Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

Глава IX НОВОЕ НАЧАЛО

В 1989 году издательство «Bantam» предложило «Лукас-фильму» выпустить новую книгу по «Звёздным войнам».[645]Романы, описывавшие события за рамками фильмов, пробовали издавать ещё в годы съёмок Оригинальной трилогии: в 1978 году появился «Осколок кристалла власти», в 1979-1980 годах — цикл «Приключения Хана Соло», а в 1983 году - трёхтомник про Лэндо Калриссиана. Но с тех пор новых историй по вселенной «Звёздных войн» почти не писали, не считая некогда популярной серии комиксов от «Marvel», которую отправили на покой в 1986 году.

Видимо, в «Лукасфильме» успели привыкнуть к затишью: руководители почти год тянули с ответом, но в конце концов всё-таки решились выпустить ещё один роман. Издательство связалось с фантастом Тимоти Заном, лауреатом премии «Хьюго». В 1992 году Зан вспоминал:

Как я понимаю, примерно три года назад Лу Ароника, издатель «Bantam Spectra», связался с «Лукасфильмом» и предложил им заказать новую книгу по «Звёздным войнам». Около года от них ничего не было слышно. Потом ему ответили: «Да, идея заманчивая, давайте обсудим». Ароника с редакторами составили список возможных авторов — и, вроде бы, ко мне обратились в первую очередь. Я согласился.[646]

Похоже, за время затишья Лукас наконец поставил на Трилогии сиквелов крест — сагу можно было продолжить разве что в виде книг. В 1975 году Джордж уже пробовал воплотить такой подход вместе с Аланом Дином Фостером, а сейчас ему подвернулась идеальная возможность. Режиссёр объяснял журналу «Wired»:

Я всё равно никогда не собирался снимать сиквелы — в отличие от I, II и III Эпизодов, истории к которым у меня уже 20 лет как готовы. Идея про VII, VIII и IX Эпизоды возникла из-за того, что меня спрашивали про продолжение, а я отвечал: «Ну не знаю. Может, когда-нибудь». А потом ко мне обратились люди, занимавшиеся лицензией, и попросили разрешения выпускать романы. Я сказал: «Пишите сиквелы. Вряд ли я когда-нибудь буду их делать».[647]

В результате Тимоти Зан написал сразу три романа, в которых словно бы воплотил так и не увидевшую свет Трилогию сиквелов. В книгах описана героиня Мара Джейд, которая напоминает сестру Люка из ранних набросков 1977 года. У Вейдера и Императора появилась достойная замена в лице «тёмного джедая» Джорууса К’Баота и гранд-адмирала Трауна. Хад-Аббадон, город-планета из ранних черновиков «Возвращения джедая», возродился под названием «Корусант»,[648] а сюжет вращался вокруг восстановления Республики — именно это Лукас хотел показать в сиквелах. Хотя писателю позволили придумывать историю по своему усмотрению, Джордж участвовал в процессе гораздо активнее, чем при написании следующих романов — а цикл вскоре вырос до совершенно неподъёмных размеров. Для трилогии Зана Лукас лично утверждал синопсисы и пользовался правом вето в сюжетных вопросах. Первое правило, которое установил режиссёр: события должны происходить вскоре после «Возвращения джедая». В 1991 году писатель рассказывал:

Изначально студия «LucasArts» поставила мне ровно два условия: действие книг должно начинаться через 3-5 лет после «Возвращения джедая», а в сюжете нельзя использовать никого, кто явным образом погиб в фильмах. Не считая этого, мне дали практически полную свободу. Потом, когда я уже отослал набросок сюжета, мне сообщили ещё несколько условий, но в саму историю они вносили только мелкие правки. Само собой, у «LucasArts» есть право вето в отношении всех моих идей, но пока что мне, по сути, дают карт-бланш. Это не значит, что за мной не приглядывают. Ещё как... [Джордж] Лукас читал изначальный набросок.[649]

В одном из ранних интервью Зан описывал, как обсуждал с «Лукас -фильмом» сюжет:

Они прочитали набросок и указали мне, что делать нельзя. Например, моего любимого персонажа вообще вырезали. А ещё изначально Джоруус К’Баот был клоном Оби-Вана Кеноби, но эту идею завернули. Они не хотели, чтобы я слишком подробно копался в Войнах клонов, которые происходили ещё до начала фильмов. Видимо, к тому времени Лукас уже решил снимать приквелы, и начальство не хотело, чтобы я заходил на его территорию.

Но при этом в большинстве случаев я делал всё по-своему, ну а если мне что-то прямо запрещали — тогда уётупал. Так что, не считая всяких мелочей, у меня была полная свобода творчества... Когда я проработал над книгой уже несколько месяцев, меня внезапно попросили учитывать ещё и материалы к ролевым играм от «West End Games». С помощью них я заполнил несколько пробелов, до которых у самого руки не доходили.[650]

Логотип «Звёздных войн» на обложке должен был обеспечить книгам определённую популярность, но франшиза к тому времени уже подзабылась и пользовалась успехом только в кругах преданных фанатов. Зан вспоминал об этой проблеме в интервью с сайтом echostation.com:

Когда вы писали первый роман, посещали ли вас сомнения? Доводилось ли вам гадать: «Зачем я это делаю? Никому больше не нравятся «Звёздные войны» — кто вообще станет читать книгу?»

Зан: Само собой, я порой беспокоился насчёт этой затеи. Никто понятия не имел, как книга поведёт себя на рынке. По первой реакции магазинов и статистике заказов выходило, что успех будет весьма умеренный.[651]

Когда Зан дописал роман «Наследник Империи», на дворе стоял 1991 год. Война в Персидском заливе близилась к концу, дети обожали «Черепашек-ниндзя», на канале «MTV» правили бал рэпер MC Hammer и хип-хоп-трио «Salt-N-Pepa», а группа «Нирвана» готовилась захлестнуть музыкальный мир гранж-роком. Кинозрители с нетерпением ждали премьеру «Терминатора-2», а фильмы «Молчание ягнят» и «Тельма и Луиза» вовсю собирали «Оскаров». Вселенную «Звёздных войн» давно уже похоронили и забыли. Но 4 июня 1991 года вышла первая книга из трилогии Зана — и столь же неожиданно, как и творение Лукаса в 1977 году, обрела ошеломительный успех. Первый тираж в 60 000 экземпляров разошёлся за несколько недель — роман читали по всей стране. «Наследник Империи» получил восторженные отзывы и от критиков, и от поклонников, и 26 недель держался в списке бестселлеров «New York Times».[652] Вывод был очевиден: «Звёздные войны» популярны как никогда.

