Средневековые французские фарсы

Увы! Уны! Мой муж в могиле,

Мой разнесчастный друг Ландор.

Как дружно мы с Ландором жили!

Увы! Увы! Мой муж в могиле.

Навек меня с ним разлучили.

Мне жизнь постыла с этих пор.

Увы! Увы! Мой муж в могиле,

Мой разнесчастный друг Ландор.

В гробу, во время похорон,

Просил вина у служки он.

Скончался...

Погребен...

Отпет...

Ландора больше с нами нет!

От жажды помер...

Не иначе.

Любил поесть, а выпить — паче;

Поэтому и кончил плохо.

Он был изрядный выпивоха.

Что говорить! Совсем как вы.

Где мой Ландор? Увы! Увы!

Мне жизнь была с ним сущий праздник!

А ведь Ландор-то был проказник!

А вот и я! Приветус вамус!

Меня вы плохо понимамус?

Я пожелал вам по-латыни:

Пусть бог пошлет вам счастья ныне.

Ну, обними, жена, не стой!

Что это значит? Боже мой!

Кто это?.. Нет, не узнаю.

Я муж твой, дура!

Он в раю.

Теперь несчастная вдова я.

Вернулся я к тебе из рая.

На свете мало ли чудес?

Я умер, а потом воскрес.

Из рая, стало быть?

Конечно.

Прошел чистилище я, грешный.

Оттуда прямо в рай попал.

Вот саван мой.

Молчи, бахвал!

Я не желаю слушать вздора.

Ты не походишь на Ландора.

Да приглядись ты, бога ради,

Зайди хоть спереди, хоть сзади:

Нос мой и плешь, ей-ей, моя.

Как есть Ландор!

Конечно, я!

Ай! Он рукой меня задел.

Я насмотрелся дивных дел,

Но лучше помолчать про это.

Какие там еще секреты?

Да ты, никак, морочишь нас?

Ужасен будет мой рассказ.

Вы там святых, мой сын, встречали?

Да, встретил, но струхнул вначале.

Там Петр размахивал ключом,

А Павел на него — с мечом,

И оба, преисполнясь пыла,

Друг друга били что есть силы,

Так, что стояли вой и визг,

Тут вижу я: святой Франциск

Тузит соседей по задам,

Вопя: «А вот я вам задам!..»

Святой Иаков рядом с ним

Всех лупит посохом своим.

Господь не дал продлиться драке,

И приуныли забияки.

А я, от страха чуть живой,

В кусты...

А почему, сын мой,

Святой Георгий не вмешался?

Он потасовки убоялся.

Какая страшная война!

Еще спасибо, что стена

Скрывает рай он наших взоров!

У смертных слишком буйный норов:

Везде швейцарцы да ландскнехты[189].

Как их в раю приструнишь всех-то!

И так уж господу пришлось

Селить святых на небе врозь.

«Пусть, думает, живут подалей,

С меня довольно их баталий».

Ну, вы хватили через край!

Поверить трудно, чтобы рай

Так изменился.

Несомненно,

В раю большие перемены.

Да взять хотя бы этот бой:

Я был свидетель, как святой

Лаврентий, страстотерпец кроткий,

Швейцарцев жарил на решетке[190],

Как повар жарит каплунов.

Я чуть взглянул — и был таков.

Как? Вы сбежали?

Без оглядки!

Душа ушла от страха в пятки.

Так что ж такое этот рай,

Откуда ты вернулся?

Знай,

Там нынче все переменилось.

Но почему, скажи на милость?

Причина этому одна:

Переменились времена.

Архангел Михаил, к примеру,

Попрал когда-то Люцифера,

А ныне под пятой его

Узрел я бабу.

Быть того

Не может! Вас блазнит лукавый.

Я сам все видел, боже правый!

К примеру, старый Бенедикт[191]

На страже веры честно бдит,

А младший Бенедикт-святой[192]

Всечасно занят суетой:

Охота, свита — что твой граф!

Сдается мне, Ландор-то прав.

Я прав: я это видел сам.

Вернулся б я надолго к вам,

Да ноги пишут кренделя —

Им разонравилась земля.

Давно ли ты пришел из рая?

Совсем недавно, дорогая,

И мне по вкусу горний мир,

Точь-в-точь, как объедале пир.

Но продолжайте же, Ландор.

Святой угодник Христофор —

Вы можете поверить мне —

По раю ездит на коне[193].

А вам святой Мартин[194] знаком?

Что с ним?

Он до сих пор пешком.

Как там апостолы?

Сидят

Да хором «Отче наш» твердят.

Неужто там, по божьей воле,

Нет зла, что есть в земной юдоли?

