Стражи Волшебного мира (ЛП)

ГЛАВА 4

Внутри зазубренного кольца гор Зубов Дракона свет уходящего дня раскрасил алым цветом кроны Запретного Леса на всем его протяжении вплоть до шпилей Паранора. Крепость друидов одиноко и величаво поднималась из океана деревьев, его древние камни почернели от времени и непогоды — обширный комплекс посреди дикой глуши. Стоя за штурвалом «Несворачивающего», Афенглу ослабила двигатели, так что судно почти остановилось, медленно продвигаясь вперед, давая ей возможность поразмышлять о том, что она оставила позади. Прошло много времени с тех пор, как она покинула Паранор, и она почувствовала необходимость подготовиться к возвращению сюда.

Она вылетела на рассвете, встав раньше Арлингфант, чтобы они могли попрощаться. Сестра снова попросила взять ее с собой, принять ее в друиды и оставить свой пост Избранной. Она заплакала, из–за чего заплакала и Афенглу. Однако, в конце концов, Афенглу лишь поцеловала сестру, крепко обняла ее и пообещала вскоре вернуться.

— Позаботься о матери, — прошептала она перед уходом.

Теперь казалось, что прошло уже очень много времени с тех пор, как она явилась в Паранор и выбрала для себя эту жизнь. Она ощутила волнение, когда стали четко видны детали башен и стен, те места, которые одно за другим ей нравилось открывать для себя, тайны, которые она обнаружила — все это вновь заполнило ее воспоминания. История друидов была захватывающей и удивительной, но именно сама конструкция крепости заставляла затаить дыхание. Иногда она вспоминала дни Галафила и первых друидов, и поражалась, как им удалось построить такое массивное и сложное сооружение в то время, когда еще были слабо развиты техника и производство.

Приблизившись, она заметила на стенах смутные фигуры часовых троллей, которые служили в Страже друидов. Огромные, одетые в темные доспехи, они являлись защитниками ордена. Они проходили по укреплениям, освещая свой путь факелами, поскольку уже становилось темно. Гарронек, капитан Стражи, гнушался использовать беспламенные лампы, которыми были оснащены все внутренние помещения крепости. Огонь добавлял больше эффекта запрету, ведь его обязанностью было не дать попасть внутрь тем, кого не приглашали. Афенглу смогла представить его грубые черты и жесткое выражение лица, когда он объяснял основания для такого запрета. Со времени своего создания крепость только незначительное число раз подвергалась нападению, и лишь однажды пала, да и то из–за предательства. Этот большой тролль не собирался увидеть, как это случится во второй раз, только не в то время, когда он командует стражей.

Она закрыла все парсионные трубы, кроме кормовой, а потом прошла вперед и спустила кливер и главные паруса на своем скиммере и сложила их. Для управления этим маленьким кораблем она воспользуется парусами–крыльями. Имея длину не более шестидесяти футов, этот корабль мог летать и с одним человеком, если тот знал, что делать. Афенглу была опытным летчиком, способным управлять даже линейным кораблем, что она неоднократно делала с «Уолкером Бо». Единственным друидом, который мог сравниться с ней, когда дело касалось полетов, являлся Бомбакс, но он был равен ей почти во всем.

Приготовившись к приземлению, она с помощью двигателей медленно опустила скиммер за внутренние стены крепости, посадив его во двор, который был преобразован во времена Грайанны Омсфорд в посадочную площадку, где корабли крепились якорями прямо на земле или заводились в доки для ремонта. На площадке находились все остальные корабли, кроме «Стрелы», поэтому, скорее всего, все друиды, кроме одного, находились на месте.

Она осторожно посадила «Несворачивающего», посадочная площадка ожила спешно зажженными факелами; стражники тролли заметили ее подлет и распознали судно. Гарронек уже поджидал ее, стоя в стороне и скрестив на груди огромные руки, а затем поднял одну в знак приветствия. Весьма на него похоже. Никогда не проявляет нетерпения или волнения, все размеренно и твердо. За все время, что она знала его — а это весь период ее пребывания в Параноре — она никогда не видела, чтобы он принял опрометчивое или глупое решение или потерял самообладание, общаясь с кем бы то ни было.

