СССР книга 3. Поющий волк в овечьей шкуре

Глава 12

Но, как вы, надеюсь помните, наша благородная миссия на этом не заканчивалась. Так как мы, если можно так выразиться, вырвали вершки. В то время, как корешки, послужившие причиной для визита, не сказать, что совсем уж невинно но, всё-таки убиенного, Кирилла в цыганскую слободку, была именно торговля наркотическими веществами.

И, хотя официально в Советском Союзе этой пагубной привычки нет, «отдельные инциденты на местах» иногда присутствовали.

И, следовательно, нужно было постараться, пусть и не выкорчевать, так хотя бы нанести мало-мальский урон торговцу шмалью.

Третий патрульный УАЗик так и стоял перед домом «Будулая». А два милиционера находились прямо возле забора. Внимательно отслеживая передвижения внутри двора.

И, надо сказать, предосторожность не была излишней. Так как из хаты вышла молодка с грудным младенцем на руках и, как ни в чём не бывало, направилась в сторону огорода.

— Явно улики уносит. — Высказал предположение я.

Василий и Позняков, молча покивали. Соглашаясь с моей версией и, тем самым, давая карт бланш на, если и не задержание то, хотя бы досмотр, решившей подышать свежим воздухом юной женщины.

— Старлей! — Крикнул Анатолий Викеньтьевичь начальнику патруля. — Скажи своим, чтоб прихватили вон ту путешественницу!

Стоявший рядом участковый еле заметно дёрнулся. Но, ума всё же хватило, и палиться он не стал. Высказываясь в духе: «Да пусть идёт своей дорогой»! И «Что с бабы взять»!

Как я и подозревал, знал он про это дело. И, за денежку малую, закрывал глаза на творящиеся в его ведомстве непотребства.

Старший лейтенант дал отмашку, но милиционер, бывший в шинели, через забор не полез. Видимо, посчитав, что одного клоуна, в виде вашего покорного слуги, на сегодня будет достаточно.

И путаться в полах, длинноватого для преодоления препятствий одеяния, никоим образом не вяжется с четью мундира.

Он быстрым шагом приблизился к калитке, протянул руку поверх гладко оструганный и выкрашенных зелёной краской досок и открыл щеколду.

Собака, как и положено, сидящая на цепи, начала заливаться лаем. Но участковый, видимо, бывший здесь частым гостем, решил не доводить дело до крайности и, гаркнув на пса, заставил того поджать хвост и спрятаться в будке.

Из дома больше никто не выходил. И, убедившись, что за беглянкой направился наш сотрудник, Позняков громко забарабанил в двери.

— Откройте, милиция! — Возвестил он хозяевам.

Как будто, после грандиозного шоу, устроенного мной в Василием, кто-то в этих местах был не в курсе.

Хотя… Порядок есть порядок. А представиться, пусть и не очень добропорядочным но, всё-таки советским гражданам, как ни крути, нужно.

Краем глаза наблюдая за разворачивающейся погоней, где цыганка перешла на лёгкую рысь, а отправленный её догонять страж порядка тоже ускорил шаг, я прислушался к происходящему за дверью.

Так чем-то зашебуршели, завозились и, наконец, гремя засовом и, как показалось, недовольно щёлкая аж целыми тремя замками, наконец открыли.

— Что надо, начальник? — Хмуро спросил пожилой хозяин.

При этом явно узнав меня и недобро зыркнув на участкового.

Но что тот, стараясь сохранить хорошую мину, легонько пожал плечами и отвернулся. Сделав вид, что очень заинтересован сценой разворачивающейся на огороде.

Да-да, на том самом, куда отправилась совершать утренний променад юная обитательница хаты и где её догонял наш сотрудник.

— По нашим сведениям, вы занимаетесь незаконным оборотом наркосодержащих веществ. — Многозначительно покосившись на меня, уведомил хозяина Позняков. — И, улыбнувшись одними губами, протянул подписанный начальства ордер. — Вот, ознакомьтесь. Разрешение на досмотр вашего жилища и проведения соответствующих уголовно-процессуальных мероприятий.

«Будулай» взял бумагу и, топорща усы и демонстративно (мол, малограмотные мы, «академиев не кончали»!) шевеля толстыми губами, начал читать.

Явно затягивая время и, хрен пойми, на что надеясь.

Мы тоже не проявляли нетерпения. Ибо зачем?

