Сильнее магии

Глава 9

— Она уверяла, что камень утренней зари принадлежит ей, — сказал Таддеус. Он посмотрел на своего кузена, сидевшего на противоположном конце длинной лабораторной скамьи. — Леона считает, что она — законная владелица кристалла. И я после событий, свидетелем которых стал прошлой ночью, склонен ей верить.

— В том, что камень является собственностью Общества, сомнений быть не может, — сказал Калеб Джонс. Закрыв толстую книгу в кожаном переплете, которую он только что просматривал, Джонс оставил руку лежать на ней. — Более того, это опасно. Камень принадлежит музею Общества, находящемуся в Аркейн-Хаусе, где экспонаты тщательно охраняют.

В голубоватом свете газовых ламп, освещавших лабораторию и большую библиотеку, обычно строгое и суровое лицо Калеба казалось еще более мрачным. Общительным и приветливым он никогда не был. У него не хватало терпения болтать с кем-то в гостиных и вращаться в обществе людей воспитанных. Вместо этого он предпочитал одиночество лаборатории и библиотеки. Здесь, в обществе всевозможных научных приборов, стеллажей, полных книг — древних и современных, научно-популярных журналов и записей об основателе общества «Аркейн», он мог развивать свои уникальные способности.

Калеб обладал паранормальным талантом видеть систему и порядок там, где остальные видели только хаос.

Правда, были в Обществе люди, которые шушукали о том, что он и не талантлив вовсе, а является всего лишь безумным теоретиком преступности первого порядка, а его талант служит признаком умственной нестабильности.

Таддеусу было несложно воспринимать необычные способности своего кузена, а также проявления сопровождающего их взрывного темперамента. Он понимал его, как немногие. А если говорить о пугающих людей талантах вообще, то ни у кого, даже у Калеба, не было таких же способностей, как у Таддеуса с его физическим гипнозом.

Он отлично знал, что большинство из тех людей, которым было известно о его таланте, втайне его боялись. Но разве можно их в этом винить? Очень немногие рисковали приближаться к человеку, который обладал такой хищнической силой. Именно поэтому у Таддеуса, как и у Калеба, было мало друзей.

Кстати, именно из-за своего таланта он еще не женился — к большому сожалению своей семьи. Ни одной из его знакомых женщин не улыбалась перспектива обвенчаться с человеком, имевшим такую власть над людьми. При этом сам Таддеус отказывался скрывать правду от потенциальных невест.

Таддеус и Калеб были кузенами нового хозяина общества «Аркейн». Все трое состояли в родстве с основателем общества алхимиком Силвестером Джонсом. Сам Силвестер обладал мощным даром в области того, что в конце семнадцатого века именовали алхимией.

Таддеус не раз спрашивал себя, смог ли Силвестер прослыть блестящим ученым, если бы жил в наше время. В одном сомнений не было: в любое время, в любой век он прославился бы как человек эксцентричный. В дополнение к этому потрясающему паранормальному дару он был до безумия увлечен собственными исследованиями. И это увлечение привело его на опасную дорожку.

Все это не помешало Силвестеру стать отцом двоих сыновей, рожденных разными женщинами, каждая из которых, в свою очередь, тоже обладала физическими талантами. Но не страсть и не любовь привели Силвестера к отцовству. Судя по собственным запискам Джонса, больше всего его интересовало, перейдут ли таланты предков к потомству.

Эксперименты Силвестера были успешными, правда, не совсем такими, как он себе представлял. Чего он никак не ожидал, так это обилия всевозможных способностей у своих отпрысков. С присущим ему высокомерием он представлял, что его дети унаследуют его паранормальные таланты в области алхимии.

Но за два века стали очевидными два факта. Первый заключался в том, что первобытная сила могла быть унаследована и часто наследовалась одним из потомков, однако предсказать, какой именно талант будет унаследован, было невозможно.

