Страшная сказка Красного леса

8

Дженна

— Смотри, какие старинные карты. Старше нас с тобой! — говорила Дженна Волку, показывая атлас, оставленный Элдером. — Сколько нужно пройти путей, чтобы все это зарисовать! Представляешь?

Они сидели в книжнице. Шел пятый день после отъезда Элдера, и за это время Дженна глубоко продвинулась в изучении флоры и фауны Красного леса. Конечно, только по книгам, однако с ней пойдет Волк. Она привыкла к своему молчаливому спутнику. Оборотень редко говорил что-то не по делу, однако всегда был точен в своей оценке. А еще дарил ощущение, что они смогут добраться до обители предков! Значит, будет шанс пройти испытание и стать ат-теей. Хотела ли Дженна власти? Нет. Она желала заботиться о своем народе, вести его к процветанию. Возможно, к миру с оборотнями… Главное, чтобы матушка об этом не узнала, иначе никогда не простит дочери крамольных мыслей. Мир! С волками! При одной этой фразе Мередит откажется от старшей дочери.

И все-таки с Волком было спокойно. Особенно когда он вот так сидел рядом, глядя на листы старинной книги. Серьезный, внимательный. Дженна рядом с ним чувствовала себя маленькой девочкой, хоть уже и знала, что он едва старше ее. Волка поймали во время первого оборота. Значит, ему тоже шестнадцать. Видимо, оборотни взрослеют иначе.

— Действительно, очень старые карты, — задумчиво произнес Волк, кончиком пальца прослеживая их грядущий путь. — Наверное, их составляли в том числе по воспоминаниям девушек, прошедших свое испытание. Иначе как объяснить, что они достаточно подробны?

— Думаю, ты прав, — заметила Дженна. — Что же, нам предстоит проверить, насколько они устарели.

Волк кивнул. Он словно старался представить каждый шаг, который им придется сделать. И вдруг взревели трубы. Оборотень вздрогнул, обернулся к Дженне, а она радостно подскочила.

— Брат возвращается с охоты, — пояснила, смутившись своей радости. Вряд ли оборотню понравится, что теперь с ними постоянно будет надсмотрщик. Слугам Дженна могла приказать уйти, с Элдером это не подействует.

— Охота… Вы голодаете? — уточнил Волк.

— Нет, — чуть удивленно ответила наследница. — Почему ты так решил?

— Волк охотится, чтобы принести в логово добычу или насытиться самому. Зачем это делает человек?

И оборотень посмотрел на нее своими непередаваемыми зелено-золотыми глазами. Дженна отвела взгляд. Почему Волк всегда задает такие странные вопросы, после которых хочется оправдаться?

— И для пищи, и для развлечения, — ответила Дженна.

— Развлечение в смерти. Как мило, — холодно ответил Волк.

— У нас свои законы, — возразила его будущая спутница.

— У вас свое беззаконие, — поправил ее оборотень и отвернулся обратно к картам.

Захотелось плакать, однако Дженна никогда не стала быть лить слезы при посторонних. Да, Волка теперь сложно было к таким отнести, но и другом он ей не был. Лучше сосредоточиться на атласе, лучше запомнить все возможные пути и дорожки. А за окнами уже слышались приветственные крики. Элдер въехал во двор правящего дома. Волк вдруг снова поднял голову, втянул ноздрями воздух.

— Все в порядке? — тихо окликнула его тея.

— Кровь, — рыкнул он. — Волчья кровь!

И раньше, чем Дженна успела его перехватить, бросился вон из книжницы. Девушка поспешила следом. Длинная юбка путалась под ногами, но если упустить Волка, он обязательно натворит бед. Догнать, остановить! И Дженна бежала так быстро, как только могла, надеясь лишь, что не опоздает. А Волк вылетел во двор: мимо слуг, мимо охраны, которая удивленно провожала взглядами странную парочку: оборотня и бегущую за ним хозяйку, успевавшую всех убедить: все в порядке, это просто прогулка. Пробежка…

Вот Дженна тоже вылетела во двор — и замерла. Элдер действительно притащил волка. Обычного, не оборотня, но достаточно матерого и сильного. Зверь был связан. Его втащили во двор и теперь пугали, тыкая в морду горящими факелами.

— Что, боишься, серый? — смеялся Говард, верный друг Элдера. — Бойся, пришел твой смертный час!

Оборотень замер, не дойдя до своего серого собрата шагов десять. Его, конечно, заметили, но Элдер внимательно посмотрел на высыпавших его встречать, и Волка никто не стал останавливать. Только Дженна вцепилась в его руку.

— Идем отсюда, — упрашивала она. — Ну же!

— Эй, сестренка! — окликнул ее Элдер. — Посмотри, какую добычу я сегодня привез!