Всё должно идти своим чередом. Сейчас посланный вдогонку милиционер приволокёт (а, судя по визгливым и пронзительным звукам, издаваемым беглянкой, именно так оно и будет) цыганку. Потом, обшманаем дом. А там, глядишь, и доказательства и неопровержимые улики, найдутся.

И, хотя, наркота немножко не наш профиль, лишняя «палка» отделу не помешает. Хотя, это как майор решит. Может отдаст стралею. У коллег ведь тоже план. А их участие в проведении операции трудно переоценить. Да и демонстративная силовая поддержка сыграла немаленькую роль в благополучном исходе (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить) затеянного по моей инициативе, сегодняшнего сабантуя.

— Кукла, товарищ майор! — Держа «младенца» под мышкой, громко оповестил успешно справившийся с поставленной задачей милиционер.

Деваху он, при этом, твёрдой рукой держал за шкирку. Не обращая никакого внимания на жалобные всхлипы и льющиеся в три ручья слёзы. Одновременно пресекая попытку шмякнуться на колени или — с этой оглашённой станется! — вообще повалиться на землю.

— Как же это? — Иронично глянув на совсем посмурневшего хозяина дома, протянул Анатолий Викеньтьевичь. — Такая большая, а всё ещё в игрушки играет?

Цыган что-то пробурчал себе под нос. Потом исподтишка глянул на «провинившуюся», отчего та, несмотря на смуглось кожи, сбледнула с лица и сжалась в испуганный комочек.

Видя, что воля у девки совсем подавлена, милиционер отпустил её воротник и, не позволяя упасть, крепко придержал за локоть.

— Отпустите дочку! — Тихо попросил ромал. И, посторонившись и освободив проход, дёрнул щекой. — Ищите.

— Найдём, обязательно найдём! — Многозначительно покосившись на меня, жизнерадостно пообещал Позняков. — И, шагая через порог, кивком позвал за собой. — Приступим, товарищи!

Мы вошли в дом и милиционеры, начали шмонать помещение. Разумеется, с вполне предсказуемым результатом, который был равен нулю. Ну, не идиоты же чавэлы, чтобы держать стрёмный товар на видном месте. То, что было под рукой, отправили с молодкой. А остальные запасы, скорей всего надёжно спрятаны где-нибудь в подполье или на чердаке. Люк на который, вместе с приставной лестницей, находился в неотапливаемых сенях.

Очередная старуха злобно зыркала и что-то бубнила себе под нос. Не иначе, как здоровья и долгих лет жизни незваным гостям желала.

Но осторожность брала верх и никаких высказываний в наш адрес тётка себе не позволяла. Ещё имелся в наличии пацан. Лет двенадцати на вид, он угрюмо смотрел исподлобья но так же не произносил не звука.

Здраво рассудив, что представители старшего поколения будут покрепче чем мелюзга, я дёрнув головой в сторону мальца, спросил разрешения у майора.

— Я поработаю?

— Давай, Коля. — Разрешил он.

И, скрестив руки на груди, отошёл к окну.

Я же, осторожно, чтоб не оставить синяков, взял цыганёнка чуть выше локтя и, приложив небольшое усилие, заставил встать с занимаемого им стула.

— Не трогай сына! — Ощерился «будолай», дёрнувшись в мою сторону.

— Стоять! — Негромко но, с явно выраженной угрозой, предостерёг его Позняков от необдуманных действий. И, дабы у того не возникло никаких иллюзий, процитировал. — Сопротивление работникам милиции карается лишением свободы, сроком до двух лет.

— Я что теперь, в своём доме не хозяин? — Почти прорычал цыган. — Да вы, менты, вообще беспредел творите!

— Поговори у меня. — С ленцой и таким добродушным видом, что даже у меня мурашки пробежали по коже, предложил Позняков. И для острастки напомнил. — Оскорбление сотрудника органов при исполнении карается заключением под стражу на тот же срок.

Дядька засунул руки в карманы и, с недовольным видом, отвернулся к стене. Разве что не плюнул на пол. Хотя, если б и харкнул, так это ж его дом. Хозяин — барин, как говорится.

Ну а я, тем временем, начал неторопливо и методично водить мальчишку по комнате. Краем глаза отслеживая его реакцию и, каким-то неведомым образом считывая частоту пульса, дыхания и даже ощущая подающие невербальные но — вот «мамой клянусь»! — совершенно отчётливые и очень информативные запахи.

