Спасите меня, Кацураги-сан! Том 3

Глава 7

— А что от меня потребуется, Тендо? — спросила Лихачёва. — Нет, ты не подумай, я только «за» — помочь тебе. Просто немного страшновато связываться со столь влиятельным человеком.

— Не беспокойся, — ответил я. — Тебе с ним связываться не придётся. Даже лично с ним не пересечёшься. Твоя задача будет предельно простой. Возвращайся домой, выходи на балкон и готовь телефон к съёмке. Этим вечером я даже разрешаю тебе покурить.

— Эй, да брошу я, правда! — надулась она. — Тендо, а если не секрет, что ты задумал?

— Узнаешь, — улыбнулся я. — Из твоей квартиры будет достаточно хорошо видно. Правда, придётся тебе понаблюдать немое кино.

— Но ты ведь расскажешь мне потом, что произошло? — с надеждой спросила она.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Ты мне очень помогла с этим видео, поэтому я готов с тобой поделиться этой историей. Но только когда всё закончится. И при условии, что ты не станешь никому рассказывать о том, что узнаешь. Думаю, ты уже понимаешь — раз в дело вовлечены люди из корпорации, лучше об этом нигде не болтать.

— Понимаю, конечно, — кивнула Алёна Лихачёва. — Да мне и некому рассказывать, даже если бы и появилось такое желание.

— Что, не ладишь с другими медсёстрами из профилактического отделения? — поинтересовался я.

— Мы с Йоко и Коконе слишком разные. Они и друг с другом-то не особо ладят, не говоря уже обо мне. Йоко — тихоня, а Коконе, наоборот, слишком гиперактивная, она постоянно крутится-вертится — места себе не находит.

— Между прочим, за это она и будет получать почти три зарплаты, — подметил я.

— Я тоже неплохо работаю! Без меня сегодня никакой диспансеризации не было бы, — хмыкнула она.

— А ты знаешь себе цену, — усмехнулся я. — Расслабься, я очень ценю твою работу. Но пока что нам придётся закончить нашу беседу. Через полчаса нам уже нужно быть на позициях. Не можем же мы заставить директора отдела ждать, верно?

Мы покинули кофейню и разделились. По дороге к дому я поймал себя на мысли, что даже думать продолжаю на русском языке. Хотя всё то время, что я жил в Японии, мой мозг автоматически переводил все мои мысли на японский.

Надо быть аккуратнее. Не хватало ещё ненароком ляпнуть что-нибудь на русском перед коллегами, пациентами или самим Канамори Ринтаро. Попробуй потом объяснись, откуда взялись такие познания!

Я поднялся в свою квартиру и быстро переоделся в домашнюю одежду. Первым делам я схватил мобильник и набрал номер Кондо Кагари.

— Кацураги-сан? — удивился Кондо. — Что случилось?

— Прости, что звоню так поздно, Кондо-сан, но мне нужен номер твоего отца, — произнёс я.

— О… Странное совпадение. Мой отец тоже спрашивал ваш номер сегодня утром. Но я сказал, что дам его только в том случае, если вы согласитесь. Всё-таки…

— Кондо-сан, — я перебил Кагари. — Мне нужно срочно связаться с твоим отцом, прямо сейчас. Скинь его номер в мессенджере. Объясню ситуацию позже.

— Понял, Кацураги-сан! Никаких проблем, простите за задержку! — как всегда засуетился Кондо и бросил трубку.

Уже через минуту мне пришло сообщение с номером Кондо Масао. Канамори Ринтаро мог приехать в любой момент. Поэтому я поспешил набрать номер Кондо старшего. Всё ещё была вероятность, что он не ответит на мой звонок, но через пару гудков послышался голос Масао.

— Слушаю, — холодно сказал он.

— Кондо-сан, это Кацураги Тендо, — произнёс я.

— А! Кацураги-сан, — резко изменился в голосе Масао. — Я хотел с вами связаться. Видимо, Кагари-кун дал вам мой номер?

— Да, я его попросил, — ответил я, но, прежде чем переходить к сути, мне захотелось узнать, зачем он до этого искал меня. — Что вы хотели сказать мне, Кондо-сан?

— Кацураги-сан, я пришёл к вашему кабинету после окончания приёма, но не обнаружил вас на месте. Мне сообщили, что вы уехали на диспансеризацию, — произнёс Кондо Масао. — Вы… Я, если честно, даже не знаю, как выразить свои эмоции. Кагари-кун вернулся, согласился продолжить свою работу врачом и даже упомянул, что может попробовать обучаться фармакологии. Более того, Кацураги-сан, мы поговорили с ним. Как отец с сыном.