Там нету кляуз, клеветы,

Там ябед не услышишь ты,

Доносов не прочтешь злодейских.

Выходит, нет там и судейских?

Какие новости, мой сын!

Есть, правда, адвокат один,

Да у него клиентов нет.

А прокуроры?

Только вред

Нам, смертным, от людей таких,

И я в раю не видел их.

А впрочем, как-то, говорят,

Дошел один до райских врат.

Хоть и латынь он знал и право,

Но был отменно злого нрава,

И выгнал вон сутягу бог.

В раю, конечно, вы, дружок,

Сержантов видели немало?

Их там от века не бывало.

Теперь, Ландор, откройте нам,

Чему вы научились там.

Что ж, рассказать-то я могу,

Но вы об этом — ни гугу.

Науку я познал.

Какую?

А ну выкладывай!

Могу я

Заставить замолчать жену,

Да, впрочем, не ее одну.

Так намекните нам хотя бы,

В чем дело.

Выпить любят бабы

Но очень быстро умолкают,

Когда стаканчик пропускают.

Чтобы покой себе купить,

Почаще им давайте пить —

И заживете без печали.

Так-так... Чего ж вы замолчали?

Что вам пришлось еще узнать?

Ну что же, я могу назвать

Одну полезную науку:

Как посмотрю кому на руку —

Так всю судьбу прочту. Короче,

Вот вам пример. Позвольте, отче,

На вашу руку я взгляну.

Взгляните, сударь.

Ну и ну!

Сознаюсь, я не ждал такого.

Нечистого все это ковы.

Я вижу, вы, святой отец,

Ленивый пастырь для овец:

В обед набить спешите брюхо,

Обедни служите под мухой;

К тому ж охочи вы до баб;

Ваш дух нетверд, а разум — слаб.

Пусть молния.по божьей воле

В тебя ударит!

Tibi soli! —

Что значит: я желаю вам

Того же.

По твоим словам,

Латыни ты не знал, а ныне

Отменно шпаришь по-латыни!

Я к этому в раю привык:

Латынь там признанный язык.

Она сама из глотки рвется.

Не в силах с этим я бороться.

Вот вам моя рука теперь.

О, вы — прелюбопытный зверь!

Вы покачали головою...

Что с вами, сударь мой?

Не скрою:

Собрать я мыслей не могу —

Они мешаются в мозгу.

Что делать — тонкое устройство!

Я вне себя от беспокойства.

Так кто же я?

Изрядный скот.

Сам сатана вас не поймет.

Я бык? Осел?

Еще почище.

Вы — сущий мартовский котище.

Сперва назвал меня скотом,

Потом сравнил меня с котом.

Мне в толк не взять такой загадки!

Вы — лицемер, притворщик гадкий.

Мастак украдкой погрешить

И хвост, где надо, распушить,

Любитель неги и покоя

И... умолчим про остальное.

Теперь и я тебе должна

Дать руку.

Бог с тобой, жена!

Зачем я стану, дух бесплотный,

Копаться в бабьей подноготной?

Пол женский слаб, как говорят.

Что если я давно рогат?

На черта мне твои секреты!

Ах нет, Ландор!

Молчок про это!

Да это трусость, наконец!

Не станет истинный мудрец

Устраивать за бабой слежку.

Ну, разве что слегка — в насмешку.

Сей муж жене отнюдь не враг.

Да, это был достойный брак!

Скажи, каких еще наук

Ты понабрался, мой супруг?

Тебя, боюсь я, дорогая,

Всем этим слишком напугаю.

Несмелы люди в наши дни.

Неужто?

Хватит болтовни!

Смотрите на меня! Сейчас

Я страху нагоню на вас.

Вы видите меня?

Да, видим.

Сейчас я сделаюсь невидим.

Святые Симон и Андрей

Наукой этою верней,

Чем сетью, уловляли души —

Не в море, ясно, а на суше.

Он впрямь исчез. Где вы, Ландор?

Незрим для вас я с этих пор.

Куда же вы? Где вас искать?

Вам не дано об этом знать.

Вот чудеса! Невероятно!

Когда вернешься ты обратно?

Чуть раньше, чем на Страшный суд

Трубой вас, грешников, сзовут.

По дому ночью поброжу,

Всех смельчаков перебужу...

Да, призраки, о том нет спору,

Невидимы людскому взору.

Вы правы, ваше преподобье:

Невидим тот, над кем надгробье,

Кто в рай вознесся навсегда.

Аминь. Прощайте, господа.

Все это будто сон какой.

Я удаляюсь на покой.

Прощайте все! Жена, прощай!

А мне пора вернуться в рай.