После такого неожиданного поворота в «Лукасфильме» началась новая эпоха. Оставшиеся два романа выпустили с разницей в год — «Возрождение тьмы» в 1992-м, а «Последний приказ» в 1993 году. Ещё до выхода второй книги началась подготовка к возрождению «Звёздных войн». В плане появились новые романы, а молодое издательство «Dark Horse» запустило сразу несколько серий комиксов, которые отлично продавались. Первой ласточкой стал комикс «Тёмная империя», вышедший в 1991 году сразу после «Наследника» — в нём рассказывалась невероятная история о падении Люка на тёмную сторону и раскаянии героя. В комиксе просматривались очевидные параллели с историей Вейдера, причём Лукас тоже принимал некоторое участие в разработке сюжета.[653]^{45}

Всего за несколько лет в печать вышел добрый десяток романов, где описывались новые приключения в далёкой галактике — начиная с «Перемирия на Бакуре» и трилогии «Академия джедаев». С такой же частотой стали появляться и новые серии комиксов — от древних летописей («Сказания о джедаях») до приключений космических пилотов («Разбойная эскадрилья»). Постепенно возрождалось и производство сопутствующих товаров: на фоне популярности книг и комиксов стали выходить новые наборы игрушек под маркой «Micro Machines», а новые тиражи плакатов, новеллизаций и альбомов «Звёздные войны: иллюстрации» разлетались как пирожки. «Осколок кристалла власти» и «Приключения Хана Соло» тоже выпустили заново, a «Dark Horse» переиздало старую линейку комиксов от «Marvel». Само собой, такой небывалый рост франшизы требовал освещения в прессе. Дышавший на ладан журнал «Lucasfilm Fan Club Magazine» обрёл вторую жизнь под названием «Инсайдер» («Star Wars Insider») и занял почётное место во всех киосках страны. Компания «Topps», выпустившая несколько наборов коллекционных карт, начала печатать собственный журнал «Star Wars Galaxy Magazine». Через несколько лет на смену ему пришло издание для коллекционеров «Star Wars Galaxy Collector» — товары выходили в таких количествах, что понадобился целый ежеквартальный журнал, чтобы за ними уследить! Даже во Франции в 1995 году начали выпускать эксклюзивное издание «Lucasfilm Magazine». Компьютерное подразделение, «LucasArts», серьёзно расширилось и выпустило целую линейку успешных видеоигр — на приставках «Нинтендо» появилась популярная серия «Super Star Wars», а на компьютерах — знаменитый космический симулятор «X-Wing». Для игры 1995 года «Rebel Assault II» даже сняли несколько роликов с живыми актёрами, в которых использовался реквизит и костюмы из оригинальной трилогии — Дэвид Проуз снова исполнил роль Дарта Вейдера, а съёмку вёл Гил Тейлор, оператор «Новой надежды». В продаже снова появились рисунки, плакаты, коллекционные кружки, модельки, футболки и дозаторы для пастилок «Pez»; компания «Galoob» зарабатывала на игрушках по «Звёздным войнам» по 120 миллионов в год.[654]Пожалуй, самый красноречивый шаг сделала фирма «Kenner», запустившая в 1995 году обновлённую линейку своих старых фигурок. В шуточном рекламном ролике 1995 года Дарт Вейдер даже успел сразиться с кроликом-Энерджайзером.

«Звёздные войны» вернулись. Всерьёз и надолго.

Вероятно, именно поэтому Лукас не стал больше откладывать съёмки приквелов.

«Когда я понял, что надо всё-таки рассказать предысторию, решение далось мне непросто, — вспоминал Джордж. — Я-то думал, что покончил со „Звёздными войнами“. Я не хотел больше их снимать».[655] Но внезапный интерес поклонников и развитие цифровых технологий в «ILM» стали для Лукаса стимулом — а новая волна доходов от франшизы обеспечила ему и капитал для съёмок независимого кино. «Наконец-то появилась техническая возможность, а у меня как раз оставалась предыстория. Она не шла у меня из головы, потому что переворачивала весь сюжет с ног на голову».[656]

В 80-х Лукас время от времени заявлял, что «когда-нибудь» займётся приквелами, но эти обещания казались довольно пустыми, и к 90-м новая трилогия превратилась в миф. Джордж не пожалел, что решил посвятить своё время детям: он был счастлив с семьёй и примерно в те же годы усыновил третьего ребёнка, Джетта. «[Мои дочери] хотели братика, — рассказывал он в телепередаче „Биографии“. — Я думал завести ещё одну дочь, ведь девочки — это просто чудо... но всё-таки здорово, когда в семье кто-то понимает толк во взрывах».[657] Теперь же, с наступлением 90-х, в жизни режиссёра начались перемены.

В 1992 году студия «Лукасфильм» запустила сериал «Приключения молодого Индианы Джонса». Прообразом для него послужила первая сцена из фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход», в которой рассказывалась история из детства героя. Лукас задействовал в сериале все свои ресурсы, и для студии «ILM» «Молодой Индиана» стал тестовой площадкой, где отрабатывались компьютерные технологии.

Специалисты освоили размножение массовки, дорисовку декораций, стирание тросов, замену фона и комбинированные съёмки — и, что самое главное, научились делать это дёшево. Именно тогда Джордж провозгласил, что будущее кинематографа — за цифровыми технологиями. Режиссёр рассказывал журналу «American Cinematographer»:

При съёмках сериала мне удалось поработать с более мелким форматом; мы оборачивались везде быстрее и дешевле, поэтому можно было чаще использовать [цифровые технологии]. Я поставил себе задачу: научиться делать по паре сотен кадров [с эффектами] на каждую часовую серию, вписываясь в бюджет с потолком в 50 000 долларов. Я хотел поиграть с этой областью и посмотреть, как она устроена. В итоге мы за пять лет сняли 22 «полных метра», экспериментируя с самыми разнообразными [технологиями]. Что-то получилось, что-то нет. В процессе мы многому научились — именно этот опыт я и сейчас использую.[658]

Ещё одна важная особенность сериала — это состав участников: ведь именно здесь было заложено будущее «Звёздных войн».

Съёмочная группа оригинальной трилогии состояла из сверстников Джорджа, со многими из которых он подружился ещё в университете. Но с тех пор кто-то уехал, кто-то оставил кинематограф, кто-то перешёл на более крупные проекты — теперь Лукасу нужна была новая, молодая команда. С «Молодого Индианы» начался второй виток карьеры Джорджа: он собрал новых единомышленников, освоил новый способ кинопроизводства и даже сам вернулся на площадку и поставил несколько сцен. Лукас-режиссёр родился заново. Гэри Куртца заменил Рик Маккаллум, Уилларда Хайка и Глорию Кац — Фрэнк Дарабонт и Джонатан Хейлс, вместо Хаскелла Уэкслера появился Дэвид Таттерсолл, а на смену Уолтеру Мёрчу пришёл Бен Бёрт. Чтобы управиться с организацией съёмок, Джордж назначил продюсером Рика Маккаллума. Это стало началом долгого и плодотворного сотрудничества: Маккаллум произвёл на режиссёра такое впечатление, что с тех пор участвовал во всех проектах «Лукасфильма» — в «Молодом Индиане», «Убийствах на радио», Специальном издании «Звёздных войн», трилогии приквелов и двух телесериалах по «Звёздным войнам». В том же сериале начали свою карьеру художница по костюмам Триша Биггар, художник-постановщик Гэвин Боке, декоратор Питер Валпоул и монтажёр Бен Бёрт (именно он создавал знаменитые звуковые эффекты к оригинальной трилогии, а теперь пробовал свои силы и в монтаже видеоряда). Именно на съёмках «Молодого Индианы» сложилось творческое ядро новой трилогии, причём почти для всей команды сериал стал первым крупным проектом.

«На съёмках „Молодого Индианы“ мы разошлись на полную катушку — и, мне кажется, заново зарядили Джорджа энергией, — с теплотой вспоминает сценарист Джонатан Хейлс в книге „Кинофильмы Джорджа Лукаса“ — Помню, как Рик [Маккаллум] на радостях воскликнул: „После такого нам всё по плечу!“ и этот энтузиазм был очень заразителен. У нас сложилась уникальная творческая атмосфера, а ранчо оказалось потрясающей рабочей площадкой. Я посвятил этому сериалу несколько лет и получил бесценный опыт. Такой замечательной работы у меня больше никогда не было».[659]

По задумке Лукаса, «Индиана» должен был стать образовательно-развлекательным сериалом для молодёжи. Джордж сам придумывал сюжеты — он искал для каждой серии исторические факты, а потом вместе с командой сценаристов дорабатывал свои идеи до сценариев. «Они каждый день ходили к Джорджу в кабинет, а он излагал им свои истории, — рассказывала помощница режиссёра Джейн Бэй биографу Маркусу Хирну. — В основе сюжетов лежали исторические сведения — многое он и так знал, а кое-что находил в библиотеке. Джордж впервые пробовал такой формат командной работы, и я никогда ещё не видела его таким счастливым».[660]

«Молодой Индиана» выходил с 1992 по 1993 год и получил десять наград «Эмми». Критики хвалили его, особенно за качественную «картинку», но из-за смены эфирного времени на канале «ABC» рейтинги стали падать, и сериал закрыли. Из оставшихся серий впоследствии смонтировали несколько телевизионных фильмов.

