Спасти СССР, Часть 4

02 сентября 1985 года. Вашингтон ДС, США

Рональд Рейган на самом деле не любил Вашингтон. Он его ненавидел.

Выросший на Западе страны, он инстинктивно ненавидел Восток — старые штаты, штаты первых поселенцев. Так как США осваивались с востока на запад — на запад шли самые предприимчивые, самые непоседливые, те, кого манили горизонты. На востоке оставались люди, больше всего похожие на старых европейцев, почти коммунисты, не верящие в силу свободы и отваги.

Он пришел к власти с одним простым тезисом: государство не решит ваши проблемы, государство — это и есть проблема. В 1979 году проблем было столько, что американцы поверили ему, решили, что пора сменить власть, прокинули Джимми Картера и демократов[14]. Но сейчас... В 1984 году он выиграл без труда лишь потому, что демократы подсунули на выборы протухшую тушу Мондейла, олицетворявшего провальное президентство Картера. Мондейл одним своим видом напоминал американцам о том, о чем они хотели бы забыть — и потому он проиграл во всех штатах кроме своего родного. С Гленном или тем же Байденом — было бы иначе.

Так получилось, что в его собственной партии он был почти что изгоем. У него, и у вице-президента Буша были разные команды. В сущности — он и выбрал Буша, чтобы не ссориться со своей партией. Но сейчас он все чаще задумывался — а что дальше?

На повестке дня — стоит вопрос объединенной Европы. В сущности, они пали жертвой собственной эффективности — механизмы сдерживания Германии оказались так хороши, что на основании их начало расти нечто совсем иное. В семидесятых американцам удалось выиграть две ключевые партии — сорвать объединение Германии и не допустить прихода к власти коммунистов в Италии. Брежневу удалось протащить Хельсинский процесс, но это — всё. Однако, процесс объединения Европы не остановить, и вопрос — а где тогда будет Россия? Любой европейский политик понимает — без России Европа будет всегда неполной. А это значит — что коммунисты могут взять европейский континент без единого выстрела.

Горбачев этот — чертовски интересный тип. ЦРУ и посольство в Москве прислало материалы о том, что в СССР людям стали давать довольно крупные участки земли под строительство домов, разрешают частное предпринимательство, пока как ИТД — индивидуальную трудовую деятельность. Он спросил Сюзанну Масси, своего советника по России — что происходит? Та не смогла ответить.

Коммунисты умнеют? И к чему это приведет?

Коммунизм оскорблял его рассудок потому, что он не понимал, как можно так жить — всерьез. Вот как можно жить без свободного предпринимательства, без права продавать и покупать что хочешь и по любой цене? Как можно годами стоять в очереди и ждать — машину, квартиру, холодильник. Как можно имея четверть мирового чернозема — закупать зерно миллионами тонн и считать что это нормально. Что тогда делают их крестьяне?

Но теперь, когда его визави Горбачев показался в Вашингтоне — и оказался совсем не таким, какими обычно бывают советские лидеры, а потом начал процесс либерализации экономики, встал вопрос: а что будет если СССР будет еще и экономически эффективным?

Ответить на этот вопрос должен был Джеймс Шлезингер, сейчас он сидел напротив президента. Бывший министр обороны, бывший директор Центральной разведки, бывший министр энергетики, бывший член совета директоров РЭНД-корпорейшн. Один из агентов, обеспечивающих связь Белого дома и правительства Израиля. Сын раввина, выселившегося из Литвы в Нью-Йорк еще в начале века и один из влиятельных вашингтонских теневиков на сегодня. Сейчас он не занимал никаких должностей, но влияние в коридорах сохранил.

— Что произойдет — спросил президент — если русские начнут реформы?

