Слишком сладко

ГЛАВА 14

Нико

Я ЧУТЬ НЕ УБИЛ ЕЕ.

Она выскочила на улицу из ниоткуда, пробежав в нескольких сантиметрах от капота моей машины. Я остановился, нажал на тормоз и одновременно хлопнул рукой по клаксону, заставив ее подпрыгнуть.

Ее капюшон откинулся, обнажив массу мокрых светлых волос и часть симпатичного лица, и я понял, кто эта беспечная девушка.

Она не остановилась, просто махнула рукой и побежала в темноту. Под проливным дождем, пересекая газоны и проходя между зданиями. Я последовал за ней, объезжая все вокруг, пока не нашел ее на пляже, снимающей обувь.

— Какого черта ты задумала? — пробормотал я, глядя, как она бежит к вышке спасателей. — Чертово безрассудство — простонал я, заглушив двигатель.

Дождь бьет по ветровому стеклу так сильно, что дворники не успевают за ним. Согласно прогнозу погоды, он должен ухудшиться. В OC объявлено красное предупреждение о неблагоприятных погодных условиях, ветер может достигать восьмидесяти миль в час. А она на пляже, как будто сегодня солнечный день с температурой тридцать два градуса.

Я захлопываю дверь, вздрагивая под проливным дождем. Я вымок за минуту, пока переходил тротуар на песок и бежал трусцой к башне.

— Какого черта ты делаешь? — бубню я, огибая угол. — Это ливень, Мия.

Она смотрит, как я поднимаюсь по пандусу.

— Знаешь, время от времени ты мог бы начать разговор, а не орать. Как ты узнал, где я?

— Эй. Ты выскочила перед моей машиной. Я чуть не сбил тебя. Почему ты здесь?

Она жестом показывает на разъяренный океан.

— Я наслаждаюсь шоу.

— Вставай. Я отвезу тебя домой.

— Спасибо, но…

— Я сказал, вставай. Ты подхватишь воспаление легких, если останешься здесь дольше. Ты вся мокрая, и тебе быстро станет хуже.

— Со мной все будет в порядке. Я всегда сижу здесь, когда идет дождь.

Я приседаю перед ней, все больше раздражаясь, когда понимаю, что толстовка, которую она надела, как минимум, мужского размера.

— Чья это толстовка?

Она опускает взгляд, как будто ей нужно проверить, толстовку какого ублюдка она сегодня надела, прежде чем ответить.

— Эм, это Джеймса. А что?

— А кто такой Джеймс? Твой парень?

Молния врезается в одну из ламп на пирсе, и мы наблюдаем, как остальные гаснут одна за другой.

— Нет, он друг. Лучший гонщик, который когда-либо был в команде моего отца, если верить его словам.

Я сжимаю зубы, сдерживая желание сорвать с нее эту толстовку и отдать ей свою.

— Я перекину тебя через плечо, если понадобится. Не испытывай меня, Мия. Будь хорошей девочкой и встань.

— Я знаю, что здесь неудобно, мокро и холодно… Пожалуйста, не думай, что тебе придется остаться. Я знаю дорогу домой. — Очаровательно нахмурив свое милое личико, она тихо добавляет: — Ты не можешь указывать мне, что делать.

— Смотри на меня. — Я делаю выпад вперед, обхватываю ее за талию и, как и обещал, тащу ее вверх, а потом через плечо, не жалея сил. Она весит четверть того, что я выжимаю в спортзале. Я обхватываю ее бедра руками, чтобы она не соскользнула с моей спины и не упала лицом на землю. — Мы уходим.

— Отпусти меня! — визжит она, с силой ударяя меня по спине крошечными кулачками. — О Боже! Что ты делаешь?! Опусти меня!

Она промокла насквозь и такая холодная.

— Если ты заболеешь, у нас будут проблемы.

— Нико! — Мия снова бьет меня по спине, удар едва заметен на фоне капель дождя. — Опусти меня! Это не смешно.

