Свердловская рок-энциклопедия "Ритм, который мы..."

«Змей Горыныч бэнд» / «Ботва»

В 1974 году в архитектурный институт поступали два друга-одноклассника — Володя Ратман и Алеша Гарань. Володю зачислили сразу, а Гарань стал студентом только через год, со второй попытки. «Когда я поступил, зашел в клуб и увидел, что там лежат гитары и усилитель, я предложил Ратману продолжить наше совместное музицирование, начатое еще в школе». К Гараню на басу и гитаристу Ратману присоединился некий барабанщик, и втроем они пытались играть какие-то сложные композиции в духе «ELP». Получалось плохо — играть они пока не умели.

Постепенно мастерство росло, безымянная группа завоевывала внутриинститутскую популярность, играя на танцах. К 1976 году сложился костяк коллектива: Ратман от музыки отошел, а к Гараню, обосновавшемуся на гитаре, прибились гитарист Шура Печенкин и барабанщик Сергей Наумов. Без названия дальше существовать было не комильфо, и группа получила звучное имя «Змей Горыныч бэнд» по прозвищу своего лидера. Основным музыкальным ориентиром для студентов-архитекторов был «Led Zeppelin». С инструментальными партиями они справлялись — Печенкину ценой каких-то неимоверных усилий удавалось извлекать из гитары звуки, похожие на партии Пейджа. Но вот с вокалом была беда: вопли, которые издавал тот же Печенкин, годились лишь для самых простых цеппелиновских песен, да и то с большой натяжкой.

Все встало на свои места в 1977 году, когда в клуб Арха, где репетировали косматые «горынычи», вошла высокая блондинка-первокурсница и с порога заявила: «Я певица. Вы должны меня послушать». Села за рояль и запела. Гарань и K° молча выпали в осадок. Дело не в том, что она играла на фоно так, как и положено выпускнице музыкальной десятилетки, — мощный голос Лены Жданович, которым она владела в совершенстве, сразу заставлял вспомнить словосочетание «настоящий талант». После того как выяснилось, что любимая группа Лены — все тот же «Led Zeppelin», стало ясно, что «ЗГБ» нашел свою вокалистку. К этому времени заканчивали институт создатели трио «Акварели» и «Студии САИ» Александр Сычёв и Евгений Никитин, освободив, таким образом, место на вершине музыкального Олимпа Арха. На опустевшее место бойко вскарабкались «горынычи», на четыре года став главной и нежно любимой группой всего института.

Когда на очередном танцевальном вечере «горынычи» вдруг заиграли «Black Dog», институтская публика просто остолбенела от счастья — в арховских коридорах звучал почти настоящий «LZ». Аппаратура была аховая, инструментал снимали безо всяких нот, на слух и местами коряво, но Лена пела ничуть не хуже, чем Плант, и это искупало любые промахи аккомпанирующего состава. «ЗГБ» мгновенно прославился на весь город — никто, кроме них, подступиться к сложному цеппелиновскому материалу не решался. Причина была проста: в Свердловске не было таких голосов, как у Роберта Планта и Лены Жданович. Новая вокалистка не старалась и не училась петь «под кого-то». Она просто чувствовала музыку и интуитивно понимала, как надо спеть. То, что до нее эти песни точно так же прочувствовал и спел Плант, ни ее, ни слушателей не только не смущало, но, наоборот, радовало.

У «Змей Горыныч бэнда» был и свой собственный материал. Его даже записывали в студии телецентра, но пленка затерялась за давностью лет. «Я даже не пробовал найти ее концы, — объясняет Алексей Гарань. — Мне с самого начала наши собственные песни казались малоинтересными». Сегодня трудно составить определенное представление о стиле собственной музыки «ЗГБ». Печенкин сочинял нечто фокстротообразное, в духе некоторых вещей Маккартни. Другие музыканты тянули в сторону рок-н-ролла. «Писались мы на телестудии, а там сама обстановка к рок-н-роллу не особо располагала, все было заточено под некоторый академизм. Так что большинство треков просто не удалось зафиксировать так, как хотелось». Выделялись только несколько песен, сочиненных Леной, например, «О, моя гитара». Они были сильны композиционно и замечательно ею спеты. Но, по мнению Гараня, их запись не была групповым творчеством, «горынычи» выступали, скорее, как аккомпанирующий ансамбль.

Достигнув статуса звезд Арха, «ЗГБ» двинулся дальше, по комсомольской линии объездив всю область. Выбирались и за ее пределы — в Киров, Кострому, Нерехту. Родной институт позаботился, чтобы его любимая группа выглядела на должном уровне. На сцене музыканты появлялись в облике четырехглавого дракона: были изготовлены зубастые головы и общая на всех мантия с волочащимся по полу хвостом. Сбросив драконье обличье, «горынычи» представали перед публикой в белоснежных костюмах (Лена — в ослепительно-белых дефицитных колготках). На ударной установке красовался специально разработанный студентами-дизайнерами фирменный знак «ЗГБ». Программа состояла как из собственных песен, так и из каверов. Но свои вещи большого успеха не имели, зато, когда начинали играть «цеппелинов», публика вставала на уши. Во время выступления в одной из воинских частей изголодавшиеся по женской красоте защитники Отечества чуть не взяли сцену штурмом. Жданович, исполнявшую в этот момент особо умопомрачительную руладу, спасло лишь заступничество замполита части, грудью вставшего на защиту и Лены, и «Led Zeppelin».