— Мы разработали три сценария — Шлезингер подтолкнул три папки по направлению к президенту — исходя из цен на нефть в пятнадцать долларов, тридцать и выше пятидесяти. При этом, мы обнаружили что корелляция цен на нефть и темпов экономического развития у русских намного меньше, чем мы ожидали. Да, они нуждаются в валюте для поддержания торгового баланса — но меньше, чем нам кажется, их экономика куда меньше зависит от экспорта и курсов чем экономики других соцстран. Почти две трети своей нефти они продают своим союзникам на нерыночных условиях

Президент не прореагировал на папки

— Джеймс. Чтения на ночь у меня и так достаточно.

Шлезингер подумал, что президент сдает, и слухи про то, что фактически правит триумвират во главе с Нэнси Рейган — может быть и верны. Но ничем не выдал своих мыслей.

— ... Экономика русских основана на прямом директивном управлении, а не на игре рыночных сил. В этом ее сила и одновременно — ее слабость. Сила заключается в том, что конкуренция и связанное с ним разнообразие само по себе создает издержки и неэффективность. Если, к примеру, у нас три основные автомобильные корпорации — Форд, ДжиЭм и Крайслер, и каждый поддерживает полную продуктовую линейку, то это значит, что на инженерные разработки тратится втрое больше, чем могло бы — и за все за это платит потребитель. Русские в этом случае производили бы маленькие машины на одном заводе, средние на другом, большие на третьем. Но это же лишает стимула к совершенствованию своей продукции — конкуренции. Потому русские товары менее качественны и современны, хотя и дешевы...

...

— Истинной проблемой русских по нашему мнению является не неэффективность их прямой, директивной экономики, а неверные директивные установки. У них на первом месте нужды и потребности национальной обороны, на второй — помощь другим странам социалистической ориентации. У нас ни один конгресс не одобрил бы ни первое, ни второе в таких масштабах.

Президент невесело улыбнулся — ему это все было хорошо знакомо. Единственная причина, по которой через Конгресс еще проходили оборонные расходы — так это то, что производство вооружений и военные базы — это заказы и рабочие места. Каждый конгрессмен в Конгрессе пытался затащить в свой округ или базу или оборонного подрядчика.

Что же касается помощи — тут все зависело от силы диаспоры. Единственно, что ему удалось протащить, и то при помощи израильтян — это расходы на военную помощь Египту. Они составляли до трети оборонного бюджета Египта и США фактически платили офицерам зарплату. Долларами США. Политика США в отношении Египта характеризовалась внутренними противоречиями: они усиливали Египет, но при этом пытались защитить и Израиль, и своей помощью — выводили Египет как из зоны арабского, так и из зоны советского влияния. Рейган считал, что Египет в будущем станет определять политику всего арабского Востока и лучше, чтобы он был проамериканским и развитым[15].

Во всем остальном — были проблемы. Причем проблемы начинались прямо сейчас — всплыло дело Иран-Контрас, это как раз связано с тем что Конгресс не просто не выделил средств, а запретил оказывать помощь сторонникам Сомосы, борющимся с сандинистами, которые хотели превратить Никарагуа во вторую Кубу. ЦРУ и Совет национальной безопасности придумали выход. Огромные деньги от незаконной торговли запчастями к военной технике и боеприпасами с Ираном — пустить на помощь контрас. Проблема была в том, что деньги проходили напрямую, с одних и тех же счетов. И когда начала всплывать помощь Ирану, когда заговорил Манучер Горбанифар — следователи Конгресса с удивлением обнаружили не одно нарушение закона, а целых два.

У русских с этим проблем нет, сколько надо денег, столько и будет выделено, у них нет подотчетности перед парламентом. Но это и приводит к разбазариванию средств. Русские тратят на свою внешнюю политику столько, что не остается для самих себя.

-... но точно так же положение можно выправить. Если русские по примеру Китая при Дэне прекратят тратить деньги на внешнюю политику и сосредоточатся на производстве товаров потребительского спроса они пойдут в рост очень быстро.

— Почему же русские не пошли на это до сих пор?

— Идеология. Согласно идеологии марксизма только ускоренное производство средств производства способно обеспечить экономический рост. На самом деле это не совсем так, это удлиняет инвестиционный цикл, омертвляет значительные средства. Дэн, например, отказался от этого марксистского постулата и закупает у нас готовые производства и технологии, чтобы начать цикл производства как можно быстрее.