— Я рад, что Кагари-кун определился со своим путём, Кондо-сан, — искренне сказал я.

— Это всё благодаря вам, Кацураги-сан. Вы не представляете, как я вам благодарен и какую вину я чувствую из-за того, как поступил с вами ранее, — признался Кондо Масао. — Я заходил к вам, потому что… Хотел передать вам подарок. Ничего такого, просто некоторая сумма денег…

— Кондо-сан, мне это ни к чему, — перебил его я. — Я помогал Кагари-куну, потому что хотел этого сам. Потому что он мой ученик. Деньги мне не нужны. Но мы всё ещё можем укрепить наши взаимоотношения другим способом. У меня есть компромат на Канамори Ринтаро. Пока что он об этом не знает, но прямо сейчас он едет ко мне, чтобы предъявить свои претензии насчёт квартиры. Вы слышали этот разговор на корпоративе.

— Что вы хотите сделать, Кацураги-сан? Шантажировать его? — напрягся Кондо Масао. — Это очень опасная игра. У вас может не получиться. Он очень изворотливый тип. Именно поэтому у меня с его семьёй такая напряжённая ситуация. Мы давно конкурируем с ним, но Канамори никогда не играют по правилам.

— Вы тоже не играете по правилам, Кондо-сан, будем откровенны, — сказал я. — Именно поэтому я хочу попросить, чтобы вы позвонили Канамори-сан и сказали то, что я сейчас попрошу. Мы оба от этого выиграем.

— Что вы хотите, чтобы я сказал? — удивился Кондо Масао.

— Что у вас на руках видеозапись, где Канамори Ринтаро нарушает закон. Не нужно упоминать, что вы её куда-то сольёте. В таком случае это будет шантаж. Просто поставьте его перед фактом. Этим вы покажете, что мы с вами на одной стороне. А он этого не ожидает. Канамори полагает, что рассорил меня с вашей семьёй окончательно.

— По-вашему, этой видеозаписи будет достаточно, чтобы заставить его поступать так, как вы хотите? — засомневался Масао.

— Пока нет. Но скоро появится новый рычаг давления. С таким, как он, нужно играть на его же поле боя. Я не обращался в полицию, и он этого делать не станет. А знаете почему? Он поймёт, что обращение в полицию может спровоцировать нас показать запись общественности. А ему важен его авторитет. Отношение людей к нему. Других директоров, партнёров, подчинённых. Согласны со мной? Подумайте об этом, как директор отдела.

— Скорее всего, вы правы, Кацураги-сан, — недолго подумав, сказал Кондо Масао. — Но всё же я прошу вас действовать осторожно. Это очень тонкая грань. Канамори Ринтаро обязательно будет угрожать вам. Он очень вспыльчив, но труслив. Учтите это.

— На это и рассчитываю. Я справлюсь, не переживайте, Кондо-сан, — ответил я. — Действуем следующим образом. Когда он приедет, я позвоню вам и сразу же сброшу трубку. Через двадцать минут можете звонить Канамори Ринтаро и сообщать ему о видео. Всё получится, можете мне верить.

— Хорошо, Кацураги-сан, — согласился Кондо Масао. — До связи.

У меня была уверенность в успехе. Интуиция подсказывала, что я действую правильно. После этого вечера Канамори поймёт, что его мерзкими жалкими потугами добиваться победы у него больше не выйдет.

Я сделал глубокий вдох и проанализировал потоки своей магической энергии. Потратил почти половину своих сил сегодня на диспансеризации. Осмотр Торукавы Акаши с шистосомозом сожрал весь запас. Если мне придётся использовать «харизму», а мне придётся это сделать, я сильно надорвусь.

Но игра стоит свеч.

И в этот момент в дверь позвонили. Я быстро набрал и сбросил номер Кондо Масао, а затем выглянул в окно, присмотрелся к темноте — и разглядел Лихачёву Хикари. Девушка стояла с телефоном на своём балконе. Разглядеть её лицо отсюда было невозможно — и это к лучшему. А учитывая, как она дымила, издалека складывалось впечатление, что на балконе и вовсе стоит мужчина.

Ох, и не одобряю я её пагубную привычку, но как конспирация — работает отлично. Если Канамори Ринтаро увидит её, то ни за что не поймёт, кто стоит на балконе соседнего дома.

