Сказ о Халлеке Торсоне

Глава 14

Открыв глаза, он увидел над собой пронзительно-синее небо. Снизу и под руками было холодно. Шевельнув ладонями, Халлек ощутил приятную колкость пушистого снега. Снег? Летом? Где он и что случилось? Рядом знакомо зевнуло, так протяжно и глубоко зевали северные охотничьи лайки. Он повернул голову. Возле него, вывесив лоскут алого языка, в самом деле сидела снежно-белая лайка. Только нос, умные глаза цвета спелых жёлудей и черная оторочка век выделялись на морде.

— Таааак… — до него стало доходить. Повернув голову в другую сторону, он увидел то, что уже ожидал. Там точно так же расселась здоровенная чёрная лайка.

— Ну? Чего валяемся? — Невидимое солнце загородила тень. Над ним склонился силуэт в вязаной безрукавке и длинным копьём о двух остриях.

— А что, не пора? — в тон ответил Халлек.

— Экий ты. Не торопись, а то успеешь. Да, досталось тебе, — буркнул Свальбард, оглядывая его строгим отеческим взором. — Ничего, это дело поправимое.

Халлек не видел, что там с ним сделали два пилообразных жвала, он вообще не чувствовал доброй половины тела — той что слева. Только голова кое-как шевелилась и руки. Откуда-то издалека доносились еле слышные и совсем не узнаваемые, словно искажённые расстоянием и эхом голоса. Бог хмыкнул ещё несколько раз, изучая состояние нордхеймца.

— Ничего смертельного, но от яда такой твари потом ещё долго аукается. Если не принять должных мер. Сам понимаешь, просто так я тебе не позволю концы отдать. И не таких приходилось выпроваживать до поры до времени.

Свальбард обошёл его, бесцеремонно потыкал подтоком копья в бесчувственный бок.

— Между прочим, тебя там очень ждут, — подмигнул он и вонзил копьё прямо ему в грудь. Халлек заорал от удара, казалось, промороженного до состояния вечности ледяного острия и…

…Крик отразился от каменного свода. Место удара горело, как от ожога холодом. Сейда, склонившаяся над его телом, отпрянула, едва не споткнувшись, её подхватил Фарон. Шея ворочалась, под спиной чувствовалась твёрдая поверхность, едва застеленная. Бок побаливал, но Халлек был рад этой боли.

— Ты живой, — всхлипнула Сейда, размазывая по лицу тёмные разводы копоти. — Живой!

Слова замирали на её губах, но то, что Халлек видел во взгляде, говорило за все слова сразу. Он взял эльфиню за руку.

— Куда бы я делся. Только еле ворочаюсь, как отлежал всё.

Сейда кивнула, принесла кружку с чем-то горячим, помогла ему сесть.

— Пей. Низа тут чего-то намешала.

— Как остальные? — спросил он, пробуя душистый отвар, в котором был смешан десяток трав и мёд.

Вздохнув, Сейда уселась рядом, поправляя тонкое шерстяное покрывало, которое Халлек обнаружил на себе, когда окончательно осознал окружающую обстановку.

— Низа помята, но цела. Фарон — пара лёгких ранений, так, царапины от копыт. Дик в тяжёлом состоянии, но выберется. Двое воинов погибли. Один при тебе, который Низу прикрыл, и Риан, который с нами шёл. Третий, Гиерон, он с вами тоже был, получил несколько переломов, но ничего особенно не повреждено.

Сейда встала, налила себе из кувшина, стоявшего возле камина на подставке.

— Ну у вас и бойня была… мы-то своих быстро положили.

— А что там полыхнуло? Я ещё заметил, когда меня совсем вырубило.

Эльфиня отчего-то смутилась и отвела взгляд. Ей на помощь пришла Низа. Видок у неё был действительно помятый, двигалась она осторожно, но глаза сверкали. Магесса опустилась в удобное мягкое кресло и посмотрела на их обоих.

— Мы уже почти прорвались к вам, когда эта скотина появилась. Которая пятая по счёту. Как раз Фарон с Рианом и Сейдой поднялись в зал. Сейда увидела, что рука лича ползёт прямо на тебя… я и слов-то таких не знаю, что она закричала. И почти сразу полыхнуло. Но я почувствовала то же, что и она в тот момент — между нами ведь была установлена связь.

Магесса слабо улыбнулась, было видно что каждое движение отдаётся в её теле неудобством.

— Не знаю, какие силы она призвала, но там, в пещере, всё равномерно размазано и в саже. Включая главного виновника всего этого салюта. Нас, тем не менее, не задело.

— Что за виновник?.. — вздохнуть полной грудью Халлеку не давала боль, растёкшаяся между рёбер, но она постепенно таяла.

— Последний из семьи Хортенфельд-Бауберг, — сказал казначей, сидевший у окна. — В списках и хрониках не значился. Изгнанник из рода. Я только сегодня понял, что речь тогда шла именно о нём.

— То есть?! — удивлённо посмотрела на него эльфиня.

