Свердловская рок-энциклопедия "Ритм, который мы..."

«Солярис»

Первый раз третьеклассник Володя Кощеев увидел гитару в 1973 году, в гостях у двоюродной сестры. Ему сразу захотелось научиться играть на этом инструменте, и родственница дала ему несколько уроков. Через год Вова поступил в музыкальную школу, где преподаватели сочли, что больше всего юному музыканту подойдет кларнет. В шестом классе Володя собрал свою первую группу. Выступали в основном на родительских собраниях. Использовали акустические гитары, пианино и самодельные барабаны — у алюминиевых кастрюль выпиливали дно и натягивали пергамент от пионерских барабанов. Получалось неплохо, ребята постепенно осваивали электрические инструменты, которые отыскали в родной школе № 66 и в соседнем детском клубе «Ровесник».

Через год молодой группе стало понятно, что она играет хард-рок. Примерно в это время Кощеев начал сочинять музыку. Стихи у него писать не получалось. В поисках текстов он перелопатил всю библиотеку и положил на свои мелодии самые «жесткие», по его мнению, произведения Михаила Лермонтова: «Я не для ангелов и рая всесильным богом сотворен…»

В 1978 году группа, уже назвавшаяся «Солнечная система», перебралась в ДК Эльмаша, где репетировала на базе духового оркестра. Летом ребята выезжали в пионерский лагерь в Евпаторию, где играли на танцах. После восьмого класса Кощеев поступил в музыкальную школу-десятилетку при консерватории. Его «Солнечная система» уже приобрела в городе некоторую известность, но в начале 1980-х музыкантов одного за другим стали забирать в армию. Проводив последнего, Володя, которому из-за учебы призыв не грозил, подсчитал, что его забреют, когда товарищи уже начнут возвращаться. «Вряд ли группе это пойдет на пользу», — подумал он, и, забрав документы из десятилетки, сам пошел в военкомат.

В армии новобранец Кощеев не расстался с кларнетом — вместе с ним уехал в Центральную группу войск в Чехословакию, где естественным образом попал в полковой оркестр. При оркестре существовал ВИА, в котором рядовой Кощеев играл на гитаре на всех праздниках и вечерах Советско-Чехословацкой дружбы. В армии Володя узнал, что помимо «Deep Purple» в мире существует еще много разной музыки. Дирижер оркестра познакомил подчиненного с современным джаз-роком. «Я был поражен — духовые инструменты в композициях „Blood, Sweat & Tears“ и „Earth, Wind & Fire“ выдавали такие взрывы эмоций, такой драйв, какие никакой гитаре изобразить невозможно. В этой музыке меня привлек прежде всего ритм, совпавший с ритмом моего собственного сердца. Ритм и гармонии фанка заворожили меня. Просто прибили к стене». После этого знакомства играть хард-рок стало неинтересно.

Откларнетив два года и дембельнувшись в 1984 году, Владимир поступил в Музыкальное училище имени Чайковского. К тому времени «Солнечная система» сама собой распалась — у всех начались семьи, учебы, работы. Не найдя дома ничего похожего на джаз-рок, Кощеев захотел создать группу, которая играла бы то, что ему нравилось. Но думал он об этом уже не как гитарист — он перешел на саксофон, который освоил еще в армии.

В музыкальном училище Кощеев познакомился с Виталием «Кисой» Владимировым. Их объединяла любовь к современному нестандартному джаз-року и фанку. Вместе обдумывали пути дальнейшего творчества, экспериментировали с фри-джазом, даже выступали дуэтом на джазовых фестивалях. В 1986-м вместе начали собирать группу. Название «Солярис», с одной стороны, вызывало воспоминания о прежнем коллективе Кощеева, а с другой — указывало на концепцию, почерпнутую в романе Станислава Лема, — оголение человеческих грехов.

Деятельность «Соляриса» активизировали известия о создании рок-клуба и предстоящем рок-фестивале. Подготовили инструментальную программу «Авиценна» и показали ее на второй творческой мастерской 2 августа 1986 года. Для одной сложной трехчастной композиции была записана хитрая частичная фонограмма. Несмотря на то что на сцене на басу играл Володя Огоньков, заранее прописали басовую партию на нижнем регистре рояля, а также добавили на подложку звуки малого барабана и бочки для жесткости звучания. Все заполнения и украшения ударник Сергей Щербаков исполнял живьем. Сам Кощеев, Владимиров, в тот раз в основном игравший на клавишных, и гитарист Игорь Качесов со своими партиями справились хорошо. А духовая группа из пяти человек подкачала. Они репетировали впопыхах, подошли к ответственному делу несерьезно, сбились с ритма и разошлись с фонограммой. Это, правда, мало кто заметил из-за жуткого звука. Зато выигрышно смотрелись акробатические этюды, исполнявшиеся на авансцене двумя молодцами в костюмах то ли лыжников, то ли водолазов…

После провала многие в рок-клубе отказывались воспринимать «Солярис» как рок-группу. И даже намекали, что ребята, мол, ошиблись адресом. Им бы в джаз-клуб обратиться. Подобные споры обострились и внутри коллектива. Кощеев настаивал на более жестких рок-формах, а Владимиров тяготел к классическому и современному джазу, да и сам склонялся к мысли, что ему предпочтительнее джаз-клуб. В итоге пути двух отцов-основателей «Соляриса» разошлись. Кощеев начал собирать группу практически с нуля.

