Симфония Поднебесья

Глава 5 (Эпизод 13)

Когда-то давно, со времен эпохи Мглы, это был город Тайрильского империума. Почти все нынешние леса Таки принадлежали им и были раздираемы войнами с Катапиларами и Канипиларами. Случилось так, что Тайрили были вынуждены покинуть свои города, построенные среди лесов Таки под натиском врагов. Народ бежал на север, к берегам Трольского моря. Там они смогли окрепнуть и пожить в мире. Но недолгое это было время, вскоре война пришла и на берег. Катапилары и Канипилары постоянными набегами гнали их и с берегов.

Благо, Тайрили предполагали такой исход и провели разведку ближе к водопадной зоне Тлетэмира, где обнаружили на вершине вулкана, откуда бьет Высекающий поток, пять вершин, похожих на острова.

Благодаря прирученным требутыльным драконам, Тайрили смогли пересечь воды Высекающего потока, взобраться на вершины и обосновать новые поселения в максимально безопасной местности. Со временем они отказались от Тайрильского империума, ведь именно он был виной всех войн в лесах Таки. Империум был реорганизован в Тройной союз благодаря дипломатии и разделению через Высекающий поток двух непримиримых врагов — Катапиларов и Канипиларов.

Тайрили взяли на себя роль лидеров не благодаря войне, которую проповедовал Империум, а благодаря дипломатии, торговле и справедливому переселению заблудших катапиларов за Высекающий поток — на их историческую родину, в леса Таке. Наконец, всем трем народностям стало нечего делить, кроме опасностей со стороны инферналов, великанов и, впоследствии, огров, а старые разрушенные города Тайрильского империума служили тюрьмой без границ для престарелых представителей их народа.

Именно к одному из таких древних городов подходили сейчас инферналы. Редкие заставы рыцарей Полосатого хвоста опустели, предоставляя спокойный проход сквозь развалины древнего города.

Когда призраки оказались у центральной площади, то они увидели возвышающуюся пирамиду. Разнесся крик по каменному городу, с вершины навстречу инферналам вышли четверо крупных тайрили, но это были не те тайрили, каких видел Лукас в Бомберлине. Это были старые, крупные, мускулистые существа с длинными клыками и бешеной яростью в глазах. Их руки уверенно держали традиционное оружие их народа, брошенное тут со времен Империума, дубину под названием тараунталь[1].

*** Вождь комунны канипиларов с рядовым тараунталем ***

Все четверо резко бросились вниз, где их ожидал рыцарь и призраки. Первый тайрили прыгнул на призраков-вестников в попытках выбить кольцо из синего клубка, но бестелесные не спасовали и перед нападением уронили артефакт рыцарю. Материализовавшись, инфернал со скоростью молнии прямо в воздухе проткнул насквозь своим мечом обезумевшего тайрили. После этого резким, чуть менее медленным движением, словно бросок кобры, рассек напополам другого, который прыгнул вторым, но уже на него. Далее со скоростью прыжка кошки он развернулся и размашисто отрубил голову третьего бешеного тайрили, который пытался зайти ему за спину. Четвертый же, чуть запоздавший в атаке, смог увернуться от выпада, так как рыцарь гораздо медленнее нанес четвертый и пятые удары мечом.

Выживший тайрили не решился парировать удары либо дальше уворачиваться от выпадов. Он прыгнул и, пролетая над рыцарем, нанес один сильнейший удар тараунталем по наплечнику. Инфернал даже не пошатнулся, но попытался схватить атакующего. Бешеный же снова увернулся и отпрыгнул в сторону, к высоким толстым деревьям. Тайрили поднял голову, убедившись, что на кроне никто не сидит, после чего ударил кулаком по стволу. От дерева, словно щепа, отлетела часть коры и кусочек древесины. Инфернал медленно развернулся, высматривая где находится враг.

Тайрили же бросил оружие и уже с двух рук, как боксер, принялся выбивать щепу из толстенного дерева, он не знал усталости, пока добирался кулаками до сердцевины столетника. Через минуту ствол накренило как раз в сторону рыцаря. Бешеный схватил тараунталь и нанес последний удар по сердцевине. Огромный ствол упал прямиком на наплечник рыцаря, сбивая его в сторону.

