Свет твоих глаз (СИ)

18. Вероника. Золотые сети

В Найджела я влюбилась с первого взгляда. Еще когда впервые увидела его, стоя на пороге Скворцовской квартиры. Лабрадор скромно выглядывал из-за угла, терпеливо дожидаясь команды хозяина подойти, познакомиться, поздороваться.

В том, чтобы пройти несколько уроков и научиться общаться с Найджелом немного лучше, я не видела никаких проблем. Смущало другое. Слишком легко простил меня Эдуард. Не просто простил — пожалел, утешил. В тот момент я прильнула к своему хозяину, как к единственной надежной опоре — других в моей жизни не осталось. И было так соблазнительно довериться полностью, позволить себе привязаться к мужчине, который сумел понять и простить!

Вот только… однажды я уже доверилась — и поплатилась за это. Не повторится ли все снова? Второй раз наступать на те же грабли не хотелось! А за то, что это именно грабли, было слишком много доводов. Эдуард ведь не согласился уничтожить контракт, по которому я должна ему ребенка — или огромную неустойку! Да — принял на работу. Да — доверил карту, посадил за руль своего джипа, позвал на прогулку. Теперь вот решил отправить на учебу в школу поводырей.

Все это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. Исподволь меня начало одолевать ощущение, что я попала в грамотно расставленные сети. В золотую паутину хитроумного паука. Эта паутина уже начала стягиваться, а у меня не было сил, чтобы вырваться, улететь, унести ноги.

Да и… куда бежать?

У меня больше нет жилья. Нет другой работы. Тех денег, которые я выручила за продажу маминой квартиры и своей машины, не хватит, чтобы покрыть даже четверть от суммы той неустойки, которую взыщет с меня Скворцов в случае расторжения контракта.

Все, что я могу сделать — это попытаться найти другую работу здесь, в Яснодаре. Если повезет, то к работе будет прилагаться какое-то жилье. Да! Пожалуй, поиском другой работы я все-таки займусь. Решив так, я вдруг почувствовала себя предательницей — так, будто я уже обещала Эду, что буду служить ему вечно, верно и преданно.

Все эти мысли настолько угнетали меня, что разболелась голова. Даже вечерняя прогулка не помогла избавиться от этой боли. Поэтому, снова оказавшись в квартире Скворцова, я быстро закончила уборку на кухне и, пожелав хозяину добрых снов, спряталась у себя в спальне. Пара таблеток — одна от головной боли, другая — от бессонницы, — и я улеглась в постель.

Снотворное подействовало быстро. Ночь пронеслась мимо курьерским поездом. Настало утро понедельника.

В шесть пятнадцать сработал будильник. Я прослушала повторяющийся сигнал три раза: на удачу. Потом отключила таймер, привела постель и себя в порядок и пошла готовить завтрак.

Скворцов в сопровождении Найджела спустился минут на двадцать позже меня.

— Хорошо выспалась? — спросил вместо «здравствуйте».

Вид у хозяина был помятый и какой-то недовольный.

— Спасибо, сносно.

— Рад за тебя. Мы с парнем на прогулку. — Он быстро обулся, натянул на широченные плечи потертую кожаную куртку, пристегнул собаке поводок и, не сказав больше ни слова, ушел.

Гадать о том, что это было, я не стала. Мало, что ли, у Эдуарда поводов быть недовольным жизнью?

Быстро почистив пару картофелин, я взялась натирать их на крупной терке для свеклы: по плану, в это утро я собиралась потчевать Эда картофельной запеканкой с овощами и сыром.

Работа была в самом разгаре, когда меня насторожил посторонний звук. Доносился он со стороны входных дверей. Я отложила очередную картофелину и, вытирая руки бумажным полотенцем, пошла на дребезжание и негромкую, но бодрую мелодию.

Присмотрелась и в правом ботинке Скворцова увидела его смартфон. Похоже, он выпал у Эда из кармана, а Найджел так шумно радовался предстоящей прогулке, что из-за его лая Эдуард не расслышал звука падения.