Впрочем, и этих успехов хватило для того, чтобы Лукас всерьёз задумался о приквелах. Проект не только сулил верную прибыль благодаря вернувшейся моде на «Звёздные войны» — теперь у режиссёра вдобавок появилась техническая возможность снять их такими, как он себе представлял, не тратя на это 200 миллионов. «Я не относился всерьёз к идее снимать приквелы к „Звёздным войнам“, пока у меня не появились для этого цифровые технологии», — признавался Джордж.[661]

Когда «Приключения молодого Индианы Джонса» подошли к концу, на дворе стоял 1993 год — во многих отношениях значительная дата. В кинематографе главным событием года стал «Парк Юрского периода». В интервью с газетой «Wall Street Journal» Лукас вспоминал о первых пробах компьютерной графики, созданных в «ILM» в 1992 году:

Мы сделали тестовый ролик для Стивена Спилберга; когда [динозавров] вывели на экран, у меня слёзы навернулись на глаза. Это был исторический момент — как изобретение электрической лампочки или первый телефонный звонок. Мы перешли эпохальный рубеж и поняли, что мир никогда не будет прежним.[662]

«Парк Юрского периода» прогремел на весь мир, провозгласив новую революцию в кинематографе — начало цифровой эпохи. Спилберг показал зрителям, что возможности компьютерной графики больше не ограничены металлическими предметами и роботами — в кадре появились дышащие, двигающиеся, живые динозавры, не уступавшие по правдоподобности реальным животным. Такой неожиданный технологический прорыв поразил кинематографистов даже больше, чем зрителей. Для Лукаса «Парк» стал откровением. Джордж рассказывал журналу «Wired»:

Мы в «Industrial Light and Magic» добились огромных успехов, особенно с «Парком Юрского периода». Это была настоящая веха: мы научились создавать реалистичных персонажей с помощью цифровых технологий.

И вот я снова задумался [о приквелах]. Ведь теперь я мог творить города на Корусанте, мог снимать гонки на болидах — и многое другое, что раньше казалось невозможным.[663]

Лукас всегда мечтал поэкспериментировать с абстрактными фильмами, а прогресс цифровых технологий мог дать ему невиданную творческую свободу — и всё же над ним по-прежнему висела трилогия приквелов. Его дети были уже в таком возрасте, что Джордж мог себе позволить снова что-нибудь снять — но что именно? Режиссёр вспоминал этот поворотный период в интервью с Чарли Роузом в 2004 году:

К тому времени мои дети уже подросли. Вот почему мне удалось вернуться к «Звёздным войнам». Но когда я начал задумываться о новых фильмах, мне пришлось поговорить с собой начистоту. Стоит ли браться ещё за три части «Звёздных войн» — или лучше заняться другими фильмами, которые я мечтал снять? Дети-то. повзрослели, теперь можно вернуться и к режиссуре — я же всегда этого хотел. Но я выбрал вариант со «Звёздными войнами», потому что, опять-таки, таким шансом глупо было бы не воспользоваться.[664]

Обстоятельства сложились на редкость удачно: популярность «Звёздных войн» достигла таких невиданных высот, что трудно было найти более подходящее время для съёмки приквелов. «[Я понял, что] аудитория „Звёздных войн“ ещё жива — за пятнадцать лет она никуда не делась, — объяснял Лукас журналу „Wired“. — Я решил: сейчас или никогда. И приступил к работе над предысторией».[665] В том же интервью он едко заметил: «Вот вам ещё одна причина: это первый же вопрос, который мне задают. Ни здрасте, ни представиться, а сразу: „Когда продолжение[666]? Если доделаю следующие фильмы — может, хоть представляться начнут».[667]

Более того, прибыль от обречённой на успех трилогии помогла бы Джорджу восстановить финансовую независимость, мечты о которой рухнули в 1983 году. «Развод сильно отбросил меня назад, — признавался режиссёр Чарли Роузу в 2004 году. — В том числе и поэтому я решил вернуться к „Звёздным войнам“: надеялся заручиться надёжным капиталом, чтобы не пришлось клянчить денег у какой-нибудь студии».²³

В 1992 году, когда готовился к выходу второй сезон «Молодого Индианы», Джордж рассказывал журналу «Lucasfilm Fan Club Magazine»:

Я всегда говорил, что постараюсь снять хотя бы следующую трилогию, то есть первую... Я обещал приступить к следующей трилогии в середине девяностых, то есть уже совсем скоро, а ещё через год-два её выпустить... Вероятно, в ближайшую пару лет я начну писать сценарии. Где-то между 1995 и 2000 годом должны появиться ещё три фильма по «Звёздным войнам».²⁴

Осенью 1993 года Лукас официально заявил нескольким изданиям, в том числе журналу «Variety», что наконец-то снимет трилогию приквелов к «Звёздным войнам».

Анонс стал для многих поклонников глотком свежего воздуха. Джордж носился с историей «о молодых годах Бена Кеноби» ещё с 1977 года — и, строго говоря, в мае 1980 года пообещал её снять, о чём сообщал журналу «Bantha Tracks». Но сейчас режиссёр впервые официально подтвердил: фильмы пойдут в производство.

Помимо приквелов, в том же году вокруг «Звёздных войн» затевались и другие проекты. «Новой надежде» вот-вот должно было исполниться 20 лет — и Лукас решил к 1997 году выпустить трилогию заново. «На двадцатилетие мне предлагали много разных идей — провести конвент или ещё что-нибудь — но я решил переиздать трилогию. Одна из причин в том, что когда мы всё это обдумывали, у меня был двухлетний сын, — позже объяснял Джордж. — Я подумал: „Не буду же я показывать ему фильм на кассете. Лучше подожду немного — и дам ему посмотреть [„Звёздные войны“] на большом экране, как всегда задумывалось. Пускай это зрелище его по-настоящему поразит“».²⁵ Кроме того, повторный прокат стал поводом подретушировать ленту. В интервью 2000 года режиссёр вспоминал:

Шанс [исправить фильм] появился у меня перед двадцатилетней годовщиной. Обсуждалось множество идей, как отметить эту дату. Что в «Фоксе», что в «Лукасфильме» все твердили: «Надо что-то устроить. Это очень важная дата — и для нас, и для наших многочисленных поклонников. Надо как-то отпраздновать тот факт, что мы уже двадцать лет на плаву».

Я и сказал: «Раз уж вы хотите вложить столько денег в повторный прокат фильма, на этот раз я доведу его до ума».²⁶

Теперь у Джорджа появилась возможность наконец-то обойти технические ограничения, на которые он жаловался почти два десятилетия — например, он мог увеличить население Мос-Айсли и показать более правдоподобных существ. Как сообщал Марк Кота Ваз в книге «ILM: Путешествие в цифровой мир», работа над Специальным изданием закипела в конце 1993 года — и началась она с мозгового штурма, в котором приняли участие Деннис Мьюрен и дизайнер ТайРубен Эллингсон. В первую очередь Лукас хотел достроить Мос-Айсли и добавить вырезанную сцену с Джаббой Хаттом. «Изначально речь шла всего о двух дюжинах кадров», — говорил Том Кеннеди журналу „American Cinematographer".²⁷ Но вскоре Мьюрен решил, что переиздание трилогии — это отличный шанс исправить те пятнадцать-двадцать кадров, которые уже давно не давали ему покоя. «Я предложил Джорджу расширить проект, а он только обрадовался, — вспоминал Мьюрен. — Меня беспокоили ошибки анимации, особенно в сценах космических боёв. Том Кеннеди с остальными тоже стали предлагать, какие кадры стоит переделать».²⁸

Более того, Специальное издание стало тестовой площадкой для передовых компьютерных эффектов, которые Лукас хотел использовать в приквелах.²⁹ «Мы решили, что это будет эксперимент по освоению новых технологий, — говорил Джордж, — и понадеялись, что кинопрокат окупит нам проделанную работу».³⁰ Режиссёр загорелся таким энтузиазмом, что в переиздании стали появляться всё более смелые исправления.

