Слишком сладко

ЭПИЛОГ

Нико

ГРОМКИЙ ТОЛЧОК ПОДНИМАЕТ МЕНЯ НА НОГИ. Часы на тумбочке показывают семь воскресным утром, но быстрое похлопывание по правой стороне кровати говорит о том, что Мии здесь уже нет.

Матрас холодный, значит, она давно не спала. Я не помню, когда она в последний раз вставала раньше меня.

Я протираю глаза от сна и перекидываю ноги через край, когда еще один стук наполняет тихий утренний воздух.

— Что это, черт возьми, такое? — бормочу я, накидывая спортивный костюм и выходя из спальни Мии в тот самый момент, когда Джимми выходит из своей через коридор.

Он вернулся в Ньюпорт на неделю в преддверии Гран-при Остина, который состоится в следующие выходные. И снова он решил устроить сюрприз, так что нам с Мией пришлось собрать вещи и переехать сюда на несколько дней.

Она неофициально живет со мной с начала лета. Неофициально, потому что еще не все ее вещи в моем доме, но как только колледж распался на лето, я перестала забирать ее домой на ночь.

Разве что если Джимми не прилетит на несколько дней.

Обычно спать здесь, пока он приезжает, не так уж проблематично, но в эти выходные мы сидим с Ноем. Логан забрал Кэссиди, чтобы наконец-то опуститься на одно колено. Это заняло у него достаточно много времени.

— Это был ты? — спрашивает Джимми.

— Я собирался спросить тебя о том же.

— Это я, — поет Мия из гостиной, и снова раздается стук. — Простите, я не хотела вас будить.

— Ты бы разбудила мертвого, — ворчит Айша, выходя из спальни. — Сейчас середина ночи! Какого черта ты делаешь?

Тоби выходит следом за ней в одних трусах-боксерках, и мы все переходим в гостиную, где Мия сидит на полу с Ноем. Снова раздается стук, когда она роняет на пол большой плоский предмет. От удара он раскрывается, превращаясь в шар.

— Это его смешит, — объясняет она, разбивая шар, чтобы он снова стал плоским. — Сейчас семь утра, не выгляди такой ворчливой. Мы не спим с пяти.

— С пяти? — вздыхает Айша, опускаясь рядом с сестрой. Ее пятимесячный животик делает задачу не такой уж и приятной, но это не мешает ей бросать на Тоби непристойные взгляды. — Я не буду вставать в пять с твоим ребенком. Забудь об этом.

— Ты найдешь способ отсоединить свою производящую молоко грудь, а я буду вставать в любое время, — уверяет он, доставая чашки. — Кто хочет кофе?

Все, кроме Айши, которой приходится усмирять свое угрюмое утреннее «я» с помощью полезного коктейля, который готовит Тоби.

Ной переворачивается на четвереньки и ползет по полу к Джимми. Прошлый вечер он провел у него на коленях, играя с ключами от машины и всем остальным, что Джимми давал ему, не будучи игрушкой.

— Кем ты будешь на Хэллоуин? — спрашивает он, поднимая семимесячного малыша с пола. Через две секунды он морщит нос. — Неважно. Ты уже готов, Пупи-монстр.

— Теперь твоя очередь, — говорит мне Мия, сияя от уха до уха.

— Мы договорились. Я беру на себя кормление и укладывание его спать. Ты занимаешься подгузниками и купанием.

— Отлично, — бормочет она, забирая Ноа из протянутых рук Джимми. Он держит ребенка так, будто это тикающая бомба. — Но мы пересмотрим условия сделки, когда это будет наш ребенок.

В груди разливается приятная теплота. Она даже не представляет, что делает со мной. Одна фраза — и я, черт возьми, плыву по течению.

Я притягиваю ее к себе, мои мысли крутятся вокруг ее слов.

— Роди мне ребенка, и я поменяю все подгузники, Мия.

Она подпирает Ноа своим бедром, покачивая безымянным пальцем перед моим лицом.

— У тебя не будет ребенка, пока этот палец не будет занят.

Она не знает, что у меня уже есть кольцо. Бабушка подарила его мне пару месяцев назад, когда я забирал Мию с еженедельного занятия по бриджу.

Оно лежит в сейфе и ждет… черт знает чего.

Наверное, чтобы Мия закончила колледж.

Бабушка отвела меня в сторону, пока Мия помогает Кеннету и дедушке убирать со стола.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказала она, сжимая мою руку и бросая взгляд через плечо на Мию. — Я рада, что ты нашел ее. Она хороший человек, добрая, с большим сердцем.

— Мне повезло.

Она поджимает губы, словно хочет согласиться, но не вслух.

