Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

Глава VIII ЗАКАТ

Под конец съёмок в воздухе витало чувство облегчения — изнурительная работа над сагой наконец-то подходила к завершению. Лукас ещё не знал, чем дальше займётся, но в одном был точно уверен: фильмов по «Звёздным войнам» с него хватит. В начале 1983 года Дейл Поллок рассказывал:

Сейчас самый логичный курс для Джорджа Лукаса — продолжать снимать «Звёздные войны», но поступит он ровно наоборот. По словам режиссёра, даже первую трилогию он доделал лишь потому, что его «тянуло завершить историю». Быть может, «Джедай» — это последний фильм, в который Лукас искренне вкладывается. Он не питает особо тёплых чувств ни к будущим картинам про Индиану Джонса, ни к следующей трилогии «Звёздных войн», если когда-нибудь её всё-таки снимут. Ничто уже не сравнится с тем всепоглощающим чувством великой цели, которое ощущалось в первых трёх фильмах.[591]

Лукасу уже до смерти надоела собственная космическая сага — ведь уже целых шесть лет вся его жизнь подчинялась безумному рабочему графику. Дейл Поллок рассказывал о терзаниях Джорджа:

Временами Лукасу хочется всё бросить. Бродя по студии в Элстри, где идут съёмки «Джедая», режиссёр мечтает о том, как продаст «Звёздные войны» — отдаст кому-нибудь все идеи, персонажей и сюжеты всех шести фильмов.

А если наследник «Звёздных войн» не справится и снимет халтуру? Разве будет не обидно? Вовсе нет, возражает Джордж. «Мне всегда казалось, что я плохо справился. Так хоть полегчает»... В конце концов режиссёр признаётся, что фантазия о продаже «Звёздных войн» — это просто отдушина. Так у него есть хотя бы иллюзия, будто он всегда может дать задний ход. «Мне было бы очень тяжело так поступить», — вздыхает Лукас.[592]

В его высказываниях тех лет всё время чувствуется горечь: работа над фильмами попортила Джорджу немало крови. За прошедшие годы режиссёр-экспериментатор из глубинки превратился в крупнейшего киномагната на планете, и теперь его царство — «Лукасфильм» — требовало внимания с утра до ночи. «Я вижусь [с дочерью] лишь по паре часов перед сном — и ещё иногда по воскресеньям, если повезёт, — жаловался Лукас. — Я смертельно устаю, на всех огрызаюсь и постоянно думаю, на кой чёрт я в это ввязался. Я всё делаю наспех... Марше нелегко уживаться с человеком, который постоянно терзается, нервничает, тревожится, да ещё и витает в своей Нетландии».[593]

В мае 1983 года, как раз после завершения трилогии, Джордж рассказывал журналу «Тайм», насколько его подкосила такая работа на износ:

Я не думал, что ради «Звёздных войн» придётся пойти на такие жертвы... После «Граффити» можно было спускать «Звёздные войны» в унитаз — по моему кошельку это бы не ударило. Тогда я выбрал очень интересный путь, но сейчас уже совсем выгорел. На самом деле, перегорел я ещё несколько лет назад и с тех пор двигаюсь только по инерции. «Звёздные войны» захватили всю мою жизнь и стали управлять ей против моей воли. Теперь пора снова брать жизнь в свои руки — пока ещё не поздно![594]

Цена успеха сказалась и на семье режиссёра. Творцы кинематографа нередко сетуют, что балансировать между профессией и личной жизнью — очень сложная задача. С самой своей свадьбы в 1969 году Лукас сутки напролёт пропадал на работе — когда же он стал главой киноимперии, положение только ухудшилось. В 1981 году Джордж рассказывал журналу «Starlog»:

В киношколе учёба занимала 24 часа в сутки, 7 дней в неделю — я думал только об одном и занимался только одним. Больше я вообще ничего не делал! А когда я начал карьеру и женился, мне приходилось трудиться без устали, чтобы хоть куда-то пробиться. У меня ни разу не было отпуска, пока я не закончил свой первый фильм и не поехал в Европу. В банке у меня завалялась пара долларов, вот и я решил: «Сейчас или никогда». Жена постоянно на меня наседала. Я проработал без отдыха где-то четыре или пять лет, и она твердила: «Так дальше жить нельзя». Это было в 1973-м. А в отпуск я вырвался только в 1977-м — когда после «Звёздных войн» полетел на Г авайи.

