Страшная сказка Красного леса

18

Волк

Спать хотелось так сильно, будто кто-то привесил к векам груз, и они никак не желали открываться. Люмьер старался вынырнуть из тягучего морока, и не мог. Хотел позвать Дженну, однако губы не повиновались. Неужели настолько устал? Возможно, однако все эти дни ему удавалось бороться и с утомлением, и с необходимостью постоянно быть начеку, и со многими другими проблемами. Почему же сейчас не выходит?

Кажется, его подняли и куда-то понесли. Люмьер с величайшим усилием открыл глаза — ровно в тот момент, когда его привязывали к вкопанному в землю столбу. Он попытался дернуться, но тело оставалось непослушным, будто ватным.

— Дженна… — шевельнулись его сухие губы. — Дженна!

Никто не ответил, однако удалось чуть повернуть голову, чтобы увидеть: Дженну привязали рядом. Она даже не проснулась: ее голова была склонена, и девушка не реагировала на то, что творилось вокруг.

— Что вы делаете? — спросил Люмьер у Максана, который закреплял веревки.

— Празднуем, — усмехнулся тот, и его глаза недобро блеснули. — К сожалению, до конца праздника доживут не все.

Люмьер дернулся, но веревки держали крепко. Он забился, пытаясь выпутаться и понимая, как малы его шансы.

— Дженна! — крикнул во всю силу легких.

Девушка вздрогнула, открыла глаза и испуганно вскрикнула.

— Пустите, пустите! — забилась она, однако и ее привязали накрепко. Оставалось только смириться: они попались. Где же было сонное зелье? Неужели в молоке? Скорее всего. Вот только запаха не было, Люмьер бы почуял. Значит, чары?

А вокруг столбов уже собрались все жители деревни. Рядом были накрыты столы. Они ломились от еды, только от запахов теперь воротило. Люмьер ругал себя последними словами, что не уследил, поддался, подставил их под удар! Защитник нашелся! Теперь бы самого кто защитил!

Вперед вышла Алама, и гудевшая вокруг толпа замолчала. Женщина обвела взглядом присутствующих, будто определяя, кого нет. Теперь понятно, кто здесь главный.

— Братья и сестры! — провозгласила она. — Сегодня счастливый день для нашего селения! К нам прибыли чужаки — впервые за три года, и мы можем принести их в жертву нашему богу!

Кому это, интересно? Жертвоприношение… Достаточно ожидаемо. Дед Рауль рассказывал о племенах, которые жили в лесу и практиковали кровавые дары богам.

— Давайте же есть, пить и веселиться, а затем призовем нашего бога, чтобы он вкусил приготовленную для него пищу!

И почему Люмьер не сомневался: пищей тут являются они с Дженной? А селяне кинулись к столам, словно звери. Они хватали еду руками, пихали ее в рты, запивали чем-то из бутылей — судя по кисловатому запаху, вином из дикого винограда, достаточно мерзким. И наблюдать за ними было столь же мерзко. Зато они отвлеклись от жертв.

— Что будем делать? — тихо спросила Дженна.

— У меня отобрали оружие, — откликнулся Люмьер. — Да и пошевелиться я не могу.

— А если ты обернешься?

И они внимательно посмотрели друг на друга. Волк-оборотень больше человека. Порвутся ли веревки? Или задушат Люмьера на месте? Во всяком случае, клыки и когти могут их разодрать.

— Пусть сильнее напьются, — предложил оборотень. — Сейчас мы у всех на виду, но вскоре они будут так пьяны, что едва ли заметят момент, когда я стану волком. Дай мне разрешение, Дженна.

— Разрешаю тебе оборот, когда захочешь, — почти шепотом ответила девушка, но Люмьер услышал. Как же хотелось немедленно сменить форму! Встать на четыре лапы, показать этим ничтожествам, что такое оборотень! Нельзя, нельзя… Надо подождать.

А вакханалия вокруг достигла пика. Люди сбрасывали с себя одежды, обмазывали себя жиром от еды, лили вино, будто каждый тут был жертвой. Оборотень готов был поставить на то, что их с Дженной просто убьют, пролив кровь во имя некоего мифического существа, которое здесь обожествляют. Однако зачем? Какова его роль? Если это чародеи, может, дело в силе?

— Люмьер? — тихо окликнула его Дженна.

— Пора, — согласился волк.

Он уже почувствовал, как начинает выкручиваться тело, когда вдруг селяне попадали на колени и закричали, будто в одну глотку:

— Приди, великий! Приди, кровавый! Приди, всемогущий!

Они раскачивались из стороны в сторону, повторяя одно и то же. Сейчас! Тело Люмьера изменилось. В шкуру волка тут же впились веревки, однако зверь зарычал и принялся драть их зубами — лишь ошметки летели. Потом дернулся снова, ощущая свободу, и принялся перегрызать веревки на теле Дженны. Не успел…

Земля дрогнула, затем еще раз и еще, словно под чьими-то шагами.