Правда, интерпретировать исходящие от потеющего от волнения пацана ароматы толком не мог. Но, судя по тому, что мой внутренний ментор пока не давал о себе знать, ничего вызывающего наш интерес, поблизости не имелось.

Ткнувшись во все углы и, поняв, что ловить здесь нечего, я поволок «индикатор» в соседнее помещение. Которое «мы» обследовали с таким же, ничем не порадовавшим, результатом.

«Ещё не вечер» — Успокаивал я себя. — "Да и, даже если не найдём ничего больше, зелья, обнаруженного в отобранной у молодки кукле, вполне хватит для возбуждения уголовного дела, и направления в суд.

Так как малой не проявлял признаков беспокойства я закономерно решил, что узнал достаточно. Здесь ничего, во всяком случае, по нашему ведомству, нет. И я направился в сени. С намерением обследовать чердак и, как понимаю, имеющийся в каждом доме погреб.

Собственно, на нём и заострил своё внимание. Так как при приближении к ведущей наверх лестнице пацанёнок не волновался. А вот когда проходили по скрытому под циновкой люку в подпол, он явно напрягся и, почти незаметно но, всё-таки различимо для вашего покорного слуги, задрожал.

— Открывай! — Сдвинув ногой тростниковую циновку, приказал я.

— Тебе надо, ты ищи! — Проявив характер, зло буркнул щенок.

— Иш, какие мы гордые! — Хмыкнул я, попутно отвешивая засранцу леща.

Но, усугублять и давить голосом, не стал. А, наклонившись и поминая врага Создателя и одновременно прося у Всевышнего прощения, откинул ведущую в подвал преграду.

— Сам полезешь, или пендаля дать? — Дружелюбно осведомился я у своего невольного проводника. И, поскольку тот никак не решался, взял того за ухо и легонько крутанул.

— Пусти-и! — Пискнул гадёныш и, когда я выполнил просьбу, начал спускаться вниз.

Чтобы, через пару секунд щёлкнув выключателем, осветить довольно-таки большое помещение. Вдоль стен которого были устроены стеллажи. Уставленные разнокалиберными, в основном трёхлитровыми, банками с солениями и варениями.

Пол был цементным, и чисто выметенным. Стены — бетонными. Не оставляющими никакого простора фантазии своим аскетизмом.

А вот стоящая в свободном углу столитровая бочка с капустой, вызвала явную и однозначную реакцию моего осведомителя.

Приоткрыв деревянную крышку, я лениво пошурудил торчащей внутри деревянной палкой. Которой рачительные хозяева время от временя «протыкивали» квашение, выпуская лишние газы.

Но по ехидной ухмылке мелкого, было понятно, что здесь «холодно».

«Значит, под ней». — Устало предположил я, водворяя сбитый из досок и довольно-таки увесистый кругляш на место.

И, отпустив пацана, взялся обеими руками за дубовую тару и, почти без усилий, сдвинул кадку в сторону.

— Чтоб ты сдох! — Пожелал мне, невольно сдавший мне ухоронку цыганёнок. — И, пулей рванув наверх, что-то заорал на своём, ромаловском.

— Что там у тебя? — В люке показалась голова Василия. — Нашёл?

— Да! — Жизнерадостно подтвердил я. — И, выбираясь наружу, уточнил. — Под капустой.

Дальше последовала рабочая рутина. С вызовом понятых, найти которых оказалось той ещё морокой. К счастью, Позняков, наплевав на негласные правила, привлёк для этого двух рядовых милиционеров.

Они что, не граждане, в конце концов? И, как и любая соседняя бабка, тоже имеют право быть свидетелями при обнаружении тайника с наркотиками.

Меня, как отработавшего «на пять» майор избавил от участия в этой нудятине. Предложив посидеть в — теперь уже нашей! — машине.

Что я и сделал. Проигнорировав ехидное «разрешение» Василия «покрутить баранку» и не обратив внимание на запрет «только не сигналь»!

Тоже мне, «старший брат» нашёлся. Правда, огрызаться и обещать при случае дать в ухо, не стал. Всё-таки, мы солидные люди. При исполнении и облечённые властью. И негоже устраивать детскую возню в песочнице при подозреваемых.

На всё, про всё ушло минут сорок. После чего «будулая», сопровождаемого воем жены и дочки, погрузили в арестантский отдел второго патрульного УАЗика и мы направились в ГУВэДэ.

Строчить отчёты и всячески прикрывать бумажками свои инициативные и очень хорошо и продуктивно поработавшие, задницы.

