Сильнее магии

Глава 21

Она надела одно из самых простых своих платьев цвета ржавчины с темно-золотистыми полосками и заколола волосы на макушке в тугой пучок. Взглянув на свое отражение в зеркале, она осталась недовольна. Жаль, что она не может придумать причину, которая заставила бы ее надеть еще и шляпу с густой вуалью. Потому что она чувствовала бы себя свободнее, если бы знала, что Таддеус не видит ее лица. Впрочем, шляпа могла и не помочь ей.

Еще прошлым вечером она знала, что этот день может наступить, напомнила себе Леона. Но, учитывая ее философию позитивного мышления, она велела себе не думать об этом.

Леона услышала тихое поскуливание из холла. Открыв дверь, она увидела поджидавшего ее Фога. Пес внимательно смотрел на нее волчьими глазами, словно чувствовал ее напряжение и хотел помочь.

Леона слегка похлопала его по спине и почесала заветное местечко за ушами.

— Не беспокойся обо мне, это ни к чему, — проговорила она. — Мистер Уэр наверняка будет в шоке, узнав, кто я такая в действительности, но к делу это отношения не имеет. Главное для нас — найти кристалл. Мы должны вернуть его. Если у меня есть какая-то информация, которая поможет вернуть камень, — что ж, я ее предоставлю. Я расскажу ему все, что мне известно.

Она вышла в холл в сопровождении Фога. У лестницы Леона увидела Мэри. Пухленькая невысокая горничная быстро поднималась по лестнице, несмотря на то, что в руках у нее был тяжелый поднос. Ей так не терпелось поскорее попасть к Леоне, что ее глаза возбужденно горели, хоть она и старалась держаться спокойно.

Заметив Леону, она смущенно остановилась на полпути.

— Похоже, вы передумали завтракать в комнате, мадам? — спросила она.

— Да, передумала, — с сияющей улыбкой кивнула Леона. — Утро такое чудесное, и обидно проводить его в комнате за чтением. Вот я и решила, что, пожалуй, лучше поем вместе с остальными.

На лице Мэри появилось выражение нескрываемого разочарования.

— Да, мэм, — пробормотала она.

Мэри уныло побрела вниз и исчезла в коридоре, ведущем в кухню.

«Я только что остановила ветер, подгоняющий ей паруса» — подумала Леона. Хватит уже развлекать экономку, кухарку и всю остальную прислугу сплетнями о бедной гостье, которую прошлой ночью обесчестил хозяин дома. Она вовсе не униженная затоптанная фиалка, которая прячется от мира в своей спальне. Нет, она — властительница мира.

Это непримечательное происшествие чудесным образом подняло настроение Леоне. Приосанившись, она спустилась вниз и на мгновение остановилась возле открытой двери в библиотеку.

— Думаю, наш разговор не отнимет у нас много времени, мистер Уэр, — громко произнесла она театральным голосом, надеясь, что его будет слышно в кухне. — Я ужасно голодна и хочу скорее поесть.

Отложив ручку, Таддеус встал из-за стола. На его лице появилось удивленное выражение.

— Нет-нет, мисс Хьюитт, не отнимет. Я так же, как и вы, мечтаю поскорее оказаться за столом, — сказал он. — И у меня что-то разыгрался аппетит — вероятно, потому, что я отлично спал прошлой ночью.

Таддеусу не было нужды повышать голос, чтобы его услышали в кухне. Он попросту добавил в его звучание немного энергии. Прокатившись по комнате, его слова эхом отозвались от стен холла. Фог тут же напряженно выпрямился и тихо заскулил.

Улыбнувшись, Леона сказала, понизив голос:

— Хватит дурачиться.

— Извини. — Подойдя к Леоне, он закрыл дверь у нее за спиной. — Я просто продолжил твою же игру. Между прочим, я почти сразу заметил в тебе театральный дар.

Леона почувствовала, что краснеет. Но к тому мгновению, когда Таддеус вернулся к своему столу, она успела устроиться на стуле, аккуратно расправив все складки юбки. Фог вытянулся у нее под ногами.