Она опустила якоря скиммера, который Гарронек закрепил, перекинула веревочную лестницу с одного борта, закинула за плечи рюкзак и спустилась вниз, чтобы поздороваться с ним.

— Давно не виделись, Афенглу, — прогрохотал он, и ее руки утонули в его рукопожатии. — С тобой все хорошо?

— Все в порядке, — ответила она. — А как обстоят дела здесь?

— Постоянные полеты, благоприятные ветра. Мы делаем все, что нужно, и еще чуток. Ард Рис по–прежнему спит. Что–то должно измениться?

Как всегда, проницателен.

— Возможно. Мне нужно будет сначала переговорить с остальными. Кого нет?

Короткое рычание, которое могло означать смех.

— Кого еще, кроме этого безудержного жителя Приграничья. Он приходит и уходит, предсказать его действия невозможно так же, как погоду. Я думаю, что он находится в Аришейге, чтобы проверить, какие там дуют политические ветры.

Бомбах. Это он.

— Что–то случилось? — Она направилась к двери, взяв под руку Гарронека, чтобы он был поблизости.

Большие плечи слегка опустились, а голова немного склонилась вниз. Афен была достаточно высокой, но все равно ниже его даже в таком положении.

— Ходят слухи, что у Федерации новый Премьер—Министр.

— В этом нет ничего необычного. У них новый Премьер—Министр почти каждую неделю.

— Очень нестабильное правительство. Стоит задуматься, что с такой огромной территорией и такой лежащей на нем ответственностью, все должно быть иначе. Однако в этих городах–государствах все не так.

Они прошли в башню и спустились по лестнице, по–прежнему идя рядом.

— Так что же это значит для нас? — спросила она.

— Мы можем оказаться в опасности.

— Это уже старо. Мы всегда в опасности.

— Мы можем оказаться в гораздо большей опасности. — Он пожал плечами. — Пусть другие объясняют. Они сделают это лучше, чем простой капитан Стражи друидов.

Афенглу непроизвольно улыбнулась. Они оба знали, что он был достаточно сообразителен, чтобы оценить политическую ситуацию в любом уголке Четырех Земель. Однако он также испытывал уважение к членам ордена друидов и никогда не осмелился бы указывать, что им нужно думать.

Гарронек оставил эльфийку у двери ее покоев и отправился сообщить остальным, что она вернулась. Однако едва она сбросила свой рюкзак на кровать и умылась, как в дверях появилась Сирша.

— Презренная и лишенная наследства эльфийка возвращается, — приветствовала она, широко улыбаясь. — Тебя простили за твой неправильный выбор профессии и друзей?

— Боюсь, пока что, нет. Я остаюсь изгоем. — Она вытянула руки и обняла вошедшую женщину, поцеловав ее в щеку, затем отстранилась, чтобы как следует рассмотреть. — Что это? Ты выглядишь уставшей.

Сирша пожала плечами:

— Допоздна работаю со стихийной магией. Все было бы проще, если бы я смогла расшифровать язык.

Она была крупной женщиной, скорее широкой, а не высокой, и крепкой, как все дворфы, но средней по росту и весу. Ее волосы были коротко острижены, а шею и руки покрывали татуировки с символами дворфов. Она носила традиционные черные одежды, но по плечам и спине проходили малиновые и золотые полосы. Один глаз отсутствовал, как результат несчастного случая в детстве, и она носила черную заплатку на этой глазнице, которая без повязки держалась на коже. Сирша не была похожа ни на кого, известного Афенглу, и именно это притягивало эльфийку к ней.

— Ты здесь, потому что закончила свои поиски среди записей? — спросила ее подруга, из–за любопытства выгнув бровь.

— Я еще не закончила там, но, возможно, обнаружила нечто важное. Позволь мне сменить одежду и разобрать свои вещи, и я встречусь с тобой и остальными в южном зале Совета через час.

Сирша кивнула и, не вдаваясь в подробности, вышла через дверь. Уходя, она махнула рукой и сказала:

— Ты–знаешь–кто снова отправился один, но вскоре должен вернуться. Постарайся не волноваться.

