Спасти СССР, Часть 4

Через какое-то время. 12 октября 1986 года. РСФСР, Казань

С утра — Игорь взял открепительное, поехал по адресу. Оперотряд в Казани квартировался на базе Суворовского училища но как потом он узнал — были два опорных пункта по городу и вроде как должны были дать еще. Валерий Васильевич записал его и представил пятерке. Пятерка как и в Одессе оказалась полным интернационалом — татарин, русский, немец и чуваш. Теперь еще и еврей до кучи.

По правилам, полагалось рассказать о себе, Игорь коротко отрекомендовался. Из Одессы, боксер, отца сюда перевели. Еще полагалось сказать , зачем пошел в оперотряд

— Брата у меня убили... — коротко сказал Игорь

— Конторские[8]? — сразу спросил Вахит, старший звена

— Девки.

Все опешили. Потом Вахит спросил

— Это... как... девки.

— Так. Встретили вечером, прицепились. Сняли куртку, часы — у него Монтана была, отцовский подарок. Потом сбили с ног, пинать стали. Потом одна осколком стекла горло перерезала...

...

— Он скрипкой занимался... я сколько раз ему говорил — пойдем в зал. Он говорил, не могу, у скрипача должны быть чувствительные пальцы. Он и драться то совсем не умел... не учился.

Игорь говорил правду — то убийство шокировало всю Одессу. Трое девок шли с дискотеки. Совершеннолетняя из них была только одна. Но навеселе были все три. Никто из кавалеров не обратил внимания — поэтому злились. Встретили парня, их привлек внимание футляр от скрипки. Слово за слово — потребовали снять куртку. Тогда началась в городе настоящая эпидемия мены одеждой. Сначала говорили — поношу и отдам. Не дать было стремно. Потом возвращать перестали. Потом и вовсе оборзели, стали внаглую требовать — снимай. Он снял куртку, чтобы не вступать в конфликт — это их взбесило еще сильнее. Потребовали отдать часы. Отдал и их. Озверев окончательно — ударили по голове, сбили с ног, пинали пока шевелился. Потом испугались, что натворили — и чтобы не было свидетелей перерезали горло.

Когда судья спросила, не хочет ли кто-то из подсудимых сказать что-то матери потерпевшего — самая старшая встала и скрутила фигу. Зал охнул. Несколько человек повскакивали с мест, и если бы не усиленный наряд внутренних войск в зале, неизвестно чем бы все кончилось. Старшей дали четырнадцать лет, две остальные отделались легким испугом...

Семья развалилась. Мать так и не справилась с горем, старший брат и так мало дома бывал, а после этого совсем переехал на базу Черноморца, просто дома больше не мог оставаться. Игорь его понимал. Но сам бросить семью не мог.

Сам он ушел в спорт. Занимался как сумасшедший. Через год стал чемпионом области — в его клубе уже все побаивались молчаливого еврейского паренька с невеселыми глазами, никто не решался выяснить отношения на ринге.

Как раз в это время — появились оперотряды, на базе ДОСААФ и еще взялась за дело милиция. Игорь был знаком с сотрудниками одесского угрозыска, а те помнили его и то страшное преступление. Он согласился. Меньше чем за год сделал себе имя на улице, в одиночку задержал дезертира — опасного и готового на все, уже совершившего тяжкое преступление. Опера не сомневались, что после школы он придет к ним, в уголовный розыск.

Отец решил уехать. Сказал — хоть в тундру. Ему дали с повышением — Казань. Зная обстановку — мало кто хотел сюда ехать.

— ... Дежурим мы обычно по вечерам, в парке, но если есть мероприятия — участвуем и там, вместе с милицией на обеспечении. Суворовцы тоже участвуют. Ты кстати в Динамо уже записался?

— Нет пока.

— Пишись в ЦСКА! У нас тут и зал лучше, с бассейном, и пацаны покруче считай во всех весах. Тренеры хорошие, я познакомлю.

— А сам то ты вроде футболист

Вахит усмехнулся

— У нас тут все чем-то занимаются — иначе не выжить. И я по груше стучу, только в соревах не участвую. Ты кстати нашумел — Глиста чуть не отоварил

— Глист это кто?

— Глист это мразь — коротко ответил Вахит — старшак с Теплоконтроля. Он как раз молодняк проверял, у них за вступление человека избить, на которого старший укажет и при переходе между возрастами — тоже. Те, кого ты отоварил — как раз в старшие претендовали. Теперь, наверное, обломаются...

— Слушай, а почему у вас тут так много группировок?

Вахит подал плечами. Они шли по парку, который им предстояло охранять. Парк неприятный, кустарники и большой овраг посередине

— Кто знает. Как то так повелось. А потом стало уже нельзя не вступать. Кто не в группировке — тот ее добыча. Любой может остановить, вывернуть карманы, избить, унизить. И так раз, другой, третий. Поневоле вступишь. Мы хотя бы выбор даем — можно и к нам. Мы если деремся — то за правое дело. И людей не унижаем, а защищаем.