Инфернала пошатнуло, он схватился за плечо, пытаясь остановить выход фиолетовой энергии своей рукой, будто пытаясь остановить кровь. Его призраки не теряли ни секунды, они подхватили доспех и успели надеть на рыцаря как раз в тот момент, когда тайрили уже зашел за спину и ударил еще раз по зеленым доспехам. Рыцарь не обратил никакого внимания на удар, он пошел вперед, выигрывая время на отдых. Он пытался скорее отойти от вековых деревьев.

Налетчик, недавно высоко прыгающий, быстро бегающий и крепко держащий в руках оружие, резко поумерил свой пыл, как и частоту ударов в спину по инфернальной броне отступающего рыцаря. Он ощутил слабость в ногах, руках и во всем теле. Его кожу, словно от ожогов, покрывали пузыри и покраснения. В попытках не замечать отравление он продолжил наносить удары своим деревянно-костяным орудием по броне инфернала, не понимая, что его песня уже спета.

Во время начала атаки на вершине пирамиды спряталась престарелая женщина-тайрили, сейчас она вышла и, взяв наизготовку копье, вытянув руку, метнула в рыцаря.

Инфернал со скоростью молнии поймал древко, остановив перед своим шлемом острие копья. Женщина-тайрили смогла осознать, что что-то идет не так, когда увидела, что ее же оружие уже пробило хитиновую пластину ее нагрудной брони. Она упала и на последнем издыхании заметила, как ослабевший под действием яда бешеный тайрили из последних сил в ярости прыгнул на рыцаря. Но инфернал, с реакцией и скоростью кобры, обхватил горло надоедливого тайрили и с легкостью передавил его, сжав пальцы.

Испустившее дух и безумие тело налетчика свалилось на каменную брусчатку заброшенного города, а рыцарь-инфернал в сопровождении призраков направился в сторону Трольского моря, где будет ожидать дальнейших распоряжений от своего повелителя.

Тем временем Цепигнил уже подошел и фрахтуется к квадропорту фактории Кота. За это время Фарфор успел помыться, выполнить ритуал «Пасижур», а Лукас как мог подъедал запасы корабельной кухни, любезно доставленной обслугой в подарок от капитана для многоуважаемого клиента президиум-класса. Казалось, что мальчик поглощал все, что только можно: мороженое, студень, суп, жареное, пареное. Подкинули бы ему гвоздей со взбитыми сливками — он и их бы с легкостью переварил. Фарфор схватил чемоданы и еле вытащил Лукаса из-за стола. Попутчики спускались и не смели догадываться, что западнее фактории Кота, западнее Высекающего потока, страшное существо под названием рыцарь-инфернал, прошло ворота замка «Лапа и хвост» и уже бьется с престарелыми тайрили.

Герои сошли с трапа на землю фактории, гоблин набрал свежего воздуха в легкие и с глубочайшим удовольствием выпустил его обратно, после чего отвел Лукаса с чемоданами в сторону, подальше от перрона.

— Итак… жди здесь, у чемоданов, я отойду сделать пару звонков, никуда не уходи.

— Хорошо.

Фарфор ушел в здание неподалеку от квадрапорта. Лукас впервые увидел небо и свет Поднебесья, он смотрел на громады белых облаков в чистом синем небе. Если забыться и долго смотреть на них, то облака схожи с горами на фоне неба. Опустив глаза, он заметил, как мимо чемоданов ходили гоблины и кошкоподобные существа. Они были как люди, только вместо привычной головы была кошачья морда. Все тело покрывала шерсть, а сзади красовался хвост. Одеты пушистые в традиционные мешковатые наряды разнообразных цветов. Впервые он смог детальнее рассмотреть народность Катапиларов.

Вдруг на Лукаса обратил внимание фиолетового цвета гоблин:

— Ой, яяяяяу, что тут у нас приготовлено для нас? — обратился он к мальчику под личиной гоблина.

— Простите, я вас не понимаю!

— Не тяни кэта за хвост, басота, чтобы разбалакивать на воровском, не надо ИВЭТ выканчивать.

— Я не понимаю.

— Сто штэпселей — эт не пистолет: не стреляют, но защитят на промозглых улочках фактории.

Лукас молчал и не понимал, что этому гоблину от него надо.

— Да ты совсем обратный дундук, получается. С понтом на морде я могу сделать твою жизнь тяжелее, догоняешь?

Лукас замотал головой, поскольку ничего не понял из этой тарабарщины.

