Сказ о Халлеке Торсоне

Глава 46

— Триста шесть тысяч восемьсот шестьдесят четыре стальные и две бронзовые монеты, — прочитал Фарон итог банковской описи. Он явился прямо под конец завтрака, когда Халлек с Сахилью подбирали последние кусочки с тарелок. Сахиль выронила вилку и повела глазами.

— Скоооолько?

Сумма была по любым меркам очень и очень немаленькая. За эти деньги можно было купить приличный замок где-нибудь не очень далеко от столицы. А в Моне их потратить просто некуда.

— Халлек, кого ты ограбил? — нервно хихикнула Сахиль, когда до неё дошло озвученное Фароном.

— Ещё сверх того начислено девятьсот две монеты с мелочью, за время хранения. Но они до конца года являются неприкосновенными. Банк в ожидании распоряжений, — ухмыльнулся казначей.

— Пусть. У вас есть связи в Хармине?

— Конечно.

— Найди ближайших родственников Сейды и пусть на них перепишут половину. Это будет честно.

Фарон согласно кивнул.

— Да, это возможно. У тебя осталась какая-нибудь её вещь?

— Нет, к сожалению.

— Ладно, Низа должна найти, она хорошо её помнит. Далее?

— Пару тысяч мне, на текущие расходы. Пусть выдадут пять сотен сталью, остальное титаном.

— Принято. Тут наши монетные деятели придумали вот такую штуку, — Фарон порылся в плоской сумке из толстой желтоватой кожи, — смотри.

Халлек взял книжицу из двух десятков страничек. Она помещалась на ладони. И ещё от неё ощутимо тянуло лёгкой волшбой. На обложке печатными буквами весталийской грамоты было вытиснено его полное имя, включая родовую принадлежность. Надо же, какой я длинный. Настоящий аристократ, подумал он. На внутренних листах таким же печатным способом нанесены строчки и рамочки.

— Это что? Подарочный полевой дневник? — недоуменно спросил нордхеймец.

Фарон захохотал.

— Ну ты придумал, — казначей смахнул пальцем выступившие слёзы. — По этой книжке ты в любом городе, где есть отделение Имперского Банка, можешь взять себе требуемые деньги. В пределах известной тебе половины суммы. Книжка защищена, чтобы заверить заказ, тебе нужно написать число вот здесь и в присутствии чиновника — он положит свой большой палец вот сюда — приложить свой сюда. Ничего сложного, согласись. Зато надёжно.

— Фарон, — Халлек внимательно посмотрел на сотрудника Четвёртого Отдела.

— Да?

— Это всё хорошо. Но ты же не делаешь всё это по доброте душевной. Мог запросто меня сдать в Сыскной Двор, за то происшествие? Мог. И в скором времени я украшал бы своей тушкой надвратную башню известного тебе места. И тем не менее… — он развёл руками, ожидая ответа.

Сахиль и Фарон переглянулись.

— А я тебе говорила. Молодой, но голова соображает.

— Это у них народное, — буркнул Фарон. — Чует моя за… моё сердце, наплачемся мы ещё с Нордхеймом, но надеюсь, не на моём веку. Прав ты кругом, прав. Надо думать, тебе уже известно о похищении леди Рийи?

— Известно.

— Ну вот, вы с Сахилью уже потрудились вместе, друг друга не поубиваете. Предлагаю тебе помочь нам в поисках, — Фарон скроил умильную оскаленную улыбочку и сложил пальцы домиком, — само собой, не бесплатно. И ещё одна причина.

Домик рассыпался, пальцы Фарона выбили замысловатый ритм на столешнице.

— Самая главная причина. Ты меня не раз удивлял вывертами своего мышления, и я очень надеюсь, что не разочаруешь и на этот раз.

Халлек посмотрел на потолок, будто на идеально ровных морёных досках можно было что-то прочитать.

— Куда ж я денусь, — пожал он плечами. Деваться и вправду было некуда. Либо сотрудничать с Четвёртым отделом, либо отправиться на корм воронам.