— А ты видишь, чтобы я смеялся? Ты не останешься здесь под дождем.

Она слегка покачивается, выгибаясь еще больше по моей спине, когда ее бедро упирается мне в голову, а затем…

— Черт! — я крепко сжимаю ее ноги. — Ты не просто так это сделала. Открой рот.

Она сильнее впивается зубами в плоть вокруг моих ребер, а затем ослабляет хватку, чтобы говорить.

— Ты солгал! Ты сказал, что руки идут туда, где больно! Опусти меня!

— Нет. — Я ускоряю шаг, ступая на тротуар. Моя спина выпрямляется, как металлический стержень, когда она снова кусается. — Прекрати, Мия. — Я открываю пассажирскую дверь и толкаю ее в зад. — Отпусти. — Она качает головой, все еще утопая в моей плоти, как вампир, ее зубы впиваются все глубже. Не раздумывая, я поднимаю ее юбку и шлепаю по заднице. Звук от соприкосновения моей ладони с ее влажной холодной кожей заставляет мой член дернуться. — Я сказала, отпусти.

Вот и все. Она задыхается, отклоняясь назад, чтобы выпрямиться и прижаться ко мне, ее щеки багровеют, по подбородку стекает крошечная струйка дождя.

— Ты меня отшлепал, — бормочет она, и шок, как у куклы, окрашивает ее великолепное лицо.

— Только один раз. Ты укусила меня дважды. — Я укладываю ее руки и ноги так, чтобы она была надежно уложена на пассажирском сиденье.

— Ты меня отшлепал, — повторяет она, когда я сажусь за руль.

Сквозь ее удивление проглядывает блеск озадаченного восторга, и мой член чертовски возбуждается.

Господи, детка… тебе это понравилось?

— В следующий раз, когда ты выкинешь подобный трюк, я посажу тебя к себе на колени. Ты не сможешь сидеть несколько дней. — Я не уверен, обещание это или угроза.

— Ты сумасшедший…

Я снова устраиваюсь на сиденье, заполняя мысли жабами, цветной капустой и крысами, чтобы нейтрализовать тревожное желание, бьющееся в моих венах.

Это работает. Мой член успокаивается, и я переключаюсь на задний ход, но не отпускаю тормоз.

— Пристегнись, Мия.

Она смотрит на меня с очаровательным вызовом, но быстро складывает руки и пристегивается.

— Хорошая девочка. Надеюсь, ты там не простудилась. — Я сворачиваю на дорогу, выбирая кратчайший путь к ее дому, чтобы она могла принять горячую ванну.

— У меня есть тайленол и огромный список книг, которые нужно прочесть. Я не буду возражать против нескольких дней в постели.

— В эти выходные тебе также нужно посетить бал.

Сорок минут спустя я захлопнул дверь в свой дом, протопал по лестнице и сразу же залез под душевую лейку, сдирая с себя мокрую одежду, пока струя горячей воды ласкала мою спину. Вряд ли можно подумать, что мой член может снова стать твердым, пока я стискиваю зубы, но это так.

Болезненно твердый.

Черт…

Мия вся мокрая, злая и возбужденная от шлепков. Этот возбужденный, удивленный блеск ее глаз сохранился в моей памяти, а кнопка удаления закрашена серым, недоступна.

Я сжимаю ладонью основание своего члена и спускаю мысли с короткого поводка. Мне нужно воплотить фантазию в жизнь. Я представлял, как трахаю ее, но эти ролики были короткими, секундными вспышками, когда я вколачивался в Мию… Я больше не могу жить обрывками. Мне нужно все целиком, иначе я не смогу двигаться дальше.

Один раз.

Только один раз, я уступлю…

Я не делал этого с той ночи, когда встретил ее, отказываясь дрочить при мысли о девушке моего брата, но либо это, либо таблетки.

Дверь в мою спальню со щелчком закрывается, и я поворачиваю голову в ту сторону. Она там. Мокрая, дрожащая от холодного дождя, пропитавшего ее платье и толстовку, которую ей лучше больше никогда не надевать, иначе я не буду отвечать за свои поступки.