Впрочем, теперь главным проектом для Джорджа стали приквелы: работа над ними шла медленно, но верно. Первым делом режиссёру предстояло разобраться с сюжетом. Задача была не из лёгких — ведь Лукасу нужен был синопсис не только для первого эпизода, а для всех трёх. Старые наброски надо было дополнить подробностями, продумать конкретику и прописать персонажей. Такой подход — дописать историю ещё до того, как будет готов первый сценарий — позволял объединить все три фильма глобальным сюжетом и сделать из них цельное произведение.

Конечно, в оригинальной трилогии тоже был сквозной сюжет, но он в основном собирался из кусочков прямо на ходу, что несколько портило общую картину. Теперь же Джордж наконец -то мог действительно придумать пресловутый «генеральный план» — и придерживаться его. Поскольку развязку зрители уже видели в IV Эпизоде, у режиссёра уже был чётко очерченный финал, к которому надо было свести сюжет. Но история в очередной раз показывает нам, насколько ненадёжны любые творческие планы: даже этот ориентир, как мы увидим в следующих главах, не устоял.

Лукас сдул пыль со своей старой папки и принялся изучать собственные заметки, многим из которых исполнилось уже почти двадцать лет. Некоторые из них ещё были актуальны, некоторые устарели из-за изменений, которые режиссёр вносил во время «Империи» и «Джедая». Львиная доля предыстории вообще не была прописана, а некоторые сюжеты существовали сразу в нескольких вариантах. Кем была мать Скайуокеров? Что такое Войны клонов? Найдётся ли в сюжете какое-нибудь место для Бобы Фетта? Откуда родом Оби-Ван и Йода? Кое-где у Джорджа были готовые ответы, но не все они его устраивали.

Исходный «набросок», дописанный к 1983 году, был очень коротким и расплывчатым — судя по интервью разных лет, в нём насчитывалось от семи до двенадцати страниц. Скорее всего, верна нижняя оценка — приблизительно семь страниц — и это с учётом сведений о мире, разрозненных комментариев и намёток по персонажам. Лукас, по сути, обобщённо называет «наброском» все эти заметки. К примеру, в аудиокомментариях к DVD-изданию «Звёздных войн» (2004) режиссёр поясняет, что в наброске излагались сюжетные моменты, биографии героев и общие сведения о мире — а в сумме из этого разрозненного набора заметок и складывалось что-то вроде предыстории. Из рассказов о «наброске» можно заключить, что у Джорджа было краткое изложение сюжета приквелов, но на деле это были просто семь страниц с заметками — возможно, как раз теми, выдержки из которых приводились во II и III главах этой книги.

«В основном это исторические сведения, не связанные ни с каким конкретным сюжетом,» — объяснял Лукас:³¹ «У меня есть небольшой синопсис; набросок, где расписано: дескать, здесь случилось это, здесь то... — говорил режиссёр в другом интервью. — Откуда взялись персонажи, что они делали. Там всего семь-восемь страниц».³²

Работы был непочатый край.

Поначалу дело двигалось медленно, поскольку Лукас без видимых усилий занимался множеством задач одновременно. Он по-прежнему руководил своими предприятиями и растил троих детей; порой продюсировал сторонние проекты — например, оставшиеся серии «Молодого Индианы» и художественный фильм «Убийства на радио». Последнюю картину он вместе с Уиллардом Хайком и Г лорией Кац задумал ещё во времена «Американских граффити», а теперь в очередной раз отрабатывал на ней цифровые технологии. Одновременно с этим режиссёр продолжал трудиться над Специальным изданием «Звёздных войн» и, наконец, дописывал сюжет к трилогии приквелов. Судя по цитатам Маккаллума и Лукаса, предварительным планированием они занялись ещё в 1992 году, но серьёзная работа началась только в 1993 году.³³

Как раз тогда Рик Маккаллум начал искать сценариста, поскольку Лукас сразу решил отдать свой будущий черновик на доработку — как при создании V и VI Эпизодов. Продюсер обратился к Фрэнку Дарабонту — тот дебютировал в «Молодом Индиане», а впереди его ждала слава и признание критиков за фильм «Побег из Шоушенка». В интервью журналу «Creative Screenwriting» Дарабонт вспоминает:

Ко мне обратились на самых ранних этапах. Помнится, я сидел в монтажной над «Шоушенком» — значит, это был конец 93-го. И тут мне звонит Рик Маккаллум: «Мы тут потихоньку готовимся запускать следующие „Звёздные войны“. Джордж интересуется, нельзя ли будет по ходу дела попросить тебя помочь со сценарием». Я ответил: «Конечно! Ты ещё спрашиваешь?» Да хоть вешайте меня, хоть руки ломайте! «С огромной радостью. Звоните, как понадоблюсь».³⁴

Лукас раздумывал, с какой стороны взяться за сюжет — и мысль построить фильмы так, чтобы они повлияли на изначальную историю, затронула в нём экспериментаторскую жилку. Его «пленила идея снять новую трилогию, которая перевернёт взгляд на оригинальные фильмы».³⁵ Надо сказать, что поначалу сюжет был посвящён вовсе не Энакину — долгое время главным героем приквелов считался Оби-Ван. Падение Скайуокера Джордж тоже хотел показать глазами Кеноби, а трагическим мотивом трилогии стали бы роковые ошибки Оби-Вана и преданная дружба. Режиссёр с давних лет называл эти фильмы историей про «молодые годы Бена Кеноби», и именно такое описание приводится во всех источниках вплоть до середины 90-х. Видимо, только потом — когда Лукас стал размышлять над историей и прикидывать варианты развития — его озарило.

Куда мощнее и трагичнее оказалась история самого Энакина — рассказ об одарённом юноше, который поддался алчности, стал жертвой манипуляций коварного правителя и оказался во власти тьмы. Когда у Джорджа начал складываться более подробный синопсис, сюжет про Энакина постепенно сам собой вышел на первый план, оттеснив в сторону историю Кеноби. Биография Скайуокера по своей сути была гораздо интереснее — она позволяла создать более глубокий образ и усилить драматический накал.

Такой поворот напрашивался сам собой: в «Возвращении джедая» режиссёр уделил Энакину/Вейдеру столько внимания, что акцент всей оригинальной трилогии неожиданно сместился на него. Даже развязка VI Эпизода, в которой должна была проявиться вся суть трилогии, оказалась посвящена Энакину и Люку. Теперь изначальные фильмы можно было рассматривать как сагу о сыне, который сражается с отцом и в конце концов возвращает его на сторону добра. Вейдер и раньше был важным персонажем, а сюжет I—III Эпизодов в основном вращался вокруг его отступничества — и поэтому Джордж понял, что цикл о звёздных, войнах можно превратить в историю Энакина Скайуокера. Сага, разделённая на шесть глав и две трилогии, начиналась бы с момента, когда мальчика обнаружили джедаи, а заканчивалась его смертью. Лукас и прежде нередко называл свои фильмы «главами одной книги», но раньше речь шла об оригинальной трилогии, а приквелы режиссёр описывал как «другую книгу» — например, в статье Дениз Уоррел в 1983 году.³⁶ Теперь же он свёл оба тома в один^{46}.