— Вот и хорошо. Сахиль, принеси наши выжимки по этому делу и пакет, оно всё в моей комнате на столе лежит.

— Всего-то? — хмыкнул Халлек, перебрав пальцами то, что Фарон назвал выжимками.

— Мы ведь не околоточные дознаватели. Это им чем больше воды в отчёт нальёшь, тем солиднее смотрится. А мы собрали все достоверные сведения и ррраз, — он сделал движение, как будто выкручивает полотенце.

— Понятно, — Халлек улыбнулся уголком рта и углубился в чтение. Несмотря на то, что грамоте он был обучен, местами пришлось продираться через незнакомые заковыристые словечки и спрашивать у Фарона, что означает то или иное выражение. Картинка вырисовывалась совершенно безрадостная. Рассказы свидетелей, нянек, дуэньи, свиты. Один лист из четырёх с обоих сторон был покрыт мнениями учёных и магов. Но что-то заставило Халлека ещё раз перечитать слова безымянного сотрудника Естественной кафедры.

«Перо золотого цвета: ость с оттенком красного сусасского золота, опушка и верх с оттенком красного тиниз-борского золота. Стержень бело-золотой, чистого оттенка. На свету можно заметить искрение по очертания опушки, в темноте перо испускает переливчатое золотистое сияние оттенков от зелёного старохенлитского золота до красного сусасского. Однако поверхности и предметы вокруг сие свечение не освещает. Перо не поддаётся огню, как естественному (использовалось пламя земляного газа с воздушным поддувом), так и магическому (использовалось „Дыхание бездны“)».

В памяти завертелась считалочка, известная всей нордхеймской мелкоте. Использовали её при игре в Феникса, заключавшейся в том, кто дальше перепрыгнет костёр. С каждым выбывающим игроком костёр растаскивали подлиннее.

Фарон вопросительно уставился на Халлека. Тот произнёс стишок вслух.

— Что это?

— Детская считалочка. А в Весталии её не знают?

— Я не слышал. Но Феникс — неподтверждённая легенда, пришедшая из ещё дохенлитских времён, — казначей пожал плечами.

— Можно найти самый старый список этой легенды?

— Разумеется. Только это потребует некоторого времени на поиск в архивах и доставку.

Два дня Халлек посвятил отъеданию и отсыпанию. А утром третьего, когда он разминался во внутреннем дворике, Сахиль позвала его со второго этажа:

— Доставили! Сейчас Фарон прибудет, я за ним уже послала.

Пока Халлек ополаскивался у колодца и обтирался, явился казначей.

— Сахиль, скажи собрать пожрать и будем смотреть что нам сбросили.

Она, вставшая раньше всех, и уже перекусившая, занялась чтением вслух, поглядывая на мужчин, уничтожающих еду.

«Первые упоминания об истории, которую можно уверенно охарактеризовать как Легенду о Фениксе, относятся ко времени Войны Гнева. Она прокатилась по материку более трёх с половиной тысяч лет назад и почти не оставила о себе вещественных следов, как за давностью срока, так и за ожесточённостью, с которой сия война велась. В ней канули в небытие первые, едва образовавшиеся человеческие племенные государства, а также другие, нечеловеческие народы, не выдержавшие страшного напряжения войны. Так, полностью было уничтожено население земель, известных как Чёрные Болота, вместе с самими болотами. Ныне это редкие торфяники в среднем течении Мирной. Какими были эти существа, мы можем судить только по единичным находкам их изделий. Обезлюдела и распалась Аль-Остара, государство воинов, о культуре которых мы почти ничего не знаем; теперь на тех землях находится Тарум, который сам — осколок Хенлита. Поэтому нетрудно представить, что легенда о существе, возрождающемся через мучительную смерть, появилась именно на том отрезке истории людей. В моём распоряжении нет ни одного полностью уцелевшего списка данной легенды, и я вынужден восстанавливать её, сверяя дюжину обрывков разной сохранности — Дион Летописец, предисловие.