— Эй, держи его! — Кто-то заметил превращение Люмьера, а он прыгнул к столам, обернулся прямо в прыжке и схватил нож, которым недавно резали мясо.

— Только подойдите! Убью! — закричал он.

Хорошо, что у Максана сейчас не было его ружья. Да и, похоже, огнестрельное оружие тут одно на всю деревню. Видимо, отобрали у кого-то из жертв. Люмьер отступил обратно к Дженне, освободил ее руки и передал нож, чтобы она побыстрее сняла путы с ног. Странно… На них никто не нападал, вопреки возгласам. Жители стали полукругом и ждали. Чего? Или, лучше сказать, кого? Потому что Люмьер с ужасом заметил, как задрожали деревья. А когда увидел то, что вышло из-за них, пожалел о способности видеть.

Он снова упал на четыре лапы. Испуганно закричала Дженна — она тоже разглядела в полумраке жуткое существо. Оно напоминало медведя: тело его было огромным, волосатым. Только какой медведь высотой достигнет верхушек деревьев? Голова у него была маленькая, увенчанная короткими рожками. Существо обладало огромными, в пол-лица глазами, круглыми, как блюдца, белесыми, будто их затянул гной. Длинные руки заканчивались пальцами с острыми когтями, похожими на иглы.

— Что это? — в ужасе спросила Дженна.

Люмьер не мог ей ответить. Просто не знал.

— О великий, — обратилась к существу Алама, — мы привели к тебе чужаков. Вкуси их плоть и пошли нам приплод!

И люди вокруг начали раскачиваться в неком первобытном экстазе, будто не помня себя, а волк поднял морду и протяжно завыл. Существо остановилось. Кажется, вой ему не понравился. Люмьер завыл снова, желая отпугнуть монстра от Дженны. Чудовище взревело, ударило себя в грудь и наклонилось, пытаясь нанизать на когти тело оборотня.

Волк увернулся. Он был меньше, но быстрее и проворнее. Люмьер успел заметить, как Дженна, вооружившись ножом, замерла у своего столба, готовая к бою. Храбрая глупая девочка! Неужели она думает победить эту образину?

— О всемогущий! Вкуси их плоть! — продолжала завывать Алама, раскачиваясь из стороны в сторону.

На этот раз чудище попыталось достать Дженну, однако Люмьер прыгнул вперед раньше, вцепился зубами в лапу существа и повис на ней. То обиженно заревело, стараясь стряхнуть волка, но Люмьер держался крепко. Нельзя! Нельзя подпустить его к Дженне!

Монстр затряс лапой, волка мотало из стороны в сторону, а затем он полетел вниз, и над ним тут же зависла чужая огромная нога. Люмьер откатился в сторону, отбежал, понимая, что приземлился неудачно, и лапу пронзает боль. Где Дженна? Он обернулся и не увидел ее. Вот умница! Сбежала!

Волк обернулся человеком.

— Не догонишь, образина! — закричал он, привлекая все внимание чудовища на себя, и побежал прочь, к домам. Когда понял, что его преследуют, снова упал на четыре лапы. Надо уйти в лес и увести за собой монстра, чтобы он не вернулся за Дженной. Не успел…

Когти пропороли шкуру, и Люмьер повис над землей, болтая в воздухе лапами. Он чувствовал, как шкура становится мокрой от крови. А потом увидел Дженну… Она стояла внизу с зажженным факелом в руках. В ее глазах читался ужас, но поддаваться ему наследница не собиралась. Вместо этого она попыталась поджечь шерсть на монстре.

Люмьер полетел вниз, ударился о землю, чувствуя вонь паленой шерсти, а существо обиженно закричало, стараясь сбить со своей шкуры огонь. Оборотень подхватил Дженну за локоть и потащил к домам. Люди бросились за ними, чтобы добыча, пусть раненная и ослабленная, не ушла. Вот только жители племени не ожидали того, что их сделают виноватыми. Монстр решил не гоняться за сложной добычей. Он схватил ближайших людей и сунул себе в пасть — целиком!

— Бежим! — крикнул Люмьер Дженне.

От боли темнело в глазах, когда он ввалился в дом Аламы. Снаружи слышались нечеловеческие вопли.

— Твой… подарок бабушке, — сипло напомнил Люмьер.

Дженна тут же схватила их дорожный мешок, закинула себе за плечи.

— Что нам делать? — отчаянно спросила она.

— Устроим ему погребальный костер, — зловеще ответил Люмьер.