— Малой, ноги в руки и вот тот чемоданчик отодвинь в сторонку подальше.

— Вы хотите отнять у меня чемодан?

— Нет! Прост сюда твой папаша примастырил, разгуляться чемоданчиком да подкинуть до него за барыш конкретный.

Гоблин выпучил глаза на мальчика.

— Слышь, ты че, как чемодан без мозгов что ли? Батя твой сказал принести ему вещички.

— А он уже позвонил куда надо?

— Позвонил, позвонил.

— А вы не обманываете.

— Молодой чемодан, мы — гоблины, не обманываем друг друга.

Лукас без сомнений отдал, что просил фиолетовый гоблин, и тот направился совсем в другую сторону от того места, где находился Фарфор. В этот момент у мальчика что-то взыграло, он чувствовал, но не понимал, а точнее, не мог поверить, что его могли обмануть. Он погрузился в себя с размышлениями о том, как можно было поступить иначе, что можно было ответить, чтобы чемодан остался с ним, прокручивая в мыслях диалоги. Через фотографические воспоминания о произошедшем тихонечко до Лукаса долетела мелодия гитарных струн и барабана.

— Граждане Гоблинариума и другая обожаемая публика! Последний раз из Лимон-Сити проездом через вашу факторию выступают популярнейшие исполнители — братья Мы не Ми, а До, Рэ, Ми. Уважаемый гоблинс, такой как граф Худой, утверждал, что вся наша жизнь — это коробка конфет: никогда не угадаешь, какая начинка лежит внутри.

Перед глазами Лукаса появилась парочка бродячих музыкантов, которых по ходу движения потихоньку окружала публика. Они с озорством исполняли простую, незамысловатую песенку.

— А у двери стоял мой балаганчик, а у двери стоял мой балаганчик, а у двери стоя… а у двери стоял, а у двери стоял мой балаганчик.

— Жена кричит про этот балаганчик, а ну-ка разбери свой балаганчик, а ну-ка разбери, а ну-ка убери, а ну-ка быстро выкинь балаганчик.

— А я не уберу свой балаганчик, а я не уберу свой балаганчик, а я не уберу! А я не приберу! А я не выкину свой балаганчик!

Плясали все зеваки вокруг уличных музыкантов, процессия все ближе подбиралась к тому месту, где на чемоданах сидел Лукас.

— Граждане Гоблинариума и многоуважаемая публика, заштэпселитесь, кто сколько сможет, скромным труженикам гоблинской культуры, — обратился певец к толпе.

Некоторые слушатели легко и от души расставались со своими штэпселями, выкладывая бумажки в шапку певца, а другие показывали неприятные жесты и закидывали проклятия. Лукас привстал с последнего чемодана, чтобы поближе рассмотреть интересных гоблинов-музыкантов.

— Она взяла да бросила в окошко, она взяла да кинула в окошко.

— Она взяла мое и выброси… его, она взяла да бросила в окошко.

Певец взял паузу, чтобы еще раз пройтись с шапкой по слушателям. И те, кто ранее был скептически настроен отблагодарить музыкантов, уже сменили грусть на улыбку, а гнев на радость и тянули свои бумажки к шапке.

— А это был совсем не балаганчик.

— А это был на самом деле хламчик.

— А это был не мой, а это был чужой.

— А это был братвы, общажный хламчик.

Музыканты играли велело, задорно, а у певца был приятный, игристый голос. Лукас подошел еще ближе, чтобы посмотреть, как исполнители играли и приплясывали для публики.

— Теперь мне только в Лимон-Сити драпать.

— Теперь мне только в Лимон-Сити драпать.

— Теперь мне только в Ли… теперь мне только в мон…

— Теперь мне только в Лимон-Сити драпать.

Песня была настолько проста и озорна, что ноги Лукаса сами собой начали в такт мелодии сгибаться и разгибаться. В этот момент мальчик получил доселе не виданное удовольствие. Все его тело наполняло не понятное для него чувство. Жизненные краски разукрашивали его внутренний мир: как это прекрасно, плясать под озорную, веселую музычку.

— Теперь я холостой и неженатый.

— Теперь я в Лимон-Сити, неженатый.

— Теперь я тут в бегах… теперь меня искать.

— И не понятно, кто похуже будет.

— Теперь я тут в бегах… теперь меня искать.