Она делает шаг вперед, удерживая мой взгляд.

— Мне так холодно, — тихо произносит она, подбородок дрожит, когда она останавливается у стеклянной панели, отделяющей спальню от душевой витрины.

Великолепно. Чертовски великолепна.

Каждый напряженный, узловатый мускул в моем теле расслабляется. Гул в моей голове стихает, и все мои мысли застилает успокаивающая тишина. Вот что она делает. Она держит в клетке моих демонов, создавая некое чувство спокойствия внутри.

— Иди сюда. — Я протягиваю руку, ожидая, что она возьмет ее.

Жду, когда она доверится мне. Потеряет себя, подчинится и покорится притяжению между нами.

Вместо шага вперед она делает шаг назад, стягивая с себя серую толстовку, а затем тянется за мной, чтобы расстегнуть молнию на платье. Оно падает вниз по ее гладким бедрам, каждый сантиметр ее миниатюрного тела так совершенен, как я и запомнил.

Я глажу себя. Медленно. Так чертовски медленно, смакуя каждую секунду, продлевая момент.

Мия снимает платье, и ее тело прикрывает лишь кружевное бежевое белье. Господи, ты создал совершенство. Застенчивая, милая, беспричинно возбуждающая. Она делает шаг вперед, одна маленькая ножка за другой, и берет меня за руку, отказываясь от контроля.

Я притягиваю ее к себе, и неотвратимость моего прикосновения напоминает отдачу пистолета. Она близко. Так близко, как я хотел уже несколько недель. Она прижимается спиной к моей груди, мои руки обхватывают ее, одна — под ребрами, другая — над ключицами. Я обнимаю ее, успокаиваю… защищаю.

— Ты дрожишь. — Я опускаю голову, прижимаясь поцелуем с открытым ртом к впадинке на ее плече. — Твоя красивая попка будет болеть несколько дней, если ты еще раз так сделаешь.

Она вздыхает, прислоняясь ко мне.

— Мне нравится дождь.

— А мне нравится знать, что ты в безопасности, тепле и комфорте.

Она поворачивается ко мне и, глядя в глаза, проводит кончиками пальцев по мышцам на моих руках.

— Теперь я здесь. Я твоя, Нико. Что ты будешь со мной делать?

Я откидываю голову назад, позволяя горячей воде облить мое лицо, и сжимаю член у основания, поглаживая его быстрее.

— Я позабочусь о тебе, детка. — Я поднимаю ее на руки. Она обхватывает меня ногами за талию. — Теплее? — спрашиваю я, стоя в месте, где вода каскадом стекает по спине Мии.

— Еще нет. Прижми меня ближе.

Мои губы оказываются на одном уровне с ее губами. Лихорадочная потребность ощутить ее вкус распространяется по моим венам, вызывая ожоги второй степени.

— Ты можешь взять меня там, где хочешь, — напоминает она, прижимаясь лбом к моему лбу, ее маленькие ладошки обхватывают мое лицо. — Почему ты не делаешь этого? Возьми меня, Нико.

Я зарываюсь лицом в ее шею, вдыхая ее аромат. Календула. Сладкая… такая чертовски сладкая. Я легонько, медленно чмокаю ее кожу… позволяя ей почувствовать жар моего дыхания.

Темп моей руки, накачивающей член, становится неумолимым.

Я поднимаю взгляд, наши губы, наш поцелуй на расстоянии шепота…

И замираю в тот момент, когда разрядка взрывается у основания моего позвоночника, и струи брызжут на кафель. Низкое, болезненное рычание вылетает из моих губ.

— Я не могу получить тебя, детка, — ворчу я в пустую комнату, глаза закрыты, оргазм лишил меня брандмауэра. — Ты не моя, как бы сильно я тебя ни хотел.

Это просто ужасно. Я даже не могу трахнуть ее в своей голове, потому что мой мозг блокирует член.