Опять этот Бомбакс. Афенглу рассмеялась и закрыла за ней дверь.

Уже было слишком поздно, чтобы успокаивать свое сердце.

Вымывшись и одевшись в чистые одежды, Афенглу, не торопясь, направилась по коридорам крепости в сторону южного зала Совета, впитывая запахи, вкусы и звуки, которых была лишена в течение года, что отсутствовала здесь. Для нее это стало ритуалом, таким вот воссоединением с этим местом, которое она называла домом. То, что она могла чувствовать такое удовольствие от строения, созданного из камня и железа, удивило бы эльфов Арборлона. Но она видела гораздо больше, чем просто холодную поверхность материалов. Крепость была живым существом, сущностью, которую можно было ощущать и время от времени слышать. Она была защитой для своих детей и невероятно опасной для тех, кто им угрожал. В колодце, на самом дне, в сердце этой цитадели, находилась магия, которая все охраняла, и ее нельзя было удалить или уничтожить. Время от времени, когда орден друидов исчезал, погибал или просто долгое время находился вдали, магия крепости пробуждалась, чтобы сторожить это место до тех пор, пока не вернутся те, кому оно принадлежало.

Иногда, когда Афен оставалась одна, проходя по пещерным залам и комнатам, обитым гобеленами и наполненным тенями, она ощущала, как магия составляет ей компанию, ее молчаливая, неприхотливая сущность желала лишь находиться рядом с ней. Магия почти ничего не требовала, и она была рада дать ей то, что та просила.

Примечательно, что больше никто, казалось, не разделял ее ощущения. В самые первые дни после своего прибытия она упомянула о невидимом присутствии магии остальным. И хотя они кивали и одобрительно улыбались, она могла сказать, что они понятия не имеют, о чем она говорит, что ее ощущения совершенно чужды им.

— Можно мне пройтись с тобой, Афенглу? — спросил Гарронек, появляясь рядом с ней из ниоткуда.

Она молча кивнула, поскольку ее сердце чуть не подпрыгнуло до самой глотки. Как такое громадное и тяжелое существо может появляться без звука? Когда ему хотелось, он мог вести себя как призрак, такой же бесшумный, как духи мертвых.

— Как твоя семья? — непринужденно спросил он.

— С сестрой все хорошо. А моя мать не разговаривает со мной.

— Когда–нибудь она заговорит.

Он сказал это с такой убежденностью, что Афенглу мгновенно поняла, что он прав.

— Мне бы этого очень хотелось.

Не произнеся больше ни слова, они дошли до входа в зал Совета. Из открытых дверей в проход лился свет и до нее донесся звук голосов тех, кто находился внутри.

— Я буду сторожить, — сообщил Гарронек. — Никто не войдет во время твоего доклада. Закрой за собой двери.

— Ты думаешь, нас могут потревожить? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Сейчас вряд ли.

Она улыбнулась, отвернулась и вошла в зал, остановившись для того, чтобы закрыть за собой двери, как он попросил.

Все остальные, кроме Бомбакса, собрались за длинным столом Совета. Длиннорукий, гибкий и худой Кэррик, еще один представитель человеческой расы, развалился в кресле на дальнем конце стола, раскинув руки так, что походил на пугало. Он был лысым и начисто выбритым, а его бледная кожа, казалось, излучает свет, который придавал его поразительным голубым глазам особенно яркий взгляд. Он выпрямился в кресле при ее появлении и с энтузиазмом захлопал в ладоши.

— Вот и она, героиня дня! Добро пожаловать домой, Афенглу Элессдил. Мы очень сильно по тебе соскучились.

— Не так уж и сильно, — быстро произнесла Сирша, подмигнув ей. — Но достаточно, чтобы мы согласились собраться и выслушать то, что ты хочешь рассказать. Предполагая, что это не займет много времени.

Афен пресекла комнату и заняла место примерно посередине стола, рядом с Сиршей и напротив Плейзии Арианы. Плейзия удостоила ее кивком и помахала рукой. Плейзия, старше по возрасту и более опытная в обращении с магией, чем Афенглу, тоже была эльфийкой, но эти женщины мало имели между собой общего и не особо любили друг друга.