— Братва, жена и Дэкс-пойми, кто хуже будет.

*** Распродажа хлама ***

Песня музыкантов завершилась овациями, а Лукас, несмотря на это, продолжал повторять простые веселые слова, попутно приплясывая. За этим всем наблюдал Фарфор Квадракоптер, он подошел к мальчику и, толкнув его, спросил:

— Где чемоданы?

На лице Лукаса мгновенно пропала улыбка, все озорное настроение исчезло, его заменили паника и беспокойство. Он осмотрел то место, где сидел несколько минут назад и не досчитался последнего чемодана.

— Один забрал гоблин фиолетового цвета, он сказал, что принесет его тебе. А второй чемоданчик был тут, он только что был тут, честно.

— Какой же ты тупой и доверчивый. У тебя, дебила, увели из-под носа чемоданы, я же сказал, сидеть и охранять, что не понятного в моих словах?

— Дядя Фарфор, я не хотел.

— Что сложно, просто сесть как псу и не пускать никого к моим чемоданам?

— Я не хотел.

— Твоя мама, наверно, была рада, что ты здесь запропастился, хотя бы на пару дней, чтобы отдохнуть от такого полоротого создания.

Фарфор еще долго распинался на плачущего мальчика, он не понимал, что мир людей устроен немного иначе, чем мир гоблинов. На Земле людей, укравших чемоданы, можно найти и привлечь к ответственности, как-нибудь возместить украденное. Да и не принято у них так нагло воровать, прямо из-под носа. У гоблинов же воровство защищается на законодательном уровне: закреплено в Праве! Ты сам виноват, что тебя обманули. Не нужно сообщать свои данные, место проживания, а особенно показывать ключ от квартиры, где деньги лежат. Естественно Фарфор не сможет вернуть свои пожитки, даже сообщив в полисучасток: там ему не помогут, только потешно отшутятся.

Лукас сел на последний чемодан, который от безысходности вернул с хранения Фарфор и попытался отрешиться от происходящего, но гоблин одергивал его и заставлял слушать, слушать его выкрики, его измывательства.

— Вот так вот тебе! За все есть цена, если ты не знал. Ты отдал за бесценок мои чемоданы, а я беру с тебя плату, так что слушай, какое ты ничтожество, слушай внимательно! Ты заслужил это, сначала мой чудесный день, потом мое кольцо, после этого мои вещи.

Несостоявшийся план Фарфора зиждился на том, чтобы продать часть вещей на базар-вокзале, и тем самым заработать на билеты и косвенные расходы, денег-то почти не осталось.

Вдоволь объяснив, кто такой Лукас и какое его место в Поднебесье, Фарфор вырвал из-под него последний чемодан и унес с собой в неизвестном направлении. Мальчик так и сидел на месте, ожидая, когда же за ним придет Фарфор, который как раз снова звонил Илисе.

— Маусан Квадракоптер, это снова вы?

— Илиса, дорога будет крайне сложная.

— К чему вы клоните, уважаемый друг?

— Я его убью, он делает все специально, чтобы препятствовать мне на пути доставки.

— Дорогой друг, он еще ребенок, нужно относиться к нему с пониманием.

— Меня мой отец не жалел, с детства в грязь лицом совал, как и я своих оболтусов.

— Фарфор, ни один ребенок не заслуживает плохого отношения. Этот момент очень недолгий, пока они маленькие и неопытные. Им нужно время, чтобы перенять знания взрослых, насладиться их поддержкой и обществом. Не все хитры и умны, как ты, тем более дети, тем более человеческие.

Фарфор задумался, он вспомнил, как бросил Ахау и Тахау на попечение Бам-Бью. Как пропустил большинство дней рождения сыновей. И наконец-то до него дошло, что его сыновей воспитала мама. Именно Бам-Бью вложила в них душу, здоровье и время. Именно она их учила, была с ними в трудную минуту, среди болезни и горя. Отец лишь на все давал деньги и вмешивался только в самые серьезные проблемы, угрожающие здоровью и жизни семьи или репутации, не осознавая, что это лишь протест, что это борьба за внимание отца к детям. И теперь в голове закрадывается большой вопрос, в кого же сыновья такие предприимчивые и находчивые, в Фарфора Квадракоптера или же в Бам-Бью Квадракоптер.

[1] Тараунталь — холодное оружие древнего Тайрильского империума.