Таддеус присел на край стола, опираясь одной ногой в пол. Удивление, несколько мгновений царившее на его суровом лице, исчезло. Вместо него появилось серьезное, внимательное выражение.

— Расскажи мне все, что тебе известно о кристалле, — попросил он. — И о том, каким образом твоя семья с ним связана. Я хочу знать все, — повторил он.

— Своего отца я не помню, — начала Леона. — Он умер, когда я была совсем маленькая. Меня вырастили мама и бабушка. Они обеспечивали себя и меня, работая с кристаллами. У женщин в нашем роду всегда был талант к этому. Маме и бабушке удавалось неплохо зарабатывать. Как тебе, без сомнения, известно, еще несколько лет назад спрос на нечто подобное был очень высок.

— Ну да, и в отличие от множества шарлатанов и мошенников, которые, заботясь о своих карьерах, устраивают публичные демонстрации всякой ерунды, твои мать и бабушка обладали настоящим даром, — кивнул Уэр. — Они действительно умели работать с кристаллами.

— Когда мне исполнилось тринадцать лет, стали проявляться мои собственные способности, — продолжала Леона. — Стало ясно, что и у меня развивается талант к работе с кристаллами. Мама и бабушка меня многому научили.

— А твои мать и бабушка состояли в обществе «Аркейн»? — поинтересовался Таддеус.

— Нет. — Леона помолчала, подбирая нужные слова. — Об Обществе они знали, но ни одна из них никогда не пыталась вступить в него.

— Почему бы и нет?

— Думаю, потому, что они не видели в этом никакого смысла, — спокойно ответила Леона. — В обществе «Аркейн» на таких, как мы, всегда смотрели свысока.

— Ну да, боюсь, такое отношение спровоцировано одной старинной легендой, которая вот уже много лет ходит в Обществе, — проговорил Таддеус.

— Легенда о Сибилле-колдунье, — вымолвила Леона.

— Да, я слышала о ней.

— Вообще-то она больше известна в Обществе как Сибилла, колдунья-девственница, — поправил ее Таддеус.

Леона приподняла брови.

— Уверена, что сейчас, спустя много лет, уже не важно, была она девственницей или нет, — заметила она.

По губам Таддеуса пробежала едва заметная улыбка.

— А вот для Силвестера Джонса, основателя Общества, это было важно, — сказал он. — Похоже, она отклонила его ухаживания.

— И кто может бросить в нее за это камень? — пожала плечами Леона. — Судя по рассказам, он был не из тех мужчин, которых женщины называют романтичными натурами.

— Не стану с тобой спорить, — сухо согласился Таддеус. — И я отлично понимаю, почему твои мать и бабушка отказывались иметь дело с Обществом. К сожалению, эта организация всегда чересчур серьезно относилась к традициям и легендам.

— Верно, а мои мама и бабушка — нет, — вымолвила Леона.

— Как камень попал в их руки?

— Мама нашла его, когда была еще совсем молодой женщиной, — ответила она.

— Нашла? — деланно равнодушным тоном переспросил Таддеус.

Леона холодно улыбнулась ему.

— Совершенно верно, — кивнула она.

— Он просто валялся где-то на земле?

— Нет, насколько мне известно, кристалл лежит на пыльной полке антикварного магазина.

— Что-то подсказывает мне, что это еще не вся история, — заметил Таддеус.

— Если это и так, мама ничего не говорила мне. Она рассказала, что как-то раз проходила мимо магазина и внезапно ощутила какое-то тревожное чувство. Войдя в магазин, она увидела кристалл. И тут же узнала его.

— Что ж, на этом и сойдемся. Продолжай, пожалуйста.

Леона вновь задумалась.

— Некоторое время у нас троих все шло хорошо, — наконец заговорила она. — Потом бабушка умерла. Через два года, в то лето, когда мне исполнилось шестнадцать, мама погибла в дорожном происшествии, находясь в карете.

— Прими мои соболезнования, — ласково промолвил Таддеус.

Леона слегка наклонила голову.