Моя жена любит ездить в отпуск. Ей тошно, когда из года в год нельзя никуда выбраться. Марша любит, когда можно взять и сказать: «Давай махнём куда-нибудь недели на две-три, переведём дух». Я дал ей слово, что после «Звёздных войн» мы будем каждый год брать две-три недели отпуска, как раз на пару поездок. Но продержался я всего год. Сейчас я стараюсь выбираться хотя бы на недельку в год, но каждый раз решаю: «На следующей неделе. Вот только разберусь с этим делом...» А стоит с ним разобраться, как всегда возникает какое-то другое, которое никак нельзя бросить. Теперь моя цель — 1983 год: если удастся, то я на весь год отойду от дел и вообще ничем не буду заниматься. Вот почему я сейчас не задумываю новых проектов.[595]К маю 1983 года, в канун премьеры VI Эпизода, режиссёр уже был совершенно раздавлен. В интервью с Дениз Уоррел он горько сокрушался:

Сложно описать, сколько мелочей, сколько труда вкладывается [в создание фильма]. Это трёхлетний проект, и из них два года надо с полной отдачей пахать в авральном режиме — по десять-двенадцать часов в день, по шесть дней в неделю. Порой [на съёмках] бывает полоса месяца на четыре или пять, когда вкалывать приходится по шестнадцать-восемнадцать часов. Поспать больше пяти часов не удаётся, а это совсем тяжело. К воскресенью ты уже выжат как лимон — но фильм всё равно весь день не идёт из головы. По моим рассказам никто обычно не представляет себе масштабы бедствия, когда живёшь так изо дня в день. Так можно продержаться пару месяцев, но несколько лет напролёт — это мрак кромешный. А я так жил бог весть сколько. Этот груз давит всё сильнее, я всё больше падаю духом, а в конце дня приплетаюсь домой совершенно вымотанный и тащу за собой ворох проблем. У меня почти нет досуга, сплошная работа. А она очень тяжёлая, хлопотная, с постоянной нервотрёпкой — не продохнуть. Вы не представляете, насколько такой график подчиняет себе личную сферу. Мне кажется, без этой работы я мог бы стать куда счастливее. Она рушит мне всю семейную жизнь. У меня есть жена и двухлетняя дочь — и они мне дороже всего на свете. Семья для меня — самое главное. Аманде сейчас два года, она просто чудо. Но малышка не станет меня дожидаться. Она развивается, растёт. Не хватало ещё, чтобы я очнулся, а дочке уже восемнадцать — и она мне говорит: «Привет, пап, а где ты был всю мою жизнь?»[596]

По книге Дейла Поллока, вышедшей в начале 1983 года, уже видно, в каком плачевном состоянии пребывал брак Лукаса. Марша то и дело жаловалась Поллоку: у Джорджа столько дел, что время на личную жизнь приходится отвоёвывать. Особенно грустно читать её размышления о том, сколько печали ей принесло новообретённое богатство. Неприхотливой женщине, привыкшей жить в маленьких домиках, теперь приходилось содержать такой огромный особняк, что уборку она была вынуждена поручить служанкам. В юности она презирала своих богатых подруг, а теперь носила кольцо с крупным бриллиантом и ездила по делам на «Мерседес-Бенц». Для такой скромной пары слава стала обузой. «Мне кажется, из моей жизни исчезло ощущение борьбы, — признавалась она. — Я двигалась к цели, не имея ничего; всего в жизни добивалась сама, трудилась не покладая рук и обрела свою награду. Теперь мне даже не хватает всех этих препятствий».[597] Пожалуй, красноречивее всего о состоянии их брака говорит реплика Марши: «Сам путь был гораздо увлекательнее, чем его итог».[598]

Незадолго до того, в 1981 году, Джордж и Марша удочерили малышку Аманду — к этому пришлось прибегнуть из-за того, что сам Лукас оказался бесплоден. С самой свадьбы в 1969 году Марша мечтала сбавить обороты и заняться семьёй.[599] Но свалившийся на них успех обернулся неуправляемой стихией, а Лукас стремился единолично контролировать свою растущую империю и её кинопродукцию; наслаждаться жизнью было некогда. «Главное, с чем я не могла смириться — он жил только работой», — говорила Марша Питеру Бискинду в 1997 году.[600] Отношения супругов были довольно натянутыми, но теперь казалось, что кризис миновал, и наконец -то можно жить дальше. Лукас надеялся, что после завершения саги ему в кои-то веки удастся уделять семье побольше внимания. Но увы — вскоре после выхода книги Поллока и всего за пару недель до премьеры «Джедая» всё рухнуло. Джордж и Марша развелись.

В документальном фильме 2004 года «Империя мечты» Джордж с сожалением вспоминает:

Сложно заниматься чем-то всепоглощающим, не забывая о собственной жизни. После «Звёздных войн» я поставил себе определённые личные цели. Одна из них — добиться независимости от Голливуда. Другая цель — когда-нибудь завести полноценную семью. Я закончил «Возвращение джедая» и решил для себя, что на этом всё. «Всё, — думаю, — дело сделано: свою трилогию я завершил». Именно на это я нацеливался с самого начала, именно это хотел во что бы то ни стало доделать. Работа была потрясающая, сложная, но судьба умеет вмешиваться. Вышло так, что сразу после окончания «Джедая» я развёлся и остался с дочерью.[601]

В начале июня 1983 года Лукас созвал съёмочную группу в своём кабинете. Держа Маршу за руку, он объявил, что они разводятся после пятнадцати лет брака.[602] Ошеломлённые сотрудники смотрели на них, не веря своим ушам. Вскоре после этого новость предали огласке.

