Свет твоих глаз (СИ)

5. Эдуард. Идеальная пара

Дорогу до «Короны» — самого популярного гипермаркета Яснодара, Веронике подсказывал навигатор. Я же закрыл глаза, прислонился затылком к подголовнику и пытался привыкнуть к стилю вождения девушки. Давно заметил: как человек водит машину — так и сам движется по жизни.

Ника, как по мне, вела автомобиль слишком осторожно и правильно. Впрочем, она вся казалась чересчур правильной. Так, будто не жила, а постоянно сдавала экзамен. Я мог только догадываться, как это непросто, и сколько сил отнимает.

Но вот она успешно припарковала мой темно-синий джип на стоянке возле магазина.

— Приехали, — ее голос прозвучал робко. Она что — решила, что я уснул, и теперь опасается меня разбудить?

— Угу. Идем. — Я выбрался из салона.

Дождался, когда Ника закроет машину и подойдет. От протянутого мне ключа с брелоком отмахнулся:

— Оставь у себя. На эти две недели мерседес в твоем распоряжении. Завтра оформим доверенность.

Вероника замялась, потом, видно, сообразила, что мне автомобиль нужен только при условии, что к нему прилагается водитель, неловко кивнула и спрятала ключ в дамскую сумочку, которую прихватила с собой.

— Я никогда не была в гипермаркетах, — призналась зачем-то.

— Тогда держись за меня, — я подал ей руку. — Вместе не заблудимся.

Девчонка доверчиво уцепилась за мой локоть, и я повел ее к раздвижным стеклянным дверям. Провел через турникеты, взял тележку на колесах.

— Справа — в основном хозяйственные товары, принялся объяснять на ходу. — Слева — продовольственные.

— А что ты предпочитаешь… любишь… из еды?

— Давай лучше скажу, чего точно покупать и готовить не стоит, — после недолгих раздумий решил я. — Не люблю гречку, горох, сельдерей и латук. Фрукты предпочитаю местные, не экзотику. Все эти дурианы с мангостинами хороши, только чтобы один раз попробовать.

— А сладкое? Выпечка? Я кексы могу и печенье…

— В небольших количествах — почему бы и нет. С удовольствием побалуюсь.

Услышав этот ответ, Вероника как-то расслабилась, повеселела.

Мы добрались до овощного ряда. Ника осмотрелась, отпустила мой локоть и рванула куда-то вправо. Я с тележкой мигом отстал от нее и тут же понял, что потерял девчонку.

Людей по вечернему времени было немало. Все они бродили от прилавка к прилавку, останавливались, двигались дальше. Я, как ни старался, не мог распознать среди них свою спутницу. Боковое зрение, и без того нечеткое, осложнялось выраженной близорукостью, от которой не спасали даже очки.

Куда идти? Где, и, главное, как искать Веронику, если все, что я вижу — это довольно смутные очертания рядов стеллажей и проходов между ними?

Внезапно вспомнилось, как меня, тогда еще шестилетнего пацана, родители взяли с собой на Привоз в Одессе. Надо сказать, они предупреждали, чтобы я все время держался рядом, объясняли, что могу потеряться. Но кто бы слушал этих занудных взрослых! Зато потом, когда понял, что потерялся — как же я испугался! Бегал между рядов, кричал, звал то маму, то папу, пока кто-то из взрослых не взял меня за руку и не отвел к будке возле администрации рынка, где сидел человек, делающий объявления. Там-то меня родители и отыскали…

Но сейчас я не шестилетний пацан! Бегать по рядам с криками «Ника! Ника!» точно не стану! Нет причин для паники. Я не потеряюсь. Дорогу и к кассам, и к машине способен найти самостоятельно. Вероника тоже взрослая женщина, разберется, куда идти.

Умом я все это понимал, но руки сами собой вцепились в ручку тележки, дыхание сбилось, сердце подскочило и заколотилось где-то в горле.

— Мужчина, вам тут медом намазано? Дайте подойти к прилавку! Я уже пять минут жду, когда вы с места сдвинетесь! — какая-то женщина совсем невежливо попыталась оттереть меня от ящиков с бананами.

— Да… простите.

Я заставил себя отодрать от пола ноги, которые будто вросли в каменное покрытие. Толкнул тележку, не заметив стоящего впереди мужчину. Тот обернулся, рыкнул недовольно:

— Смотри куда прешь!

— Простите. — Я напряг плечи, будто готовясь к драке, и заставил себя говорить таким же рычащим и недовольным голосом, давая понять, что грубости и наездов не потерплю.

Твою мать! Переться в гипермаркет в час пик было не лучшей идеей! Один я бы выбрался. С тележкой шансов не нарваться на очередное столкновение у меня почти не было. Бросить ее, что ли, и отправиться на парковку? В конце концов, должно же Веронике хватить ума поискать меня там?

— Эд! Вот ты где! Я тебя потеряла… — на мои судорожно стиснутые пальцы легла холодная женская ладонь.

Ника мигом развернула тележку, толкнула вперед. Я позволил девчонке рулить, а сам зашагал рядом, глубоко дыша и пытаясь расцепить сжавшиеся до скрипа зубы. Как же унизительно чувствовать себя беспомощным и зависимым! Как отвратительно понимать, что не можешь справиться с элементарной задачей — пройтись по рядам и выбрать нужные тебе продукты!