Подняла трубку, провела по экрану, принимая вызов с номера, который не определился.

— Да? — спросила благожелательным тоном, гадая про себя, кто может звонить моему хозяину в такую рань.

И тут же сообразила, что отвечать на вызов с телефона Эдуарда Скворцова мне не следовало!

Нет, мне и в голову не пришло бы копаться в чужом смартфоне, изучать списки контактов, фотографии или переписку в мессенджерах. Но вызов я приняла по первому побуждению, которое подсказывало, что в такую рань звонят только по важным делам.

Захотелось сбросить звонок, но было поздно. Я ведь уже ответила. Меня услышали.

— Кто это? Где мой сын? Что с Эдом?!

Эти интонации и тембр я узнала: Виктория. Мать Эдуарда.

Похоже, чужой голос в телефоне сына взволновал ее не на шутку. Теперь я уже не рискнула бы прервать связь и оставить женщину в тревоге.

— Эдуард пошел выгуливать Найджела, а телефон нечаянно оставил дома, — поспешила успокоить женщину.

— А вы?.. — тут же переключилась Виктория.

— Домработница. Вероника, — представилась я.

— Ага. Ника. Как добралась, как устроилась? — немного успокоилась Виктория.

— Все хорошо, спасибо.

Признаваться женщине, что я оказалась в очень двусмысленном положении, заняв сразу две вакансии — домработницы и суррогатной матери — я не стала. Не телефонный это разговор. Да и что я ей скажу? «Ваш сын отказывается уничтожать контракт и грозит мне судебным иском»? Ябед никто не любит. Пусть Скворцов сам решает, сообщать ли своей матери о возникшем недоразумении.

— Эдуард принял тебя нормально? Не запугал? — продолжала беспокоиться Виктория.

— Нет. Мы с ним, кажется, более-менее поладили. — Я снова вынуждена была успокаивать женщину. Пусть она не нервничает там, в своих Америках.

— Что ж. Это хорошо, что ты ответила, Ника. Я теперь только завтра смогу перезвонить. Если бы не дозвонилась сегодня — сходила бы с ума от беспокойства за сына. Передай ему, что мама звонила. Пусть завтра не забывает телефон.

— Хорошо… — я даже кивнула, хотя Виктория не могла этого видеть.

— Ну, и присматривай там за ним, девочка. Прости, что не сказала тебе о его проблемах с глазами…

— Мне… я все равно согласилась бы работать у вас… у него… — забормотала я сбивчиво.

— Да, помню. Ты говорила, что тебе очень нужна работа с проживанием. Мой сын — я знаю! — не самый легкий клиент. Особенно теперь. Но я надеюсь, что ты найдешь к нему подход и сумеешь с ним ужиться.

— Я постараюсь.

— Все, мне надо бежать. Обязательно скажи Эду, что мама Вика звонила!

— Да-да! Скажу! — опять заверила я.

Виктория прервала звонок, экран погас, а я еще несколько минут стояла, пытаясь прийти в себя после разговора — неожиданного, стремительного и непростого.

Совесть ершистой змейкой ворочалась где-то в пищеводе, покусывала изнутри: «Вруша! Это ж надо уметь так искусно изворачиваться!»

«Не вруша!» — возмущенно отвечала я.

Умалчивать и лгать — разные вещи!

Положила смартфон Скворцова на обеденный стол и вернулась к готовке. Завтрак сам себя не приготовит. Я обязана успеть к восьми!

Не прошло и пяти минут после разговора с Викторией, как входная дверь с шумом распахнулась, и в гостиную с недовольным сопением ввалился сам Скворцов. Он был в ужасном, отвратительном настроении.

— Найджел, сидеть! — рявкнул на лабрадора, который поскуливал и рвался обратно на улицу. — Ника, быстро собирайся, пойдешь со мной!

— Куда? У меня запеканка в духовке! — испугалась я.

Оставлять кухонные приборы без присмотра — опасно! Неужели Эд этого не знает?!

Скворцов оскалил зубы, зашипел, выдыхая.