Казалось бы, после премьеры всё можно будет начать с чистого листа — но как раз тогда жизнь Лукаса внезапно рухнула. Брак не смог продержаться до завершения фильма, и холодная отчуждённость, которая таилась под маской семейной идиллии, вырвалась наружу в самом неприглядном виде. Перед самым разводом Ричард Уолтер встретил Лукасов на вечеринке у режиссёра Рэндала Клайзера, а потом рассказывал Джону Бакстеру:

Я отошёл в сторонку поболтать с Маршей, и она подтвердила мои старые подозрения — что в жизни Джорджа не особо-то есть место [близким чувствам]... Она в сердцах бросила, что чувствует себя очень одинокой: Лукас будто бы возвёл себе крепость. Мне доводилось слышать такое же от людей, которые тогда с ним работали. Многие говорили: «Я так не могу. Он гениален, но невероятно холоден. От этого душно и хочется сбежать». Марша жаловалась, что «не в силах больше вынести столько тьмы».[603]

Джордж собирался отойти от дел, чтобы побыть с женой и дочерью, но было уже поздно — они уже давно отдалялись друг от друга, и к тому времени Марша влюбилась в другого мужчину. Пока Джордж пропадал на съёмках «Возвращения джедая», он попросил жену присмотреть за строительством ранчо «Скайуокер». Здание библиотеки в киноцентре венчал роскошный витражный купол, спроектированный художником по имени Том Родригес. Марша начала с ним встречаться.[604]

С тех пор Марша перестала появляться в голливудских кругах, поэтому события тех лет описаны довольно туманно. Впрочем, потом она всё-таки изложила свою версию событий в редком интервью для книги Питера Бискинда «Беспечные ездоки, бешеные быки»:

Я считала, что мы отдали свой долг сполна — выдержали все битвы, честно отпахали по восемь дней в неделю и по 25 часов в день. Я мечтала, как говорится, остановиться и понюхать цветы. Мне хотелось наслаждаться жизнью. А Джорджу — нет. Он был очень зажат и не умел делиться чувствами. Ему нравилось быть трудоголиком, строителем империй, неутомимым первопроходцем. А я не хотела так прожить остаток дней.

Мы были прежде всего партнёрами — и по ранчо, и по дому, и фильмы тоже снимали вместе. Пусть мы вкладывались и не поровну, но всё-таки свою лепту я вносила. Я человек эмоциональный, у меня всё идёт от сердца, а Джордж был интеллектуалом и мыслил зрительными образами. По-моему, получался отличный тандем. Но Джордж ни за что бы этого не признал. Мои замечания его только сердили — по-моему, ему казалось, что я сплю и вижу, как бы его унизить. Для него я всегда была калифорнийской дурочкой. Он не видел во мне ни ума, ни таланта, не признавал за мной особых заслуг; Когда мы заканчивали «Джедая», Джордж сказал мне, что я весьма неплохо монтирую. По-моему, за шестнадцать лет знакомства это был его первый и единственный комплимент.[605]

Развод сильно сказался не только на самом Лукасе, но и на его фильмах. Многие считали, что для Джорджа талант Марши был одним из главных секретов успеха. Во время написания, съёмок и монтажа всех его картин она помогала мужу советом и не давала слишком витать в облаках — даже когда другие не желали с ним спорить. Джордж Лукас встретил Маршу Гриффин на своей первой настоящей работе, когда стал ассистентом легендарного киномонтажёра Верны Филдс. На Филдс навалилось столько материала, что ей понадобились помощники. Она наняла Маршу — а поскольку у той уже был опыт в профессии, Верна назначила её напарницей юного выпускника.

В чём-то Джордж и Марша были парой противоположностей: он — спокойный и замкнутый, она — темпераментная и общительная. Друзья Лукаса вспоминали, какое впечатление она на них произвела: «Сногсшибательная девушка, — рассказывал Джон Милиус Дейлу Поллоку. — Мы не могли взять в толк, как малыш Джордж подцепил такую красавицу. Она была умная, страстно увлекалась кино. А монтировала куда лучше, чем он».[606]

Джон Пламмер тоже не понимал, как тихоня Джордж уживается с такой волевой и энергичной женщиной. А Марша объясняла: «У него есть другая сторона характера — тогда с ним весело, он ребячится, валяет дурака. Но даже мне лучше ему об этом не напоминать — очень уж он не любит перед кем-то раскрываться».[607]

Чтобы сделать карьеру в киноиндустрии, любой женщине в 1960-х нужна была железная воля — и Марша, родившись в бедной семье, всего добилась сама. «Мы с Маршей отлично ладим, — говорил Лукас Поллоку. — Мы оба вспыльчивые и спуску друг другу не дадим. Мне это как раз понравилось. Я не люблю, когда об себя дают вытирать ноги».[608]

Супруга не только была для Лукаса неиссякаемым источником сил и вдохновения, но и вносила огромный вклад в его творчество. Впрочем, художественные вкусы у них сильно разнились: Марша ругала и «THX-1138», и «Звёздные войны». Зато во время работы над «Звёздными войнами», когда некоторые просто махнули рукой на нелепую идею, она в числе немногих предлагала мужу конструктивную критику. Поллок рассказывал:

Марша непоколебимо верила в Джорджа — она была его самым строгим критиком и самой ярой сторонницей. Она не боялась заявить, что какой-то момент в «Звёздных войнах» ей непонятен, а какой-то показался скучным. Режиссёр сердился, но прекрасно понимал, что Марша лишь озвучивает его собственные опасения. «Я очень к нему сурова, — признаётся Марша, — но я говорю только то, что он и сам уже знает».