Писанина, ну, про крайней мере для меня, заняла весь остаток дня. Позняков, как старший, побывал на ковре у начальства. И, судя по довольному выражению лица, с этого дела нам достанется немножечко плюшек.

Хорошо бы, материальных. В виде денежных знаков и, желательно, побольше. В разумных пределах, естественно.

Хотя, могут ведь поощрить и ценным подарком в виде часов или какого-нибудь завалящего фотоаппарата.

Нет, хронометр или позволяющая запечатлеть важные моменты жизни камера — тоже неплохо. Однако, в конкретно сегодняшних реалиях обладание некоторой суммой сделало бы меня чуточку более счастливым.

Но, тут уж я был бессилен. Так как, всем хорошо известно, что мы предполагаем, а Создатель — располагает. И, если хочешь насмешить Его — обязательно расскажи Ему о своих планах.

И тогда мудрое и, как всегда, лучше нас знающее, «как лучше» руководство просто объявит благодарность. С занесением в личное дело, или нет — это уже не важно. Или даже почётную грамоту выпишет. Которую, как известно, в хоть в карман и положишь но на хлеб не намажешь и в стакан, однозначно, не нальёшь.

В общем, занятый такими мыслями, я потихоньку кропал отчёты и дожидался конца рабочего дня. Чтобы пойти на тренировку а, после неё, отправиться на репетицию.

День космонавтики уже скоро. И, хотя набросанный мною репертуар мы уже выучили, отточить не помешает.

С большим трудом отсидев положенные часы я, упаковав документы в папку, спрятал их в сейф. А затем, попрощавшись с Позняковым и Васей, медленно побрёл в сторону остановки.

Благо, располагалась она совсем близко и подъезжающий автобус был виден издалека. Или, в моём случае, не виден. Что позволяло не слишком торопиться и двигаться вполне себе расслабленно.

Добравшись до зала я переоделся и вместе со всеми приступил к разминке. Которая показалась мне слишком уж «детской», что ли. Из-за совсем, на мой взгляд, маленькой и несерьёзной нагрузки.

Но, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. К тому же, остальные парни раскраснелись и задышали чуть более часто. Что говорило о том, что Олег Авдеевич действует правильно. Ну и лишний раз напомнило о моей, чуть более лучшей, чем у ребят, физической форме.

Которую я старался не выпячивать. Хотя, если честно, иногда хотелось подпрыгнув, сделать сальто. Или выкинуть ещё что-нибудь эдакое. Залихватское и мальчишеское.

После мы работали с грушей, а затем, разбившись на двойки, немножко поспаринговали. В этот раз, правда, без фанатизма. Не молотя друг дружку со всей дури. Стараясь проверить на прочность и доказать превосходство сопернику.

Полтора часа пролетели незаметно. После чего все отправились в душ. Чтобы, наскоро смыв трудовой пот, разойтись по своим делам.

К числу которых у меня относились затяните музыкой в Свердловском Доме Офицеров.

Поздоровавшись с вахтёршей я поднялся в актовый зал, где уже развернул, не то, чтобы бурную но, кое-какую деятельность, наш художественный руководитель.

И, так как таскать тяжёлые колонки в одиночку было не то, чтобы невозможно но, всё-таки не очень удобно, Сергей занимался мелочёвкой.

Расставлял микрофонные стойки, выносил барабаны и, вытащив клавиши супруги, подключал к усилителям шнуры.

«Надо бы парочкой технарей, заодно выполняющих функции грузчиков, обзавестись». — В очередной раз лениво подумал я.

Не то, чтобы таскать аппаратуру мне было в тягость. Но, вся эта лабутень отнимала какое-то, пусть даже мизерное, количество времени.

«Да-да»! — Тут же ехидно начал нашёптывать внутренний голос. — «Да и машину неплохо бы заиметь! А то ездишь, как лох на общественном транспорте»!

И, понимая, что мечта о личном автомобиле, по крайней мере, в ближайшие пару лет, неосуществима, я выкинул весь этот бред из головы. И, поздоровавшись, принялся помогать Синельникову.

Вскоре появился Вадим и дело пошло быстрее. Мы расставили довольно тяжлые чёрные ящики и, подключив шнуры, разобрали инструменты.

Чтобы, до прихода женской части нашего дружного коллектива, успеть настроиться и, наконец, начать прогон придуманной мною и долженствующей сделать нас известными и знаменитыми, программы.