— Они тебя выгнали? — спросила Плейзия, стараясь пошутить.

— Если ты имеешь в виду эльфов, то нет. — Афенглу улыбнулась, как будто посчитала эту шутку смешной. — Я вернулась по собственной инициативе. — Она взглянула на Сиршу. — Что не означает, что кому–то особо нравилось меня видеть.

Кэррик наклонился вперед:

— Их потеря к нашей выгоде. Ну, рассказывай. Ты обнаружила что–нибудь стоящее? Сирша предположила, что скорее всего так оно и есть.

Афенглу немного помешкала.

— Я еще не уверена. Именно поэтому я и вернулась. Мне нужно, чтобы вы выслушали то, что я прочитала, а потом высказали, что об этом думаете. Я посчитала, что мое открытие достаточно важное, чтобы донести вам о нем именно сейчас. И есть основания полагать, что я права. Но оставим это до той поры, пока я не закончу рассказ.

Она засунула руку в карман и вынула дневник.

— Эта книга содержит записи молодой эльфийской девушки по имени Алея Омаросиан, жившей много столетий назад. Я наткнулась на него совершенно случайно. Он не является частью официальных хроник и не претендует на то, чтобы считаться чем–то значительным для тех, кто старается добавить или приумножить информацию, содержащуюся в этих хрониках. Именно поэтому, как мне кажется, его столько времени не замечали. Он сохранился потому, что написавшая его была дочерью эльфийских Короля и Королевы в эпоху Волшебного мира. Но главным образом, потому, что о нем забыли.

Она открыла дневник:

— Я не стану читать вам его весь, только те части, которые, как мне кажется, представляют интерес. Послушайте.

В течение следующих пятнадцати минут, она зачитала им записи из дневника, одну за другой по очереди, читая их полностью и без комментариев. Три ее слушателя не прерывали это чтение, сидели тихо и обращали на ее слова все свое внимание.

Когда она закончила, Плейзия сказала:

— Не знаю. Это история была на самом деле? Звучит так, будто Алея Омаросиан могла ее выдумать. Юные девушки часто так делают. Они создают себе воображаемую реальность, надеясь, что подобные опасения и волнения смогут приукрасить тоску их настоящей жизни.

— Возможно, — протянул Кэррик, потирая подбородок. — Но мне все это не кажется выдумкой.

— Я думала, как Плейзия, — произнесла Афенглу. — Я гадала, может причина того, что этот дневник так долго лежал незамеченным, состояла в том, что спустя какое–то время — может быть, когда она еще была жива или сразу после ее смерти, — его посчитали всего лишь девичьими фантазиями. Однако в ту же ночь, когда я забрала этот дневник в свой коттедж, на меня напали.

Она продолжила описывать им подробности той ночи, затем поведала о том, как напавший вернулся следующей ночью и она была вынуждена его убить.

— Я так думала до этих событий. Но настойчивость этих нападений и осведомленность напавших об этой книге заставили меня считать, что этот дневник представляет некую ценность. По крайне мере, так думали те, кто напал на меня.

— Но ведь они не знают, что в нем, не так ли? — продолжала настаивать Плейзия, наклонившись вперед и нахмурив брови. — Зачем им понадобилось то, о чем они совершенно ничего не знают? А если знали о его содержании и по каким–то причинам считали опасным, то почему не попытались украсть или уничтожить его задолго до этого?

— Я не знаю, что они думали. Один мертв, а личность другого осталась тайной. Но он забрал мой рюкзак с абсолютной уверенностью, что этот дневник находится там.

— Или забрал его потому, что знал, что в нем находилось нечто, что ты считала весьма ценным, — предположила Сирша. — Он мог и не знать, что это дневник, а лишь что это какой–то документ, который, по–твоему мнению, был весьма важным. Так что идея Плейзии, что этот дневник всего лишь грезы юной девушки, все еще может оказаться правдой.

Кэррик кивнул:

— Это так, Афен. Кто знал, что ты нашла этот дневник и забрала его из архива?