Второй момент, о котором алхимик написал в своих записках и который поразил его до глубины души, заключался в том, что от талантливой женщины, которую он выбирал в качестве матери для своего потомка, зависело ничуть не меньше, чем от него самого. Силвестер с изумлением обнаружил, что матери его детей передали свои паранормальные способности будущим поколениям Джонсов.

— Не думаю я, что Леона с готовностью расстанется со своим правом на кристалл, — предупредил Таддеус.

— Предложи ей деньги, — сказал Калеб. — Много денег. Опыт подсказывает мне, что это обычно срабатывает.

Таддеус вспомнил, каким огнем — а его можно было охарактеризовать только как огонь женской страсти — горели глаза Леоны, когда она черпала силы из камня утренней зари. Работа с кристаллом возбуждала ее так же, как другую женщину возбудило бы сексуальное желание. При воспоминании об этом кровь закипела в его жилах. Что-то в глубине его существа шевельнулось.

— Не думаю я, что деньги помогут достичь тех результатов, которых ты ждешь на этот раз, — сказал он.

— Тогда тебе придется найти какой-то другой способ забрать у нее кристалл, — спокойным и даже равнодушным гоном промолвил Калеб. — Впервые он появился в поле зрения после сорока лет. Гейб хочет, чтобы он вернулся в Общество как можно быстрее. А если он пропадет снова так же, как это случилось в последний раз, может пройти несколько десятилетий до того, как мы вновь услышим о нем.

— Знаю, — терпеливо произнес Таддеус. — Я просто говорю о том, что новый владелец может не захотеть с ним расставаться.

В обществе «Аркейн» у камня утренней зари была долгая и интригующая история. Ходила легенда о том, что из лаборатории Силвестера его украла женщина, которую он называл Сибилла — колдунья-девственница. Бог с ней, с ее девственностью — важно то, что Сибилла была его соперницей по алхимии. Основатель Общества не слишком-то хорошо относился к соперничеству вообще, а уж наличие женщины-конкурентки и вовсе приводило его в ярость. В своем журнале он отказывался называть Сибиллу алхимиком и вместо этого нарек ее колдуньей — и все для того, чтобы унизить ее и высмеять ее таланты и умения в лаборатории.

Может, конечно, старый мерзавец и обладал блестящим умом, подумал Таддеус, но такого типа нынче не назвали бы современно мыслящим человеком.

— Если деньги не помогут, тебе придется найти иной способ забрать камень у этой женщины, — сказал Калеб. — Учитывая твой особый талант, не думаю, что это будет слишком трудно. Черт, ты ведь мог загипнотизировать ее, заставить добраться до кристалла, отдать его тебе, а потом внушить ей, что у нее никогда не было камня. Не понимаю, почему ты это не сделал…

— У нее иммунитет к моему таланту, — заявил Таддеус.

Калеб похолодел. Его глаза заблестели тем особым блеском, каким они блестят у ученых.

— Ха! — выдохнул он. — Это интересно.

«Так почему же я сплоховал?» — спросил себя Таддеус. Он ведь должен был забрать кристалл у Леоны, чего бы это ему ни стоило. Вместо этого он позволил ей воспользоваться ее правом на камень.

Он направился к ближайшей скамье, чтобы осмотреть призму.

— Ты и вправду считаешь, что кристалл — еще одна мрачная и опасная тайна общества «Аркейн»? Вроде формулы основателя? Знаешь, прошлой ночью я не увидел подтверждения этому. Я полагаю, что могущество камня состоит в способности излечивать, а не разрушать.

Обхватив себя руками, Калеб задумался.

— Я допускаю мысль о том, что кристалл, как и формула, может быть не особенно опасным, если он попадет в чужие руки, — проговорил он. — Но еще я верю в то, что людей, обладающих талантом управлять им, очень мало.

Таддеус наблюдал за тем, как свет, проходящий сквозь призму, разбивался вдребезги и превращался в ослепительную радугу.

— Прошлой ночью Леона с большой легкостью работала с кристаллом, — вымолвил он. — Думаю, это может служить доказательством того, что она обладает этим талантом?

Калеб нахмурился.