Рейган задумался — только вчера он читал отчет Национальной разведки, так называемую «раннюю пташку», где было указано, что русские пытаются активизировать контакты с китайцами и русский посол активно работает с окружением самого Дэна. Это было необычно — русские до того мало интересовались китайской экономикой. А теперь — русские зачастили делегациями в Китай, посольство проявляет активность, причем активность сосредоточена почти исключительно на вопросах экономики. Такая активность, по мнению разведки — могла быть вызвана только полученными указаниями сверху. С самого верха.

В который раз, Рейган задавался вопросом — а правильно ли они поступают, идя на улучшение отношений с Китаем, при том, что Китай остается глубоко марксистской и социалистической страной. Отношения с Китаем начал резко — поменяв курс на сто восемьдесят градусов — выстраивать Ричард Никсон, один из самых неоднозначных американских президентов. У него полностью отсутствовали моральные и этические принципы, он ценил маневренность и умение договариваться. Это сработало с Вьетнамом, пусть и на время, это работало на Востоке, и это сработало с Китаем. Тактически — сработало, Мао тогда умирал, и после смерти Мао верх взяли умеренные, вероятно именно потому, что в перспективе была торговля с США. Сложно даже предположить, что было бы, если бы верх взяли сталинисты. А они и в Китае были и некоторые радикальнее самого Мао. Никсон вообще видел будущее мира, как «пять полицейских», доминирование пяти великих держав. Ему удалось почти контрабандой протащить через Конгресс наибольшее благоприятствование в торговле с Китаем, но когда он попытался то же самое сделать с СССР — Конгресс встал на дыбы. Поправка Джексона-Вэника пришлась как раз кстати, ее лоббировало еврейское лобби, но она была больше чем еврейской — Конгресс сказал нет улучшению отношений с СССР и дальнейшему углублению процесса разрядки. Через четыре года состоялось знаменитое Хельсинское совещание, которое многие в СССР восприняли как победу, но это было отложенное поражение, потому что из процесса нормализации отношений вынули главное — экономическую заинтересованность друг в друге. Если нет экономической заинтересованности друг в друге — рано или поздно любой мирный процесс встанет просто из-за его бессмысленности. Но сейчас Рейган задавался вопросом — а не совершили ли они роковую ошибку с Китаем. Это тогда прошло через Конгресс по двум причинам. Против Китая никто не лоббировал, а китайская диаспора в США была за улучшение отношений. И — никому из конгрессменов и всех вовлеченных в проблему не показалось чем-то опасным дать режим наибольшего благоприятствования столь отсталой, сельскохозяйственной стране: что они смогут предложить для американского рынка? Они сами голодают, воробьев ловят и жарят. США же получали потенциально огромный рынок, готовились большие контракты для Боинга и Сикорского, на повестке дня стоят план комплексной модернизации ПЛА. Рассматривалась даже передача Китаю лицензии на танки Абрамс[16].

Но сейчас... Китай набирал ход слишком быстро, а появление русских могло говорить о том, что план создать противовес СССР и троянского коня в стане соцлагеря — может потерпеть неожиданный крах.

Китай по соглашению с США помогал афганским моджахедам, напал на Вьетнам (правда неудачно) и держал под угрозой советско-китайскую границу. Но после того как их экономика наберет ход — что им мешает заговорить совсем по-другому?

В его команде был Джордж Буш, бывший посол в Китае, архитектор «открытия» Китая Никсоном. По негласному соглашению — все отношения с Китаем отданы ему. Но понимает ли он все риски?

И в целом — в чем заключается внешнеполитическая стратегия США? Каждая страна теоретически продвигает свои ценности, США — капитализм и личная свобода? Но что если все и впрямь примут эти ценности? Ведь превосходство США основывается именно на них. Бжезинский говорил: русские никогда не работали так много чтобы произвести так мало. А что если они будут производить много? Они же все равно останутся русскими...

