Страсть и судьба

ГЛАВА 33

Вскоре женщины вернулись в жилище Элиссы. Сара и мадам усадили дрожащую старуху в кресло. Лицо у нее посерело, она дышала хрипло и часто. Сара с тревогой повернулась к мадам.

— Что это с ней?

— Элисса уставать. Мы уходить.

У Сары упало сердце.

— Но я должна еще так много узнать у нее, столько спросить!

— Я знать, детка, — сказала мадам сочувственно. — Но не сегодня, Элисса очень уставать.

Сара кивнула задумчиво. Кот, спавший на кровати, опять прыгнул к Элиссе на колени. Сара подошла к старухе и улыбнулась, глядя на нее.

— Я приду завтра, — произнесла она ясно и отчетливо.

Элисса кивнула. А потом сделала нечто очень странное. Потянувшись к полке, она взяла три коробочки и протянула их Саре.

— Вот, возьмите это, — сказала она. Сара была и растрогана, и смущена.

— Но вы же должны открыть одну из них завтра, в свой день рождения?

— Возьмите, — повторила Элисса с беспокойством. Ее узловатые руки дрожали.

— Возьмите, детка, — строго велела мадам.

— Ну ладно, — Сара взяла коробочки и поцеловала старуху.

— Спасибо, Элисса. Спасибо за все.

— До свидания, — сказала та.

— До свидания, — сказала Сара. Мадам наклонилась к старухе:

— Я вернуться потом. Вы слышать?

— Да, — ответила та.

Со слезами на глазах Сара пошла за мадам. В дверях она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на свою дочь. Элисса покачивалась в кресле, закрыв глаза, и опять напевала «Дивное милосердие». На коленях у нее мирно спал Каспер.

Тихо всхлипнув, Сара повернулась и вышла за мадам. На полпути к мосту она почувствовала, что ребенок шевелится у нее в чреве. И тут она вспомнила с тревогой и благоговением, что пока она была у Элиссы, дитя не шевельнулось ни разу.

— Расскажите мне об Элиссе, — сказала Сара.

Сара и мадам Тю сидели на кухне и пили чай со льдом. Хорошо, что Эбби уже ушла, когда они вернулись. На столе лежали три дара, которые отдала Саре Элисса.

— Что вы хотеть узнать?

— Все. Все, что вам известно.

Мадам задумалась.

— Я знать мало.

— Пожалуйста, расскажите все.

— Я полагать, давно, очень давно, родители Элиссы владеть землей здесь.

— Да, они владели здесь землей.

— Может быть, Элисса продать ее много лет назад, кроме нескольких акров и своего коттеджа.

— Почему же никто в этих местах не знает об Элиссе Фонтэн? Все, кого ни спроси, утверждают, что никакие Фонтэны здесь не живут.

— Это правда.

— Но как же правда, ведь Элисса прожила здесь всю жизнь!

— Элисса не жить здесь. Только последние несколько лет.

— А где же…

— Я встретить Элиссу в первый раз тридцать лет назад, — сказала мадам. — Она приехать ненадолго. Она нанять меня. Я убирать в доме, когда она уехать.

— Уехала? А куда?

— В Виксбург. Элисса, она всегда жить там.

— Виксбург, штат Миссисипи?

— Да. Она заведовать домом для ветеранов-конфедератов. Последний, он умирать десять лет назад. Тогда мисс Элисса, она приехать сюда.

— Почему же никто в округе не знает о ней?

Мадам пожала плечами.

— Элисса, она не бывать в городе. Ребен Войзен, он приносить ей продукты и помогать.

— Ребен, — прошептала Сара. — Значит, если Элисса никогда не бывала в городе, она жила совсем как отшельница.

— Да, — сказала мадам. — Элисса, она устать. Она вернуться домой умирать. Она петь и читать Библию. Иногда ходить в церковь с Ребеном и его женой.

— В церковь для черных?

— Да.

Сара улыбнулась. Конечно, если Элисса выходила из дома только для того, чтобы побывать в церкви, понятно, почему в Меридиане никто о ней не знает. Сара отметила, что ее дочь принадлежит к людям, которые с состраданием относятся ко всем, что Элисса не только заботилась о престарелых солдатах-конфедератах, но также посещала церковь для чернокожих. Она явно унаследовала ценности своих родителей, подумала Сара с гордостью.

— Элисса, она счастливая, — говорила мадам, — Ребен смотреть за ней. И я навещать ее несколько раз в год — на Рождество, на ее день рождения.

— Я рада, — сказала Сара. Мадам допила чай.

— Я пойти опять к Элиссе. Сара коснулась ее рукава.

— Можно мне с вами?

Мадам отрицательно покачала головой.

— Нет, не сегодня. Элисса, она очень уставать.

— Это моя дочь, — просто сказала Сара.

— Я знать, — отозвалась мадам. — Она тот ребёнок, которого вы носить сейчас.

— Если вы знали, то почему не сказали Мне?

Мадам улыбнулась.

— Я только что понять это, детка. И я уже говорить вам — ответы нужно находить самой, мисс Сара. Нужно научиться верить.

Сара кивнула.

— Как вы думаете, Элисса знает… обо мне?

Мадам подумала.

— Может, что-то чувствовать. Иначе, почему она давать вам подарки?

— Действительно. Но почему она отдала их все перед своим днем рождения? Как будто она что-то знает, — рука Сары сжала стакан, и глаза её с тревогой обратились на мадам Тю. — Мадам, я беспокоюсь за нее.