Чудовище боится огня. Оно пока занято пожиранием неугодных, и никакие чары им не помогают. А может, они есть не у всех? Волк наскоро соорудил факел из палки и какой-то пакли, затем выскочил на улицу и помчался к костру, на котором готовилась еда. Ткань легко загорелась, только предназначалась не для монстра, а для деревянных домов. Люмьер поджигал траву, жег двери, бросал на крыши подожженную солому. Деревня запылала. Крики ужаса сменились протяжным воем — чудище очутилось в огненной ловушке.

Остался лишь один проход, в него и устремились Люмьер и Дженна, а за ними уже ревело пламя. Да, бежать надо быстро. Бывает, от одной искры разгорается лесной пожар, а здесь — далеко не искра! И распространяться пламя будет быстро. Оборотень крикнул Дженне:

— Забирайся на меня и держись!

Он принял волчью ипостась, дождался, пока девушка залезет ему на спину и вцепится в шкуру. Кажется, Дженна всхлипывала, но сейчас не было времени ее успокаивать. Сам Люмьер был ранен, и если не поторопиться, они тут и сгорят.

Волк стрелой полетел через лес. Ему не страшны были преграды. Успеть, унести Дженну как можно дальше! Быстрее…

Лапы путались, но Люмьер бежал, стиснув зубы. Туда, к болотам, ко всей их нежити, которой, видимо, и поклонялись селяне. Вперед! Только вперед!

— Люмьер! Люмьер, ты весь в крови! — долгие минуты спустя не выдержала Дженна.

— Потерплю, — мысленно сказал ей волк, надеясь, что услышала, и продолжил свой безумный бег.

А с неба, недавно ясного, вдруг хлынул ливень. Хорошо… Он погасит пожар, не даст сгореть лесу… Впереди мелькнула водная гладь. Река! Стоит переплыть ее, и дальше пламя точно не пойдет, даже если дождь не сумеет его погасить. Но хватит ли сил? Волк прыгнул в воду. Его подхватило течением. Люмьер забил лапами, чтобы не пойти на дно прямо с ношей. Если умереть, то на другом берегу, когда Дженна будет в безопасности. Еще немного!

Волна швырнула его вперед, туда, где виднелась узкая коса, входящая в воду. Люмьер ударился об нее, выполз на отмель и потащился на берег. Как только он понял, что под лапами твердая земля, тут же медленно опустился. Дженна спрыгнула, и Люмьер снова стал человеком.

Он лежал, раскинув руки. Над ним было черное ночное небо, с которого лилась вода, смывая кровь. Здесь нет убежища от дождя, нет шанса спрятаться. Если их найдет кто-то, Люмьер больше не сможет встать и защищать свою… подругу?

— Дженна…

— Я сейчас, хороший мой, — услышал он сбивчивый голос. Кажется, Дженна рылась в их дорожном мешке. Она нашла какую-то тряпицу, начала смывать кровь и бинтовать его раны. Люмьер хотел было сказать, что не поможет: он почти не чувствовал тела. Даже боль покинула его. Однако язык не слушался, не желал ворочаться во рту.

— Прости… — едва вымолвил он, закрывая глаза.

— Люмьер? Люмьер! — закричала Дженна, а он просто хотел отдохнуть.

***

Дженна

Если бы у отчаяния было имя, его бы звали «Люмьер». Дженна уже не могла плакать. Она выплакала столько слез, что ими можно было бы наполнить реку. Дождь прекратился. Люмьер лежал на спине, раскинув руки. Его одежда не уцелела, и Дженна накрыла волка его плащом, который лежал в вещевом мешке. Оборотень едва дышал. Его бок был изодран чужими когтями. Тея наложила повязку, но та слишком быстро пропиталась кровью, пришлось менять. На руках и ногах тоже были ссадины. Дженна хотела оттащить Люмьера под деревья — там было суше, но боялась тронуть, чтобы снова не пошла кровь.

— Пожалуйста, — шептала она, гладя парня по мокрым волосам. — Пожалуйста, Люмьер, вернись ко мне.

Но волк не шевелился, только дышал с хрипом. Дженна легла рядом с ним, прижалась к здоровому боку, стараясь хоть немного согреть, однако казалось, что тело Люмьера и так пылает.

— Потерпи, — зашептала Дженна. — Скоро станет легче. Вот прямо утром и станет, обещаю.

И закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию оборотня. Как так вышло, что в целом мире для нее не осталось ничего более ценного, чем его жизнь? И сейчас Дженна понимала Василику, которая бросила семью, дом, поставила на кон свою судьбу, чтобы в последний раз обнять Алерика. Она сама пошла бы за Люмьером на край света. Врагами их сделали люди, а сама Дженна никогда не испытывала к оборотню ненависти. Совсем наоборот…

Вдруг резко стало холодно. Тея подняла голову, оглядываясь по сторонам, и замерла. На берегу реки стояло существо, внешне напоминавшее женщину. Оно было невысокое, худощавое, с темными длинными волосами, только кожа его была синевато-белой, а еще Дженна с ужасом разглядела, что у девушки нет рта. Существо двинулось к ним: мягко, плавно. Та самая нежить! Видимо, болота совсем близко.