Но из-за объединения шести эпизодов в один эпос, посвящённый Энакину Скайуокеру, возникали новые проблемы. Исходная задумка приквелов бралась из девятисерийного плана 1979 года, согласно которому у каждой трилогии были бы разные герои и разная стилистика. Все девять фильмов, если смотреть их по хронологии, складывались бы не в одну общую историю, а в три отдельных. Именно с прицелом на это Лукас и придумывал сюжет I—III Эпизодов. Теперь же цикл превращался в шестисерийную повесть, где излагалась одна-единственная история — но при этом от изначального плана по-прежнему оставалась разница в стилистике. Приквелы задумывались как трагедия о грехопадении героя, стилизованная под исторические драмы, а старая трилогия состояла из беззаботных приключенческих фильмов, в которых рассказывалось про веру в себя и ценность дружбы. При изначальной структуре в этом не было бы ничего страшного, но раз обе трилогии срастались в одну «сагу», то при этом неизбежно страдала однородность повествования (вот почему многим зрителям до сих пор сложно воспринимать фильмы как единую повесть, а не как две отдельные трилогии).

Это был поворотный момент. Раньше приквелы не имели прямого отношения к сюжету — речь шла о совершенно самостоятельном цикле, где давался «ликбез» по предыстории и раскрывались подробности о событиях и персонажах оригинальной трилогии.

Итак, когда режиссёр принялся за написание приквелов, он поменял главных героев ролями — ошибки учителя теперь показывались глазами Энакина, причём Оби-Ван становился второстепенным протагонистом, а Энакин основным. Сложно сказать, когда именно произошла эта рокировка — похоже, что ещё в начале 90-х Лукас по-прежнему отдавал предпочтение Оби-Вану. Возможно, он переключился на Энакина в районе 1993 года, когда пересматривал свои заметки и писал набросок к приквелам (из комментариев режиссёра за 1992 год, конечно, можно сделать вывод, что примерно тогда это изменение уже произошло, но формулировка там неоднозначная).³⁷ Хотя именно с этого начались перемены в композиции сюжета, новая структура пока утвердилась не настолько прочно, как в окончательной трилогии. Как будет показано в XIII главе, линия Энакина с каждым сиквелом всё больше выходила на первый план, но в I Эпизоде она ещё была выражена довольно слабо.

Теперь у Джорджа появился шанс сделать из Энакина по-настоящему многогранного персонажа, который начинает свой путь благородным героем, но потом превращается в жуткое, чудовищное воплощение зла. В исходном наброске Лукаса расписывались только последние дни Скайуокера в ордене джедаев — там рассказывалось, как он уже во взрослом возрасте перешёл на тёмную сторону. Похоже, даже с Оби-Ваном Энакин познакомился только в юношеские годы. Но при этом через своего героя Джордж захотел исследовать глубокий вопрос — о корнях зла. Вместо того, чтобы брать антигероя с порочной натурой, в котором всегда дремал безжалостный убийца, режиссёр предпочёл представить Энакина добрым, чутким и смелым человеком. В аудиокомментариях к DVD-изданию I Эпизода Лукас пояснял:

Один из ключевых элементов... когда я вводил и развивал Энакина [в I Эпизоде], заключался в том, что я хотел сделать его очень искренним, отзывчивым, добрым — чтобы он выглядел полной противоположностью Дарта Вейдера. Ведь в целом-то история именно об этом: «Как из такого милого мальчика может вырасти настолько жуткий человек, как Дарт Вейдер?»...

Во многом это сюжет о том, как он стал злодеем, какие его решения к этому привели. А вовсе не о том, что он с самого начала был мерзавцем — тут, дескать, сразу ясно, к чему дело идет...38

Лукас решил использовать весь потенциал этой идеи, и в итоге история сместилась гораздо дальше в прошлое, чем он ожидал. Чтобы лучше показать перемену в характере Энакина и прописать ему мотивацию для перехода на тёмную сторону, режиссёр вернулся в детство своего персонажа.^{47}

Это было существенное отклонение от исходного плана. Сначала предполагалось, что Скайуокер и Кеноби вместе выросли на Татуине, вместе стали героями войны и рыцарями-джедаями — но потом Энакина убил один из учеников Оби-Вана, Дарт Вейдер. Когда в «Империи» Энакин превратился в Вейдера, он перестал быть ровесником Бена и стал его учеником — а поэтому в исходной истории больше не было смысла. К «Возвращению джедая» Лукас придумал другую, которую изложил устами Оби-Вана: Кеноби, уже будучи рыцарем, «обнаружил» Энакина. Поняв, что у юноши дар к Силе и из него выйдет выдающийся джедай, Оби-Ван взялся его обучать. Таким образом, их встречу теперь надо было показать в приквелах; от первой же версии остался тот факт, что Энакин вырос на Татуине — только теперь действие перенеслось в его детство. Здесь хорошо видно, как из старых элементов складывалась новая версия, в которой начали появляться собственные уникальные черты.

Лукасу предстояло не только придумать множество новых планет, разработать для всех фильмов сюжеты и прописать основных персона -жей. Ему постоянно надо было оглядываться на Оригинальную трилогию, чтобы серия сохраняла целостность. Этот момент особенно беспокоил режиссёра, поскольку из-за сюжетных изменений внезапно стали возникать нестыковки — точно над такой же проблемой Джордж бился в предыдущих двух фильмах. В книге «Создание I Эпизода» он рассказывал Лорану Бузеро:

Когда я писал I Эпизод, то много времени потратил на сбор данных. Мне предстояло разработать целый мир. Надо было определиться с кучей моментов, которые скажутся не только на этом фильме, но и на следующих двух. В этом сценарии всё надо было разложить по полочкам, чтобы следующие два вписались гладко. А ещё постоянно приходилось прогонять этот сценарий на соответствие с тремя уже снятыми картинами — всё ли согласуется, не забыл ли я чего-нибудь. В тех фильмах накопилось огромное количество мелких деталей, которые надо было учитывать.³⁹

Вероятно, сложнее всего было писать сюжетную линию, которая в итоге стала связующим звеном всей трилогии — приход Палпатина к власти. Когда ещё в 70-х Лукас писал предысторию, Палпатин был всего лишь нечистым на руку политиком: он воспользовался процветавшей в правительстве коррупцией, захватил власть с помощью взяток и интриг и провозгласил себя Императором. Кроме того, судя по намёку из новеллизации «Звёздных войн», на самом деле речь шла о целой династии монархов, которые были лишь марионетками в руках настоящих злодеев — имперских чиновников. Но в фильме «Империя наносит ответный удар» персонаж стал более грозным — это был всемогущий правитель, которому кланялся даже Вейдер — а в «Возвращении джедая» он и вовсе оказался злобным колдуном. Теперь же Лукас решил, что Палпатин — сит. Раньше об этом нигде официально не говорилось: в оригинальной трилогии Император повелевал тёмной стороной, но вполне мог и не входить в какой-либо орден, да и само слово «сит» в фильмах ни разу не появлялось. При этом Джордж столкнулся с небольшой загвоздкой: как Повелителю ситов попасть в политику? Идея об интригах с целью захвата власти выглядела правдоподобно, пока Палпатин был всего лишь продажным чиновником, но теперь он оказался Тёмным повелителем, носил чёрный плащ и метал молнии. Чтобы выйти из положения, Лукас изобрёл двойную личность Палпатина/Сидиуса. Интриги теперь стали куда изощрённее, чем раньше — проработка всех подробностей наверняка заняла у Джорджа уйму времени, а сюжет оказался столь запутанным, что многие зрители так до конца в него и не вникли.

