Стражи Волшебного мира (ЛП)

ГЛАВА 21

На следующий день, имея на борту сорок мужчин и женщин, как членов экипажа, так и пассажиров, «Уолкер Бо» отправился на запад. День был ярким и солнечным, небо чистым и голубым, погодные условия благоприятными. Когда он поднялся в воздух, все на борту ощутили какое–то волнение, оставив позади сомнения и опасения, готовые отправиться навстречу приключениям.

— Сорок, — проворчал Редден. — Как ты думаешь, это счастливое число?

Райлинг пожал плечами:

— Не знаю. А ты что думаешь, Фаршон?

Старик не поднял головы от карт, изучением которых был занят:

— Неважно, сколько отправилось. Главное, сколько вернется обратно.

Райлинг посмотрел на Реддена и закатил глаза.

Этим утром они объявили о своем решении отправиться с друидами, и Ард Рис не понадобилось много времени чтобы подготовиться к отлету. Оставалось сделать немногое. Требуемые дополнительные припасы были загружены в предыдущий день, а все остальное уже было на борту. Фаршона тоже попросили полететь из–за его огромного опыта в управлении и строении воздушных кораблей, и он согласился, поскольку долгое время дружил с Хайбер Элессдил. Он взял с собой восьмерых родственников из скитальцев, которые помогут ему управлять этим боевым кораблем. Не принижая напрямую способностей троллей, он тем не менее осторожно намекнул, что его люди гораздо опытнее стражников друидов, и это предположение не стали оспаривать ни Ард Рис, ни сами тролли. После того как были выбраны эти восемь членов экипажа, уже ничего не задерживало их отлет, и к полудню они отправились в путь.

Фаршон оказался среди них еще и по другой причине. Во время обсуждения с Ард Рис подробностей того, куда они направлялись и как собирались туда попасть, последняя описала видение, которое она скопировала из памяти Афенглу. Было совершенно очевидно, что это путешествие приведет их в дебри Разлома и окружающие горные цепи, и это было все, что любой из них мог сказать. Даже Фаршон, который за свою жизнь много полетал на воздушных кораблях вдоль прибрежных районов Синего Раздела, не смог опознать ни одного места, которое показало видение.

Однако он знал того, кто мог их распознать.

Среди скитальцев были и те, которые предпочитали вести жизнь, как в прежние времена, когда не существовало нынешних поселений. Зачастую эти последователи прошлого становились торговцами и старьевщиками и скитались по миру в одиночестве и без каких–либо конкретных целей и планов. Один из них — тот, который, по мнению Фаршона, мог помочь друидам, — жил вдалеке у западных границ Разлома в такой суровой и унылой местности, в которой, казалось, никто не сможет выжить. Однако он делал это уже более двадцати лет, питаясь тем, что давала ему та земля, являясь отшельником и затворником. Время от времени он появлялся у окраин цивилизации, чтобы заполучить то, чего не мог найти там, где живет, однако он редко вступал в контакт с людьми и никогда надолго нигде не задерживался.

За исключением тех случаев, когда навещал Фаршона. У них сложилась дружба еще до того, как он отправился в дебри. Это не была дружба в нормальном смысле этого слова. В основном все сводилось только к разговорам, никаких обычных дружеских отношений практически не было. Причем разговоры состояли по большей части из странных и бессвязных рассказов отшельника.

Однако в некоторых из них он говорил о том, что ему привиделось, как что–то происходит.

А потом это происходило.

Эта странная способность предвидеть будущее в сочетании с тем, что он знал окрестности Разлома, как свои пять пальцев, поскольку провел немало лет, исследуя их, заставила Фаршона настоять на том, что им следует сначала найти его, прежде чем предпринять поиски потерянных Эльфийских камней.

Хайбер, которая кое–что знала о провидцах и людях, обладавших пророческими способностями — и которая верила в их ценность, — с этим согласилась.

— Этот предсказатель будущего, которого мы ищем по твоей просьбе, он тот, у кого бывают видения? — вдруг спросил Редден Фаршона. — Почему же его называют Вещателем?

Старик оторвался от изучения карт:

— Это имя скитальцы дают тем, кто говорит о будущем, которое остальные не могут увидеть. В данном случае, оно к нему приклеилось. Его настоящее имя был забыто давным давно и никто его не помнит с тех пор, как он стал жить в Разломе. Теперь для всех он просто Вещатель.