Я понял. Теперь, когда моя голова очистилась от беспорядка, я понимаю, что последние десять лет я был повсюду, постепенно теряя из виду главное и уделяя слишком много внимания работе.

Мия выровняла ситуацию. Она помогла мне найти баланс, укротила мой хаотичный характер и помогла мне проложить один четкий путь по жизни, а не восемь за раз.

Бабушка снимает обручальное кольцо с пальца, оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видит, и вкладывает его мне в руку.

Мой пульс взлетает, превращаясь в беспорядочный стук, а мышцы сковывает чувство паники.

— Это… это…, — заикаюсь я, сжимая кулак вокруг изумруда. — Почему? — наконец спрашиваю я, хотя это и не близко к тому, что на кончике моего языка пляшет «какого хрена, бабушка?».

— Это кольцо должно остаться в семье, Нико. Я хотела подарить его Шону, потому что он самый старший, но оно не подошло бы Джеку.

Я переступаю с ноги на ногу, моя рука все еще между нами, и я разжимаю пальцы, присматриваясь. Это простое кольцо, ничего вычурного. Не бриллиант, как я бы выбрал, если бы решил сделать предложение, но изумруд — значит больше, чем любой бриллиант, который я когда-либо найду.

И все же не я должен получать бабушкино кольцо. Два моих старших брата уже помолвлены или женаты, а Логан планирует сделать предложение в ближайшее время. Почему бы ему не получить семейную реликвию? Почему Тео не получил?

— А как же Тео или Логан? Почему ты отдаешь это мне? Почему не им? Почему не одному из тройняшек?

Она ласково улыбается.

— Я люблю Мию, как родную, милый. Я люблю Кэссиди, и Талию тоже, но Мия занимает особое место в моем сердце. — Она оглядывается через плечо, глядя на дедушку и Мию, беседующих у пианино. — Именно благодаря ей дедушка согласился уйти на пенсию, и я уверена, ты заметил, что это изменило его жизнь. Он счастлив, Нико. Впервые за много лет он наслаждается жизнью. — Она обхватывает меня руками, прижимаясь к моей груди и быстро обнимая. — Когда ты будешь готов.

Моя грудь крепко сжимается. Я благодарен. Не думаю, что когда-либо испытывал такую благодарность, но это чертовски рано. Мы встречаемся всего несколько месяцев.

— Спасибо. Ты будешь первой, кто узнает, когда придет время.

— Не торопись, но и не жди слишком долго. — Она показывает на себя с наглой ухмылкой. — Ты состаришься раньше, чем думаешь.

— Занимай ее палец чем хочешь, но никаких детей, пока она не закончит колледж, — предупреждает Джимми, присоединяясь к Тоби на кухне.

— Это моя жизнь, папочка, — отбивается Мия. — Тебе было шестнадцать, когда родилась Айша. Если бы я забеременела сейчас, я бы…

— Ты забеременеешь через полчаса, если не прекратишь болтать. Я легонько подталкиваю ее к спальне. Образ ее, круглого живота, с моим ребенком… нет. Больше я туда не пойду. Слишком рано. Она слишком молода. — Разберись с подгузником, Мия.

Когда я впервые увидел, как она держит Ноа на руках, это пробудило мой отцовский инстинкт и всколыхнуло новый ад в моей голове.

Мы были в доме моих родителей. Мама играла на пианино, и все разбрелись по гостиной, болтая.

Я сидел на диване и наблюдал за Мией, которая стояла на другом конце комнаты с Ноем на руках. Он вцепился в густой клубок ее белокурых локонов, и Кэссиди поспешила на помощь, разжав его маленький кулачок, прежде чем он вырвал волосы Мии.

— Что случилось? — спросил Логан, опускаясь рядом со мной. — Ты смотришь на Мию так, будто видишь ее в первый раз.

— Я впервые вижу ее такой. — Я двигаю подбородком в ее сторону, крепче сжимая свой бокал. — Она слишком молода.

Он поворачивается ко мне, приподнимая бровь, и тихо говорит:

— Не может быть… ты хочешь, чтобы она забеременела? Ты хочешь детей? Я никогда не представлял тебя в роли отца.

Перед моими глазами мелькают образы Мии с животиком, и, хотя этого еще не произошло, моя защитная реакция разгорается с новой силой. Я буду чертовски невыносим, когда она будет носить моего ребенка. Хорошо, что у меня в банке достаточно денег, чтобы хватило на три жизни, потому что я буду дышать Мие в затылок девять месяцев подряд.