— Мистер Рейган...

— Да, Джеймс. Извини, о чем мы?

— СССР.

— Да, продолжай.

— Да. В итоге мы пришли к выводу, что если СССР сумеет при секретаре Горбачеве сократить расходы и сосредоточиться на выпуске потребляемых товаров, производство которых быстро окупается, а не станков и танков — то они быстро выйдут на траекторию роста в пять — семь процентов ВВП даже при текущем состоянии дел с нефтью. В случае же если цены на нефть начнут рост, и они смогут закупить более современное оборудование, или по примеру Китая пригласят другие страны строить заводы на своей территории — рост может достигнуть десяти и более процентов, что как минимум втрое превысит американский рост. А это автоматически приведет к увеличению веса СССР на мировой арене.

— Что мы можем с этим сделать, Джеймс?

— Наложить санкции на американские инвестиции в СССР — самое очевидное. Наложить запрет на экспорт оборудования — как предлогом воспользуемся советской агрессией в Афганистане. Но это не сработает?

— Почему?

— Потому что Европа и скорее всего Япония займут наше место. Франция впала в стагнацию с начала восьмидесятых, в ФРГ тоже нет серьезного экономического роста. В Европе нет сил, категорически выступающих против отношений с СССР с 1945 года. Во Франции и вовсе у власти коммунисты. Ни одна из европейских стран не настроена антисоветски настолько, чтобы отказаться от очевидной выгоды экономического сотрудничества с СССР. Кроме, может быть, Великобритании. Но она далеко не первая скрипка в европейском оркестре.

Рейган кивнул. При нем был создан КОКОМ — координационный комитет по контролю за экспортом технологии. Он занимался борьбой с Советским союзом путем блокирования закупок русскими современных технологий. Но пока борьба особого результата не приносила — лишь мелкие победы. Например, русские собирались купить у фирмы Коматсу не только бульдозеры для своего севера — но и прецизионные шлифовальные станки, способные с микронной точностью шлифовать валы размером с большую сосну. Аналитики ЦРУ заключили, что такие станки могут применяться только для одного — для изготовления валов атомных подводных лодок, и от чистоты обработки зависит их бесшумность — важнейшее качество. Так как в станках были американские технологии — США наложили запрет на сделку. Через три года ЦРУ узнало, что станки все же попали в СССР — Финляндия купила их и перепродала русским втридорога, а японцы закрыли глаза на столь очевидный обман с покупателем[17].

— И что нам в таком случае делать?

— Один вариант из двух, мистер президент. Или бороться. Или возглавить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду проникновение. Если мы не можем предотвратить экономическое сотрудничество Запада с СССР — нам остается только возглавить этот процесс, быть в нем самыми первыми. Тем самым — наш бизнес получит рынки и заработает деньги, а мы сможем манипулировать Советами.

Шлезингер помолчал и добавил

— Тост может сказать только тот, кто сидит за столом, мистер президент. Тот, кого за столом нет, а тем более тот, кто прислуживает — тосты не говорит

Рейган покачал головой

— Мне это не нравится, Джеймс

— Да, но такова жизнь, нравится нам это или нет.

Рейган упрямо отмахнулся от сказанного

— Джеймс, эта страна создана торговцами, и я знаю это. Но у нас есть принципы. И есть миссия — нести свет свободы туда, где сейчас нет ничего кроме тьмы.

Президент закашлялся, но продолжил

— Советский союз есть эпицентр зла, воплощение всего злобного, греховного и лживого, что только есть на Земле, это страна, нарушающая абсолютно все божьи заповеди. Поэтому мы не будем сотрудничать с ними, мы не будем инвестировать в них — но мы будем вредить им во всем, в чем сможем, мы будем сражаться с ними, если придется, и даст Бог, мы разрушим их страну, потому что только так мы можем принести свободу тем, кто сейчас находится в темнице марксистско-ленинского ада. Именно так мы и будем поступать, и да поможет нам Бог.