К тому же, только с ней Лукас мог спустить пар. «Брак, в котором оба супруга работают в одной сфере и отлично знают своё дело, — это серьёзное испытание. Приходится сильно меняться», — говорит Джордж. Марша была среди тех немногих, к чьим предложениям он всерьёз прислушивался.[609]

Поллок описывал, как жена помогала сгладить творческие недостатки Лукаса:

Марша была секретным оружием Джорджа. Спилберг — как и все работавшие с ней режиссёры — восхищался её цепким глазом. Для Лукаса же она незаменимая помощница, потому что компенсирует слабые стороны мужа. Джордж не слишком заботится о персонажах и боится злоупотребить терпением зрителей, а Марша придумывает, как можно сделать фильм капельку добрее, а характеры — трогательнее и глубже.[610]

Мать Джорджа, Дороти, с теплотой вспоминает: «Марша ужасно баловала Джорджа, когда он снимал фильмы. Приносила ему завтрак в постель, пока он работал до ночи».[611] «У меня природная способность делать из хорошего материала конфетку, а просто крепкий дотягивать до хорошего, — хвасталась Марша в книге „Прогулки в небесах“. — Мне кажется, я даже к жизни подхожу как к монтажу».[612] Она же играла важнейшую роль в деловых проектах мужа — в создании «Лукасфильма» и ранчо «Скайуокер», которым вдобавок управляла во время съёмок «Джедая». Поллок описывал забавный инцидент при работе над фильмом «В поисках утраченного ковчега»:

С подачи [Марши] пришлось изменить финальную сцену, в которой Индиана привозит ковчег в Вашингтон. Дело в том, что Мэрион не появлялась в кадре — создавалось впечатление, будто её бросили на острове вместе с подводной лодкой и дымящимися останками нацистов. Марша досмотрела черновой монтаж, не проронив ни слова, а затем припечатала всех собравшихся. Она заявила, что из-за исчезновения девушки в концовке нет чувства облегчения. «До её замечания все были в восторге, — вспоминает Данэм. — Типичный момент, когда хлопаешь себя по лбу: вот чёрт, проглядели!». В итоге Спилберг переснял сцену в центре Сан-Франциско — теперь Мэрион ждала Индиану на ступеньках здания правительства. Марша в который раз спасла положение.[613]

Марк Хэмилл вспоминал, что вклад Марши в фильмы мужа постоянно недооценивают — а ведь именно она наполнила их теплотой и яркими эмоциями:

Между его нынешними фильмами и картинами, которые он снимал, пока был женат, видна огромная разница. Я знаю, что именно Марша убедила его оставить «поцелуй на удачу», когда мы с Кэрри [Фишер] в первом фильме перепрыгивали через пропасть. «Да ну его, на закрытых показах все смеются!» — а она возразила: «Джордж, это потому, что вышло очень трогательно и внезапно». И её слово было настолько веским, что если момент ей нравился — его оставляли. Скажем, когда мы с Харрисоном ведём Чубакку в тюремный блок, к нам подъезжает дроид-мышь — вуки рычит на него, и робот с визгом укатывает прочь. Джордж хотел это вырезать, но по настоянию Марши оставил. Именно она вдохнула в эти фильмы тепло и душу. Марша была славной женщиной, с которой он всегда мог поговорить и обкатать свои идеи.[614]

Очевидно, что Марша играла ключевую роль не только в жизни Лукаса, но и в его творчестве — это хорошо видно по дальнейшим фильмам Джорджа. Для неё же, как ни прискорбно, «Возвращение джедая» стало последней смонтированной картиной.^{43}

Развод стал для Лукаса сильным ударом — и Марше, видимо, тоже пришлось нелегко. После ошеломительного успеха «Американских граффити» их брак начал медленно, но верно рассыпаться; особенно это стало заметно в последние семь лет, когда компания «Лукасфильм» окончательно завладела жизнью Джорджа. Некоторых друзей — например, Ронду Гомес и Ховарда Зиффа— разводне удивил. «Он вообще не умел развлекаться, — говорила Ронда писателю Питеру Бискинду. — Марша хотела посмотреть Европу, а Джордж предпочитал запереться в гостинице и смотреть телевизор за ужином».[615] В своих интервью Лукас рассказывал, что его жена хотела ходить по ресторанам и жить как все нормальные пары; для него же успех стал непреодолимым препятствием, а империя «Лукасфильм» встала между ними стеной. Марша ещё с начала 70-х хотела завести детей, и после съёмок «Звёздных войн» супруги пытались зачать ребёнка. Тогда им помешало бесплодие Джорджа, и всё-таки они не стали брать приёмного ребёнка сразу же после премьеры. Успех «Звёздных войн» открыл перед режиссёром столько возможностей, что он понимал — объём работы будет огромным. Лукас не смог бы одновременно снимать фильмы и растить детей — приходилось выбирать между карьерой и семьёй, и он выбрал «Звёздные войны».[616] В конце концов, возможность снимать кассовые фильмы могла быстро исчезнуть, ведь слава всегда мимолётна — а потом Джордж мог бы наконец уйти на покой, обеспечив себя на всю жизнь.