Я прошёл в прихожую и открыл дверь. Канамори Ринтаро не церемонился. Не спрашивая разрешения, он сразу же вошёл внутрь, рассчитывая, что я приветливо отойду и дам ему дорогу.

Однако я остался стоять на месте, из-за чего директор врезался в меня, как в бетонную стену.

— Я ещё не дал разрешения войти, Канамори-сан, — подметил я. — Добрый вечер.

По лицу мужчины пробежала волна раздражения.

— Это моя квартира! Вы не можете в ней командовать, Кацураги, — заявил он, умышленно не добавив уважительный суффикс к моей фамилии.

Я разозлил его? Отлично. Именно это мне и нужно. Но я ему уподобляться не буду. Продолжу действовать чётко и аккуратно. Нужно довести его до точки кипения плавно, иначе всё провалится.

— Договор аренды говорит об обратном, Канамори-сан, — подметил я. — Я плачу вам деньги за эту квартиру, соответственно и хозяин в ней — я. Не путайте понятия «хозяин» и «владелец».

— Довольно болтать, — огрызнулся Канамори. — Соседи снизу жалуются на то, что вы их затопили. Мне придётся принять меры.

— Да ну? — усмехнулся я. — В таком случае пройдёмте посмотрим, что с квартирой не так.

Я прошёл в гостиную, позволив Канамори Ринтаро последовать за собой.

— Какой кошмар… — театрально воскликнул он. — Что со стенами? А телевизор⁈

Я сложил руки на груди и молча наблюдал за его метаниями. Следом за этими вскриками Канамори рванул в ванную, где, естественно, обнаружил следы потопа.

Хоть ситуация и была напряжённой, за его игрой я наблюдал скорее с весельем. Актёр из этого придурка — просто никакой. И ведь даже если исключить видеозапись, я и так без каких-либо проблем могу догадаться, что это именно он устроил здесь бардак.

На кухне вскипел ранее поставленный мною чайник. Пока Канамори что-то кричал из ванной, я сделал кофе и поставил его на столик около окна.

— Кацураги-сан, я ведь просил вас выселиться за неделю, а не мстить мне! — воскликнул он, покинув ванную. — Думаете, что сможете отвертеться? На корпоративе были свидетели нашего разговора. Найдутся люди, которые подтвердят, что у вас были мотивы разгромить мою квартиру.

А вот и истиная причина скандала на корпоративе. Тогда он специально говорил громко, чтобы все услышали.

— Кофе не хотите, Канамори-сан? — я проигнорировал его болтовню и указал на кофейный столик. — Давайте спокойно поговорим. Я ведь знаю, к чему вы ведёте.

— И к чему же? — хмыкнул Канамори Ринтаро.

— К сотрудничеству. Вы ведь хотите, чтобы я помог вам с раскруткой вашего препарата на этапе клинических испытаний. Верно? — спросил я и сел в кресло.

Канамори Ринтаро с интересом взглянул на меня. Я знал, чего он хочет. Этот разговор его должен был заинтересовать. И заинтересовал. Вот только директора отдела ждёт разочарование.

Канамори сел напротив меня и взял кофе.

— Вот это — уже совсем другой разговор, Кацураги-сан, — ухмыльнулся он.

А вот и «сан» сразу же появился.

— И разговор как раз пойдёт о том, Канамори-сан, что как бы вы того ни добивались, я ни за что в жизни не буду иметь дело с таким скользким человеком, как вы, — заявил я.

Канамори вздрогнул от неожиданности и пролил на свой пиджак кофе. Такого он явно не ожидал от меня услышать. Чтобы какой-то врач сказал такое директору отдела? Влиятельному инвестору? У него это в голове не укладывалось.

Но церемониться я с ним не собирался.

— Вы понимаете, с кем говорите, Кацураги⁈ — рявкнул он. — Если я захочу, то могу устроить так, чтобы вас уволили из клиники.

— Кондо уже пытались, — усмехнулся я. — Ничего не вышло. Что ещё сделаете? Выгоните меня из квартиры? Хорошо, допустим. Найду новую. Вот только вы меня не выгоните, Канамори-сан.

— Это ещё почему? У меня есть все основания! — Ринтаро указал на разгромленную квартиру.

— Весь этот цирк вы устроили только для того, чтобы я под вас прогнулся, — продолжил свою речь я. — Потому что знаете, что я буду одним из тех, кому доверят руководить клиническими испытаниями. Верно? Но я не стану на вас работать ни при каких обстоятельствах. Более того, я вообще не собираюсь подтасовывать чьи-либо результаты. Я устроился в клинику не для того, чтобы влиять на чей-то бизнес. Я там людей лечу, если вы ещё не догадались.

