она говорит, что то, чего он уже достиг, настоящее чудо и что преданные ему будут вознаграждены. Сомневающиеся? Она говорит, что для них не уготовано ничего кроме мук, которых они прежде не испытывали.

— Управлять кнутом и пряником, — бормочет Лоусон.

— Что за чудо смогло придумать это чудовище? — спрашивает Марина.

— Мы знаем, что у него за дело всей жизни, — говорю я. — Это было в нашем видении.

— Энергия, которую он стащил из Святилища, — тихо говорит Джон. — Тот процесс, который мы видели в видении Эллы, который превращает ее в какую-то черную жижу. Наверное, он снова этим занялся.

— Я не понимаю, что все это значит, — прерывает нас Лоусон. — Но судя по всему, наше время истекает.

Адам поднимает руку вверх, так как речь Фири Дун-Ра достигает своего крещендо. Его рот открывается, будто он не может поверить своим ушам.

— Она… Она утверждает, что благодаря мудрости Возлюбленного вождя ей были дарованы Наследия, — говорит он. Его слова едва слышны из-за радостного хохота Фири Дун-Ра.

— Брехня, — восклицаю я. — Даже если представить, то это правда, что бы они там ни получили, это не Наследия.

— Мы видели, как он это делает, — замечает Марина, в чьем голосе слышны нотки ужаса. — Он дал телекинез лориенцам, работавшим с ним над тем аппаратом.

— Они выглядели больными. Безобразными.

Это наблюдение высказывает Калеб, впервые подавший голос с тех пор, как мы сюда спустились. Я бросаю на него быстрый взгляд и вижу, как он уставился на тыльную сторону своих ладоней, как будто пытается рассмотреть на них вены. В то же время его брат Кристиан молча стоит рядом.

— У него были сотни лет для оттачивания опытов, — говорит Джон. — Ему лишь нужен был доступ к сырью.

— И мы ему его открыли, — продолжаю я, качая головой.

В эфире слышится новый голос. То есть, совсем не голос, а крик. Мучительный вопль, который может издавать мальчик, когда его пытают. В комнате повисает гробовое молчание, пока Фири Дун-Ра сквозь крики продолжает бодро толкать речь.

— Что это такое, черт возьми? — спрашивает Лоусон.

Адам, сглотнув ком, отвечает:

— Она говорит, что это Гвардеец, которого они поймали в Мехико. Землянин. Они вытаскивают из него Наследия. Убивают его.

— Выруби! — говорит Марина с таким видом, будто ее сейчас вырвет.

Адам оборачивается сначала ко мне, потом к Джону. Мы оба киваем. Такие вещи не должны просто так сходить с рук.

— Давай, — говорит Джон.

Адам протягивает руку, но не выключает передатчик. Вместо этого он берет микрофон и открывает наш канал.

Лоусон тянется вперед, чтобы его остановить, за ним следуют и близнецы, но в тот же момент Джон кладет руку на грудь старику.

— Они могут отследить наш сигнал? — широко раскрыв глаза, шепчет Лоусон.

— Нет, — шепчет в ответ Джон. — Он об этом уже позаботился. В эфире мы призраки.

Не похоже, чтобы Лоусон был окончательно убежден. Он смотрит на Ното, и тот коротко кивает ему, подтверждая слова Джона.

В любом случае уже слишком поздно — Адам начал говорить.

— Фири Дун-Ра лжет! — произносит он на английском, хотя в его голосе уже присутствует резкость, свойственная гортанному могадорскому произношению. Наверное, он использует английский ради нашего же блага — чтобы Лоусон не подумал, что он разбалтывает какие-то секреты. — Все это она говорит лишь затем, чтобы утвердить свою власть.

Вопли прекращаются. Слышны несколько фраз на могадорском сбитых с толку слушателей. Их все перекрывает голос Фири Дун-Ра.

— Это ты, Адамус? — насмешливо спрашивает она. — Как ты попал на этот канал, малыш?

Адам не обращает внимания на ее слова и продолжает:

— Меня зовут Адамус Сатек. Я — сын генерала Андраккуса Сатека. Я сразился в поединке с моим отцом и одолел его. Я вырвал меч из его охладевших рук и применил по назначению. Я убил им лориенца. Лориенца, который прозвал себя Сетракусом Ра.

А теперь эфир заполняют крики. Яростные вопли могадорцев — целая дюжина разных голосов. Не могу не ухмыльнуться, слушая эту панику в эфире, вызванную всего лишь парой слов.

Фири Дун-Ра приходится орать, чтобы быть услышанной остальными.

— Это ложные утверждения бесчестного чистокровного. Предателя нашей расы!

— Тогда пусть Возлюбленный вождь ответит мне! — кричит в ответ Адам. — Может, он заговорит через дыру, которую я проделал в его груди?! Фири Дун-Ра знает правду, братья и сестры, а теперь пытается управлять нами, используя ту же ложь, которой Сетракус Ра кормил нас десятилетиями. Не дайте этому произойти!

— Это богохульство!.. — визжит Фири.

— Тогда пусть он ответит! — снова кричит Адам. — Пусть бессмертный Сетракус Ра ответит, если конечно еще дышит.

На несколько мгновений эфир затихает в ожидании, что что-то произойдет.

Лишь тишина в ответ от Фири Дун-Ра.

— Ты заплатишь, — наконец полным ненависти голосом говорит она. — Ты заплатишь за отсутствие веры.

Звучит короткий сигнал, показывающий, что она отключила связь. В ту же секунду десятки капитанов, слушавших эту перепалку, начинают орать друг на друга.

Адам отключает микрофон и поворачивается к нам.

— А теперь, — говорит он. — Дадим им уничтожить друг друга.