«Я отчаянно хотел завести детей, — вспоминал он в 1983 году, перед самым разводом. — Но я понимал, что, когда займусь семьёй, уже не смогу посвящать своей компании девяносто восемь процентов времени. С появлением дочери приоритеты изменились».[617] В конце концов Марша настояла на компромиссе — девочку они удочерили в 1981 году, когда Лукас принял решение завершить сагу.

«Я люблю „Звёздные войны“, — говорил он в 1983 году. — Это замечательные фильмы, но я не желаю жертвовать ради них всей своей жизнью. Нельзя же превращаться в одержимого трудоголика. Мне хочется нехитрых радостей, как любому обычному человеку — скажем, просто постоять на холме, порадоваться жизни».[618]

На два недолгих года у Лукаса появилась капелька той нормальной жизни, которую он не смог себе построить. У него была красивая талантливая жена и чудесная дочь, и в кои-то веки режиссёр изо всех сил старался насладиться своим счастьем. «К шести часам я всех разгоняю, чтобы к приходу Джорджа дома оставались только мы с Амандой, — рассказывала в те годы Марша. — Когда у нас появилась дочь, мы наконец-то стали ужинать всей семьёй. Я готовлю, мою посуду, потом мы вместе купаем Аманду. Порой Джордж кормит её из бутылочки перед телевизором. Мы решили вести как можно более обычную жизнь».[619] Но счастье продлилось недолго. Супруги всё равно редко бывали вместе; в последний момент они попытались наладить отношения, но этих усилий не хватило — раны оказались слишком глубокими.

Ближе к концу их брака Марша предлагала сходить к семейному психологу, но Джордж наотрез отказался — Питер Бискинд предполагает, что такую предвзятость Лукас мог перенять от своего консервативного отца.[620] Позже она хотела некоторое время пожить раздельно, но режиссёр опять не соглашался — умолял жену подождать, пока не будет закончен последний фильм.[621]

«Знаю — он хотел, чтобы я осталась, но было уже поздно», — говорила Марша.[622] Уолтер Мёрч делился с Бискиндом своим мнением: «По-моему, Марша видела, как под влиянием успеха он всё жёстче загоняет себя в работу и стремится всё контролировать. Ей такой путь казался гибельным — и, наверное, в долгосрочной перспективе так и есть».[623] Мечта о ранчо «Скайуокер» превратила режиссёра в человека холодного и одержимого работой — время и силы он без остатка отдавал «Звёздным войнам», а всё своё состояние готов был поставить на кон. Лукас знал, что после «Возвращения джедая» мечта наконец-то осуществится — но Маршу совершенно не волновало ранчо, её вполне устраивала работа на профсоюзные студии. При этом Джордж постоянно твердил, что хочет заняться экспериментальным кино, но ведь «THX-1138» они сняли с копеечным бюджетом и смонтировали на чердаке собственного дома — никто не мешал Лукасу повторить этот подвиг. Марша хотела радоваться жизни — но годы нищеты остались в прошлом, и теперь супруги могли бы утопать в роскоши, не беспокоясь о будущем. Увы, Джордж с головой ушёл в строительство своей империи и не замечал, как его семейная жизнь рассыпается прямо на глазах.

«Марша жалуется, что я живу либо прошлым, либо будущим, а в настоящее даже не заглядываю, — рассказывал Джордж Дейлу Поллоку после рабочего дня на съёмочной площадке „Джедая“. — В каком-то смысле она права. Я всегда размышляю о том, что будет дальше, или о том, что уже произошло. Вот доделаю фильм — научусь жить сегодняшним днём. Наверное».[624]

Выход «Возвращения джедая» стал для Лукаса и радостным, и горьким событием.

Ажиотаж вокруг долгожданного финала саги был просто невероятным, и фильм побил все рекорды по премьерным сборам. Тем не менее, критики обошлись с картиной довольно сурово. «Звёздные войны» в своё время осыпали похвалой, у «Империи» уже нашлись свои недоброжелатели — но их недовольство меркло по сравнению с валом жёсткой критики, которая обрушилась на «Возвращение джедая». Впервые какое-то творение Лукаса вызвало у публики разочарование.

Джин Сискел сетовал, что в фильме не хватает «человечности и сочных характеров, которыми сверкали „Звёздные войны“». Журнал «Newsweek» заявил: «„Джедай“ откровенно вторичен!», а газета «New York Times» писала: «Старая братия из „Звёздных войн“ занимается тем же, чем и раньше, но на сей раз — с заметно скучающим видом». Трогательных плюшевых эвоков называли откровенно коммерческим элементом, а многие рецензенты отмечали, что персонажи и диалоги утратили былое остроумие, глубину и достоверность.