Она покачала головой:

— Насколько я знаю, никто. Я весь день была одна в хранилище, за исключением моего дяди Эллрича. Но я спрятала дневник до того, как он оказался достаточно близко, чтобы заметить, что я делаю, и не вынимала до тех пор, пока он не ушел. Больше там не было никого.

— Итак, эта девушка, Алея, делает юношу дарклинга своим любовником, меняет свое мнение об отношении к нему, когда он настаивает, чтобы она покинула Арборлон и отправилась с ним жить среди его народа, а потом, отказав ему, слишком поздно обнаруживает, что он украл все камни — кроме поисковых, — оставив их для того, чтобы она смогла отыскать его. — Сирша поморщилась. — Она пытается это сделать, но не может — даже с помощью этих поисковых камней, — возвращается с пустыми руками и проживает остаток своей жизни. И ты понятия не имеешь, что с ней случилось?

Афенглу замотала головой:

— Она написала, что нашла способ все исправить, но не сказала, какой именно. Вскоре она умерла, согласно генеалогическим записям эльфийских Королей и Королев. После этого Эльфийские камни исчезли навсегда. Если и были какие–нибудь сведения о подробностях их исчезновения, то они были утеряны. Конечно, о таких далеких временах записи, если они и есть, будут неполными. Все, что мы достоверно знаем, — Эльфийские камни исчезли в эпоху Волшебного мира, а теперь оказывается, что это происшествие описано в найденном дневнике.

— Именно это мы и собрались здесь обсудить, — заявил Кэррик. — Что ты думаешь, Афенглу?

— Я не совсем уверена. Полагаю, нам нужно решить, есть ли такой способ выследить пропавшие камни, каким раньше не пользовались. Есть ли в этом дневнике какие–нибудь подсказки, которые могли бы помочь в наших поисках? Если и есть, то я их не обнаружила. Мне бы хотелось, чтобы мы рассмотрели все варианты. Например, известно ли нам, пытался ли кто–то еще, кроме Алеи, использовать синие камни, чтобы отыскать остальные? Мне не верится, что никто не пытался этого сделать, однако эльфийские хроники об этом умалчивают.

— Если никому не удалось найти их за все время, — заметила Плейзия, — почему ты считаешь, что мы сможем это сделать?

Кэррик встал и начал ходить вокруг стола:

— Дело в том, Плейзия, что если другие пытались, то мы нет. И Афен права. Мы должны попробовать. Подумай, что стоит на кону! Четыре Земли стоят на перепутье. Наука и магия противостоят друг другу, стремясь доминировать среди всех народов. Долгое время у нас была только магия, чтобы с ее помощью развивать цивилизацию. Сейчас же наука вновь становится силой, с которой нужно считаться. Она появляется повсюду, и если когда–то ее презирали за то, что она стала орудием почти полного уничтожения человечества во время Великих Войн, то теперь все больше и больше притягивает к себе — а магия, наоборот, теряет доверие.

— В наши обязанности не входит разбираться в том, будет ли магия или наука преобладать в будущем развитии Четырех Земель, — произнесла Плейзия. — Наша работа состоит в том, чтобы использовать магию в настоящем, и следить за тем, что она используется с умом и на благо всех одинаково. Будущее само позаботится о себе.

— Значит ты будешь противиться поискам пропавших камней? — надавил на нее Кэррик.

— Разговор об их поиске преждевременен. У нас есть другая работа, которая занимает все наше время — не менее важная работа. — Плейзия покачала головой. — У меня такое ощущение, будто мы попусту тратим время. В том, что прочла Афенглу, нет ничего, что стало бы хоть какой–то подсказкой о том, где можно найти эти Эльфийские камни. Значит мы отбросим все дела и просто вслепую отправимся на охоту? Я так не думаю. Пока мы не обнаружим что–то еще, что убедит нас в том, что поиски приведут к какому–либо реальному результату.

— У нас нет ничего, что «занимает все наше время», как ты выразилась, даже отдаленно такого важного, как обнаружение Эльфийских камней, — заявила Сирша. — Если есть шанс, что их можно найти, мы должны им воспользоваться.