— Но ты знал его? Ты знал его настоящее имя?

Фаршон кивнул:

— Но я его не использую Я не произношу его вслух.

— Каким он был до того, как отправился в дебри? — спросил Райлинг. — Он был обычным? Таким же мальчишкой, как мы?

Фаршон бросил на него взгляд, говоривший, что слово «обычный» вряд ли можно применить к ним:

— Он получил повреждение. А теперь оставьте меня в покое.

Близнецы отошли от него поближе к тому месту, где в пилотской кабине стояла Майра, управляя «Уолкером Бо», держа курс на запад. Она взглянула на них и улыбнулась, показывая, сколько удовольствия ей доставляет полет на этом большом воздушном корабле.

— Для меня лучше наблюдать за ней, чем говорить с Фаршоном, — заметил Райлинг. — Что за старый ворчун.

— Это еще слабо сказано, — произнес Редден.

Он мог весь день смотреть, как Майра делает что–то или просто отдыхает. Как же им повезло, что она решила к ним присоединиться. Даже после того, как она объявила им, что полетит, еще не было ясно, разрешат ли ей отправиться вместе с экспедицией. Однако близнецам Омсфордам не будет спокойно в этом полете, если они отправятся без нее, и, наверное, Хайбер Элессдил и тоже это почувствовала, полагая, что это даже может помочь их матери смириться с тем, что они полетят с друидами, если вместе с ними окажется и Майра.

Но Майра не так сильно разделяла их мнение о целесообразности проведения этих поисков. Позднее она напомнила им, что решила полететь в основном потому, что согласилась с Ард Рис, что это уменьшит тревогу их матери.

— Если что–то с вами случится, это ее убьет, — сказала она им. — Если вы считаете, что это не так, то вам лучше передумать лететь. Вы все, что у нее осталось, несмотря на то, что вы оба неблагодарные олухи.

Что было вполне истинным, согласился Редден, хотя ему совсем не нравилось так думать о себе. В любом случае, он был рад, что она с ними. Райлинг, вероятно, тоже был рад, но не так сильно, сказал он сам себе.

— Кто–нибудь хоть что–то знает об этих потерянных Эльфийских камнях? — спросил он Райлинга, пока они смотрели, как Майра справляется с управлением.

Его брат пожал плечами:

— Фаршон говорит, что никто ничего не знает. Они все исчезли много веков назад. Кроме поисковых эльфинитов, а мы с тобой знаем о них столько же, сколько и любой другой, благодаря истории нашей семьи. Остальные Эльфийские камни могут делать разные вещи, но никто не знает, какие именно.

— А что если они ничем никому не помогут? Что если они делают плохие вещи?

— Тогда друиды запрут их под замок, я думаю.

— Кажется, что все сильно рискуют, не зная зачем. Может, стоит все оставить так, как есть.

— Ты слышал Ард Рис. Она говорит, что они не могут все оставить на волю случая. Если кто–то другой первым отыщет эти эльфиниты, они могут неправильно ими воспользоваться.

— Возможно. Но для этого нашедший должен быть эльфом. Помнишь, только эльфы могут пользоваться своей собственной магией?

— Помню. И что ты думаешь?

— Что все это какая–то ошибка.

Райлинг взглянул на него:

— Если ты так думаешь, почему согласился лететь?

Редден пожал плечами:

— По той же причине, что и ты. Ведь это приключение.

Весь остаток дня они летели на север, оставаясь восточнее Скалистого Отрога, пока не достигли границ Беличьего Леса и страны эльфов, а затем повернули на несколько градусов на запад в направлении Саранданона. К закату они добрались до побережья Иннисбора и решили остановиться на ночь. С рассветом они снова поднялись в воздух, на этот раз полетев вдоль зазубренной границы Разлома. Погода теперь изменилась, небо потемнело от грозовых туч, а воздух стал жарким и влажным. Земля под ними стала мрачной и бесцветной, исчезли последние остатки деревьев и травы. Поднялся ветер, и теперь все зависело от твердой руки на штурвале воздушного корабля. Майра и Фаршон, а также время от времени кто–то из скитальцев, которые поднялись на борт вместе со стариком, по очереди управляли кораблем, давая остальным возможность отдохнуть. Ард Рис стояла поблизости от пилотской кабины, глядя на лежащую впереди землю, тщательно осматривая все вокруг.