Лукас всегда представлял себе, что Палпатин не устраивал заговор, а манипулировал народом и правительством, чтобы те сами отдали ему власть. Режиссёр рассказывал газете «Usa Today»: «История писалась во время Вьетнамской войны, в эпоху Никсона. Тогда нас волновал вопрос, как демократическое государство отдаёт себя в руки диктатора — а не как диктатор захватывает власть силой».40

Приход Палпатина к власти совпал по времени с таинственными Войнами клонов. Хотя при создании Оригинальной трилогии Джордж перебрал множество разных вариантов, в фильмах война описывалась так расплывчато, что он мог придумывать что угодно. Авторы Расширенной вселенной (такое название получили комиксы, книги, игры и другие материалы, где рассказывались истории за пределами фильмов) уже успели коснуться Войн клонов: они упоминали, что армия воинов -мандалорцев, в которую входил Боба Фетт, вела жестокие бои против рыцарей-джедаев. Эта версия основана на краткой заметке в журнале «Bantha Tracks» за лето 1979 года (только там враги назывались не манда-лорцами, а бойцами ударных войск) и на новеллизации фильма «Империя наносит ответный удар». Тем не менее, Лукас махнул рукой на Расширенную вселенную и решил напрямую связать Войны клонов с интригами Палпатина.

Во втором черновике «Звёздных войн» говорилось, что Республику охватила коррупция, а из-за войн и терактов граждане сами приветствовали создание полицейского государства. Теперь конкретным воплощением этих строк стали сепаратисты — группа оппозиционеров, которые развязали гражданскую войну, периодически устраивали теракты, а в итоге стали врагами Республики в Войнах клонов. При этом, судя по всему, по исходной задумке Лукаса (какой бы расплывчатой она ни была) Войны клонов происходили гораздо раньше, чем нам показали в фильмах.

Таким образом, глобальное событие — Войны клонов — стало конфликтом, завязанным лично на Палпатина. При написании приквелов такое масштабирование стало постоянной тенденцией: эпос превращался в личную историю, которая тесно увязывала между собой все события и персонажей. Вселенная «Звёздных войн» становилась всё более камерной.

Теперь интриги Палпатина начинались задолго до событий I Эпизода. Тысячу лет назад ситов истребили джедаи, а сейчас для Дарта Сидиуса и его ученика Дарта Мола наконец-то настало время заявить о себе. Хотя Лукас придумал ситов ещё в 1974 году, за это время они изменились столь же радикально, как и орден джедаев. Когда Джордж превратил Палпатина в нового персонажа по имени Дарт Сидиус, ему пришлось заново придумывать, кто такие ситы, откуда они взялись и почему исчезли. В 1999 году, в статье из журнала «Time», режиссёр объяснял Биллу Мойерсу:

Одна из сквозных тем в фильмах — это Повелители ситов, которые несколько тысяч лет тому назад начали служить тёмной стороне. Ситы были алчными эгоистами, мечтали только о власти и поэтому старались друг друга истребить. В итоге остался только один — и он взял себе ученика. Так и тянулось несколько тысячелетий: учитель передавал свои знания ученику, потом умирал, ученик находил нового адепта, становился учителем — и так далее. Но ситов не могло быть больше двух — иначе бы они попытались убить предводителя. Именно так действовали и Вейдер, и его учитель. Император пытался избавиться от Вейдера, а Вейдер от Императора. Получается полная противоположность симбиоза — с таким подходом превращаешься в рак, который рано или поздно убьёт носителя, и тогда погибнут оба.⁴¹

Так вместо старой версии, в которой шла речь о многочисленном воинском клане, родилось так называемое «Правило двух». В новеллизации «Скрытой угрозы» за авторством Терри Брукса появилась более подробная история вражды между джедаями и ситами. Слово «Дарт» тоже изменило смысл: изначально это было настоящее имя Вейдера; в 1978 году имя «Дарт Вейдер» стало псевдонимом Энакина — а теперь титул «Дарт» стал обозначать сита (подробнее вопрос рассмотрен в Приложении С — «Тёмный отец»).

Во втором черновике «Звёздных войн» говорилось, что крупную роль в крахе Республики сыграли «алчные торговые магнаты». В фильме они превратились в Торговую федерацию, которая иллюстрировала недоверчивое отношение Лукаса к корпорациям, лезущим в политику. Итак, теперь у Пал-патина две личины: злобный Дарт Сидиус и его простодушное альтер-эго, кроткий сенатор с тихой и мирной планеты Набу (в изначальном черновике — Утапау). Он связывается с Торговой федерацией и запускает хитроумный сценарий: из-за разногласий по поводу торговых маршрутов планета оказывается в блокаде. Когда Палпатину удаётся найти лазейку в законе, Торговая федерация начинает вторжение — население сгоняют в лагеря, а королеве приходится спасаться бегством. В столице галактики — на Корусанте — сенатор Палпатин, упирая на страдания мирных жителей Набу, обвиняет Верховного канцлера в коррумпированности и некомпетентности. Канцлеру выносят вотум недоверия, а благодаря всеобщему сочувствию сенатора избирают новым правителем Республики.

Приступив ко второй стадии своего плана, Палпатин начинает искать себе нового ученика взамен Дарта Мола, убитого Оби-Ваном Кеноби. Верховный канцлер втайне заказывает создание армии клонов, донором для которой становится охотник за головами Дженго Фетт (отец Бобы). Пользуясь тем, что народ Республики давно возмущается коррупцией, Палпатин в образе Дарта Сидиуса создаёт движение сепаратистов и начинает готовить их к гражданской войне. За десять лет своего правления Палпатин успевает подготовить армию клонов, берёт себе нового ученика, и сепаратисты — которыми втайне управляет сам Сидиус — бросаются в бой, с чего и начинаются легендарные Войны клонов. Джедаи, поклявшиеся защищать Республику, вынуждены отправиться на фронт, где гибнут сотнями, а Палпатин на фоне этого кризиса добивается «чрезвычайных полномочий» и постепенно превращает демократию в диктатуру. В ходе войны джедаи начинают подозревать Палпатина и выступают против него, но Энакина канцлеру удаётся переманить на свою сторону. В конце концов джедаи понимают, что глава государства — Повелитель ситов, и устраивают на него неудачное покушение. Воспользовавшись таким поводом, Палпатин объявляет джедаев предателями. Армия клонов нападает на рыцарей, а Энакин переходит на тёмную сторону и начинает охотиться за выжившими. Тем временем Войны клонов перерастают в новую гражданскую войну; ради всеобщей безопасности Палпатин объявляет себя Императором и превращает Республику в Первую Галактическую Империю. Энакин едва не погибает в поединке с Оби-Ваном на краю вулкана, но Сидиус спасает своего ученика, возрождает его под именем Дарта Вейдера, а сам продолжает укреплять свою власть над галактикой.

Тем не менее, Палпатин сталкивается с целой чередой помех и неудач — порой ему приходится пересматривать свой план. Видимо, изначально армию для Войны клонов должна была предоставить Торго -вая федерация. Королеву Набу взяли бы в плен и казнили, а Палпатин, по долгу службы переждав вторжение на Корусанте, воспользовался бы всеобщим сочувствием после её трагической гибели. Сенатор смог бы сместить Верховного канцлера и занять на выборах его пост, а Дарту Молу отводилась роль агента-силовика, которую в итоге унаследует Вейдер. Из-за вмешательства джедаев королева спаслась, Торговая федерация потерпела поражение, а Мол погиб — но Палпатин сумел повернуть положение в свою пользу. Королеву он использовал, чтобы вынести вотум канцлеру, а заодно заметил юного Энакина, которого начал посте -пенно готовить себе в ученики. При таких хитросплетениях сюжета неудивительно, что сценарии заняли у Лукаса столько времени — а ведь это был ещё только набросок...