В Соединенных штатах — помимо обычных телефонных кабинок были и такие, которые могли принимать входящие звонки. Около одной из таких — и остановился лимузин Джеймса Шлезингера. Кабинка находилась так близко от Пентагона, что он видел сам Пентагон и громадную автомобильную стоянку рядом с ним — и мог угадывать Арлингтонское кладбище. Дальше к Потомаку — стояли коричневые, странной формы многоэтажки — кондо: они были построены под сдачу и размер квартирной платы в них точно соответствовал квартирным армии США для разных званий.

Шлезингер взглянул на часы — несмотря на то что он не был госслужащим, он не носил Ролекс, предпочитая обычный американский Таймекс. Надо было не выделяться.

Телефон зазвонил.

Шлезингер зашел в кабинку и снял трубку

— Алло?

— Я слушаю — раздался суховатый, нетерпеливый голос. Таким голосом говорили обычно очень богатые люди

— Он ничего не понял.

— Ясно

Трубку повесили.

Шлезингер медленно повесил трубку, вышел из телефонной кабинки. Посмотрел в сторону Пентагона, в сторону вяло шевелящихся на высоких флагштоках американских флагов. В голову пришла мысль, кажется русская — он вычитал ее в какой-то книжке.

Вовремя предать — значит предвидеть.

Ладно...

Джордж Буш тем самым временем — решал свои, не самые легкие проблемы.

Вице-президент США институционально очень слаб, он по сути не имеет никаких полномочий, кроме тех которые дал ему президент, его важнейшее полномочие — он по должности является спикером Сената, но в Сенате все так же зависит не от него, а от партий. Но Рональд Рейган с самого начала по негласной договоренности передал ему часть полномочий и право принимать решения по некоторым важнейшим вопросам, среди которых были: отношения с Китаем, внешняя разведка, нефтегазовый сектор. По последнему вопросу — он как раз и разговаривал с представителем правительства Саудовской Аравии — и разговор был нелегким. Представитель правительства был родственником самого Ахмеда Заки Ямани[18], связанным с саудовской разведкой...

— Вы должны повлиять на миссис Тэтчер в вопросах добычи — твердил он как заведенный — вы должны это сделать.

— Ради Бога, на нее не имеет влияния даже Ронни — отбивался Буш

— Тогда мы прекратим выделять помощь моджахедам — сказал представитель СА — причем немедленно

— Вы не можете этого сделать

— Еще как можем. И это будет лишь первый из наших недружественных шагов. Об остальных можете догадываться

— Израиль?

Посланник ничего не ответил

Речь шла о фактическом развале режима ограничения предложения, установленного ОПЕК в начале семидесятых и приведшему к одному из самых масштабных перераспределений богатства в человеческой истории. Если в шестидесятые бензин стоил почти как вода — то после 1972 года цена подскочила сразу вчетверо, вызвав невиданные потрясения. Очереди на бензоколонках, холодные зимы — в США многие дома отапливались собственными мини-котельными, соляркой[19].

Что произошло? Вовсе не договоренности с целью обрушить СССР. Просто на рынок, ставший крайне выгодным — массово вышли новые игроки. Сначала СССР саботировал режим высоких цен, поставляя нефть США по заниженным[20]. Потом началось бурение в Африке. Но главным игроком, который обвалил рынок — была Англия Маргарет Тэтчер.

В семидесятые — началось промышленное освоение запасов Северного моря. Причина — как раз те самые высокие цены на нефть, по более низким — бурить было нерентабельно. В это вкладывались огромные средства в семидесятые и ирония судьбы — лавры пожала Маргарет Тэтчер. Ей просто повезло — она пришла тогда, когда надо было собирать урожай. Появились десятки тысяч новых высокооплачиваемых рабочих мест. Нефтяные компании стали платить налоги. Великобритания стремительно превратилась из импортера нефти в крупного экспортера. Нефть оказалась хорошей, легкой и буквально завалила рынок. Саудиты встали перед неприятной дилеммой — их доля на рынке стремительно сокращалась. Они попытались выйти на Лондон и предложить картель но Тэтчер ничего и слышать не хотела. Она была радикальной рыночницей и верила в игру рыночных сил. Ямани предложил контратаку — самим залить рынок, дешевой нефтью разорив англичан, у которых себестоимость добычи была по определению выше. Но решение пока не было принято.

