Сторожевая застава

Половцы

Витьку еще затемно разбудил Лыдько. Ребята наперегонки скатились к пруду, затем гатью поднялись к Городищу.

У сторожевой башни их встретил кривобокий дед — тот, что вчера рьяно воевал с будяками.

— Вас только за смертью посылать — сердито пробурчал он — Овсей места себе не находит… Вниз по ступеням и направо…

— Знаю — перебил старого Лыдько.

Внезапно дед огрел его по шее.

— Надо добавлять «деда» — сердито напомнил он — А то ишь, одногодок какой нашелся!

Лыдько потер шею и послушно повторил:

— Знаю, деда.

— Вот это другое дело — подобрел дед — Ну, ребята, дай вам Боже счастье и зря под стрелы не лезьте!

Лаз от сторожевой башни к болоту был прокопан с незапамятных времен. Ступеньки были узки и влажны. В темноте отовсюду попахивало трухлявым деревом и плесенью. Впереди тихо хлюпала вода. Немного погодя внизу засерело.

Витька вышел из лаза просто в камыши. Справа, на чистоводье, покачивался десяток лодок-плоскодонок. В одной из них уже сидел Лыдько и о чем-то тихо переговаривался с дедом Овсеем.

Следом за ними из лаза начали появляться ребята из младшей дружины Поповича. И не только они — прибыли отроки из Каневцов, Лящовки, Коврая, Мохнача. Дед Овсей обвел всех внимательным взглядом, пробормотал к себе что-то неразборчивое. Тогда поднялся, взялся за шест и велел:

— Что же, поплыли…

Пробирались узкими корявыми проточками. В густом тумане не было видно даже протянутой руки. Издали до них доносился приглушенный многоголосый гомон, конское ржание, звяканье крицы. Но когда проточек сворачивал в сторону, гомон сразу же утихал. Вместо него слышалось выразительное воронье карканье.

— Ишь, на учту слетелись — тихо буркнул дед Овсей — и правда, не Римов у нас, а Вороновка, как ты, Мирко, говоришь.

Наконец лодка уперлась во что-то мягкое и пружинистое.

— Приехали — сказал дед Овсей и первый выбрался на сушу.

Как и раньше, в тумане ничего нельзя было разглядеть. Но уже просматривало над головами чистое небо и солнце первыми золотыми стрелами кое-где пробивалось сквозь мглу. А совсем рядом слышался уже не гомон, а непрерывное и угрожающее гуденье — будто морской прибой, что вот-вот забросает тяжелыми гранитными глыбами…

Половцы подошли к Суле на рассвете. Через реку перебирались быстро и бесшумно — надеялись захватить Римовцев внезапно. Но неожиданно увидели перед собой русичей, что тесными шеренгами перекрывали узкий перешеек между болот.

Передние половцы начали замедлять бег своих коней. И все же вынуждены были подступать к защитникам Римова все ближе и ближе, потому что со спины на них нажимали другие. Обойти русичей не было никакой возможности. Правда, несколько десятков степняков попробовали пройти краем болота, однако кони сразу же по шею погрязли в болоте. А потом из камышей свистнули стрелы — и несколько половцев плюхнули в жидкую мутную тину. Нападающие поспешно отступили и присоединились к своим.

В центре русского войска возвышался на своем тяжеловозе Илья Муровец. Рядом с ним выстроилось полтораста закованных в кольчуги дружинников. По сторонам плотными рядами стояли Римовцы и ратники из близлежащих сел.

Муровец обвел взглядом ратников и покачал головой — далеко не на каждом из них была кольчуга. Да и вооружением они уступали дружинникам. У кого был еще отцовский меч, у кого — копье, а у кого — коса или даже обожженная дубина. И хоть знал Муровец, что и без кольчуг никто из них живым не уступит врагу — все равно сердце у него тревожно сжалось.

— Много парней погибнет — в пол голоса сказав он — ой, много. Что-то бы нам такое придумать, а, Олешко?

У Поповича пылали глаза. Ему не терпелось сойтись в поединке с первым-попавшимся половцем.

— А что здесь думать, дядька? — возбужденно воскликнул он — Берись за меч — и вперед!

— Вперед и дурак сможет — ответил Муровец — говорю же, много парней погибнет. Тут, знаешь, придумать бы что-то.

Олешко посмотрел на ратников раз, второй и тоже задумался.

— Неплохо было бы тех половцев захватить внезапно — сказал он — Но как?

Тем временем половецкие ряды расступились и вперед выбрался приземистый, широкоплечий степняк. Он чем-то напоминал гранитную глыбу, которая вросла в землю посреди Городища.

Половец увидел перед собой очень высокого русича и невольно остановил коня. Все же взмахнул копьем и ломаным говором предложил:

— Я — Рутеня. Будем битися?