Специально! Он специально притащил волка живым, чтобы оборотень увидел, что будет с ним самим. Дженна поняла это и только сильнее сжала ладонь Волка. А тот стоял, будто ледяное изваяние. Только шумное дыхание вырывалось из груди.

— Зачем мучить зверя, братик? — спросила Дженна.

— Чтобы всем было весело, — жестко ответил Элдер и снова посмотрел на замершего оборотня. — Эй, ты! Чудище лесное! Хочешь посмотреть, как твой дружок отправится к вашим волчьим богам?

— Отпусти его, — едва слышно произнес Волк.

— Что? Говори громче! — потребовал Элдер.

— Отпусти его! — крикнул оборотень.

— А кто ты такой, чтобы мне указывать? Хотя…

Брат махнул рукой, и с волка сняли путы. Раненый зверь подскочил на лапы. Он не собирался сдаваться. Кто-то из девушек вскрикнул, мужчины хохотали, а волк заметался по двору, надеясь найти защиту. Ринулся было к оборотню, но между Волком-человеком и зверем замерли люди, не давая им приблизиться друг к другу.

— Не вмешивайся, — проговорила Дженна, — умоляю, не вмешивайся! Запрещаю тебе!

А серого зверя встречали кинжалы, штыки, факелы. Он рычал, щетинил шерсть, отступал — и снова искал путь к жизни. Тея видела, как по лбу ее оборотня катятся капли пота. Он пытался сопротивляться ее приказу — и не мог. Только сильнее стискивал кулаки, дышал урывками.

— Элдер, хватит! — крикнула Дженна.

— Хватит так хватит.

Ее брат пожал плечами, затем вышел в круг. Волк кинулся на него, но Элдер ловко выкинул вперед руку, сжимавшую кинжал, и ударил зверя в горло. Брызнула кровь, заливая булыжники, которыми был вымощен двор. Зверь протяжно заскулил, несколько раз дернулся всем телом и замер. Он был мертв.

Дженна отступила. По ее щекам катились слезы, а она едва это замечала. Видеть чужую смерть так близко было тяжело. И неважно, человек перед ней или зверь. Зачем? Хотя, она понимала, зачем. Из-за оборотня. В качестве предупреждения и пытки.

— Идем отсюда, — попросила она Волка.

Тот медленно развернулся к ней. У него был страшный взгляд — неживой, остановившийся.

— Однажды я убью твоего брата, — хрипло пообещал Волк и пошел в дом.

Дженна следовала за ним. Она не спрашивала, куда. Ей было все равно. Хотелось лишь убедиться, что с Волком все будет в порядке, а сердце кричало: не будет! Как? Как можно равнодушно смотреть на убийство тебе подобного? Пусть не оборотня, но серого брата? Хотелось взять юношу за руку, сказать, как ей жаль, но он бы не послушал, поэтому оставалось только идти.

Волк, видимо, следовал в свою комнату. Он прошел мимо охраны, а Дженну попытались остановить.

— Тея, не стоит…

— Это мой оборотень, — резко ответила она охраннику и все равно переступила порог.

Оборотень сел на край лежанки. Пустой, ничем не застеленной. Он тяжело дышал. Его волосы взмокли, прилипли ко лбу. Казалось, сейчас потеряет сознание, — настолько бледным было его лицо.

— Волк? — позвала его Дженна, жалея как никогда, что не знает имени.

— Убирайся, — почти шепотом ответил он.

— Я не уйду!

— Убирайся! — крикнул оборотень, срывая голос. — Звери! Вот вы кто! Хотя, нет, у зверей куда больше сострадания. Да, я сам охотился. Но никогда вот так… Чтобы мучить… Никогда!

Видимо, силы покинули его тело, потому что оборотень вдруг начал заваливаться набок. Дженна подхватила его, помогла лечь. Волк весь горел. Будто держался, держался, а сейчас сдался, стал на миг слабым и беспомощным.

— Потерпи, миленький, — зашептала ему Дженна, убирая с лица оборотня взмокшие волосы. — Потерпи, хорошо? Скоро все пройдет, ты уйдешь отсюда. Мы пойдем далеко-далеко, там не будет охотников, слышишь? Бедный волчок. Надо еще немного продержаться, слышишь?

Оборотень не слышал. Он лежал, закрыв глаза. Его грудь тяжело вздымалась, а тело сжигал жар. И чем ему помочь, Дженна не знала. Она выбежала из комнаты, позвала прислугу, приказала принести снадобья. Однако помогут ли они… не человеку? Хотя, сейчас перед ней человек. И все равно ничего другого у нее нет.

Служанки вернулись с пузырьками, мисочкой с водой и полотенцем. Дженна вылила в воду содержимое одного из пузырьков, намочила полотенце и опустила на лоб оборотня. Может, получится сбить жар? Ее саму так лечили, когда болела. А вот второе лекарство надо бы выпить, но как, если Волк без сознания?

