Спящие красавицы

11. Любовь, между прочим, всюду

В самом деле; день, что ли, такой?

Пока Вера рассказывает, как она достает пенис Козырева, две девушки-журналистки из окна второго этажа фотографируют двор Клиники. Вернее, лужайку со скамейкой. Или даже так: даму-летаргика в кресле.

Это Аделаида. Рядом – профессор Майер с переводчицей Хильдой, а также переводчица Аделаиды.

Журналистки судачат:

– Представляешь, у профессора Майера с этой дамой виртуальный роман. Она подчинила его себе полностью. Он – мягкотелый… Ну, типичный подкаблучник.

– Интересно, влюбленная могла бы дать интервью? «Лав-стори с того света», как тебе? Или: «Загробный поцелуй мертвячки».

– Поцелуй мертвячки – треш. Надо гламурнее. Насчет интервью – дохлый номер. Даже Любовь Семеновна тут не поможет.

Переводчица Аделаиды ровным тоном загружает Хильду:

– Хольт, Вы наверно помните знаменитую русскую пьесу, в которой один молодой человек убивает из ружья чайку?

Профессор живо откликается.

– О, да. Пьеса «Чайка» – настоящий хит. Хильда, я правильно понял?

– Эта убитая чайка – я! – синхронно продолжает переводчица. – А Вы тот самый знаменитый бесшабашный молодой человек привлекательной наружности…

– Ну, не так он и молод уже, – добавляет Хильда от себя.

– Какая разница, если она его ни разу не видела все равно?

– Резонно, – соглашается Хильда. – Хольт, она говорит, что Вы должны выстрелить еще раз и обязательно посмотреть на руки, нечаянно обагренные кровью прекрасной птицы.

Майер становится на колено и стреляет из воображаемого ружья.

– Пиф-паф! Пиф-паф! – повизгивает он восторженно.

Хильда делает замечание:

– В России при этом говорят следующее: «Пиф-паф! О-ё-ёй! Умирает зайчик мой!»

– Прекрасно! «Умирает зайчик мой!» Я – убийцо? О, да – убийцо, донер веттер!

Он показывает Аделаиде как слезы капают в ладошки:

– Кап-кап… Кап-кап…

– Она все равно слепая, – устало говорит переводчица.

– Ну и что! – горячо возражает Хильда.

Она спохватывается:

– Ах, да, я забыла про ее вчерашнюю СМС-ку…

И Хильда читает:

– Так, что она пишет… Она опять пишет, что я дрянь… Буквально: «Ваша переводчица Хильда – грубая и тупая дрянь».

– Окей, – соглашается Майер.

Переводчица синхронно вздыхает от имени Аделаиды:

– Наш односторонний роман близится к завершению, доктор! Вам грустно? Мне тоже. Я скоро отпущу Вас навсегда.