И всё же, невзирая на неблагосклонные отзывы, многие зрители тепло приняли VI Эпизод. «„Возвращение джедая“ — это шик и блеск, — писал Роджер Эберт в газете „Chicago Sun-Times“. — Невероятно увлекательное зрелище. Пир для глаз и раздолье для воображения. Даже удивительно, как Лукасу с коллегами каждый раз удаётся превзойти самих себя». В итоге фильм собрал в США более 260 миллионов долларов.

У самого же режиссёра дела обстояли не столь радужно. Из-за грядущего бракоразводного процесса он был совершенно убит горем — у космической эпопеи оказался траурный финал. При этом расставание с женой не только разбило Джорджу сердце: ещё сильнее оно ударило по кошельку. В 1983 году президент «Лукасфильма» Боб Гребер объяснял Дейлу Поллоку: «Люди часто забывают, что Марша Лукас владеет половиной компании и играет в ней очень важную роль».[625]

При разводе Джордж потерял изрядную часть своего состояния — целых 50 миллионов, если верить Питеру Бискинду.[626]^{44} Золотые горы от мировой славы «Звёздных войн» внезапно растаяли: учитывая вклад Марши в «Лукасфильм» и трилогию, она имела полное право на собствен -ную долю. Право опеки над дочерью сохранилось за обоими,[627] но супруги решили, что воспитывать её будет Джордж. Говорят, Марша время от времени навещала свою бывшую семью, но постепенно их встречи сошли на нет, и с тех пор они почти не виделись. К тому времени Марша с Томом Родригесом уже купили дом в Бельведере, пригороде Сан-Франциско, а вскоре она забеременела и родила свою первую родную дочь — Эми.[628]

Лукас впал в депрессию, да и в финансовом плане оказался на мели. После всех испытаний, которые он вытерпел ради своей трилогии, режиссёр надеялся обрести свободу и финансовую независимость — а вместо этого ему разбили сердце, разорили и бросили. Вдобавок, замашки «строителя империй» оттолкнули от него не только жену, но и друзей. В начале десятилетия у него случилась печально известная размолвка с Фрэнсисом Копполой. Причин было немало — в частности, Фрэнсис уехал из Сан-Франциско и перевёз «Зоотроп» обратно в Лос-Анджелес. Сам же Коппола не мог простить Джорджу, что тот не спас его от банкротства, отказавшись одолжить несколько миллионов долларов на уплату долгов (Лукас поясняет, что его деньги были в обороте из-за V Эпизода). «Получив развод, Джордж пришёл ко мне мириться, — вспоминал Коппола в беседе с Бискиндом. — Он принёс мне свои извинения».[629] С друзьями по кинокафедре режиссёр тоже виделся всё реже. В конечном счёте у Лукаса осталась лишь дышащая на ладан империя, которой он правил со своего одинокого трона. Эти перемены коснулись не только его — для всех звёзд Американской новой волны наступила пора заката. Коппола разорился, Скорсезе снял несколько совершенно провальных фильмов; даже брак Спилберга вот-вот готов был рухнуть, причём отступные составили баснословную сумму — 100 миллионов долларов. Карьеры и личные жизни таких крупных игроков, как Питер Богданович, Пол Шредер и Уильям Фридкин, пошли под откос. Независимые и авторские фильмы приносили одни убытки — кассой снова завладели студийные картины. К 1983 году поколение семидесятых окончательно ушло в прошлое. Крах Лукаса стал зеркалом эпохи.

Шестнадцать лет спустя Лукас вспоминал эту трагедию в телепередаче «60 минут»:

Лукас: Мне было очень тяжко. Развод меня совершенно сломал. Я несколько лет пытался хоть как-то прийти в себя и выкарабкаться.

Лесли Шталь: Вы такого не ожидали?

Лукас: Ох, нет, совершенно не ожидал.

Лесли Шталь: Вы были счастливы, всё шло отлично — и вдруг у неё другой мужчина. А вы и не знали.

Лукас: На десять лет моложе меня. Самая что ни на есть классическая ситуация.[630]

В той же передаче Стивен Спилберг, с которым Джордж как раз во время развода работал над сиквелом к «Индиане», вспоминал этот период:

[Развод] его просто уничтожил. Для меня Джордж и Марша были примером, почему стоит жениться: это была гарантия, что брак вообще работает. Делать общее дело, жить вместе; понимать друг друга с самых-самых разных сторон — «да, [это] возможно». И когда всё перестало работать, когда эта семья распалась, я надолго потерял веру в институт брака.[631]

Марша забрала свою половину и уехала — крупный бизнес её совершенно не интересовал, поэтому она охотно взяла всю долю деньгами, чтобы спокойно жить с новой семьёй. Но Джордж всё ещё цеплялся за свою корпорацию: он был полон решимости отстроить всё заново. Как только режиссёр наконец добился независимости от Голливуда — накопил достаточно капитала, чтобы больше никогда не иметь дел с киностудиями — вся затея неожиданно пошла прахом. Лишь через два десятка лет ему удалось снова отвоевать своё положение.