— Спасибо тебе. — Ее голос дрогнул, а рука замерла на спине собаки, которая придвинулась ближе к ней. — Маму везли на железнодорожную станцию после визита к состоятельному клиенту, который вел затворнический образ жизни. Началась гроза. Экипаж, в котором была мама, въехал на скалу и упал в реку. Мама оказалась в ловушке, не смогла выбраться и утонула.

— Ужасная история!

— С собой у нее был камень утренней зари, — продолжила Леона. — Клиент настаивай на том, чтобы она прибегала к помощи кристалла, особенно когда консультировала его.

Выражение лица Таддеуса едва заметно переменилось.

— Это произошло в тот день, когда исчез камень? — спросил он.

— Да. Уверена: вор решил, что тот, кто интересуется камнем, придет к выводу, что кристалл упал в реку и потерялся там. Но я в это не верю, — горячо проговорила Леона.

— Ты считаешь, что клиент твоей матери устроил этот несчастный случай, чтобы скрыть кражу кристалла?

— Одно время я действительно думала, что так оно и есть. Видишь ли, мне было известно, что он состоит в обществе «Аркейн», — вымолвила Леона. — Других доказательств мне было не надо. Лишь член Общества может знать о существовании кристалла и о его силе.

— А как звали клиента твоей матери? — поинтересовался Таддеус.

— Лорд Раффорд, — ответила Леона, глубоко вздыхая. — Я была уверена в том, что он завладел камнем. И решила обыскать его дом, для чего я устроилась в его дом горничной.

Таддеус впервые был в замешательстве.

— Святой Господь, женщина, ты нанялась на работу в дом к человеку, который, по твоему мнению, убил твою мать?! Из всех идиотских… — Он внезапно замолчал, его подбородок напрягся. — Впрочем, я полагаю, что это было не более рискованно, чем отправиться в дом Делбриджа в мужском костюме слуги.

— Нет, это было гораздо проще, — заверила его Леона. — Перевоплощаться в слугу не так уж трудно — нелегко войти в дом. Но наняться горничной, которая готова выполнять любую работу, совсем не сложно. Ты же знаешь, что в иерархии прислуги такие горничные занимают самое низкое положение.

— И все же, должно быть, тебе было нелегко, — заметил Уэр.

— Совершенно верно. Но у меня было одно несомненное преимущество: я могла находиться в любом месте дома. Несколько дней я выносила горшки, скребла и терла полы. Но толку от этого не было: я не нашла никаких следов камня.

— Насколько я понял, тебя так и не раскусили? — спросил Таддеус.

— Нет. Раффорд был очень старым и больным джентльменом. Он умер вскоре после того, как я нанялась на работу. Но, в конце концов, я пришла к выводу, что дорожное происшествие устроил кто-то другой.

— Кто-то, кто знал, что у твоей матери назначена встреча с Раффордом, — договорил Таддеус. — Именно этот человек решил, что ему представляется идеальный случай избавиться от нее и раздобыть камень.

— Да, — согласилась Леона. — Но я не могла некоторое время продолжать поиски кристалла, потому что осталась без средств к существованию.

— Разве ты не стала обслуживать клиентов матери?

— Как выяснилось, люди неохотно обращаются за консультацией к молодой женщине, которой всего шестнадцать лет от роду. Особенно если дело касается таких интимных вопросов, как сны.

— Понятно, — вздохнул Таддеус.

Выпрямившись, Леона продолжила свое повествование:

— К тому времени, когда я похоронила мать и завершила свое безуспешное расследование в доме лорда Раффорда, я выяснила, что клиентов у меня не осталось. В довершение всего бессовестный гробовщик вытянул у меня почти все деньги, которые оставила мама. Этот человек обманул меня, но я не могла уличить его в этом, ничего не могла доказать.

Таддеус замер, глядя на Леону с непонятным выражением на лице.

— Должно быть, ты была в отчаянии, — заметил он.

— Так оно и было, — кивнула она, посмотрев мимо него в окно. — Женщине очень трудно получить хорошую профессию, занять уважаемое место в обществе. Непонятно, отчего это все удивляются, почему многие из нас кончают на улице.