— А ты уверен, что она управляла им? — спросил он. — Ты же сам говорил, что тебя преследовали галлюцинации. Не исключено, что, находясь под влиянием наркотика, ты вообразил, что она имеет силу управлять камнем утренней зари.

Таддеус оторвал взгляд от призмы.

— Сила, которую она мне продемонстрировала, была настоящей, — сказал он. — Еще ни разу мне не доводилось видеть, чтобы работающие с кристаллами люди были способны на то, что она делала прошлой ночью.

— Возможно, все это из-за того, что большинство работающих с кристаллами людей — мошенники, — проворчал Калеб. — В Лондоне полно шарлатанов, которые утверждают, что умеют пользоваться энергией кристаллов. Они жульничают примерно также, как и медиумы, которые утверждают, что способны вступать в контакт с миром духов. И некоторые из этих мошенников, должен с прискорбием заметить, способны обмануть даже членов общества «Аркейн». Вспомни только недоброй памяти доктора Пайпвелла и его племянницу, которая, по его словам, умела работать с кристаллами…

— Не думаю, что я хоть когда-нибудь их забуду, — сухо промолвил Таддеус. — Прошло уже больше двух лет с тех пор, как Пайпвелл исчез с деньгами инвесторов. Мой дядя до сих пор с яростью вспоминает о том, сколько он потерял в результате аферы этих жуликов.

— Сомневаюсь, что кто-либо еще из состоятельных членов Общества, поверивших в обещания Пайпвелла получить неслыханное богатство, может забыть о нем, — кивнул Калеб.

— А что с его племянницей?

Калеб пожал плечами.

— Она исчезла примерно в то же время, — сказал он. — Полагаю, они оба сейчас живут в Париже, Нью-Йорке или Сан-Франциско. Но я продолжаю настаивать на том, что большая часть людей, утверждающих, что они умеют обращаться с кристаллами, — мошенники.

— Это верно, — согласился Таддеус. — Однако Леона не мошенница.

Калеб нахмурился.

— Ты можешь быть уверен в том, что справиться с галлюцинациями помогла не только твоя воля? — спросил он. — Невиданная сила воли — это твоя особенность.

— Прошлой ночью я превратился в человека, который тонет в колодце, — спокойно проговорил Таддеус. — И она бросила мне спасательный трос, с помощью которого я смог выбраться оттуда.

— Красочная метафора, конечно, но я бы на твоем месте не стал попусту тратить свое красноречие на разговоры со мной, — сказал Калеб. — Я предпочитаю сухие факты.

— Полагаю, если бы ты был там, то поверил бы в то, что я не придумываю.

Калеб медленно вздохнул.

— Ну что ж, предположим, она действительно умеет работать с кристаллом. — Его нижняя челюсть напряглась. — Тогда мы тем более должны как можно быстрее забрать у нее камень. Кто знает, что она может натворить с его помощью?

— А что именно она может натворить с помощью кристалла? — поинтересовался Таддеус.

Калеб снова открыл книгу в кожаном переплете. И стал водить пальцем по строчкам, заполненным мелкими, плотными, закодированными записями до тех пор, пока не нашел то, что искал.

— Вот что написал Силвестер, — сказал он. — «Камень — это вселяющий страх кристалл, я ничего подобного в жизни не видел и не изучал. Колдунья обладает странной и пугающей способностью использовать кристалл для того, чтобы лишать мужчину самых важных жизненных функций».

Таддеус приподнял брови.

— Только не говори мне, что Силвестер опасался, что Сибилла-девственница пыталась сделать его импотентом с помощью камня утренней зари, — вымолвил он.

— Он говорил не о сексуальной функции, — отозвался Калеб. — Он имел в виду нечто другое, что ценил еще больше, какие-то физические силы.

— Леона прошлой ночью ничего такого не делала, — возразил Таддеус. — Можешь мне поверить, что все мои чувства в порядке.

— Я буду готов первым признать, что наш эксцентричный предок имел своеобразные пороки, но он никогда не ошибался, оставляя какие-то предупреждения, — сказал Калеб. — И если он написал, что кристалл опасен, можешь не сомневаться в том, что так оно и есть. Это настоящий кладезь силы. А сила всегда потенциально опасна.