Эта идиллия продолжалась примерно до середины 1980 года. Творческие разногласия переросли в нечто большее, и головы «Горыныча» разругались между собой. Покинул группу Наумов, ушел Печенкин. Гарань с Леной остались вдвоем. Были объявлены конкурсы на замещение вакантных должностей басиста и барабанщика, но побеждавшие на них люди были явно временными персонажами. К фестивалю на приз САИ 6 июня 1981 года «ЗГБ» был вынужден готовить облегченную программу: две акустические гитары и клавиши. Но даже и усеченный «Горыныч» репетировал так самоотверженно, что склочные институтские вахтерши писали в ректорат кляузы о сексуальных оргиях в студенческом клубе. Уж слишком самозабвенно вопила Лена за закрытыми дверями свои сложные вокальные партии. Но, несмотря ни на что, выступил «Змей Горыныч бэнд» неудачно, без ритм-секции программа просто развалилась.

В конце того же года, укрепив состав басистом Михаилом Бизергановым и выгнанным из «Урфина Джюса» за любовь к алкоголю барабанщиком Сашей Плясуновым, «ЗГБ» в компании «УД» и «Отражения» представил Свердловскую область на фестивале «АзИСИ-81» в Баку. Несмотря на представительный состав участников со всего Союза, сразу после выступления стало ясно, что Лена как вокалистка на голову выше всех конкурентов (причем в прямом и переносном смысле). За свое пение она заслуженно получила «Хрустальную клавишу».

А потом все стало быстро рассыпаться. Жданович окончила институт и прекратила заниматься музыкой. Гарань пробовал выступать без нее, но «цепеллинов» так, как она, петь никто не мог, а все остальное было совсем не то… Году в 1983-м «Змей Горыныч бэнд» окончательно переместился в область архитектурных преданий и русских народных сказок.

Вспоминали его часто, причем не всегда добрым словом. В 1984 году из Москвы рассылались по областным центрам черные списки групп, чье творчество запрещалось пропагандировать с помощью студий звукозаписи и дискотек. Из свердловчан в него угодили «Трек», «Урфин Джюс» и молодой «Наутилус». Но региональные отделы культуры дополняли эти списки местными запретами, добавляя в них ненавистные именно им коллективы. По районам Свердловской области разошелся документ, в котором к трем федеральным изгоям добавили и «ЗГБ». Это было вдвойне смешно: и группы уже давно не существовало, и пропагандировать было нечего — записей ее никто не знал. Но кому-то из чиновников от культуры вспомнилось страшное название, и «Змей Горыныч» пыхнул огнем в последний раз, теперь со страниц дурацкого документа.

Алексей Гарань в это время зарабатывал на жизнь архитектурными халтурами в Нижнем Тагиле. Но тоска по музыке не покидала его, и, вернувшись в 1986 году в Свердловск, он со своим приятелем Раджем Гайфулиным и вокалистом Андреем Дементьевым решили поиздеваться над блатными песнями. Друзья, по их собственным словам, дико ржали, мешая в одну кучу все стили и жанры, вставляя в городской шансон легко узнаваемые рок-н-ролльные гитарные соло. В работе руководствовались одним принципом: «чтобы было коряво и смешно». Название проекту придумали соответствующее — «Ботва». Друзья не предполагали, что кто-то может отнестись к их дурачествам серьезно. Но, видимо, они переоценили чувство юмора любителей авторитетных романсов. Их дебютный альбом «Овца по жизни» разошелся так широко, что на него обратила внимание даже областная партийная газета «Уральский рабочий», в очередной раз ужасавшаяся вкусам современной молодежи. С чувством юмора и у партийных журналистов наблюдались проблемы.

Зато все в порядке с ним было у свердловских рокеров. Вскоре после записи Гарань встретил на улице Бутусова с Белкиным, живших неподалеку. «Ну что, „наутилусы“, — подбоченился он, — теперь у нас тоже есть запись!» Пошли слушать «Ботву» к Славе домой. Поставили пленку на магнитофон, и через несколько минут Бутусов с Белкиным вместе корчились на полу от смеха. После этого Слава неоднократно говорил в интервью, что его любимая группа «Ботва», а Егор до сих пор считает «Овцу по жизни» выдающимся альбомом.

Через восемь лет запись была издана многотысячным тиражом на CD «Студией НП». Директор лейбла Виктор Зайцев утверждает, что китайские пираты нашлепали еще не менее миллиона контрафактных экземпляров. Китайцы умеют считать деньги и в то, что не пользуется спросом, вкладываться не будут. Таким образом, «Ботва» вполне могла бы претендовать на золотой или даже платиновый диск. Но не сложилось…

«Ботва» живьем за всю свою историю выступила всего два-три раза, зато в начале 1990-х записала еще один альбом, уже как дуэт Гарань—Дементьев. Гайфулин, назвавшись Папа Радж, стал исполнять более традиционный шансон. Гарань выступал как гитарист, играя фламенко, которое он с самого детства любил даже больше, чем «Led Zeppelin». 21 июня 2016 его не стало.

«Овца по жизни» (1986 — М, 1994 — CD)

«От людей же стыдно» (1992 — М, 1997 — CD)