Редден краем уха слышал разговор между Хайбер и Фаршоном касательно того, где можно отыскать Вещателя. Он постоянно передвигался и найти его можно было в любом из десятка мест, но в некоторых он бывал гораздо чаще, чем в остальных, на что и надеялся Фаршон. Ард Рис предпочла бы что–то более конкретное, но с этим ничего нельзя было поделать. Имея дело с таким кочевником, как Вещатель, требовалось рисковать и надеяться на лучшее.

Вскоре после полудня они добрались до первого из его убежищ и после того, как посадили корабль и осмотрели все вокруг, убедились, что его не было здесь уже несколько месяцев.

Они продолжили полет, повернув на запад в еще менее гостеприимную местность; земля стала скалистой и изрезанной пропастями и глубокими оврагами со странными гладкими пятнами, которые, как сказал Фаршон, являлись карстовыми воронками.

— Наступи на одну из них, — сказал он Реддену, когда тот спросил его о них, — и с тобой случится то же самое, что в зыбучих песках. Только исчезнешь намного быстрее. Пуф! И тебя нет меньше, чем за минуту. Никто не знает, насколько глубоко ты утонешь. Может быть на тысячи футов.

Чуть позднее на них налетел шквалистый ветер, и в течение тридцати минут лил дождь, причем капли его были настолько огромными и ледяными, что на самом деле обжигали, когда попадали на открытые участки кожи. Все закутались в плащи, накинули на головы капюшоны и сидели на корточках до тех пор, пока буря не миновала. После бури они нашли на палубах ледяные шарики, однако те растаяли в течение нескольких минут.

Ближе к сумеркам они добрались до еще одного убежища Вещателя, которым он часто пользовался; оно располагалось на утесе, пронизанном пещерами, в которых могло обитать любое количество существ. Фаршон, стоявший за управлением, посадил корабль на площадку рядом с основанием этого утеса. Когда корабль закрепили якорями, он спустился вниз вместе с Ард Рис, огромным капитаном троллей Гарронеком и гномом–следопытом Скинтом. Какое–то время Скинт исследовал площадку, добравшись до утеса, а потом кивнул им. Он обнаружил следы человеческого присутствия, причем их оставили совсем недавно. И вели они наверх к пещерам.

Вещателя, если именно он оставил эти следы, по всей вероятности, можно было найти здесь.

Несмотря на то, что уже почти стемнело, Ард Рис хотела действовать немедленно, чтобы проверить эту информацию. Полагая, что они рискуют упустить свою добычу, она больше не хотела терять время, охотясь за тем человеком. Поэтому она пошла на поиски вместе с Фаршоном, Гарронеком и Скинтом.

Редден и Райлинг, стоя на носу «Уолкера Бо», наблюдали, как они пересекли площадку до ряда крутых, узких тропинок, которые вились по поверхности утеса.

— Думаешь, он там? — спросил Райлинг.

Редден пожал плечами:

— Мне бы хотелось, чтобы они позволили нам отправиться с ними.

— У меня такое ощущение, будто Ард Рис не хотела, чтобы мы услышали то, что скажет Вещатель.

— У меня такое же чувство.

— Она беспокоится за нас.

— Она думает, что мы молоды.

— Мы и есть молодые.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Что мы мальчики, не мужчины. Все еще растем и на нас нельзя полагаться так, как ей хотелось бы. Мы здесь только потому, что так сказал призрак Алланона. Никто, включая и ее, не понимает причины, по которой этот призрак ей это сказал.

Они молча наблюдали, как небольшая группа дошла до основания утеса и начала подниматься по тропинкам, ведущим к пещерам. Солнце уже садилось за горизонт на западе, завеса тумана осветила ту часть неба золотом, в то время как на востоке небо темнело с приближением ночи.

Редден почувствовал чье–то присутствие и обнаружил одного из друидов, стоявшего рядом и так же наблюдавшего за подъемом поисковой группы. Братья и остальные друиды мало общались между собой с момента отлета, последние держались в стороне от всех, за исключением Ард Рис и двух мужчин и одной женщины, которых они взяли с собой. Редден порылся в памяти, стараясь вспомнить имя мужчины, стоявшего около него.