— Мы хранители магии в этом мире, не так ли? — Каррик наклонился через стол к Плейзии. — Раз так, мы обязаны найти, извлечь и сберечь любую магию, которая может повлиять на людей, которым мы служим. Они, возможно, не оценят наших усилий, однако это никогда не было мерилом наших друидских обязательств. Я считаю, что сейчас перед нами вызов, отказаться принять который мы не можем. Думаю, на нас легла такая ответственность, масштабы которой невозможно измерить. Находка пропавших Эльфийских камней может так все изменить, что будущее Четырех Земель станет совершенно иным. Притворяться, что все наоборот, глупо.

— Да, думаю так оно и будет, если мы их найдем, — быстро добавила Сирша. — Сила, которая содержится в этих пяти комплектах Эльфийских камней, сможет помочь решить очень многие проблемы. Я пока что не готова отбросить магию в угоду новой науке. Я видела, к чему эта наука приводит — машины и оружие для убийства. Я видела хроники, описывающие новые формы уничтожения, появившиеся во время войны на Преккендорране. Я видела, как народы становятся все более враждебными по отношению друг к другу, готовые броситься в бой при первом же поводе.

— Это также могло произойти и без появления новой науки, — указала Плейзия. — Это могло случится при наличии одной только магии. Ты лишь предполагаешь.

— А вдруг эти пропавшие Эльфийские камни только и ждут, чтобы их нашли, и у нас есть шанс это сделать, — произнес Кэррик. — Почему бы не попробовать?

Плейзия в упор посмотрела на него:

— Потому что именно так убивают людей, Кэррик — делая глупости и подвергая их ненужному риску. И друиды не освобождены от такой участи. — Она немного помолчала. — Или так говорят наши хроники.

За столом наступило неловкое молчание, во время которого все переводили взгляды друг на друга. Афенглу подумала, что ей нужно что–то сказать, но она не имела понятия, что именно. Все и так было ясно, и все знали, чего она хотела, лишь из того факта, что она вернулась с дневником в руках. Однако, честно говоря, она гадала, а не могла ли Плейзия быть права в том, что по прошествии такого огромного количества времени их шансы найти Эльфийские камни весьма невелики.

Кэррик направился к своему месту за столом и снова сел, сцепив пальцы перед свои лицом:

— Мы должны разбудить Ард Рис.

Остальные уставились на него.

— Нам не следует будить ее, пока не возникнет чрезвычайная ситуация, которая потребует ее присутствия, — напомнила ему Плейзия. — Где тут чрезвычайная ситуация?

— Ты можешь утверждать, что ее нет, и при других обстоятельствах я бы, возможно, согласился с тобой. Но эти нападения на Афенглу свидетельствуют о решимости кого–то выяснить, что же она узнала. — Кэррик откинулся назад. — Считаю, что это делает нынешнюю ситуацию чрезвычайной.

— Хорошо сказано, Кэррик! — раздался позади них знакомый голос. — Мы сейчас же должны разбудить Ард Рис!

Все головы повернулись. Четверо находившихся в комнате друидов были так сильно заняты своим обсуждением, что совершенно не услышали и не увидели, как входные двери открылись, чтобы впустить пятого. В дверном проеме стоял Бомбакс, а позади него виднелся Гарронек.

— Какое–то время я стоял за дверью и слушал. Мне не хотелось прерывать доклад Афенглу. — Он широко усмехнулся — той губительной улыбкой, которая обезоруживала ее всякий раз, когда она ее видела. — Но сейчас, как мне показалось, я должен это сделать. Скорее всего, Афенглу не хотела сказать об этом в открытую, но я полагаю, что она принесла с собой этот дневник с намерением увидеть Ард Рис проснувшейся. Потому что решение по таким вопросам требует непосредственного ее участия в обсуждении. Я не прав, эльфийка?

Афенглу ненавидела, когда он так ее называл, но так и не смогла заставить его не делать этого, даже несмотря на бессчетное число выражений своего недовольства при личных беседах.

— Нет, ты прав. Я думала, что это необходимо.

— Ну и ладно.

Бомбакс прошел в комнату и встал у стола, переводя взгляд с одного лица на другое. Он был здоровяком, гораздо выше и сильнее ее и почти такой же высокий, как Гарронек, хотя более стройный и гибкий. Густая грива черных волос хаотично падала ему на плечи, на которые был надет выветренный и запыленный дорожный плащ. У него был вид человека, который проделал нелегкий путь.