— Вы явно не понимаете, как сильно влипли, Кацураги, — процедил сквозь зубы Канамори Ринтаро. — Вы испортили мою квартиру. Вам придётся не просто съехать отсюда, но и оплатить ремонт!

Я достал телефон из кармана и включил видео, которое мне скинула Лихачёва Хикари.

— А вот здесь чётко видно, кто будет платить за ремонт, — произнёс я. — Директор отдела врывается в квартиру своего арендатора и портит его вещи.

Сделав глубокий вдох, я активировал «харизму». Настал самый важный момент этого вечера. Обычное устрашение или убеждение здесь не поможет, и это я понимал с самого начала. Мне нужно сделать нечто иное.

Спровоцировать его.

— Да как ты смеешь шантажировать меня, сопляк⁈ — рявкнул Канамори Ринтаро, отдавшись влиянию моих способностей.

Мужчина вырвал из моей руки телефон и метнул его в стену. Мой мобильник вдребезги разбился.

— Вот и нет больше твоих дурацких доказательств! — усмехнулся Канамори.

И в этот момент зазвонил его телефон. Кондо Масао идеально уловил момент. Похоже, не только у меня хорошо развита интуиция.

Пока Ринтаро судорожно доставал из кармана свой мобильник, я позволил себя расслабиться. Чтобы спровоцировать его на агрессию, я потратил немало сил. Вот теперь вся моя нервная система уже на грани. Теперь хорошо бы отоспаться. Но для начала нужно закончить эту уже затянувшуюся эпопею.

А для этого мне придётся ещё раз воспользоваться «харизмой». Надо собрать силы для последнего рывка.

— Да, Кондо-сан? — спросил Канамори, ответив на звонок.

Он долго молчал, слушая, что ему говорит Масао. Он резко изменился в лице, а после посмотрел на меня так, будто у меня в руках всё это время был пистолет.

— Вы не посмеете… — трясущимися губами прошептал он. — Кондо-сан!

Но Масао, сказав всё, что было необходимо, уже положил трубку.

— В-вы что наделали, Кацураги-сан? — спросил он. — Вы и Кондо Масао…

Я резко поднялся с кресла и пропустил через свою нервную систему последний на сегодня поток энергии для активации «харизма: устрашение».

Вот теперь, когда я промял его, страх должен сработать.

— А что такого сказал вам Кондо-сан? — спросил я. — Он получил и второе видео?

— Какое… Второе видео? — прошептал Канамори.

— То, где вы разбиваете мой телефон, — глядя ему в глаза, сказал я.

Ринтаро с трудом оторвал от меня взгляд и посмотрел в окно. В этот самый момент Хикари скрылась с балкона и заперла за собой дверь. Но этого было достаточно. Канамори увидел движение и понял, что попался на камеру во второй раз.

— Вы не посмеете это обнародовать! — воскликнул Канамори Ринтаро, попятившись назад. — Это испортит мой имидж, мою репутацию! В первую очередь вы насолите самой корпорации!

Он уже был во власти страха. Видимо, Ринтаро полагал, что врач не может быть агрессивным. Тут-то он и ошибся. Если я лечу людей, это ещё не значит, что я не могу защитить себя.

— Мне плевать, Канамори-сан, как это повлияет на корпорацию, — произнёс я. — Однако наш с вами конфликт можно легко свести на «нет». Я позабочусь о том, чтобы никто не узнал о ваших вспышках ярости и о том, как вы несколько раз нарушили закон. Скажу больше, во время клинических испытаний я буду относиться к вашим препаратам, как и к любым другим. И не допущу, чтобы кто-то подделывал их результаты. Я — за честную конкуренцию.

— Чего вы хотите, Кацураги-сан? — спросил он. — Денег?

— Нет, Канамори-сан, — замотал головой я. — Раз уж вы сами устроили всю эту суматоху с квартирой, то я хочу, чтобы вы компенсировали ремонт мне и соседям снизу. А также больше не пытались меня выселить. Арендную плату буду высылать, как обычно.

— И не надейтесь, что я соглашусь после того, что вы устроили!

Ставки были высоки. Потому что снять квартиру в центре Токио не так-то просто. И моё условие для Канамори было крайне простым. Но чёрт возьми, после всех его проделок, я буду идти до конца!