— Этот гном может быть самым лучшим следопытом, — предположил друид, кивая в сторону утеса. — Если кто–то и может отыскать этого провидца, то только он.

Редден кивнул, все еще пытаясь вспомнить имя. Кэррик, точно.

— Ард Рис говорит, что вы оба используете песню желаний. — Черты узкого лица придавали ему вид хищника. — Много ли вы практиковались с ней?

Он сразу же не понравился Реддену. Однако он все равно улыбнулся и кивнул:

— Изрядно.

— Но не для того, чтобы защитить себя или других людей, полагаю?

Райлинг по–прежнему смотрел на утес, как будто его их разговор совершенно не касался. Однако Редден по выражению его лица мог сказать, что брат злился.

— Нет, ничего подобного, — признался он. — Полагаю, что вам, наверное, приходится все время защищать людей.

Кэррик кивнул:

— Время от времени. Сколько вам лет?

Райлинг не выдержал:

— Я не понимаю, зачем тебе нужно это знать? — резко воскликнул он. — Ты думаешь, что возраст имеет какое–то значение для того, должны ли мы здесь находиться или нет?

— Да. Вы юны и неопытны. А это предприятие опасно. Не думаю, что вы представляете, насколько опасно.

— А кто–нибудь это представляет? — спокойно спросил Редден. — Это ведь для всех новая территория, не так ли? Даже Ард Рис так считает.

Кэррик пожал плечами:

— Для нас не такая новая, как для вас. Я не притворяюсь, что ваше участие в этой экспедиции является хорошей идеей. Вы кажетесь недостаточно подготовленными для нее. Меня тревожит, что вы подвергнете всех нас опасности своей неопытностью. Поэтому постарайтесь держаться подальше от тех мест, где это может случиться. Делайте, что вам говорят, и не путайтесь под ногами.

Он развернулся и удалился прочь.

Райлинг продолжал смотреть на утес:

— Не путаться под ногами? У меня для него тоже есть один совет, но я стараюсь держать его при себе.

Редден кивнул:

— Наверное, потому что у тебя больше мозгов, чем у него.

Райлинг посмотрел на него, пытаясь понять, шутит он или нет.

Хайбер Элессдил поднималась по крутой тропе до группы пещер, которые пронизывали утес, чувствуя тяжесть и боль от напряжения в своих ногах. Сон друидов мог остановить старение, подумала она, но он никак не мог помочь в том, чтобы оставаться сильной и быть в форме. Она хранила молчание, поднимаясь вслед за следопытом Скинтом и Фаршоном; сзади шел Гарронек. То, что они были хорошо видны на таком открытом пространстве, доставляло ей беспокойство, но выбора у них не было, если они хотели добраться до пещеры, в которой приютился Вещатель. Ей нужно услышать, что скажет этот странный человек, выяснить, распознает ли он какие–либо ориентиры, которые раскрыло видение. Ей вдруг захотелось — уже не в первый раз с момента отправления в путешествие, — чтобы у нее были поисковые эльфиниты, которые сделали бы это все ненужным. Если эти эльфиниты сработали для Афенглу, несмотря на целые столетия, когда они ничего не раскрывали, то не было оснований считать, что они не сработали бы для нее.

Однако у них не было этих камней, и они должны быть счастливы тем, что имелось видение, которое показало, где можно найти потерянные Эльфийские камни. Она должна довольствоваться этим.

Подъем продолжался, свет исчез. Как только зашло солнце, на утесе стало невозможно ничего различить и дальнейшее продвижение будет еще опаснее. Она могла бы призвать магию, чтобы осветить тропу, но таким образом она выдаст их любому, кто решил их отыскать. Хайбер почувствовала, как растет ее разочарование. Наверное, ей вообще придется подождать до утра.

Они добрались до первого ряда пещер и начали петлять по извивающейся вдоль них тропе. Время от времени Скинт опускался на колени, чтобы осмотреть землю и изучить камни. Он останавливался у нескольких входов, как будто размышляя, заходить внутрь или нет. Каждый раз он двигался дальше. Хайбер посмотрела вверх по утесу. Впереди и наверху было еще больше входов.

— Эта? — в какой–то момент спросила она гнома, остановившегося около широкого, высокого входа пещеру, которая казалась отличным укромным местом.