— Не болей, волчок, — зашептала она, сжимая пылающую ладонь. — Ты прав, ты во всем прав. Элдер не должен был так поступать. Я больше не позволю.

Только как она не позволит? Она даже не прошла испытание…

— Скоро все закончится, — пообещала она Волку.

— Дженна, ты тут совсем рассудка лишилась?

Элдер вошел в комнату, и Дженне на миг показалось, что от него пахнет кровью. А может, так и было, потому что оборотень дернулся, тяжелее задышал, с трудом открыл глаза.

— Уйди, пожалуйста! — Дженна кинулась к брату. — Ему плохо.

— И что с того? Ему и не должно быть хорошо, — жестоко ответил Элдер.

— У нас осталось чуть больше недели перед испытанием, а ты так поступаешь! — Тея решила использовать главный козырь. — Чтобы мы дошли до обители предков, волк должен быть здоров, Элдер. Или предлагаешь мне его тащить?

Оборотень хрипло рассмеялся. Как бы не лишился рассудка!

— Идем отсюда, его подлечат и без тебя, — уже не так уверенно ответил брат.

— Меня он не тронет, а других? Уходи, Элдер. Ты сегодня и так натворил дел. Проведай лучше матушку, я потом к вам присоединюсь.

И Дженна почти вытолкала брата за дверь. Тот посмотрел на нее с легким удивлением, но ушел, а наследница бросилась к своему оборотню. Волк тоже глядел на нее странно, будто видел перед собой чудовище, а не человека.

— Прости, — проговорила Дженна, снимая полотенце с его лба и снова смачивая в воде со снадобьем. — Я знаю, тебе плохо.

— Мне? Нет.

Волк сел, отводя ее руку, пытавшуюся снова положить полотенце на лоб.

— Уйди, пожалуйста, — хрипло попросил оборотень.

— Выпей зелье, и я уйду, — ответила тея.

Волк протянул руку, забрал у нее пузырек, снял крышечку, залпом выпил.

— Уходи, — повторил он.

— Хорошо. — Дженна аккуратно надавила на его плечи, чтобы снова лег, а затем все-таки вернула полотенце на место. — Отдыхай, я приду позднее.

— Не надо!

Она не стала спорить, просто вышла в коридор, отошла подальше, чтобы не видела охрана, и заплакала. Слезы катились градом, будто кто-то забыл закрыть кран. Дженна безутешно всхлипывала, обхватив себя руками за плечи. Почему все так сложно? Чем она это заслужила? Неужели она должна жить… вот так? Раня тех, кто рядом. Ненавидя тех, кого не хочется. Она медленно пошла к своей комнате только для того, чтобы столкнуться с матерью. Алая Мередит внимательно посмотрела на дочь, размахнулась и отвесила ей пощечину. Слезы разом высохли, пришло удивление.

— Матушка? — изумленно спросила Дженна. — Что ты…

— Развела сырость из-за волка? — резко сказала Мередит. — Какой позор! Твой брат все сделал правильно. Пусть это ничтожество знает, какая участь его ждет. Оборотень все равно издохнет, нечего относиться к нему, как к человеку, иначе нам придется искать твою могилку в лесу.

— Волк заболел, он…

— Эти твари не болеют, — отчеканила Мередит. — Они ничего не чувствуют. Им никого не жаль. Ты для него не более чем добыча. И он вцепится тебе в горло, как только дашь слабину. И либо ты понимаешь это, Дженна, либо откажись от испытания. Оборотень умрет, а мы начнем готовить к нему ту, кто будет достоит титула ат-теи. Не тебя.

— Я не откажусь от испытания, — решительно ответила Дженна, сжимая кулаки. Ее отказ будет означать для Волка смерть. Это она поняла предельно ясно.

— Тогда возьми себя в руки. Если еще раз проявишь чувства к зверю, я откажусь от тебя. Не пущу в лес. Слышишь? Выставлю за порог, и живи как знаешь. Такая дочь мне не нужна.

— Я услышала тебя, матушка, — спокойно и холодно проговорила тея. — Позволь мне отдохнуть и завтра продолжить подготовку к испытанию.

— Ступай.

И Мередит ушла, оставив Дженну у дверей ее комнаты. Наследница вошла внутрь, осела на стул и закрыла лицо руками. Щека горела. Внутри все рвалось от боли. Надо потерпеть. Показать, что она покорна и готова отправиться в путь. Не проявлять жалости и сострадания. Делать вид, что ей все равно. Лунные боги, как же тяжело! И Дженна снова тихо заплакала, обещая себе: слез больше не будет. Иначе ее слезинка может стоит жизни Волку, а этого она не допустит.