— Приятно, что ты заглянул на нашу дискуссию, — промурлыкала Плейзия. — Однако может тебе стоит ознакомиться со всеми фактами, прежде чем высказывать свое опрометчивое мнение. Хотя, как я понимаю, это не твой метод.

— Нет, действительно не мой, — с готовностью согласился тот, бросив на нее быстрый взгляд. — Однако, я знаю кое–что об этом, чего не знаешь ты. Поэтому могу сказать то же самое и тебе.

Она посмотрела на него:

— О чем ты говоришь?

Он подошел к Афенглу и сел рядом с ней, сделав глубокий, медленный вдох, как будто пытаясь впитать ее запах.

— Вот о чем. Вчера в полночь у нас появился новый Премьер—Министр Федерации, и это не очень хорошая новость для нас.

— Драстан Чажал, — догадалась Сирша, наклонившись, чтобы посмотреть мимо Афенглу и встретиться с ним взглядом. — Не так ли?

— Избран вчера вечером после всего одного тура голосования. Без какой–либо оппозиции, за исключением тех немногих, которые всегда ему противостояли — да и их число неуклонно сокращается. С ними продолжают случаться несчастья. Поэтому нам остался самый наихудший вариант из всех возможных. Он поклялся, что увидит, как орден будет распущен, а Паранор уничтожен. Я абсолютно уверен, что он постарается выполнить эту свою угрозу.

Кэррик пожал плечами:

— А что случилось с прежним Премьер—Министром?

— Один из тех несчастных случаев, что я упомянул. Он отравился. Возможно, с посторонней помощью.

Даже Плейзия посмеялась над этим, все они прекрасно знали, как страстно Чажал хотел стать Премьер—Министром и как слеп оказался его предшественник к двуличию тех, кто его окружал. Трудно было преувеличить махинации, которыми занимались министры Высшего Совета Федерации с целью достигнуть новых высот своего положения. А Драстан Чажал был хуже всех.

— Он опасный человек, — тихо произнесла Сирша и обвела всех взглядом.

— Увы, мы ничего не можем поделать с выбором Федерацией своего нового Премьер—Министра, — сказал Кэррик. — Но все–таки не совсем понятно, как это влияет на нашу проблему?

— У Драста Чажала длинные и крепкие руки. У него есть, по крайне мере, один шпион в эльфийском лагере. Что, в свою очередь, предполагает, что он, вероятно, мог быть как–то связан с нападениями на Афенглу.

Все замолчали, размышляя.

— Это же преувеличение, не так ли? — наконец произнесла Плейзия. — Как он так быстро узнал о дневнике, чтобы устроить те атаки? Кроме того, его не интересует магия. Он не доверяет ей и она ему не нравится. Он хочет, чтобы ее не было.

— А ты не думаешь, что это хорошая причина для того, чтобы убедиться, что больше не появится никаких новых открытий? Что же касается этих нападений, то он мог планировать их давно, думая, что настанет день, когда они понадобятся ему и понадобятся быстро. Не стоит его недооценивать. Он намерен править всеми нами. И теперь у него есть средства, чтобы это осуществить.

— Он амбициозен, но не без изъяна. — Сирша сделал пренебрежительный жест. — У него будут трудности с поиском союзников.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать Федерацию или безграничные амбиции ее министров, — высказалась Плейзия. — Мы собрались тут, чтобы решить, будить или нет Ард Рис от сна друидов. И опять же, я не считаю, что у нас чрезвычайная ситуация, которая требуется для этого. Как проголосуют остальные?

Все пятеро уставились друг на друга, ожидая, что выскажется первым.

Наконец, поднялся Кэррик:

— Четыре к одному против тебя, Плейзия. Я разбужу Ард Рис.

— Нет, я разбужу, — сразу же произнесла Афенглу. — В основном, это все из–за меня. Я возьму всю ответственность на себя.

Не дожидаясь ответа, она отодвинула свое кресло, встала и вышла за дверь, чувствуя спиной направленные в ее сторону взгляды.