Скинт сделал кислое лицо:

— Вам не понравится то, что вы там найдете, Ард Рис. Потерпите. Предоставьте это мне.

Они поплелись дальше, прокладывая путь мимо десятка пещер. Ни разу Скинт не предлагал им войти в какую–либо пещеру и не попросил посветить ему. Вверху, над головой, непроницаемой пеленой нависали густые тучи. На западе солнце опустилось за горизонт, оставив на небе лишь размытые золотистые отсветы.

Наконец следопыт остановился перед тем, что Хайбер показалось еще одним входом в пещеру, опустился на колени, изучая землю, а затем произнес:

— Здесь.

— Он внутри? — спросил Фаршон.

Скинт кивнул:

— Должен быть. Позови его и узнаешь.

— Вещатель! — прокричал Фаршон в пещеру, наполовину наклонившись в нее. — Ты там? Это Фаршон Рек!

Тишина. Они подождали несколько минут, а затем Фаршон крикнул второй раз. Снова ничего. Прошло еще время. Стало почти темно, исчез последний луч света. Хайбер начинала терять терпение.

Потом откуда–то из черноты пещеры вдруг раздался шепот:

— Фаршон?

— Это я, — ответил старик. — Я привел кое–кого, кто хочет с тобой поговорить. Может она войти? Это очень важно.

— Я не люблю говорить с другими людьми. — Голос был тихим и напоминал шуршание одежды при движении. — Я не буду разговаривать ни с кем, кроме тебя.

— Ты можешь говорить со мной, но она тоже должна это услышать. Она друид и ищет то, что ты можешь помочь ей найти. У нее было видение.

— Видение? — Хайбер уловила нотку заинтересованности в этом, похожем на шелест бумаги, голосе.

— Ей нужно, чтобы ты истолковал ей это видение. В этом нет ничего опасного. Ты знаешь, я бы не притащил беду к твоему порогу. Поговори же с нами. Только с ней и со мной.

Еще одно долгое молчание. Затем в темноте вспыхнул свет, источник которого остался тайной.

— Только ты и она. Никого больше.

— Даю слово, — сразу же согласился Фаршон.

Он шагнул внутрь, нащупывая дорогу, следом за ним шла Хайбер Элессдил, а Скинт и Гарронек остались снаружи. Странный свет горел все время, пока они приближались к нему, а когда добрались до него достаточно близко, то смогли увидеть, что это был беспламенный факел из тех, которыми предпочитали пользоваться люди Старого Мира. В тот же миг он начал отступать во мрак.

— Идите сюда, — обратился к ним голос.

Они двинулись еще глубже в пещеру, следуя по проходу, который часто разветвлялся на несколько направлений. Пещера оказалась лабиринтом туннелей, и Хайбер поняла, что если бы ей пришлось самой разыскивать Вещателя, то это, вероятно, заняло бы уйму времени. Если бы вообще его нашла, поправила она себя, потому что — она готова была поклясться, — у этой пещеры был не один вход и не один выход.

Наконец, они добрались до какого–то места, где свет перестал двигаться. Они оказались в широком пустом помещении, где кроме них и света больше ничего не было. Беспламенный факел был воткнут в стену скалы, и Хайбер пришлось поискать в темноте, чтобы найти Вещателя. Он сидел в сторонке, скрытый темнотой. Она не смогла разглядеть его лица и могла понять только, что он был высоким и тощим, как скелет, с длинными руками и ногами и странно удлиненной головой, что делало его похожим на богомола.

— Садись, — прошептал он ей. — Расскажи мне о своем видении.

Она так и поступила. Сидя на полу пещеры, завернувшись в свои черные одежды, она поведала ему все, что смогла извлечь из памяти, которую скопировала у Афенглу. Она описала все, от особых ориентиров до красок, которые видела, и звуков, которые слышала. Она старалась ничего не упустить, за исключением сущности того, чего она искала. Время от времени похожее на насекомое существо в темноте шевелило своими длинными конечностями, но в основном сидело тихо и ничего не говорило.

Даже после того, как она закончила, Вещатель оставался молчалив. А когда Хайбер собралась задать ему вопрос, Фаршон быстро положил руку ей на плечо, чтобы она ничего не говорила. Жди, беззвучно показал он.

Текли секунды, превращаясь в минуты. Ни один звук не нарушил глубокую тишину.