А что касается Буша — он был в крайне тяжелом положении. Приходилось выбирать. США являлись и крупным производителем и крупным импортером нефти. Низкие цены могли поддержать промышленность, прежде всего автомобильную. Но они били по самой нефтяной отрасли и главное. Саудовская Аравия была крупным покупателем товаров и услуг из США — а вот Великобритания в США покупали намного меньше. То есть, большие деньги, отданные в руки саудитов — в конце концов, в США и возвращались.

Но что делать с Тэтчер он решительно не знал. Надавить на них не получится — нечем. Кредиты они закрыли. К тому же сама Тэтчер была опасной, неприятной в общении женщиной. В ней не было ничего от британской деликатности: она приходила и говорила что надо то-то и то-то. Ронни уступал — как уступал жене.

Правду говорили: Нэнси сделала бы его обладателем Оскара, если бы была его первой, а не второй женой.

И все же: что делать?

— Вы не можете обрезать помощь моджахедам именно сейчас, когда в Афганистане погиб конгрессмен США, и мы готовим ответ

— Почему же? Можем.

Буш уставился на собеседника своим «ястребиным» взглядом, но его это ни капли не проняло. Вообще, это поколение арабов сильно отличалось от прежнего — у всех за плечами западные университеты, работа в западных компаниях — они не боятся идти на конфликт. Если прежние тут же сдавали, старались договориться, урегулировать — то эти нет.

— Передайте мистеру Ямани, мистеру Фейсалу — если попробуют кинуть нас сейчас — горько об этом пожалеют.

Посланник саудитов встал

— Непременно это им передам. Сэр.

После неприятного разговора — Буш взял паузу, чтобы прийти в себя. Выпил бокал виски — он пил сильно разбавленным, так что ничего страшного. Вызвал помощника

— Что там у нас дальше?

— Пресс-конференция, сэр. Затем брифинг в Лэнгли.

— О боже. А без пресс-конференции нельзя?

— Боюсь, что нет, сэр.

Пресс-конференция касалась как раз погибшего конгрессмена... как его там, даже фамилию не запомнить. Из Техаса, кстати, запойный пьяница. Создал проблем.

— Давай материалы, изучу в дороге.

Помимо прочего — участие вице-президента должно было скрыть тот факт, что президент опять чувствует себя плохо. И на публике не появляется.

Пресс-конференция проходила в пресс-центре Госдепа и шла по намеченной программе. Основная нагрузка выпадала на пресс-секретаря Белого дома, им был Ларри Мелвин Спикс, бывший журналист и спикер юридического комитета Сената. Буш выходил на короткое время, отвечал на десять вопросов, не больше — и затем снова работал Спикс. На пресс-конференции присутствовали как местные, так и иностранные журналисты, вопросы заранее не согласовывались, но все понимали, что над ними висит кнут. Если задать неприятный или скандальный вопрос — тебя или будут какое-то время игнорировать (а редакция за это уволит или переведет на другой участок) или вовсе — лишат аккредитации. Последнее означало крах карьеры.

В закутке перед шумящим залом — Буша перехватил Ларри Иглбургер который какое-то время исполнял обязанности госсекретаря, поскольку тот был в отпуске.

— Сэр.

— Ларри, нет времени.

— Сэр, это крайне важно.

Буш остановился

— Ну что там?

— Экстренная из Москвы.

Буш наскоро прочитал, брови его поползли вверх

— Ларри, вы уверены?

— Процентов на девяносто — да.

...

— Я дал срочное задание послу в Кувейте напроситься на прием или хотя бы дозвониться. Он не смог — отказали. Формально он вылетел на медицинское обследование.