Никто не забудет великого дня, в который состоялось сражение. Огромные войска были собраны на поле брани, которым избрали равнину Дайнен. Войска кое-как смогли расположиться на ее территории, а потом началась битва. Никто, кроме бессмертных существ и великих магов, хранителей древности не сможет вам рассказать о том ужасе, что творился в тот день на Дайнен. Небо потемнело от заклинаний. Земля не успевала впитывать кровь тысяч воинов, которые умирали в сражении. Никто не помнит причин той ужасной войны, но все помнят её последствия. В тот день полководцы были готовы что угодно отдать за победу в этом сражении. Они молили своих богов, призывали повелителей преисподних и воинов других миров. В этой битве сошлись не только живые, не только мечи и копья разили сражавшихся, не только драконы разрывали небо. Сквозь ткань мироздания прорывались неуязвимые стальные птицы, сеявшие смерть и терзавшие души страшным воем, по раскисшей земле ползли плюющиеся огнём чудовища, которых не брала магия, шагали воины, закованные в невиданную броню, от которой отлетали стрелы и не пробивали мечи.

На третий день, когда войска всех сторон ослабели, посередине равнины разверзлась пропасть, и из нее появились Легионы Огненного Заката — орды обезумевших демонов и жутких тварей, что обитали в самой глубине Пылающей Пропасти. Они нападали на всех, ибо несли стяги собственного повелителя. Сама Бездна попыталась захватить мир. Битва закипела с новой яростью. Никто и не заметил, как с небес спустилось крылатое воинство. Это были небожители, легендарные ангелы. Они разили всех направо и налево. Небо тоже пыталось утвердиться на земле. Воинство нежити заметили слишком поздно. Мёртвые рыцари огромным клином вошли в плотный слой дерущихся, и застряли в нем. Это была всеобщая война. Через некоторое время в битву вмешались и сами боги. Они уже давно следили за ходом сражения и уже выбрали свои стороны. Четвертый день после начала сражения назвали Днём Гнева, который и дал название всей войне. Боги заковали Повелителя Пропасти в заклятые кандалы и запечатали саму землю, стерев тем самым любые напоминания о демонах. Армия нежити была обращена в прах, а Владыка Смерти бесследно исчез. Небожителям пришлось вернуться в свои недоступные чертоги и забыть о войнах надолго. Обычных смертных покарало огнем и ядом. Выжившие бежали не оглядываясь. Из тысяч лишь единицы вернулись домой. Мир впал в послевоенный хаос.

Но эта история не о войне. Она началась в глухой деревушке Альдо, что расположена на самой окраине Чёрных Болот [как раз окраины и уцелели — прим. Диона Летописца]. Альдо — очень старое поселение, в котором живут в основном охотники и мелкие коробейники. Чёрные Болота знамениты своими топкими тропами и ямами. В самом их центре стоял когда-то высокий обелиск из белого камня. Кем он был построен и с какой целью никто не знал. Местные жители побаивались этого местечка и редко останавливались здесь на ночь. [После войны Болота стали просто высыхающей пустошью, что не прибавило им привлекательности. Есть мнение, что ныне сгинувший обелиск был культовым сооружение коренного народа Болот — прим. Диона Летописца]. Теперь история сведет нас со знаменитым Власом, гулякой и распутником, путешественником и прекрасным бардом. [Влас — популярный в народе полубог, находящийся то в очередном запое, то в поисках очередной порции приключений на свою пятую точку, то в поисках очередной пассии. О нём складывают легенды и поют смешные песни другие барды. Влас никому не покровительствует. О нем ходит множество шуток и поговорок. „Убавь-ка бас, орешь как Влас“, „Посмотри на свой анфас — выглядишь как пьяный Влас!“ и так далее. Известно, что он дружит с Тэли, самой знаменитой эльфийкой среди всех, богиней музыки. Она частенько помогает ему с устройством загулов и безумных концертов. Можно сказать, что он её постоянный спутник и любовник. Две творческие личности нашли друг друга — прим. Диона Летописца].