И вдруг Вещатель пошевелился настолько, что его угловатое тело оказалось на свету, немного раскачиваясь, когда он заговорил отрывочными, перемешанными частями предложений.

— Темные пути… сны о смерти в царстве самой смерти… сметут всех, кроме одного… потерянного из виду… — Он затих, потом снова начал раскачиваться, голос стал каким–то эфемерным и призрачным. — Не достаточно сильны… такие темные места, все во тьме… шипы и железные пластины… лестницы… которые никуда не выходят и…

Он задрожал, его голова дернулась, и Хайбер Элессдил смогла увидеть, что его глаза стали совершенно белыми, в каждом из них исчез зрачок.

— Эти места существуют. Ориентиры, что ты ищешь. Все существуют. Я их знаю, могу рассказать тебе, где их найти, всех, кроме последнего. Водопада из света нет ни здесь, ни где–то еще. Тебе не стоит туда идти. Не стоит. Я вижу смертельную землю. Я вижу мертвые тела, разбросанные повсюду. Я вижу… что–то настолько мрачное…

Он тихо застонал; она услышала какие–то стучащие звуки в его груди, почувствовала его испуганную дрожь.

— Это нехорошее место. Очень плохое, очень далекое, это место, это печь, которая выбивает человеческие души и оставляет их чернеть на солнце, преисподняя, из которой никому не выбраться и которая наполнена злом и порождает чудовищ и…

Он поник и замолчал. Хайбер и Фаршон обменялись озадаченными взглядами. Никто из них не мог разгадать, что сказал Вещатель. Возможно, он сам этого не знал, учитывая то, что говорил он в состоянии транса. В данный момент выяснить не представлялось возможным. Он заблудился в собственных видениях, забрел в такие места, где они не могли до него добраться.

— Один! — внезапно прошипел он, заставив обоих подпрыгнуть. — Вернется один! Только один!

Затем он глубоко вздохнул и его глаза вновь обрели цвет и фокус. Он содрогнулся, болтая руками и ногами, как сломанными палками.

— Фаршон? — прошептал он, как будто не был уверен, что старик все еще тут.

Фаршон встал и подошел к нему, присев совсем рядом:

— Я здесь.

— Расскажи мне, о чем я говорил.

Старик повторил большую часть, Хайбер внимательно слушала, готовая добавить, если что–то будет упущено или неправильно рассказано, но продолжая сидеть, чтобы не напугать провидца каким–либо неожиданным движением. То, что он все это видел, а может, слышал, было неоспоримо. Но она также понимала, что он может ничего этого не помнить. Когда он говорил, то находился под сильным влиянием чар. Такое иногда случается с провидцами. Важно было, чтобы он смог вспомнить это сейчас, в здравом рассудке.

Когда Фаршон закончил, Вещатель медленно кивнул, а потом сказал:

— Мне знакомы эти ориентиры. Я видел их во время своих путешествий. Кроме водопада, как я уже сказал. В этой местности нет никаких водопадов. Да и воды в любом виде. Я могу подсказать, как добраться туда, где он может находиться. Однако это очень опасно. Слишком опасно.

— А можешь ты отвести нас туда? — вдруг спросила его Хайбер. — Можешь проводить нас через самое страшное?

Вещатель впервые посмотрел на нее. Его лицо оказалось изможденным, на нем лежал отпечаток воздействия погоды и возраста. Он выглядел ни молодым, ни старым, а где–то посередине. Он замотал головой:

— Я брожу один.

— А в этот раз? — спросила она. — Можешь сделать исключение? Нам нужны твои глаза, чтобы помочь нам найти ориентиры, которые я описала, и избежать известные тебе опасности. — Она немного помолчала. — Это важно.

— Она говорит правду, — добавил Фаршон. — Ты пройдешь столько, сколько захочешь. Это все равно поможет.

Вещатель бросил на него взгляд. Его бездонные глаза сверкнули, наполненные тайнами. Он слегка улыбнулся им с иронией, которую они оба не уловили.

— Если я отправлюсь с вами, — ответил он, — я не вернусь обратно.

Старик и Ард Рис обменялись быстрыми взглядами.

— Почему ты так говоришь? — спросила она.

Он поднялся на ноги, его высокая, костлявая фигура сгорбилась во мраке:

— Потому что никто из нас не вернется.