Сторожевая застава

Научился на свою голову

— Эх, ты — укоризненно заметил Лыдько — Оружие надо держать крепче. А ну, еще раз!

Витька без всякой радости поднял своего меча, который от Лыдькового удара улетел далеко в сторону. Он взмок как мышь. Болела рука, саднило в плечах и на бедре — в тех местах, куда дотронулось Лыдьково оружие.

А он же думал, что умеет биться на мечах! Сколько раз они с вороновскими ребятами играли в мушкетеров! И почти всегда побеждал он, Витька.

А здесь… несколько дней тому Росанка за какую-то минуту дважды выбивала меч из его рук. Оказывается, она умеет биться не хуже любого воина. А Оленка, Лыдькова сестра? Вчера Витька на свою голову согласился с ней посостязаться. Так едва устоял — так же насел пакостной бесенок…

— Убит — объявил Лыдько. Каким-то образом острие его меча проскользнуло под щитом и уперлось Витьке в живот. Хорошо, что хоть бились они на тупых мечах.

— Еще раз — велел неумолимый Лыдько. Знал же Попович, кого оставлять вместо себя!

Неподалеку соревновались взрослые воины. Они тоже бились на мечах, бросали копья в поставленную торчком колоду, боролись. Да так, что пыль вздымалась над Городищем. И во всех соревнованиях брал верх сильный и ловкий Олешко. Особенно везло ему в борьбе. Олешко бросал дружинников одного за другим, будто мешки, и кричал Витьке:

— А ну, посмотри, так ли я делаю?

Да, Витька стал у Римовцев незаурядным авторитетом по борьбе. Он уже убедился, что состязаться с Римовскими ровесниками в силе или ловкости ему пока что не по силам. Потому умело избегал захватов и объятий, от которых порой забивало дыхание. Ему помогали восемь или девять приемов, которым он научился в школьной секции по борьбе.

— Учитесь у Мирка — говорил в таких случаях Олешко ребятам — ишь, какой худосочный на вид, а попробуйте его на землю бросить!

Сам Олешко был у Витька самым старательным учеником.

Один лишь Илья Муровец не брал участия в соревнованиях между своими дружинниками. Разве что иногда утром со свистом покрутит свою огромную, кованую железом булаву. А соревноваться на мечах дядь Илька остерегался.

— Еще прибью кого-то ненароком — объяснял он — Рука же и меч у меня, сами знаете какие…

По большей части, когда не было какого-то неотложного дела, дядь Илька проводило время в перелеске сразу за огородом тетки Миланки. Там он с удовольствием выворачивал с корнем молодые деревья, выкорчевывал старые, пахал на своем великане-тяжеловозе.

— Так бы всегда — радовалась тетка Миланка — А то все носитесь как сумасбродные по своим Моровецким или Залозным путях.

— Эх, сестрица — не соглашался Муровец отчищая деревяшкой влажную землю с рала — не говори так, надо же кому-то и носиться.

— Да я что? Но пусть этим занимается твой Олешко — не отступала тетка Миланка — А ты же отцом нашим приучен к земле. И выходит это у тебя, братец, так же красиво, так красиво… Ни у кого из наших так не выходит.

Муровец благодарно улыбался в длинные свои усы и налегал на рало с такой силой, что над могучим тяжеловозом только пар клубился.

Борьбу Илья Муровец откровенно презирал. Хотя дед Овсей утверждал, якобы раньше Илья боролся охотно. Еще тогда, когда не отличался особенной силой.

Вот и сейчас Муровец на своем очень высоком коне неспешно въехал в Городище. Конь покосил на Витька лакомыми глазами — видимо, надеялся на гостинец. Однако Илья похлопал своего четвероногого товарища по гриве и укоризненно заметил:

— Тебя сегодня мало кормили? Лопнешь скоро. Конь трепанул ухом. Толи отмахивался от надоедливых слепней, толи от слов хозяина. Потом пошел своей привычной дорогой в холодок под разлогим вязом.

— Ау, дядь Илька! — раздался задиристый голос Олешка, который только что бросил на траву еще одного дружинника — Побороться не хотите?

— Да ну тебя! — отмахнулся Муровец — Тоже мне борец нашелся.

— А вот и борец — не утихал Олешко — Хотите, и вас уложу на землю?

— Ты? — искренне удивился великан — Меня?

— Ага — подтвердил Попович — Вас. Есть такой, как его… прием. Мне Мирко его показал.

— Ну, если уж Мирко стал твоим учителем — развеселился Муровец — тогда, конечно…

Он слез из коня, расправил плечи и несколько раз взмахнул будто ветряк тяжелыми ручищами.

— Что же, показывай, чему научил тебя тот малец — прогудел он и стал против Олешка.

Однако Попович сразу показывать Витькин прием не торопился. Он ловко избегал сильных объятий Муровца и словно слепень кружил вокруг великана. Попович выжидал удобного момента. Наконец, когда у Муровца лопнуло терпение и он решительно двинул вперед, чтобы сцапать вертлявого Поповича, Олешко молниеносно нырнул ему под руку, развернулся, подставил свое плечо — и Муровец неуклюже, словно запнувшись о колоду, брякнул на траву.

Дружинники лишь охнули. Потом прозвучал осторожный смешок.

Какой-то миг Муровец лежал нерушимо, будто осознавая, что с ним произошло. Тогда поднялся с земли.

— Ну, я тебе сейчас… — медленно сказал он и двинулся к Поповичу.

Олешко попятился. Видимо, ему очень не понравилось выражение лица побежденного великана.

— Дядька, мы так не договаривались — предостерегающе сказал он. И вдруг ринулся наутек.

Глухо загудела земля — то рванул за беглецом Илья Муровец. Трижды оббегали они вокруг гранитной глыбы, обогнули сторожевую башню и опять очутились посреди дворика. Отсюда Олешко стрелой помчался к плотной группе дружинников, надеясь, что кто-то из них остановит разозленного великана. Однако группа разлетелась по сторонам, будто стая напуганных куропаток… А Илья уже трудно гремел за вратами и ни на шаг не отставал от своего молодого и неосмотрительного противника.

— Я ж тебе сейчас… — донеслось до дружинников. Вскоре противники исчезли в заросшей лозами ложбине. А за какой-то миг оттуда долетел приглушенный Олешков вскрик и несколько громких, будто плеснула хвостом здоровенная рыбина, всплесков. Когда Витька, обогнав взрослых, первый скатился в ложбину — он увидел Илью Муровца, с виноватым видом возвышающегося над Поповичем. А тот, болезненно морщась, пытался разогнуться. Он осторожно притрагивался правицей к тому месту, которое было ниже спины.

— Ну разве ж так можно… — простонал Олешко — Вы ж, дядька, едва лепешку из меня не сделали.

— Да я же не хотел — оправдывался Муровец — обозлил ты меня, Олешко.

Попович увидел Витьку и вымучено улыбнулся.

— Эх ты — сказал он — научил на мою голову.

— Не на голову — возразил Муровец — не на голову, а на другое место. На то, откуда ноги растут.

Витька разобрал смех. Парень едва сдерживался. Он даже заслонил рот ладонью, чтобы не захохотать. Кто его знает — а вдруг Олешко разозлиться, как только что дядь Илька? И тогда неизвестно, что заболит у Витька…

Однако первым засмеялся не он, а сам Попович.

— Ну, дядька! Не знал, что вы так бегаете! Думал, драпану если что, попробуйте догнать. А оно ишь как вышло.

В тоже мгновение дорогой пролетел всадник. С его коня летели лоскуты пены.

— Половцы! — хрипло орал всадник — Половцы подходят!