Таддеус пожал плечами.

— Не буду больше с тобой об этом спорить, — проговорил он. — Так что считай, что я с тобой согласен.

Брови Калеба поползли вверх.

— Давно пора.

— Итак, кристалл опасен, хотя, возможно, ты не понимаешь, чем именно. И я уверен, что Леона рискует, пока он находится в ее руках. Делбридж убил двух человек, чтобы заполучить его. И он не остановится ни перед чем ради того, чтобы вернуть его. Если он задумает разыскать Леону, то, без сомнений, сделает с ней все, что угодно, лишь бы вновь завладеть камнем.

Казалось, Калеб был удовлетворен.

— Что ж, на том и порешим, — промолвил он. — А теперь поговорим о другом: о женском трупе, который ты обнаружил в доме Делбриджа. Ты полагаешь, что это он убил ее?

— Сомневаюсь, — покачал головой Таддеус. — Похоже, убийству он предпочитает яд. А это убийство было совершено очень грубо, если можно так выразиться. Возможно, преступление совершил кто-то из гостей. — Таддеус положил руку на блестящий телескоп. — Меня беспокоит другое: она была убита точно так же, как и другие жертвы Полуночного монстра. У нее перерезано горло.

— Ха! — Калеб на мгновение задумался. — Есть еще какое-то сходство с почерком Монстра?

— Да я вроде ничего такого не заметил, — промолвил Таддеус в ответ. — Женщина, убитая в галерее, явно не была дешевой уличной девкой. Даже один тот факт, что она пришла к Делбриджу, говорит о том, что она была модной куртизанкой, которой покровительствует какой-то богатый джентльмен. До сих пор Монстр выбирал себе жертв среди самых дешевых проституток, при этом он всегда выполнял свою работу где-нибудь в грязных закоулках, а не в фешенебельных особняках.

— Возможно, он становится все более самодовольным и уверенным, — задумчиво проговорил Калеб. — Если он тот самый чудовищный охотник, как мы подозреваем, то не исключено, что он ищет новые способы привлечь внимание к своим талантам.

Охота за Полуночным монстром началась два месяца назад после того, как две женщины умерли чудовищной смертью. Джеремиа Спеллар, сыщик из Скотленд-Ярда, обладающий паранормальной степенью интуиции и тоже состоящий в обществе «Аркейн», пришел к выводу, что убийца мог быть параохотником. Без ведома своего начальства, которое не знало о его способностях, он связался с Гейбом Джонсом и предупредил того о своих проблемах.

Гейб, занятый своими новыми обязанностями мастера и хозяина, передал расследование убийств Калебу, который, в свою очередь, обратился за помощью к Таддеусу.

Однако расследование шло не слишком гладко из-за отсутствия улик. К счастью, новых трупов не находили. Но слухи о двух проститутках, которые в последние недели таинственным образом исчезли с улиц, теперь циркулировали в лондонском преступном мире. Правда, создавалось такое впечатление, что пропал и сам Монстр.

До прошлой ночи, подумал Таддеус.

— Трудно проследить связь между Делбриджем и Полуночным монстром, — сказал он. — Его светлость — человек богатый, принадлежит к привилегированному классу. Он с большим вниманием относится к своему положению в обществе. И при всевозможных разговорах о нем мне трудно представить, что он общается с человеком, который убивает проституток.

Калеб побарабанил пальцами по журналу.

— Делбридж может и не знать, чем вечерами занимается его приятель, — заметил он.

— Верно, — согласился Таддеус.

— Но я бы указал по меньшей мере на две связующие нити между ними, — сказал Калеб.

Таддеус вопросительно посмотрел на него.

— Я имею в виду тот факт, что оба обладают определенной долей таланта, — пояснил Калеб. — Делбридж состоит в обществе «Аркейн». Судя по записям, он обладает способностью определять, какими паранормальными силами обладают другие люди. И он должен узнать талант охотника в то самое мгновение, когда с ним встретится.