— Все хорошо. Я проводить ночь у нее. Я читать псалмы. Мисс Элисса, она любить это.

Мадам ушла, и только тогда Сара поняла, как она устала. Она пошла в спальню, разделась, надела ночную рубашку и легла. Странный покой охватил ее. Она нашла свою дочь, свою дорогую Элиссу.

— Дитя мое, — шептала она, гладя себя по животу, — ты знаешь, что ты будешь девочкой? Да, наверное, знаешь. Как будет горд твой отец!

Господи, когда же она вернется к Дэмьену и расскажет ему все то чудесное и замечательное, что ей удалось узнать? Потому что теперь, когда она нашла Элиссу, она поняла, какому веку принадлежит ее дитя. Прошлому веку. Она получила ответ на свой самый главный вопрос.

Теперь узнать бы, какому веку принадлежит она сама.

На рассвете Сара проснулась от боли в пояснице. Она опять задремала, но через двадцать минут боль вернулась.

Когда боль повторилась в третий раз, Сара, открыв глаза, с удивлением увидела, что над ней наклонилось темное лицо.

— Это мадам, — услышала она тревожный голос, — вам пора вставать, детка. Вам пора идти.

Сара села, протирая глаза, а мадам зажгла свет на столике у кровати.

— Что случилось? Элисса?

Мадам присела на краешек кровати и осторожно сказала:

— Мисс Элисса, она скоро умирать.

Сара посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Я пойду к ней.

Мадам погладила ее по руке.

— Нет, детка. Мисс Элисса, она прожить хорошую, долгую жизнь, и уходить в мире. Но вы не можете быть там, где она сейчас умирать.

Мадам замолчала, и тогда Сара сказала.

— Когда я вчера была у нее, ребенок не пошевелился ни разу. И не шевелился, пока мы не ушли оттуда.

Мадам кивнула.

— Я знаю.

— Значит, ребенок не будет в безопасности, если…

— Вы не можете быть там, где Элисса сейчас умирать, — повторила мадам. — Аура, она очень сильная.

— Но что же делать?

— Вы идти в старый дом, детка, в провалов.

— И мой ребенок родится там?

— Да. Там он в безопасности. Там он должен родиться и жить.

— Но где же должна жить я, мадам?

— Только вы это знать.

— Если бы я могла это знать наверняка! Вчера на кладбище мне показалось, что я чувствую свою ауру, но все же я не уверена до конца. На могиле нет имени.

— Вы идти в старый дом. Вы родить там.

— А потом?

— Может быть, вы укорениться там. — И добавила, печально вздохнув: — Может быть, нет.

— Ой, мадам! — Сара умоляюще посмотрела на негритянку. — Я… я, кажется, рожаю.

— Я знаю. Вы идти в старый дом. Это ваша единственная возможность, детка.

Мадам помогла Саре одеться в старинное платье. Она вызвалась проводить Сару до старого дома, но та отказалась, настояв, чтобы мадам шла к Элиссе. Мадам неохотно согласилась, женщины обнялись на прощание, и негритянка ушла.

На кухне Сара взяла три дара и положила их в карман. Теперь схватки повторялись чаще и стали довольно болезненными. У нее не было времени даже написать записку Эбби. Она просто ушла из дома.

Она шла по тропинке среди еще сумрачного леса, и сердце ее билось также тяжело, как тяжело ступали ноги. Она рвалась к Элиссе, но там мадам, она поможет. И как ни хотелось Саре быть возле умирающей дочери, она понимала, что Элисса вот-вот должна родиться. И, как сказала мадам, она не уверена, что дитя будет в безопасности, если она останется здесь, пока умирает Элисса.

Конечно, страшно рожать в прошлом, без современной медицинской помощи. Роды ведь начались на три недели раньше, и ей может понадобиться врач. Но она должна родить в прошлом во что бы то ни стало, раз место Элиссы — там.

А она сама? Может, она умрет родами? А Дэмьен найдет другую женщину. Или, родив, она навсегда будет возвращена в настоящее.

Или они с Дэмьеном доживут вместе до глубокой старости. Варианты бесконечны.

Она вышла из леса и подошла к старому дому. Вставало солнце, заливая призрачный дом неземной красотой. В лесу запели птицы. Казалось, небесный хор сопровождает ее восхождение. Воздух был напоен сладкой росой.

Поднявшись по ступенькам, Сара обернулась и бросила последний взгляд на XX век. Она помахала рукой, прощаясь с ним, и пошла навстречу своей судьбе.

В гостиной она села на пол. Сделала несколько долгих глубоких вдохов, чтобы снять усталость после ходьбы. Сердце забилось в обычном ритме, она засунула руку в карман и нащупала один из даров Элиссы. Да, Элисса поняла, кто такая Сара. И поняла, что сегодня она уйдет из этого мира, чтобы родиться в другом.

А три дара, поняла Сара, это не подарки в материальном смысле, но самая суть радости, надежды и любви. И когда-нибудь они, подумала с надеждой молодая женщина, лягут в основу подарочного запаса, который она оставит в наследство своей дорогой Элиссе.

Сара спела мантру и сжала в руках три дара. Она полностью расслабилась и успокоилась. И перед тем, как она исчезла, в гостиную вошел Каспер и устроился, мурлыча, у нее на коленях.