— Забери его у нее. Сейчас же, Логан. — Я отвожу глаза от Мии, но они тут же возвращаются обратно, когда она смеется, заставляя Ноа хихикать. — Черт… — вздыхаю я, потирая лицо, пока Логан едва сдерживает смех. — Забери Ноа, — повторяю я сквозь стиснутые зубы.

— Она ему нравится, а Кэсс нужна передышка. Ноа не успокаивается даже в моих объятиях в последнее время. Извини, брат, но я не прикоснусь к этому ребенку, пока твоя девчонка не вернет его обратно.

— Я сделаю ее беременной, пока вы все будете есть десерт.

Он разражается смехом, привлекая внимание Мии. Она пересекает комнату, усаживается своей красивой попкой мне на колени, прижимается спиной к моей груди, а Ноа оказывается у нее на руках. Она держит его на коленях, подпрыгивая и напевая детский стишок.

Я провожу рукой по ее спине и целую в шею.

— Если ты не хочешь, чтобы я засунул в тебя ребенка сегодня ночью, отдай его, — шепчу я ей на ухо, когда Логан отходит поболтать с дедушкой. — Я серьезно, Мия. Я вижу тебя с ним, и я хочу, чтобы ты забеременела.

Как раз в это время Айша забеременела, а через два месяца Логан снова обрюхатил Кэссиди. Теперь в нашей семье три беременные женщины, и это не помогло мне в моем деле.

Видеть, как мои братья и Тоби так чертовски радуются, когда прикасаются к растущим бугоркам, чувствовать, как их дети пинаются…

Я рад за них, но и завидую. Еще больше, когда спустя шесть часов мы приезжаем в дом моих родителей, где все поздравляют Кэсс и Логана с помолвкой. Как по мне, он все сделал неправильно. Сначала жениться на девушке, а потом сделать ее беременной. Но неважно, он помолвлен, у него есть ребенок, и еще один на подходе. Тео женат и скоро станет отцом, а Шон подумывает об усыновлении второго ребенка.

К черту ожидание.

Я хватаю Мию за руку и тащу ее наверх, пока семья занята Логаном и Кэссиди, не обращая на нас никакого внимания.

— Ты официально первая девушка, которую я привел сюда, — говорю я, пропуская ее в свою старую спальню. — Тебе лучше чувствовать себя польщенной.

Мало что изменилось. Мама ничего здесь не трогала. Те же темные занавески на окнах высотой до потолка, та же огромная кровать стоит посередине, и те же полки висят на стенах, уставленные книгами и компакт-дисками.

Теперь я предпочитаю более светлые помещения, менее захламленные.

Я прижимаю Мию к стене, пожирая ее сладкие губы так, как она любит. Все было бы лучше, если бы я знал что делать. Еще лучше, если бы я хоть немного спланировал это, но разве лучшие вещи в жизни не происходят спонтанно?

Она точно не ожидала этого сегодня.

Даже я не ожидал этого еще три минуты назад.

— Первая девушка, которую я поцеловал в этой комнате.

Она улыбается, глядя на меня сверху вниз.

— Ты бросаешь мне кость? Ты забрал мои первый раз и теперь ищешь что-то первое для себя, чтобы отдать мне?

— Первая девушка, которую я полюбил… — я беру ее лицо в свои руки, ни унции сомнений не омрачает мой разум. — Первая и последняя. Выходи за меня замуж, Мия.

Она замирает.

Перестает дышать, но ее сердце бьется так быстро, что я слышу его в тишине комнаты. А потом она делает то, от чего я никогда не устану. Она тает в моих объятиях, раскинув свои маленькие ладошки на моей груди.

— Я подарю тебе кольцо. У меня есть кольцо. Оно в сейфе… — я замолкаю, когда она сморщивает нос, борясь с улыбкой. — Что?

— Я могу сказать, что ты никогда не делал этого раньше. Ты должен задавать вопросы, Нико, а не выкрикивать приказы. Я не могу ответить, если это не вопрос. Попробуй еще раз.

Боже, как же я ее чертовски люблю.

— Ты выйдешь за меня замуж, детка?

— Тебе действительно нужно спрашивать? — усмехается она, ее глаза сияют. — Конечно, я выйду за тебя. Я же сказала, что никогда тебя не отпущу.

Мои пальцы вплетаются в ее волосы, и я накрываю ее рот своим, погружаясь в ее пухлые губы так, как никогда не целовал ее раньше. А я целовал. Так много раз за последние восемь месяцев, но, кроме того первого поцелуя под парашютом, ни один не сравнится.

Моя. Всегда моя.

Она улыбается мне, отстраняясь, щеки восхитительно розовеют.