— Не подходи! — воскликнула наследница. — Я не отдам его тебе!

И вдруг в голове услышала голос. Так она слышала Люмьера там, в селении:

«Мальчик почти не дышит».

— Он оборотень, выздоровеет, — уверенно ответила Дженна.

«Я могу помочь».

Чем? Чем это существо может помочь? Тея смотрела в круглые рыбьи глаза и не понимала, то ли спасаться бегством, то ли падать в ноги и умолять спасти Люмьера — любой ценой.

— Как я смогу отплатить за помощь? — спросила Дженна прямо, понимая: нежить ничего не делает просто так.

«Позволь мне час провести в твоем теле».

— И что ты будешь делать?

«Мстить. Думай быстрее, мальчик может не выжить».

— Я согласна, — решилась Дженна.

«Благодарю, чародейка».

— Я не…

Однако возразить девушка не успела. Она почувствовала, как все ее тело сковывает холод, и будто ухнула в студеную соленую воду. Хотела выплыть, и не могла.

«Не сопротивляйся».

Будто со стороны, Дженна видела, как существо склоняется над Люмьером, касается пальцами его лба, глаз, ран — одной за другой.

«Когда он проснется, ему станет лучше. А теперь не мешай».

Дженна понимала, что поднялась на ноги и пошла вдоль реки к косе — той самой, куда удалось выбраться Люмьеру. Миг — и тело нырнуло в воду. Оказалось, это существо прекрасно плавает: вскоре оно выходило на другой берег. Отжало волосы, поправило мокрую одежду.

Наследница хотела было спросить, кто перед ней, но ее сознание было вялым, сонным, едва ворочалось. А временная хозяйка ее тела замерла, и Дженна почувствовала непередаваемую ненависть. Она принадлежала не ей, а существу.

— Нашлась, пропажа! — услышала она вдруг знакомый голос. Захотелось бежать, но тея не могла пошевелиться.

Из-за деревьев вывалился Максан. Он сжимал длинный клинок, принадлежавший Дженне. Видимо, его хваленое ружье погибло в огне. Щеки мужчины были черными от копоти, дождь прочертил на них разводы. Один рукав обгорел. Дженна втайне порадовалась — бегство не далось ему легко.

— А где дружок твой?

Максан осторожно обернулся, но не увидел Люмьера и успокоился.

— Знал бы, что волк, прибил бы сразу! — выплюнул он. — Чего молчишь? Онемела от радости?

— Ты убил меня, — шевельнулись губы.

— А ты селение погубила! Прогнала нашего бога! Разгневала! Проклятая девка.

— Ты убил меня, — повторило существо. — А обещал беречь и любить. Нехорошо, Максан.

Только теперь охотник заподозрил неладное. Он отступил, раздумывая, не броситься ли бежать, но, видимо, считал зазорным бегать от девчонки.

— Лиаретта? — спросил сорвавшимся голосом.

— Ты помнишь мое имя. Как мило, — улыбнулось существо, а затем бросилось вперед быстро, как молния. Оно вырвало клинок из рук Максана и вонзило ему в горло. Дженна хотела бы зажмуриться, но не могла. Ее руки стали горячими от крови, а Максан осел на землю. Его не было жаль, однако чужая смерть всегда пугает. Тем более когда ты вольно или нет стал ее причиной.

А существо больше не оборачивалось. Оно снова пошло к воде, переплыло на тот берег и вскоре замерло над Люмьером. Кажется, теперь волк просто спал. Миг — и Дженна схватила ртом воздух, а рядом снова замерла Лиаретта.

«Спасибо».

— И тебе, — ответила наследница, чувствуя себя разбитой, мокрой и беспомощной. — Максан тебя утопил?

Лиаретта склонила голову.

«Теперь он навеки будет блуждать на берегу. Мне стало легче. Твой мальчик устал, дай ему отдохнуть. Останьтесь здесь хотя бы на день, а потом идите вдоль реки. Так вы обойдете болота стороной. Я оставила на тебе свой знак, нежить вас не тронет, только не отпускай волка далеко от себя».

— Ты очень нам помогла! — от всей души сказала Дженна. — Может, и я могла бы вызволить тебя из воды?

«Мне хорошо в воде. Там тихо и спокойно. Отдыхайте, дети. Сладких снов».

И Лиаретта дунула в лицо Дженне. Девушка попыталась сопротивляться, но не смогла и вскоре спала на плече Люмьера.