Мечта о ранчо «Скайуокер» тоже рухнула — «Мекка для кинематографистов» располагалась так далеко от Голливуда, что вскоре пришла в забвение и запустение. Оборудование оказалось настолько передовым и дорогим, что пользоваться им могли только создатели крупнейших блокбастеров — а ведь именно их Лукас намеревался свергнуть с пьедестала. Роскошная библиотека, украшенная тем самым злосчастным куполом, простаивала практически без дела, а коммуна независимых режиссёров так и не собралась. В конце концов ранчо «Скайуокер» превратилось в офис компании «Лукасфильм», и в этом дворце за двадцать миллионов восседал Джордж Лукас — одинокий и безо всякой цели.

Теперь у Лукаса уже не было прежних несметных богатств — но зато наконец-то появились стабильные источники дохода.

«ILM» стала крупнейшей в мире студией по визуальным эффектам — к тому времени она уже получила премию «BAFTA» за работу над «Полтергейстом» и «Оскара» за фильм «Инопланетянин». Студия оказалась для Джорджа ценным ресурсом, а в кинотехнологиях совершала один прорыв за другим. У «Лукасфильма» тем временем появился куда более крупный источник дохода, чем сами «Звёздные войны»: товары по мотивам космической саги. «Звёздные войны» совершили революцию в маркетинге кино: Лукас продвигал свои фильмы с помощью игрушек, фигурок, книг, одежды и любых товаров, какие только можно себе вообразить — от игрушек-дозаторов с пастилками «Pez» до детского белья и раскрасок. Когда режиссёр олько вёл со студией «Фокс» переговоры по контракту, никто не считал мерчандайзинг прибыльной нишей. «Звёздные войны» навсегда изменили облик рынка: поступившись частью гонорара, Лукас сумел получить права на сопутствующие товары — и в результате обрёл самый главный источник финансирования для своей империи.

Фигурки персонажей по-прежнему раскупали — хотя после завершения саги уже не столь бойко — а тем временем компания «Лукасфильм» активно расширялась. В середине 80-х, на волне бума видеоигр, Джордж основал студию «LucasArts», чтобы снабжать новый рынок интерактивными программами для домашних компьютеров и игровых автоматов. Ещё одним перспективным направлением развития оказалось телевидение. Сначала в эфир вышли «Приключения эвоков» — детский фильм по мотивам саги (Лукас как-то раз назвал его «подарком» для своей дочери). В этом спин-оффе рассказывалось о том, как эвок Викет с друзьями помогает двум ребятам найти родителей, потерпевших крушение на Эндоре. Интересно, что здесь впервые прозвучало имя «Мейс» из ранних набросков к «Звёздным войнам» — позже оно появится в приквелах. Первая история про эвоков появилась в 1984 году, а два года спустя вышел второй телевизионный фильм — в нём рассказывалось о тиране и ведьме, которые пытаются захватить поселения эвоков. Продолжение называлось «Эвоки: Битва за Эндор», а первую картину Лукас по своему обыкновению переименовал — теперь она получила заголовок «Эвоки: Караван смельчаков». В 1985 году для утреннего субботнего эфира выпустили даже не один, а целых два мультсериала по «Звёздным войнам». По горячим следам фильма сняли «Эвоков» — мультфильм о жизни Викета и его друзей до событий «Возвращения джедая». Второй сериал назывался «Дроиды» — в нём рассказывалось о приключениях Р2-Д2 и Ц-3ПО до их знакомства с Люком. Само собой, ко всем этим спин-оффам прилагались и сопутствующие товары. Появились у Лукаса и более амбициозные проекты: он замахнулся на сотрудничество с «Диснеем». В 1986 году компания «Лукасфильм» спродюсировала для Диснейленда фантастический 3Б-фильм с Майклом Джексоном — «Капитан Ио» (режиссёром стал Фрэнсис Коппола). А год спустя в Диснейленде с большим успехом запустили аттракцион по мотивам «Звёздных войн» под названием «Star Tours».

Именно за счёт продукции «Лукасфильма» и разделения корпорации на несколько направлений Джордж смог постепенно отстроить свою империю заново. Теперь режиссёр уже не мог себе позволить самостоятельно профинансировать ещё один фильм, как бывало в прошлом. Впрочем, теперь он к этому и не стремился. Ещё под конец работы над «Возвращением джедая» Лукас говорил, что хочет вернуться к абстрактным артхаусным фильмам, о которых мечтал в юности — когда только переехал с Маршей в Сан-Франциско. Дейл Поллок рассказывал об этом в 1983 году:

Лукас хочет заново открыть для себя прелести любительских съёмок. Он мечтал заниматься заумными фильмами в духе «THX» с тех самых пор, как закончил Университет Южной Калифорнии — теперь же у него есть на это и время, и деньги... Джордж намерен снимать абстрактные эмоциональные картины без сюжета и персонажей. О конкретных идеях режиссёр не рассказывает — похоже, он сам не до конца определился, чего хочет. Но всё равно очевидно, что эти импрессионистские полотна — полная противоположность его профессиональной продукции... Каким бы ни оказался результат этих экспериментов, Лукас, вероятно, не станет им делиться: «Если ничего толкового не получится, я явно никому не буду это показывать. А если получится, то, наверное, фильмы выйдут очень ограниченным тиражом».[632]