— Ты действительно раньше не приводил сюда девушку? Даже в старших классах?

— Нет. Только три женщины когда-либо ступали в эту комнату. Горничная, моя мама и моя будущая жена.

Ее нахальная ухмылка вновь набирает силу, а зеленые глаза сверкают озорством.

— Значит… у тебя никогда не было секса в этой комнате.

Я обхватываю ее за талию, поднимая на руки. Разница в росте между нами, особенно когда она не на каблуках, означает, что мой позвоночник получает удар, когда я наклоняюсь, чтобы дотянуться до ее губ.

— От тебя одни неприятности, ты знаешь об этом?

— Так ты сказал, — шепчет она. — Может, нам стоит вернуться? Уверена, твоя семья интересуется, почему мы так долго не идем.

Я пересекаю комнату и сажусь на кровать, прижимая ее к себе, грудь к груди.

— Им придется подождать. — Я просовываю руки под ее юбку, сдвигая трусики в сторону. — Тебе нравится присваивать мои первые разы, не так ли? — я целую ее в шею, возбуждая ее, хотя кружевная ткань говорит мне, что в этом нет необходимости. Она уже вся мокрая. — Я хочу войти. Я хочу, чтобы моя невеста оседлала меня.

Она выгибается назад, ее маленькие ручки на мгновение начинают работать с моей молнией, прежде чем она освобождает мой твердый член и без раздумий насаживает себя на него.

— Ты плохо на меня влияешь, — вздыхает она.

— А разве? Мне нравится маленький дьявол в тебе. Сосредоточься, Мия. Я уверен, что один из моих братьев скоро придет за нами, и ты не слезешь с меня, пока не кончишь.

— Это… — ее глаза закрываются, когда она опускается до конца. — О… это не займет много времени.

— Хорошая девочка. Быстрее. — Я двигаю бедрами, встречая ее движения, когда она скользит вперед и назад. Из нее вырывается тихий, едва слышный вздох. — Шшш… черт, ты такая мокрая, детка.

Несколько минут глубоких толчков, и она уже совсем рядом, на грани, готовая к разрядке. Я поднимаю ее юбку и шлепаю по попке. Это работает как чертово волшебство. Один шлепок, и она начинает вибрировать, устремляясь к разрядке.

— Вот так, почти, — шепчу я, прижимая ее лоб к своему, когда ее настигает оргазм. — Это моя…

Стук в дверь приводит Мию в состояние, близкое к катоническому. Она перестает двигаться, глаза расширены, щеки горячие. Ее киска спазмирует вокруг моего члена, когда дверь распахивается.

Логан входит, с любопытством оглядывая комнату, прежде чем его взгляд останавливается на нас. Мия обнимает меня за шею, кусая плоть в изгибе, и беззвучно разрывается на части. И все, о чем я могу думать, — это о том, как сильно я хочу снова отшлепать эту милую попку.

Сейчас я так благодарен ей за чувство стиля. Ее платье А-линии выше колена скрывает, что мой член сейчас внутри нее, пульсирует, готовый вот-вот взорваться.

— Что случилось? Она… — Логан делает паузу, брови сходятся узлом. — Она плачет?

Я понимаю, почему он так подумал. Она прижимается ко мне, прижимаясь к моей груди, и тихонько вздрагивает.

— Нет, не плачет. Убирайся.

— Ты уверен? Мия, ты…

— Убирайся!

— Забудь об этом, — бормочет он, проходя дальше. — Отпусти ее, Нико, пока я тебя не заставил. Что, черт возьми, произошло?

Мия вздрагивает, прижимаясь ко мне, и я прикусываю язык так сильно, что чувствую вкус крови. Я так близко, что мне требуется все, чтобы не пролить кровь.

— Логан, — выдавливаю я из себя, и его имя звучит как оскорбление, сорвавшееся с языка. — Она в порядке. А теперь убирайся отсюда.

Он делает еще один шаг, но внезапно останавливается. Его сведенные узлом брови сходятся на переносице, когда на него обрушивается осознание.

— О, черт! — его рот расплывается в огромной ухмылке. — Черт, простите. — Он поднимает руки вверх, отступая назад. — Эм, да, я просто собираюсь… — он захлопывает за собой дверь.

Мия не двигается, неподвижна, как статуя.

— Снова, — говорю я, покусывая ее ухо. — Мне не хватало выражения твоего лица, так что тебе придется кончить еще раз. — Я толкаю бедра вверх раз, потом еще раз, и в третий раз она прижимается губами к моей шее, тихонько задыхаясь. — Умница, вот и все, расслабься. Мы одни, только ты и я, детка. Все остальное не имеет значения.