И вот Власа каким-то таинственным образом занесло к этому самому обелиску. Не будем скрывать, Влас был пьян как орда орков на День Плодородия. Шатаясь, он оперся на гладкую поверхность обелиска, икнул и упал без сознания. Проснулся он от яркой вспышки. Продрав глаза, музыкант увидел огромный огненный шар, который несся в небе с большой скоростью. Это не было похоже на метеор. Шар прочертил в небе длинную полосу и наметил себе цель. Влас с ужасом понял, что шар летит в его сторону. Спрятавшись в близлежащих кустах, бард, понимая, что находится на безопасном расстоянии, уже с любопытством наблюдал, как шар ударил прямо в самую верхушку обелиска, который как, оказалось, заканчивался большой чашей. В чаше заиграло пламя. Влас увидел, как в этом огне что-то пришло в движение. Пламя принимало различные формы. „Волшебство“, — подумал бард и разочарованно отвернулся. Он терпеть не мог любое проявление волшебства. Ему, полубогу, единственной силой которого была музыка и игра на гитаре, не везло с теми, кто занимался этими странными фокусами. Они заранее знали его таланты и не поддавались уговорам, а соответственно и не платили бешеных денег за песни, которые и вправду были неплохи, но явно не стоили того, чтобы за них переплачивать. Конечно, же чувство любопытства не могло оставить барда в покое и поэтому он решил все таки досмотреть. Каково же было его удивление, когда он не увидел пламени в чаше, а увидел большое яйцо у самого подножия обелиска. Влас внимательно огляделся. Драконов вроде не было. Да и не так они размножались. Откуда было знать бедолаге, который никогда в жизни не бывал в краях Аль-Остары и ничего не слышал о великом чуде тех мест. Этим чудом являлось уникальное существо — Феникс. Прекрасная огненнокрылая птица, что живет вечно, сгорая и возрождаясь из пепла. Ничего не знал об этом бард, и потому решил яйцо либо съесть, либо забулыжить местным коробейникам за кувшин вина и звонкий мешочек. Долго кряхтел он над гигантским яйцом, но так и не смог его сдвинуть с места. Это оказалось ему не по силам. У Власа не было друзей, и поэтому он не мог побежать за помощью, так как побоялся делиться с кем-либо то. Тогда бард не нашел иного выхода как разбить яйцо. Долго бил он по нему то своей гитарой, то походным посохом, потом корягой. Даже ковырял его кинжалом. Яйцо было неприступно. Устав от такой мороки, да и с похмелья было тяжко, бард плюнул и лег спать рядом с ним.

Утром Власа разбудили наглые толчки в плечо. Его кто-то попытался разбудить. Отмахиваясь сквозь сон, бард незаметно взялся за кинжал. Но использовать его не пришлось. Перед ним стоял богато одетый юноша лет семнадцати-восемнадцати.

— Ты ещё кто, леший бы тебя подрал! — заорал похмельный бард и внимательно огляделся. Яйца не было. Вместо него повсюду валялась битая скорлупа. Влас выкатил глаза и с яростью накинулся на разбудившего.

— Это ты его разбил? Разбил и съел? — воскликнул он и замахнулся на парня кинжалом. Лезвие точно вошло тому в плечо, и дорогая рубашка тут же обагрилась кровью.

— Проклятье! — бард посмотрел на кинжал в своих руках, — ты что не увернулся, придурок! Я же просто попугать хотел.

— Я не умею, — странным голосом произнес юноша, — мне больно. Зачем ты сделал мне больно?

— Я не хотел. Щас заделаем! — Влас полез в свою котомку и нашел лекарственные травы, — ты что вообще ничего не умеешь?

— Неа, я должен учиться, — прошептал парень, — ты станешь моим учителем.

Это прозвучало как утверждение, а не вопрос. Барда это не смутило, в трактирах он привык и не к такой наглости. Когда бинты и травы были готовы, Влас решил приступить к лечению.

— Ну-ка снимай рубашку!

— Зачем? Ты снова сделаешь мне больно?

— Нет, болван, я сделаю наоборот, — парень послушно скинул окровавленную одежду. Бард застыл с повязками в руках. На плече парня пульсировало большое пылающее по краям пятно. Рана затягивалась, и через три минуты, как раз Влас успел прийти в себя, она полностью затянулась.