— Куда?

— Вена.

— И как он попал в Москву?

— Из Вены это довольно просто сделать. В Швехат, оттуда прямой рейс.

Появился кто-то из обслуги

— Сэр, вас ждут...

Буш сунул телеграмму обратно

— Потом.

— Да, сэр.

На помост он вышел в разобранном состоянии, голова не соображала. Министр нефти Кувейта тайно посещает Москву! И что это значит, мать его.

— Сэр...

Надо собраться.

— Гэри, твой вопрос[21]...

Отработал как в тумане, чисто на автомате, Кувейт не шел из головы. В какой-то момент через шум и вспышки прорвалось

— Сэр. Мистер президент

Назвали его неправильно, но он откликнулся

— Да?

Все замолчали — святое, на кого обратили внимание, должен был иметь возможность задать свой вопрос

— Сэр, относительно мистера Дивера. Его увольнение связано с его неавторизованной политической активностью?

Зал охнул

— И как это связано с незаконным влиянием на власть некоей «Тройки». Вы считаете, что Авраам Линкольн одобрил бы это?!

У Буша что-то взорвалось перед глазами, он поплыл как боксер после удара. Ларри Спикс понимая, что происходит — взлетел на трибуну и перехватил микрофон.

— Мистер Дивер ушел в отставку по семейным обстоятельствам, это никак не связано с выполнением им его работы. Белый дом благодарит мистера Дивера за работу и никак не комментирует измышления относительно незаконного влияния на власть. Этого нет, и не может быть.

Зал взорвался

— Достаточно — прокричал Спикс в микрофон — вопросов больше не будет, пресс-конференция окончена. Всем всего хорошего.

Они буквально вывалились из помещения, где их только что публично опустили. Вице-президент стоял как оглушенный, Спикс тут же заорал на кого-то из аппарата

— Какого черта? Что нам тут устроили? Кто это такая вообще?

Речь шла о так называемой Тройке, в которую входили начальник штаба Белого дома и будущий Государственный секретарь США Джеймс Бейкер, его заместитель Майкл Дивер и политический советник Президента Эдвин Миз Третий. Считалось, что они, вместе с Нэнси Рейган создали своего рода незаконный штаб, в котором вырабатывают стратегические решения и фактически правят страной, а Рейган только подписывает то, что ему подсовывает Нэнси. Понятно, что это была тайна Полишинеля, но про это не говорили вслух. Задать такой вопрос да еще вице-президенту — неслыханный скандал.

— Сэр, это новенькая с ТАСС. Она буквально вчера прошла аккредитацию

— Русская!? Вы что, совсем того? Чтобы и духу ее больше тут не было! Лишить аккредитации немедленно! И новую не выдавать! Минимум полгода!

Буш вдруг понял, что его зацепило

Вы считаете, что Авраам Линкольн одобрил бы это?!

— Авраам Линкольн...

— Простите, сэр.

Буш немного пришел в себя.

— Ларри...э...

— Я разберусь, сэр. Извините за...

— Не надо. Не надо, черт побери, извиняться.

— Сэр.

— Та русская. Говорите, новенькая?

— Видимо да, сэр, но это никак не извиняет...

— Накажите ее как то. Но аккредитации не лишайте.

— Не лишать, сэр?

— Не лишайте

— Но сэр... — опешил Спикс

— У нас проблемы с русскими, Ларри. Гибель этого конгрессмена... Чарли... Вильсона. Прочие неприятности. Все висит...

...

— Все на тонкой грани. И в этом смысле — лишать аккредитации при Белом Доме только что прибывшего советского корреспондента, это может быть воспринято...

...

— Неверно, Ларри. Как неверный политический сигнал.

— Понял, сэр — проговорил озадаченный Спикс

— Придумайте ей какое-то наказание. Но не лишайте аккредитации.

— Да, сэр. С вами... все в порядке?

Буш вытер платком вспотевший лоб

— Все в порядке, Ларри. Просто много работы. Очень много работы.