— Я тогда ещё не был казначеем, а так, вроде старшего помощника младшего писаря. У нас начинался углублённый курс истории, с некоторым профессиональным перекосом, разумеется. В том числе всякие неразрешённые загадки и странные легенды. В основном те, что касаются времени между позднехенлитским периодом и укреплением первых земель Весталии. То есть когда за порядком присматривать и выкорчёвывать всякую погань было особо некому. Среди них была и полу-легенда, полу-быль про какого-то мага из баронского рода. Хотя тут такие бароны, что их жёны и дочки вместе со служанками утром коров доят. Так вот, речь шла об отщепенце из знатного рода. Учитывая, какие выкрутасы творили хенлитские маги, стать изгнанником — это надо было вытворить что-то совсем из ряда вон. До сих пор же вычищаем.

Чтобы не утруждать магессу и не отвлекать Сейду от сидения рядом с Халлеком, казначей сам прошёл к камину и наполнил кружку горячим отваром.

— Я тогда половину пропустил мимо ушей, к сожалению. Но по всем косвенным признакам выходит, что мы нарвались на его выводок. Я уже встречался с руками лича, но все они были мельче и намного слабее. А это, скажем так, старая школа.

— Ты ещё поясни, кто этот «лич» и почему эти твари так называются. — Халлек устроился поудобнее. Отвар Низы помогал растворить жгучий сгусток в месте удара свальбардова копья, но он вроде и так постепенно растворялся.

— А ты не знаешь?

— У нас и магов нет в том смысле, как здесь. У жрецов Свальбарда и посвящённых… своя сила.

Фарон понимающе кивнул.

— Лич — это опытный маг, который, скажем так, не совсем умер. Он загодя подготовил всё необходимое для перехода в не-смерть и не-жизнь. Подобие жизни в нём поддерживает его же магия. В отличие от обычной нежити, лич сохраняет разум и тем опаснее всех прочих. Учитывая, что все эти века он совершенствовался в своём искусстве, опаснее многократно. Многие из них занимаются созданием разнообразных тварей. Те, с которыми мы столкнулись, выращены из самой обычной человеческой кисти, — повертел рукой казначей.

— Однако… — Сейда передёрнула плечиками. — И как?

— Маг, как правило, некромант, тайком добывает отрубленную кисть руки вора или мелкого преступника. Их можно достать после судилищ почти в любом городе, приплатив страже. И потом выводит путём сложных ритуалов вот такое чудище. Они растут долго, а живут, если это можно назвать жизнью, пока их не уничтожат. Питаются в основном всякими теплокровными существами. Но таких здоровенных я никогда не видел. Расти-то они начинают от размера руки.

— Впечатляет. Значит, Сейда и его тоже поджарила?

— Она там всё спалила, — кивнула магесса. — От самого лича только косточки пеплом рассыпались. Тут определённо не обошлось без помощи, но вот чьей, этого я понять не могу. Сейда, может ты мне подскажешь?

— Я сама не знаю, — эльфиня пожала плечами. — Но мне показалось, что я слышала женский голос. Да. Она мне что-то говорила, а что, я уже не вспомню.

Фарон откинулся в кресле.

— Весёлые тут у вас дела закручиваются. Давненько я о божественном вмешательстве не слышал. А это, несомненно, оно.

Казначей помрачнел, чем вызвал недоуменный взгляд Низы.

— Ты хоть и выше меня по званию, но опыта у меня побольше, — ответил он на невысказанный вопрос. — Да и специальность обязывает. Поверь, это начало какой-то сложной интриги. Сложной, многоходовой и сильно растянутой во времени. Можешь считать это вывихом, вызванным работой, но… — Фарон развёл руками. — Таково моё мнение.

— Ты просто старый параноик, Фар, — сказала с улыбкой Низа, посмотрев на него из-под полуприкрытых век. — Действительно уработался.

Халлек внимал этому странному диспуту, мало что понимая. Его посетила одна догадка, но он, по здравому размышлению, промолчал. А вслух сказал:

— Мы пойдём. А то мне кажется, что я весь провонял гарью.

— Ты идти-то сможешь? — осведомился Фарон.

— Сможет, — твёрдо заявила Сейда. — Я помогу.

— Дело ваше…

Он проводил взглядом свежие рубцы на левом боку Халлека. А когда дверь закрылась, пристально посмотрел на магессу.

— Так недавние раны выглядеть не могут. А тем более, от яда руки лича он хорошо если через две недели пришёл бы в сознание. Внятно говорить — через месяц! И то при большой-большой удаче.

— Тут ты прав. Я объяснить этого не могу.

— Я могу. Но как бы вновь не назвала меня параноиком и повёрнутым на работе.

— Да уж сдержусь как-нибудь, — хихикнула Низа. — Говори.

— Ты верно заметила, что без вмешательства не обошлось. А у меня, как ты знаешь, в любом непонятном деле первый вопрос — выяснить, кому выгодно. Даже если — и особенно когда — всё выглядит ну просто не подкопаешься. В этом и загадка. За их спинами стоит какая-то значительная сила. Допускаю даже, что уровня бога. Но это создаёт ещё больше вопросов.

— У нордхеймцев один бог. Свальбард. И одна богиня, Гудфёлль. Остальные силы — местночтимые и за пределами их земель власти никакой не имеют. Не понимаю, какие вопросы может создать сей факт?

— Именно это меня и беспокоит, Низа. Никто не поймёт. А у меня пока одни только подозрения.