— Кто ты такой? Клянусь яйцами своего папаши, я первый раз такое вижу! Ты не вампир ли случаем? — он поглядел на яркое утреннее солнце, — вряд ли. Выглядишь как человек. Так кто ты?

— Я твой ученик, — покорно сказал парень.

Ученик? Что за бред несет этот странный паренек? — Влас призадумался. Как бы это не было, но он в действительности ни черта не знает и не умеет. Не уклоняется от ударов. Всё принимает за правду. Только вот его странные пятна от ран. Он умеет их быстро заживлять. Такой попутчик пригодится. Продать его, опять же, можно. В общем, бард решил его взять с собой.

— А как тебя зовут, паренек? И кто разбил яйцо? — спросил он.

— Я родился в нем. А имя мне дадут далеко на востоке.

— Да ты что? Ты хочешь сказать, я должен тебя до Аль-Остары тащить? За бесплатно?

— Я не понимаю, о чем ты, учитель. Ты должен передать мне все необходимые знания, чтобы я сам добрался до нужного мне места.

— И чему я тебя обучу? — здесь Влас призадумался. Мысли об ученике его посещали довольно часто. Бардом-то он был хорошим. Работа опасная, конечно, но куда деваться. Детей у него насчитывалось множество, но ни одной жены. Ко всему прочему, он уже давно позабыл, кто его дети. Воспитывать с юного возраста тяжело, а тут стоит взрослый мускулистый парень. Стройный, гордый, странноватый, но где сейчас нормальных то встретишь? Можно попробовать.

Влас забрал паренька с собой. Местные и не интересовались, откуда полоумный пьяница-музыкант достал такого ученика. Потом, правда, они пожалели об этом, когда в их поселок приехал целый отряд латников. Возглавлял их смуглый бородатый мужчина в тюрбане. На его плаще красовалась большая, вышитая золотом птица в круге пламени. Также местные жители сильно пожалели, что не схватили барда и его ученика. Латники сожгли Альдо дотла и убили всех, кого успели поймать. Потом они уехали на восток, куда как им показалось, ушли путники.

[Очевидно, Влас, ныне известный как бард-полубог, почти постоянный спутник и любовник Тэли, во времена оны был просто везучим бродячим брынчалой. Легенда могла бы пролить свет на то, как Влас получил статус полубога, но никаких дальнейших упоминаний его в связи с данным историческим памятником мне обнаружить не удалось — Дион Летописец]».

— Мда. Туману много, — заключил Фарон. — От Аль-Остары не осталось и следа. Хенлит с их магическими изысканиями, потом опять мировая резня, хрен там что уцелеет. Поближе тоже, давно ни болот, не неизвестных обелисков в чистом поле.

— А если с Власа начать?

Фарон пристально посмотрел на Халлека.

— Как ты это себе представляешь? Он же полубог, да ещё с характером. Наверняка квасит где-нибудь в обнимку с Тэли, или если она занята, с любой из её фрейлин. Они у неё тоже того, слабы на… — казначей покосился на Сахиль — …легки на подъём.

— Есть у меня одна мысль, — сказал Халлек, — Я могу узнать, где находится этот, как его, Влас. Уверен, что он тут замешан.

— А откуда такая уверенность?

— Ну, — он пожал плечами, — думаю я так.

Спрашивать, каким образом Халлек способен выяснить, куда занесло вечно залитого под воротник барда, Фарон не стал. У него тоже были свои соображения по этому поводу, но он точно так же не торопился их высказывать.

— Ладно, — хлопнул ладонями по столу казначей, — будем разбираться. В какой срок ты сумеешь узнать, где находится Влас, хотя бы примерно?

— Завтра утром скажу.

— Отлично. Сахиль, займись подготовкой, зима на носу, собери всё что нужно. Халлек, тебе потребуется что-нибудь особенное?

— Нет, — пожал плечами нордхеймец, — разве только письмо написать своим.

— Не вопрос. Пиши, я отправлю по своим каналам, будет быстрее.