В консерватории, куда поступил Владимир, учился гобоист Сергей Чушкин. Он стал клавишником «Соляриса», а его брат Володя — ударником. Братья Чушкины плюс оставшийся от старого состава басист Володя Бабин стали фундаментом нового «Соляриса». Гитарист Андрей Старостин попал в группу сразу после армии. «Он два года не брал в руки гитару, — вспоминает Кощеев. — Но, когда я его услышал, я обалдел — все джазовые прихваты он играл не хуже, чем студенты третьего курса эстрадного отделения». Состав подобрался сильный. Была еще духовая группа с переменным составом, но она участия в жизни коллектива почти не принимала. Кощеев при аранжировке новых вещей расписывал партии духовых по нотам, и музыканты просто играли их на концертах. Новый материал был уже не инструментальный, а песенный. Пел сам Кощеев.

Параллельно с работой в «Солярисе» Володя сдружился с арт-роковой группой «Экипаж»: «Их музыка была довольно жесткой, слушая и играя ее, я вспоминал времена „Солнечной системы“. Приятно было вернуться в тогда еще недалекое детство». В составе «Экипажа» 29 мая 1987 года Кощеев как special guest выступил на II фестивале, разнообразив саксофонными партиями дистиллированный арт-рок группы.

Весь 1987 год «Солярис» ездил по Свердловской и Тюменской областям от центра «Молодежный досуг» Свердловского обкома ВЛКСМ. На гастролях оттачивалась программа «Оглянись вокруг себя», которую показали 19 декабря 1987 года на творческой мастерской СРК. В тот раз выступали с профессиональной вокалисткой Оксаной Колмогоровой. Но девушка продержалась в составе «Соляриса» всего несколько месяцев. В начале 1988 года остро встала проблема текстов. Лермонтов давно уже не тянул. Стихи писал сам Кощеев, но группа кривила носы. Повесили объявление в рок-клубе: требуется текстовик. Откликнулся лидер группы «День» Паша Тиганов. У него оставались тексты, которые он не использовал в собственном коллективе, но которые хотелось бы реализовать. Кощеев с Тигановым встретились, понравились друг другу и стали работать вместе. Начался нормальный творческий процесс.

Летом 1988 года вместе с новым бас-гитаристом Дмитрием Смернитским записали обкатанную на Северах программу в стиле «жесткий фанк». Получился альбом «Всего через этот путь», который очень понравился президенту рок-клуба Николаю Грахову. Вообще «Солярис» в рок-клубе ценили больше эксперты и музыканты, чем просто зрители. Творчество группы было несколько элитарно, слишком сложно для широкой рок-клубовской публики.

В октябре «Солярис» выступил на открытии сезона, а через две недели — на III фестивале, причем Кощеев убежден, что первое выступление получилось гораздо лучше, чем второе: «На фестивале мы испытывали легкий мандраж: перед нами — „Отражение“, после нас — „Наутилус“. Я даже пару раз слажал. Но публике было все равно — она ждала Бутусова».

В 1989–1990 годах «Солярис» записывал отдельные песни, так и не сложившиеся в полноценный альбом. Продолжалась активная гастрольная деятельность. В 1990-м после успешного выступления на фестивале Тюменского рок-клуба комсомол предложил группе выступить в Италии. К тому времени состав «Соляриса» сильно изменился. Из ветеранов остались только Кощеев и Старостин. В 1989 году из-за творческих разногласий группу покинул Сергей Чушкин и увел за руку младшего брата. Некоторое время коллектив выступал под драм-машину, пока не появился новый барабанщик Игорь Захаров (экс-«Флаг»). С заменившими духовую секцию двумя клавишниками, Сергеем Кривко и Антоном Куликовым, и новым басистом Павлом Язовских «Солярис» выступил в рок-клубе на открытии сезона-89 с короткой программой «Блевать!». «Я тогда переживал жизненный кризис и постоянно находился в депрессии», — оправдывает Кощеев не очень академичное название программы.

С началом 1990-х гастрольные поездки почти прекратились — приглашения группе поступали, но накладные расходы превышали ожидавшийся доход. Поэтому ехать в очередной Уренгой становилось просто бессмысленно. Поездка в Италию намечалась на сентябрь 1991 года. «Солярис» сконцентрировался на подготовке к поездке на Апеннины. Весь год сидели без работы, но усиленно репетировали. И вдруг летом объявили, что поездка отменяется. Это подкосило группу. До этого «Солярис» несколько лет кормила музыка. И вдруг реально встал вопрос — как жить дальше? Кощеев предложил группе взять безвременный творческий отпуск. Все разошлись в разные стороны.

Кощеев сольно выступал в клубах под фонограмму-минусовку, играл в ресторанах. В 1993 году он вместе со скрипачом Виктором Смирновым вышел на екатеринбургский Арбат — пешеходную часть улицы Вайнера — и начал выступать там. Кассеты с их записями в середине 1990-х имелись в фонотеках многих горожан. Продолжает заниматься музыкой Владимир Кощеев до сих пор.

«В Свердловском рок-клубе я видел всего два направления: хард-рок и музыку раненого сердца. Мне хотелось разнообразить этот набор», — говорит Кощеев. Своим джаз-роком «Солярис» сделал уральскую рок-сцену немного теплее…

«Всего через этот путь» (1988 — М)