Таддеус на мгновение задумался над его словами.

— И если бы у его светлости возникла необходимость организовать убийство двух высокопоставленных джентльменов, он мог бы счесть полезным прибегнуть к услугам Полуночного монстра.

— Такой поворот нельзя исключить, — согласился Калеб.

— Ну да, — кивнул Таддеус. — Если только Монстр был открыт для предложений о сотрудничестве.

— Но давай сначала поговорим о более важных делах, — проговорил Калеб. — Для тебя в первую очередь необходимо разыскать кристалл. И как только он окажется в надежном месте, в Обществе, мы сможем направить наши усилия на поиски Монстра. И если выяснится, что между убийцей и Делбриджем действительно существует связь, то расследование по одному делу приведет нас к решению другого.

— Согласен, — сказал Таддеус. Он посмотрел в микроскоп. Ужасные, словно граненые глаза насекомого смотрели на него, напомнив ему о недавних галлюцинациях. Резко выпрямившись, Таддеус увидел, что Калеб внимательно изучает его, как будто он подопытный образец в лаборатории. Таддеус приподнял бровь. — Что такое? — спросил он.

— Вот что пришло мне в голову. Для того чтобы узнать, что кристалл находится у Делбриджа, твоей Леоне нужно было иметь интересные связи в преступном мире, — сказал Калеб.

«Интересные» — это было одно из любимых слов Калеба.

— Мне это тоже пришло в голову, — сказал Таддеус.

— И каким образом ты будешь ее разыскивать?

Сунув руку в карман, Таддеус вытащил оттуда парик.

— Надеюсь, эта вещь приведет меня к ней, — ответил он. — Внутри есть название магазина, в котором он был куплен.

Калеб взял у него парик и внимательно рассмотрел.

— Отличная работа, да и волосы настоящие. Странно, что она заплатила немалые деньги за вещь, которая была нужна ей только на одну ночь, — заметил он.

— Подозреваю, что парик сначала купили для того, чтобы долго пользоваться им по прямому назначению, а Леоне его дали всего на одну ночь.

— Почему ты так думаешь?

— Компаньоном Леоны была женщина, переодетая мужчиной, но в отличие от Леоны он — или, скорее, она — чувствовал себя вполне комфортно в этом маскараде. Подозреваю, что большую часть времени он ведет образ жизни мужчины. Это или так, или она оттачивает роль актрисы, которая играет в театре роли мальчиков или молодых мужчин.

Калеб замер.

— Клуб «Янус», — сказал он.

— Что?

— Гейб рассказал мне о нем после дела об украденной формуле, — вымолвил Калеб. — Это тайный клуб, все его члены — женщины, которые переодеваются в мужчин.

— Похоже, это подходящее место для начала моих поисков, — заметил Таддеус.

— Боюсь, это будет не так просто. Тебя не пустят дальше входной двери. Нет, придется придумать какой-то более хитроумный способ попасть туда.

Таддеус пожал плечами.

— Парик?

— Да. — Калеб бросил ему парик. — Сообщи мне, как только найдешь кристалл.

— Непременно, — кивнул Таддеус, опуская парик в свой карман.

— И еще одно…

— Да? — Таддеус, направившийся было к двери, остановился.

Калеб как-то странно посмотрел на него.

— Я еще ни разу не видел, чтобы ты так заинтересовался женщиной. Что такого в этой Леоне? Похоже, ты полностью покорен.

— Давай договоримся, что она мне просто интересна, — сказал Таддеус.

— Она привлекательна?

— Она… — Таддеус не сразу нашел верное определение, — очаровательна. Но я не из-за этого хочу снова увидеть ее.

— А из-за чего же?

Таддеус слегка улыбнулся.

— Она — единственная женщина, не считая членов моей семьи, которая не испугалась меня, узнав обо мне правду, — сказал он.

Глаза Калеба неожиданно вспыхнули — похоже, он все понял.

— Соблазн, которому невозможно противостоять, — проговорил он.