— Поверь, не стоит читать мне об этом лекцию, — промолвил Уэр. — Женщины в моей семье постоянно разглагольствовали по этому поводу.

— Я уже собралась было действительно устроиться куда-нибудь горничной, но тут появился дядя Эдвард.

— Что за дядя Эдвард?

— Мой единственный близкий родственник, — ответила Леона. — Со стороны матери, — пояснила она. — Когда мамы не стало, он путешествовал по Америке. Я не знала, где он, поэтому не могла написать ему или послать телеграмму и сообщить о произошедшем. Но через пару месяцев он вернулся в Англию и немедленно приехал ко мне. Дядя Эдвард сразу понял, что с деньгами у меня проблема, и взял меня к себе в дом.

— А твой дядя знал что-то о камне утренней зари?

— Конечно! Думаю, я и сама что-то рассказывала ему, ведь, в конце концов, кристалл был в нашей семье много лет, передавался из поколения в поколение.

— Кроме тех лет, когда его там не было, — раздражающе спокойным тоном промолвил Таддеус.

Леона бросила на него испепеляющий взгляд. Таддеус сделал вид, что ничего не заметил.

— Расскажи мне о дяде, — попросил он.

Тихонько вздохнув, она продолжила свою историю:

— Честно говоря, в то время я совсем плохо его знала, потому что в детстве очень мало виделась с ним. Дядя Эдвард редко приходил к нам. Мне было известно лишь то, что мама и бабушка обожали его, но во многом не одобряли.

— Почему? — удивился Таддеус.

— Кроме всего прочего, дядя был артистом. Он вечно путешествовал — то здесь, то в Америке. К тому же у него была не слишком хорошая репутация во всем, что касалось женщин. Правда, справедливости ради стоит заметить, что дяде Эдварду не приходилось прилагать больших усилий к тому, чтобы очаровывать женщин. Они сами слетались к нему, как пчелы к меду.

— Он хорошо к тебе относился?

— О да. — На ее губах промелькнула улыбка. — Дядя по-своему очень любит меня.

— В таком случае, где же он сейчас?

Леона рассеянно посмотрела на Фога.

— Опять путешествует по Америке, — ответила она.

— В каком именно месте Америки он находится?

Леона запустила пальцы в шерсть собаки.

— Понятия не имею.

— Твой дядя уехал в Америку и оставил тебя на произвол судьбы? — уточнил Таддеус.

Леона нахмурилась.

— Мне ведь уже не шестнадцать лет, — сказала она. — Сейчас я в состоянии сама позаботиться о себе.

— И когда же он уехал на этот раз? — продолжал свои расспросы Таддеус.

Подумав, Леона ответила:

— Около двух лет назад.

— Ты что-то слышала о нем?

— Я получила телеграмму от полицейского из Сан-Франциско, в которой сообщалось, что дядя Эдвард погиб при пожаре в отеле, — промолвила она в ответ. — Это было восемнадцать месяцев назад.

Таддеус долго молчал. Подняв на него глаза, Леона увидела, что он в задумчивости смотрит на нее.

— Ты не веришь, что он умер, — наконец промолвил Уэр.

— Возможно, я просто не хочу верить этому, — сказала она. — Дядя Эдвард — мой последний родной человек на этом свете. Очень трудно смириться с тем, что у тебя совсем не осталось близких людей.

— Это я понимаю, — кивнул Таддеус. — А расскажи мне о том, как ты жила с дядей Эдвардом.

— Неужели это так важно для твоего расследования?

— Не знаю, — признался Уэр. — Но я уже говорил тебе, что предпочитаю узнать все возможное об интересующем меня деле.

— История довольно сложная, — вздохнула Леона.

— Я слушаю.

— Дядя знал, что я унаследовала от мамы талант читать кристаллы, как мы выражаемся. Вот дядя Эдвард и предложил, чтобы мы работали вместе, а он выступал бы в качестве моего менеджера.

— Как он отнесся к тому, что клиенты неохотно обращались за консультацией к молодой женщине?