— Канамори-сан, на телефоне моего партнёра — ваша репутация. Давайте, можем обнулить весь этот разговор и продолжить разбираться в полиции. Меня будут судить за шантаж, и вас будут судить за шантаж. Только на вас повиснут ещё несколько статей, поскольку законов вы нарушили немало. Что? Будем сидеть вместе? Поймите уже, наконец, Канамори-сан. Я не боюсь вас. И вся эта история с попыткой подмять меня под себя — высосана вами из пальца. Я с самого начала не планировал выступать на чьей-то стороне в конкуренции препаратов. Но вы сами вынудили меня выйти на эту тропу войны. Теперь пожинайте плоды своих трудов.

— Мне… — растерялся Канамори. — Я подумаю над тем, что вы сказали. Сам свяжусь с вами.

Подумает он! У него нет выбора. Кондо на моей стороне. Акита и Фурухата тоже. Если в корпорации прознают о том, какую грязную игру он затеял только ради того, чтобы сделать меня своей пешкой, совет директоров сожрёт его с потрохами.

Канамори Ринтаро покинул квартиру, я запер дверь и с облегчением вздохнул. Ответа он ещё не дал, но я был уверен в своей победе. Теперь меня должны оставить в покое.

В любом случае я смог хорошенько потрепать ему нервы «харизмой». Сломал ублюдка. Но без помощи Лихачёвой пришлось бы туго.

Прежде чем лечь спать, я набрал номер Хикари.

— Ну как всё прошло? — сразу же затараторила она. — Я переволновалась и, кажется, сняла не так чётко, как надо. Бросок телефона было плохо видно и… У меня уже все сигареты кончились. Не знаю, как успокоиться!

Хикари закашлялась, подавившись собственными словами.

— Хикари, тише, — попросил её я. — Расслабься. Это уже не имеет значения. Ты отлично справилась. Теперь остаётся только ждать.

— Чего ждать, Тендо-кун? — воскликнула она. — Что мне теперь делать с этим видео?

— Сохрани его ненадолго, — ответил я. — Спасибо, мы с тобой — отличная команда.

— Ух, — выдохнула она. — Надеюсь, это ты не про диспансеризацию.

— Не только про неё, — рассмеялся я. — Спокойной ночи, Хикари-тян.

— До завтра, Тендо-кун!

Хоть ситуация ещё и не была полностью разрешена, уснул я с чувством победы. Канамори Ринтаро сломлен, по крайней мере, психологически. Пока этого достаточно, а что будет дальше — посмотрим.

Следующий рабочий день, как ни странно, начался с экстренного пациента. Мне не дали даже добраться до кабинета, работники регистратуры поймали меня в фойе и сообщили, что пациент уже ожидает меня в кабинете для неотложного приёма.

Я на ходу достал из сумки халат и переоделся. Когда я вошёл в кабинет, по моим ушам ударило громкое эхо от жёсткого кашля мужчины, что сидел на кушетки, уперевшись руками в стол.

— Кацураги-сан! — воскликнул фельдшер Нода Такео, увидев меня. — Хорошо, что вы подошли. Пациент не из «Ямамото-Фарм». Его нашли на улице неподалёку от больницы.

— Что случилось? — спросил я, попутно готовя фонендоскоп, чтобы прослушать лёгкие больного.

— Кровохарканье, нарастающая одышка, — коротко ответил Такео.

— Кровохарканье⁈ — воскликнул я.

Плохо дело. Вариантов целое множество. А мой «анализ» не работает после вчерашней перегрузки. Придётся действовать быстро и обследовать больного стандартными методами.

В первую очередь я хотел исключить тромбоэмболию лёгочной артерии. Это — самое опасное состояние с кровохарканьем из всех, что приходят мне на ум.

— Меня зовут Кацураги Тендо, — представился я пациенту. — Вы можете говорить?

— Д-да, Кацураги-сан, — тяжело дыша, произнёс пациент.

— Как давно у вас начался кашель? — спросил я.

— Очень давно… — просипел он. — Несколько лет назад…

Значит, это не тромбоэмболия. Скорее всего, хроническое заболевание лёгких.

— Кацураги-сан, я должен признаться, — с трудом произнёс пациент. — Я очень давно не обследовался. Сложные жизненные обстоятельства… Но пару лет назад у меня был контакт с туберкулёзом…

Как же не вовремя я довёл себя до истощения… Проклятье! Если у него открытая форма туберкулёза, то скорая допустила ошибку, привезя его в поликлинику.

Мы все можем быть в опасности!