При написании приквелов кардинально изменился и сам Орден джедаев. Впервые джедаи появились в «Журнале Уиллов», где исполняли роль галактических суперполицейских. Они обладали собственной армией, проходили обучение в академии и занимались военными операциями — например, эскортом грузов через вражескую территорию. В следующий раз они возникли в предварительном черновике «Звёздных войн» и теперь куда больше напоминали самураев, с культурой которых Лукас познакомился по фильмам Акиры Куросавы. По мере написания черновиков к самурайским чертам примешивался научно-фантастический мистицизм и ленсмены Э. Э. Смита — теперь джедаи стали напоминать супергероев, отдалённо похожих на исходный вариант из «Журнала Уиллов». Наконец, в образе Бена Кеноби, сыгранного Алеком Гиннесом, появились черты мудрого волшебника, что акцентировало внимание на духовной стороне.

В окончательном варианте, который показали зрителям в «Звёздных войнах», джедаи стали особой полицейской организацией, куда вербовали всех достойных. Эти воины-мистики пользовались Силой — энергией, которую мог освоить кто угодно, если верил в себя.^{48} В сиквелах Сила представлена с более мистической, философской стороны, но зато Лукас вернул в сюжет «суперспособности», которые, видимо, хотел показать с самого начала: акробатику, телекинез и левитацию. Теперь же Джордж решил превратить Орден в откровенно религиозную организацию — и, надо сказать, к тому времени книги и комиксы склонялись к той же идее.^{49} Конечно же, эта мысль родилась из явных дзен-буддийских мотивов в образе Йоды в V Эпизоде. Что характерно, и Лоуренс Кэздан, и Ирвин Кершнер исповедуют буддизм. Сам же Джордж рос в семье христиан-методистов, но в последующие годы — что неудивительно — признавался в серьёзном интересе к буддийским учениям: «Воспитали меня в методизме. Теперь у меня, скажем так, скорее духовная [философия]. Это же округ Марин — мы здесь все буддисты».⁴²

На начальных этапах препродакшена режиссёр вернулся к исходной идее: сделать из джедаев стражей порядка, подобных тамплиерам из легенд, ленсменам или самураям. Это видно по эскизам к «Скрытой угрозе», на которых Оби-Ван изображён в чёрных доспехах (а в предварительном черновике сценария прямо говорится, что он одет в чёрное).⁴³ В документальном фильме 1983 года «Классические чудовища», где рассказывалось о съёмках «Возвращения джедая», Джордж во время примерки костюмов говорил Марку Хэмиллу, что его новый чёрный костюм военного кроя сшит «в джедайском стиле». Но когда рыцари превратились в монахов-догматиков, их облик тоже изменился — костюмы стали скорее напоминать рясы. «При разработке I Эпизода мы сначала представляли себе джедаев как самураев-одиночек, а потом задумались о самурайских отрядах, — рассказывал художник по эскизам Иэн Маккейг в книге „Атака клонов: иллюстрации". — Это должна была быть военизированная организация, полицейские в чёрной форме. Но потом джедаи превратились в хранителей мира, которых вы и видели в фильме».⁴⁴ Вот как Лоран Бузеро описывал разработку костюмов к приквелам:

Для джедайских костюмов рассматривали самые разнообразные варианты — от полного доспеха до длинных развевающихся плащей — но в итоге Лукас вернулся к дизайну из первой трилогии. «Джордж хотел, чтобы зрители, впервые увидев этих персонажей, сразу поняли, что перед ними рыцари-джедаи, — объяснял Маккейг. — Для этих героев и для Йоды нам надо было создать некую преемственность образов с уже вышедшими фильмами. Я вглядывался в костюмы из оригинальных „Звёздных войн", пытаясь нащупать стиль и источники вдохновения, и понял, что дизайн выполнен в средневековом духе. Этой линии мы и придерживались».⁴⁵

Тем не менее, это решение было основано на серьёзном заблуждении — ведь «джедайские одеяния» не имели к джедаям никакого отношения. Оби-Ван ходил в обычном для жителей Татуина пустынном плаще, придуманном на основе ближневосточного костюма — ведь даже дядя Оуэн одет точно так же. Йода тоже носит не форму джедаев, а какую-то самодельную ветошь. Ошибочная трактовка могла возникнуть из-за «Возвращения джедая»: когда в финальной сцене Энакин появился в виде призрака, ему не стали придумывать полноценный джедайский костюм, а просто одели по образу Оби-Вана. Отсюда, видимо, и возникло заблуждение, что плащи Оби-Вана и Йоды — двух единственных джедаев, показанных на экране, — это и есть традиционный костюм Ордена. По крайней мере, облику Энакина можно найти сюжетное объяснение: он родом с Татуина, и привычной одеждой для него вполне мог быть такой же пустынный плащ, как у дяди Оуэна с Оби-Ваном. Как бы то ни было, решение дизайнеров — это пусть мелкое, но изменение, о чём нередко забывают. Теперь костюмы могут поставить в тупик будущих зрителей, которые будут гадать, почему все жители Татуина — и особенно дядя Оуэн — одеваются как джедаи.

Кроме того, теперь джедаи, подобно буддийским монахам, обучали своих послушников с младенчества и запрещали привязанность к любимым. Вероятно, это придумали ради того, чтобы запрет увязался со слабостями Энакина и послужил основной мотивацией для его перехода на тёмную сторону. Теперь джедаи стали догматичный монашеский орден — со строгим кодексом, заседаниями совета и собственным замкнутым обществом. Это была полная противоположность воинственных рыцарей из оригинального фильма. Их героизм тоже поставлен под сомнение — Лукас показывает, как из-за своего высокомерия джедаи сеют семена собственной гибели. Завершающим штрихом стала «башня из слоновой кости», в которой располагается храм Ордена.

Помимо прочего, режиссёр решил показать в приквелах Йоду. В фильме «Империя наносит ответный удар» он был просто мудрецом — шаманом со священной горы или дзен-буддийским монахом-отшельником. Йода выглядел и вёл себя так, будто сам был частью диких, бурлящих жизнью болот Дагобы. Теперь же джедаи превратились в религиозную организацию, с советом старейшин и чиновничьим аппаратом, и Лукас столкнулся с дилеммой. Режиссёру надо было решить, станет ли Йода, который в оригинальных фильмах казался самым мудрым и могущественным джедаем во вселенной, принимать участие в галактических интригах. Джордж переосмыслил этого персонажа — поселил его в столичном мегаполисе и вывел на политическую арену. В оригинальных фильмах Лукас не продумывал биографию Йоды,⁴⁶ но в то время его роль в предыстории можно было просто проигнорировать. Теперь же, став акти в-ным участником событий, Йода превратился в совсем другого персонажа. Мало-помалу все элементы трилогии приквелов претерпевали незаметные, но существенные изменения — и из них начал складываться новый сюжет.

Прописывая образ Энакина, Лукас понял, что у любого трагического героя должен быть роковой изъян — «гамартия», как его называли древние греки. У героев классических трагедий недостатком чаще всего был «губрис» — самонадеянность или гордыня. Именно этим изъяном Джордж когда-то наделил Оби-Вана — из-за чрезмерной самоуверенности Кеноби не справился с обучением Энакина и потом винил себя в случившемся. Теперь же эта черта перешла к Скайуокеру, который был слишком уверен в своих способностях. Но, пожалуй, главная гамартия, которая появилась у Энакина, проистекала из его привязанности к любимым, из собственнических чувств и страха потери. Такой мотив Лукас, несомненно, взял из своих буддийских воззрений (в основных положениях буддизма речь идёт именно об этом).