— Я ведь уже упоминала, что дядя Эдвард одно время работал актером в театре. Вот он и придумал переодеть меня в стильную вдовушку и закрыть лицо густой вуалью. После этого клиенты стали считать меня более взрослой и зрелой женщиной. К тому же им нравилась таинственная атмосфера, окружавшая меня, которая появилась благодаря костюму и вуали.

Похоже, Таддеус удивился.

— Твой дядя знал, что делает.

— Да, — улыбнулась Леона. — Переодевание оказалось настолько эффективным, что я продолжала носить костюм вдовы, даже когда повзрослела и мне было уже за двадцать.

— Дела пошли в гору? — спросил Уэр.

— Да, несколько лет все шло просто замечательно. — Она помолчала. — До тех пор, пока дядя Эдвард не увлекся идеей капиталовложений.

Таддеус слегка прищурился.

— Идеей капиталовложений? — переспросил он.

— Ты должен поверить в то, что дядя искренне верил в возможность сколотить состояние на американском Западе. Особенно его привлекало горное дело.

— Горное дело… — эхом отозвался Уэр.

Леона не поняла, что он думает обо всем этом, поэтому быстро продолжила:

— У дяди Эдварда было полно возможностей общаться с моими клиентами, ведь именно он назначал даты приема. И он стал упоминать в разговорах, что уверен в том, что капиталовложения в горные разработки на американском Западе принесут огромный доход. Потом нам стало известно, что несколько джентльменов буквально настояли на том, чтобы дядя Эдвард взял у них деньги для этого предприятия.

Губы Таддеуса скривились, а потом он усмехнулся.

— И два года назад добрый дядюшка Эдвард отплыл под парусами в Америку с несколькими сотнями тысяч фунтов, которые ему дали твои клиенты, и с тех пор ты не получала от него весточки, — проговорил он.

Леона напряженно выпрямилась.

— Я уверена, что в один прекрасный день он вернется и привезет обещанную прибыль, — заявила она.

Улыбка Таддеуса стала еще шире.

— Ты — племянница Эдварда Пайпвелла, — сказал он.

Она с гордостью вздернула вверх подбородок.

— Именно так.

Глаза Таддеуса заискрились от смеха.

— Та самая женщина, которая помогла доктору Пайпвеллу ограбить самых богатых членов общества «Аркейн», — добавил он.

— Мой дядя не воровал их денег! — с неожиданной яростью проговорила Леона. — Он предложил честную схему капиталовложений. И в том, что дела не пошли, его вины нет.

Она зря теряла время: к этому мгновению смех так и рвался из Таддеуса наружу. Он так заливисто хохотал, что Леона не могла понять, что он пытается сказать ей. Таддеус рычал от смеха, выл от него, захлебывался им.

Фог с любопытством посмотрел на него, затем склонил голову набок. Леона застыла на месте, не зная, что делать.

Дверь в библиотеку отворилась.

Таддеус с явным усилием взял себя в руки и наградил Викторию зверской улыбкой.

— Ничего важного, тетя Вики, — заверил он ее. — Мы с Леоной как раз собирались присоединиться к вам за завтраком.

— Хм! — Виктория с подозрением посмотрела на Леону, а потом ретировалась в холл. Дверь за ней захлопнулась с неодобрительным стуком.

Леона взглянула на Таддеуса.

— Я пойму, если ты не станешь рассказывать об интимной связи с племянницей доктора Пайпвелла, — сказала она сердито.

Уэр встал из-за стола, его глаза по-прежнему блестели от смеха.

— Для меня твоя связь с доктором Пайпвеллом ничего не значит, — сказал он. — Я не терял денег, участвуя в проекте твоего дяди.

Протянув руку, он поднял Леону со стула и взял ее за подбородок.

— Таддеус…

— Мне не хочется думать ни о чем, кроме как о продолжении интимной связи с вами, мисс Хьюитт, — сказал он.

Он поцеловал ее так крепко, что вокруг них так и забурлили потоки энергии. Когда Таддеус выпустил Леону из своих объятий, ей пришлось схватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах.

Таддеус снова улыбнулся ей, вид у него был удовлетворенный.

— Думаю, нам пора идти завтракать, — вымолвил он. — А ты что на это скажешь?