— С этого дня покупки полностью на тебе, — процедил сквозь зубы, стараясь скрыть и недовольство, и облегчение.

— Да-да. Наверное, так будет удобней, — поспешно согласилась Вероника. — Я должна была сообразить, что не стоит оставлять тебя…

Вот именно. Оставлять — не стоит. Плохо, что сам не сообразил, не предупредил. Казалось бы, уже привык к ограничениям, отчасти даже смирился с ними — и вот новое открытие, показывающее, как мало я теперь могу.

«Не раскисать! Держаться!» — приказал себе мысленно.

Захотелось напиться. Вдрызг, в зюзю. Так, чтобы хоть ненадолго забыть о том, в какую глубокую и темную задницу превращается моя жизнь. Но алкоголь мне строго запретили. Он мог ускорить процесс разрушения каких-то там клеток в глазах, резко ухудшить и без того паршивое зрение.

— В овощном нам больше ничего не надо? — я искоса глянул на Нику.

Ее присутствие рядом было для меня сейчас гарантом того, что я попаду домой без новых унизительных приключений.

— Нет. Идем за мясом. Ты не против, если я сделаю свиные отбивные? Это быстро.

— Пусть будут отбивные.

Мне было уже безразлично, что приготовит моя домработница. Найдется, чего в желудок закинуть — и ладно. Лишь бы поскорее выбраться отсюда, из этой толпы, в которой никто ни на кого не смотрит, никто ни с кем не считается.

Ника сжала мои пальцы, которые так и не отпустила, чуть крепче. Я понял, что это — молчаливое выражение поддержки и сочувствия. Похоже, девчонка верно угадала мое настроение. Больше она не отходила от меня ни на шаг. Сама толкала тележку, а я шагал рядом, держась за локоть девчонки, чтобы не отстать.

— Какая красивая пара. Наверное, давно вместе, — услышал женский голос откуда-то сбоку. Понял, что это о нас с Никой.

Ника тоже расслышала, смутилась, наклонила голову и немного ссутулила плечи. На душу накатила горечь: нет у меня пары, и не будет! Я не позволю себе стать обузой! Не стану ломать чью-то жизнь. Хватит того, что моя сломана.

Но Веронику нужно было подбодрить. Мне не нравилось видеть ее такой зажатой и поникшей.

— Эй! Выше голову. Улыбайся! — я обнял девчонку за талию. — Пусть завидуют! Может, я не настолько хорош, чтобы ты гордилась, что меня приняли за твоего мужчину…

— Ты лучше, чем… это я рядом с тобой… — сбивчиво забормотала Ника.

— А то, что тебя приняли за мою женщину, мне очень приятно! — договорил я.

— Правда?

— Истинная правда, — я не смог удержаться от улыбки.

Ника так трогательно прижималась к моему боку, словно искала у меня защиты… и ведь я мог бы дать ей эту защиту! Даже сейчас, даже вот такой, полуслепой — все равно мог бы!

Но — не должен. Пусть родит мне ребенка, а потом я позабочусь о ней. Обеспечу так, что она до конца жизни ни в чем не будет нуждаться. Захочет — выйдет замуж. Захочет — отправится путешествовать, заводить новых друзей, новые знакомства, искать себе дело по вкусу. Вряд ли работа помощницы по хозяйству — верх ее стремлений…

Вскоре тележка оказалась нагружена чуть не вровень с краями. Мы без приключений добрались до кассы, отстояли очередь, рассчитались и покатили к парковке.

Перегрузив пакеты с покупками в багажник, я с облегчением уселся на пассажирское сиденье. Снова закрыл глаза. Ника включила радиолу, поймала FM канал, на котором крутили что-то джазовое.

— Завтра я посмотрю, что у тебя есть из бытовой химии, возможно, придется докупить чистящих средств, — обратилась ко мне. В ее голосе слышался намек на какой-то вопрос.

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, какой это был вопрос.

— Я сделаю дубликат своей банковской карты. Ты сможешь покупать все, что посчитаешь нужным.

— Ты всегда вот так сходу доверяешь совершенно незнакомым людям? — Ника пристегнулась, завела двигатель и плавно тронулась с места.

— А что тебя смущает? — открывать глаза я не стал.

От напряжения разболелась голова. Раньше я головными болями не страдал, и пока не мог привыкнуть к этому странному состоянию, когда думать и разговаривать приходится через боль.

— Ну… вдруг я попытаюсь потратить больше, чем необходимо. Или сниму сразу все деньги и уеду куда-нибудь.

— Ты ведь не настолько глупа, Ника, чтобы творить такие безумства? СМС-банкинг будет оповещать меня о каждом совершенном тобой платеже. Но это не значит, что ты не можешь купить себе какие-то женские мелочи вроде колготок. И продукты выбирай не только под мои вкусы, но и под свои. Ты не обязана под меня подстраиваться.

Мне стало смешно. Вот где, в какой глуши она жила, эта двадцативосьмилетняя женщина, что сумела остаться такой наивной? Ясно же, что при малейшей попытке обобрать меня она даже до вокзала не успеет добраться, как ее отловят и поволокут в обезьянник.

— Спасибо… — голос девчонки дрогнул, сломался.

Она что — реветь вздумала? Опять?!