— Обязательно обсуждать мои указания? Я телефон потерял. Сам — не найду. Возьми свой — наберешь, может, по звуку отыщем.

— Не надо никуда ходить. — Я кивнула на край стола, потом сообразила, что Эд моего кивка не видит, подошла, взяла трубку и протянула ее хозяину. — Держи. Он у тебя дома выпал.

Эдуард подошел, протянул руку, промахнулся мимо смартфона и болезненно скривился, невольно показывая, насколько претит ему собственная беспомощность.

Повернул руку ладонью вверх. Я осторожно вложила в нее дорогой навороченный гаджет.

— Хорошо, что нашелся. Я без смартфона как без… — Скворцов не договорил. Тряхнул головой. Сжал губы, сдерживая срывающееся дыхание.

Захотелось сжать пальцы Эда, погладить их. Дать понять, что все в порядке, и что я — рядом. Но… это было бы неуместно.

— Звонила Виктория, — вместо этого произнесла я. Нырнула в признание, как в темное ущелье.

— Мама? — переспросил Эд.

— Да. Просила передать тебе привет, и чтобы завтра ты не забывал телефон дома.

— Как они добрались? Что еще она сказала?

— Ничего, только то, что до завтра больше позвонить не сможет и что очень волнуется за тебя.

— Понятно.

— Извини, что я ответила на звонок на твой телефон. Подумала — вдруг что-то важное, если звонят в такую рань…

Эдуард озадаченно приподнял брови и почти тут же небрежно отмахнулся:

— Пустое. Было бы хуже, если бы Виктория не дозвонилась. Я привык, что на большую часть адресованных мне звонков отвечает моя секретарша. Найджел! — Эд окликнул пса. Тот мигом подскочил к хозяину. Эд нащупал поводок-трость, повел лабрадора к выходу. — Тебе повезло, парень. Идем догуливать.

Скворцов снова ушел. Я принялась рвать листья на салат. От сердца отлегло: за очередной промах меня не отругали, и даже почти похвалили!

Второе пришествие Скворцова было не таким эпичным. Он явился без пятнадцати восемь, задал корм Найджелу, вымыл руки, переоделся и через десять минут уже сидел за столом в ожидании завтрака.

Заставлять хозяина ждать мне не пришлось. Все было готово. Я разложила по тарелкам запеканку, обжаренные куриные колбаски, салат. Эд завтракал быстро: похоже, мыслями он был уже не дома. Когда я убрала со стола опустевшие тарелки и собралась подать чай, у него зазвонил смартфон.

— Да. Доброго. Буду через пару минут, — сказал в трубку. Встал. — Чай пить не буду, — сообщил мне.

— Поняла.

— Вот ключи. Где стоит машина — знаешь. Съезди в гипермаркет, сделай себе второй комплект. Буду возвращаться с работы — позвоню, откроешь.

Эд отдавал указания коротко и деловито. Я молча внимала.

— Найджела не корми. Он не должен привыкать есть со стола и попрошайничать. Если совсем уж невтерпеж чем-то угостить парня — клади лакомство в его миску.

— Хорошо.

Возражать я и не думала, но Эдуард все же подчеркнул:

— Ника, это важно. Пес-поводырь должен подчиняться дисциплине всегда. Расписание твоих занятий с Найджелом сообщу вечером. Будь все время на связи. Сама можешь мне звонить только в крайнем случае. Это тоже понятно?

— Вполне. — Беспокоить Скворцова я в принципе не собиралась. И надеялась обойтись без чрезвычайных ситуаций.

— Тогда я уехал.

— До вечера.

Дверь за Эдом пришлось закрыть изнутри: сам собой замок не закрывался, даром что электрический. Обвела опустевшую гостиную взглядом. Оценила фронт работ: пора браться за уборку! Дело привычное. Хотя, когда училась в университете и защищала свой красный диплом — и представить не могла, что однажды придется положить его на полку и заниматься трудом, не требующим высокой квалификации.