Ключевым событием для Энакина стало расставание с матерью — в первую очередь именно по этой причине Джордж поместил первый акт трилогии в детство героя47. У джедаев привязанность под запретом, а Энакин теряет единственного человека, который когда-либо его любил — причём режиссёр сгущает краски, показывая, что мальчик родился в рабстве. Энакин встречается со своей матерью только на её смертном одре, и это становится для героя таким ударом, что он впервые ступает на тёмную сторону — жестоко расправляется с похитителями матери и клянётся, что больше никогда не допустит смерти любимого человека. Положение усугубляется, из-за его любви к жене: вскоре героя начинают преследовать мрачные видения, подобные тем, что являлись ему перед самой смертью матери. Энакин боится потерять любовь всей своей жизни, и тут Палпатин предлагает ему источник безграничного могущества — тёмную сторону. Когда многолетний план Палпатина — обратить Скайуо-кера и галактику против джедаев — наконец начинает приносить плоды, Энакин из стремления спасти жену принимается искать запретные знания и постепенно поддаётся соблазну тёмной стороны.

Видимо, примерно так выглядел схематичный план для Энакина; подробности режиссёр в основном придумывал на ходу, когда уже работал над сценариями, но линия персонажа была прописана достаточно чётко. В I Эпизоде ставился ключевой вопрос: «как хороший человек становится злым?». Ответом, к которому Джордж пришёл в III Эпизоде, он делился во время премьерной пресс-конференции в Каннах: «На личном уровне вопрос в том, как хороший человек превращается в плохого. Я часто замечаю, что большинство плохих людей считают себя хорошими, а свои поступки объясняют благими целями».⁴⁸

С помощью тёмной стороны Энакин хочет обрести знания и силу, чтобы спасти свою любимую — такой мотив напоминает о трагедии «Фауст». Изначальное происхождение этой средневековой легенды до сих пор неизвестно. В ней рассказывается об одноимённом персонаже, который в погоне за знаниями или богатством заключил сделку с дьяволом (тот выступает под именем Мефистофель), за что в итоге поплатился душой. Самая знаменитая трактовка легенды показана в пьесе Кристофера Марло, опубликованной в 1604 году (хотя к тому времени она уже не меньше десяти лет была в репертуаре театров). Заимствование можно проследить и дальше: сюжет конца XVI века, по которому Марло писал свою пьесу, на самом деле взят из ещё более древней легенды о Феофиле из Аданы. Считается, что в VI веке этот священник заключил договор с Сатаной, чтобы получить епископский сан.

Мать Люка и Леи, которую ранее окутывала завеса тайны, играла ключевую роль в переходе Энакина на Тёмную сторону, поэтому теперь её персонажа надо было прописать. Лукас сделал её политиком, подобно Лее в «Новой надежде», чтобы вовлечь её в сюжет и задействовать в галактических интригах. Джордж решил, что ещё в подростковом возрасте его героиню избрали королевой Набу — так у неё появилась активная роль в событиях I Эпизода, которые режиссёр перенёс в детские годы Энакина. Мальчик по-детски влюбляется в неё, а во II Эпизоде они встретятся уже во взрослом возрасте, полюбят друг друга и втайне сыграют свадьбу. Четырнадцатилетний возраст королевы нужен был для того, чтобы несколько лет спустя их роман с Энакином смотрелся правдоподобно — к тому же, подобная идея встречалась в предварительном черновике 1974 года, где принцессе Лее было 14 лет (это возраст принцессы Юки из «Скрытой крепости», послужившей для Леи прототипом). Впрочем, в предварительном черновике I Эпизода попросту говорится, что возраст королевы «сложно определить, но это юная девушка»49.

Как Лукас объяснял в 2005 году Леонарду Малтину, работать над первой частью было труднее всего, потому что сюжет приходилось придумывать с нуля: «Больше всего нас беспокоил I Эпизод. Я ведь не собирался делать из предыстории фильм».⁵⁰

Впрочем, решение перенести события картины в детство Энакина сильно сказалось на всей трилогии. По изначальной задумке история должна была охватывать всего пару лет, а теперь растянулась более чем на десятилетие. В итоге в первую картину вошла лишь малая часть от исходного сюжета, а второй и особенно третий эпизод пришлось набить под завязку: события, которые Лукас хотел уместить в три фильма, надо было ужать всего в два. «[I и II Эпизоды] были характерными пьесами, в основном в них давалась экспозиция, — рассказывал Джордж газете „Seattle Post-Intelligencer“. — I Эпизод был посвящён мальчику, юному Энакину Скайуокеру, а II Эпизод — его [взрослению]. Загвоздка в том, что 6о, а то и 8о процентов предыстории приходится на III Эпизод».⁵¹

Из-за этого сюжет пришлось разбавлять гораздо сильнее, чем Лукас планировал — об этом в 2005 году рассказывал журнал «Empire»:

Только в прошлом месяце Лукас, которому сейчас 61 год, признал факт, который с 1999 года становился всё очевиднее для поклонников.

В «Скрытую угрозу» вошло всего 20% от изначального наброска для первых трёх эпизодов; с «Атакой клонов» — та же ситуация. Пикники и гонки на болидах, по признанию Джорджа, — это просто «вода». Пронумеровав эпизоды, Лукас давным-давно связал себя обязательством снять три полноценных приквела. Но для поклонников весь по-настоящему важный сюжет сводился к одной-единственной истории становления, в которой по-прежнему не хватало [6о-8о] процентов: [III Эпизода].⁵²

«Первый фильм застал меня врасплох, — признавался Лукас сайту „Static Multimedia“ в 2005 году. — Вот у нас есть мальчик-раб. Его находит джедай и берёт в Орден, а ещё он любит маму. Но это ведь короткометражка на полчаса! Дальше я просто пустился в джазовое соло. Дай, думаю, развлекусь. У меня тут огромный мир, есть где побегать и порезвиться».⁵³

На самом деле нехватка сюжетного материала стала для Лукаса одним из главных стимулов — ведь у режиссёра появился шанс начать всё с чистого листа и снять детский приключенческий фильм своей мечты, не беспокоясь о том, как связать его с какими-то уже существующими сюжетами. В 1976 году, после целой череды неудач на съёмках «Звёздных войн»,

Джордж с огорчением говорил: «Может быть, когда-нибудь я сниму ещё один подобный фильм, поближе к изначальной задумке. Я не сумел воплотить те образы, которые видел в голове. Вышло что-то другое — причём получилось неплохо, но стремился я не к этому».⁵⁴ Теперь он мог наконец-то перенести свои смелые фантазии на экран.

Пока Лукас разрабатывал канву сюжета для трилогии приквелов, они с Риком Маккаллумом приступили к организации будущих съёмок. Режиссёр хотел использовать проверенную схему «Молодого Индианы», то есть за один долгий производственный период снять несколько серий разом. Первый фильм должен был выйти в 1997 году, II Эпизод — в 1998 году, а III Эпизод — в 1999-м. В интервью 1992 года с журналом «Lucasfilm Fan Club Magazine» Джордж рассказывал:

Я всегда хотел снять всю новую трилогию разом. Мы сейчас стараемся всё тщательно распланировать, как на телесериале «Молодой Индиана». Для фильмов по «Звёздным войнам» мы будем использовать те же методы съёмок, что и на сериале.⁵⁵

Это означало, что Лукасу надо написать все три сценария за один присест. Объём работы предстоял ужасающий. Когда летом 1994 года⁵⁶ Рик Маккаллум и художник-постановщик Гэвин Боке начали ездить по миру в поисках натуры для съёмок, Джордж наконец-то приступил к сценарию I Эпизода.

«Звёздные войны» уже одиннадцать лет как ушли с большого экрана, а в мире многое изменилось. Теперь оставался лишь один вопрос: готов ли сам Лукас вернуться?