По плану, начинать я собиралась со спален на втором этаже. Тем не менее, оставить гостиную совсем неприбранной было невозможно. Кажется, я видела в кладовке под лестницей моющий пылесос. Пройдусь-ка им по ковру перед диваном, протру ламинат. Времени много не займет, а пыль и собачья шерсть в клочья под ногами собираться не будут.

Пользуясь отсутствием Скворцова, включила любимую подборку Лакримозы и, закасав рукава, взялась за работу. Найджелу рок-концерт не понравился, поэтому, немного походив за мной, он ушел наверх. Скоро и я поднялась за ним следом.

С уборкой в двух пустующих спальнях справилась меньше чем за час: протерла пыль и помыла полы. Чистка туалета и душевой кабинки заняла больше времени. Зеркало в ванной было заляпано зубной пастой, как и умывальник: Эд наверняка даже не замечал этих брызг. Но мне они бросились в глаза сразу же, и, признаться, умывальник я немного отмыла в первый же вечер.

К обеду план по наведению порядка был выполнен. Я перекусила остатками завтрака, приняла душ, надела синее шерстяное платье, короткий пиджачок и, прихватив оставленные Скворцовым кредитку и ключи, поехала в гипермаркет. Найджел рвался выйти из квартиры вместе со мной, и я с трудом уговорила его остаться дома. Мой спуск по лестнице сопровождало тоскливое собачье поскуливание. Я бы хотела пообещать собакину, что выведу его, когда вернусь, но не могла: разрешения выгуливать Найджела Эдуард мне не давал, а сама я спросить не решилась. И без того, кажется, мне было позволено слишком много.

Гипермаркет по дневному времени был относительно пуст. Первым делом я заглянула к мастеру, который делал дубликаты ключей. Оставила ему связку. Потом пошла гулять по рядам. Гуляла — и чувствовала себя почти как в музее или на выставке. В нашем городишке таких крупных торговых центров не было, а в обычных продуктовых магазинчиках ассортимент не отличался разнообразием.

Яснодар, помимо прочего, отличался южным колоритом: я обнаружила в продаже загадочные ягоды унаби, на поверку оказавшиеся китайскими финиками. Рядом отыскалось почти такое же загадочное фейхоа, дальше — зеленые мандарины из Абхазии и… каштаны. Попробовать хотелось все! На несколько минут я забыла о своей роли наемной прислуги и почувствовала себя туристкой, приехавшей к морю на бархатный сезон. Пользуясь разрешением Скворцова, купила и унаби, и каштанов. Фейхоа и зеленые мандарины решила оставить на другой раз.

Потом пошла в отдел непродовольственных товаров. При Скворцове выбирать и класть в тележку предметы личной гигиены было бы ужасно неловко! Зато теперь я могла себе позволить бродить по рядам, изучать ценники, считать капельки на упаковках и прикидывать, что подойдет мне лучше. И никакая свекровь мне теперь была не указ!

Выбрав пару коробочек, я свернула в ряд с женской одеждой, дошла до вешалок, на которых красовалось нижнее женское белье, и вот тут зависла. Глаза разбежались. Будь моя воля, я прямо сейчас купила бы и вон ту очаровательную пижаму из шортиков и майки на бретельках, и вон тот кружевной комплект с полупрозрачным пеньюаром к нему… Умом я понимала, что в гипермаркете продаются недорогие вещи, ширпотреб. Но у меня и таких не было! И пока не было денег, чтобы их покупать.

И все же… одну свою давнюю мечту я решила исполнить. Выбрала трусики-стринги, кружевные, белые — такие, от которых мою свекровь мигом перекосило бы на несколько дней, и решительно положила в корзину. Не разорится Скворцов, а я сегодня же надену эту невесомую красоту и почувствую себя молодой женщиной с отличной фигурой, которую не испортила беременность и роды!

Глянула на таймер мобильника: полчаса прошло, ключи должны быть уже готовы. Заторопилась на кассу: скорее окажусь дома — скорее смогу примерить свои новые кружевные стринги! И пусть под платьем их будет не видно, но я-то буду знать, какое на мне белье!