Джордж твердил об этих «экспериментальных» авторских фильмах с самых семидесятых — он заговорил о них ещё после коммерческого успеха «Американских граффити», когда в 1974 году давал интервью журналу «Film Quarterly». Даже в новом тысячелетии режиссёр по-прежнему рассказывает, что мечтает «когда-нибудь в скором времени» уйти в авторское кино. Пока что, по состоянию на 2008 год, перемен не видно. Возможно, подобные рассуждения — как и пресловутое «так было задумано изначально» — стали для Лукаса привычной отговоркой. Когда «Американские граффити» и «Звёздные войны» побили все рекорды проката, эти фильмы стали ассоциировать с Голливудом, а их успех называли одной из причин заката Американской новой волны. Тут -то Лукас и напоминал слушателям, что на самом деле он экспериментатор артхаусного толка, а в коммерческое кино угодил по чистой случайности. Такое впечатление, что Джорджу было неуютно в роли творца популярных блокбастеров — и он пытался как-то смириться со своей славой, рассказывая всем о своих авторских фильмах, которые заведомо будут обречены на провал. В 1974 году режиссёр обещал заняться ими после «Звёздных войн», в 1978 году грозился уйти в артхаус сразу после окончания трилогии, а в 1983 году мечтал начать эксперименты в самом ближайшем будущем. В 2005 году Джордж твёрдо вознамерился взяться за авторское кино, раз уж с космической сагой наконец -то покончено (в который раз); ну а сейчас, в 2008 году, он планирует снимать такие фильмы, когда закончит телесериал по «Звёздным войнам» (то есть примерно в 2010 году). Коппола в своё время сказал знаменитую фразу: «„Звёздные войны“ лишили Америку одного из самых перспективных режиссёров»[633] — но Лукас сам сделал свой выбор. Кстати, Марша совер -шенно не могла взять в толк, что мешает Джорджу вернуться в профес -сию — она признавалась Питеру Бискинду:

К тому времени, как Джордж накопил на свой киноцентр, ему расхотелось снимать кино... После «Звёздных войн» он бил себя в грудь: «Ни за что больше не буду снимать ширпотреб!». А я всё твердила: «Если ты хочешь заниматься авангардом, зачем вбухивать такую прорву денег в студию для производства голливудских фильмов? „THX" мы смонтировали у себя на чердаке, а „Американские граффити" — в гараже у Фрэнсиса. Я тебя не понимаю». Вся эта империя «Лукасфильм» — компьютерное подразделение, «ILM», отдел лицензий, юристы — казалась мне этакой перевёрнутой пирамидой, которая держится на одной горошине, то есть на «Звёздных войнах». Но он не собирался продолжать «Звёздные войны»! А значит, горошина бы высохла, сморщилась, и остался бы у него только этот киноцентр с непомерными накладными расходами. А какой в этом прок, если он не хочет больше снимать фильмы? До сих пор не понимаю.[634]

Действительно, такая линия поведения совершенно идёт вразрез с философией, которой он придерживался. Но похоже, что к середине 80-х Лукас полностью переключился на роль предпринимателя. «Марша так ничего и не сняла, а занималась только монтажом, и это была огромная потеря, — сокрушался Джон Милиус в „Мифотворце". — Но ещё одна огромная потеря случилась, когда Джордж перестал снимать кино и занялся всякой разной продукцией „Лукасфильма". Он ведь был очень мощным режиссером».[635]

После развода у Лукаса остались только многочисленные компании — и дочь Аманда. Она была единственным осколком прежней счастливой жизни, и Джордж постарался стать образцовым отцом-одиночкой, самозабвенно посвятив себя воспитанию дочери.

Пытаясь оправиться после развода, в 1984 году Джордж завёл роман с певицей Линдой Ронстадт. Судя по всему, дело дошло даже до обручального кольца[636] — но в итоге отношения почему-то не сложились. Видимо, после этого Лукас решил, что для семьи ему жена не нужна — он удочерил ещё одну девочку, Кэти, а потом и мальчика, Джетта. С тех пор он больше не вступал в брак и занимался исключительно своими детьми и корпорациями. В 1999 году режиссёр давал интервью в передаче «60 минут»:

Лесли Шталь: Неужели развод настолько по вам ударил, что теперь вы поставили [на браке] крест? Как думаете?

Лукас: Ну, не знаю. Через пару лет я влюбился. Полюбил ещё одну женщину... Шталь: Линду Ронстадт?

Лукас: Да... Но она из тех, кто вообще не хочет замуж. А я рано или поздно хотел жениться. Мне кажется, с возрастом, когда уже пару раз обожжёшься, накапливается то ли усталость, то ли мудрость. Кто ж разберёт. Видимо, всё сразу: я устал, поумнел и постарел. Да и жизнь у меня бурная. И трое детей.[637]

Компания «Лукасфильм» тоже медленно, но верно приходила в себя после развода Лукаса. За это время у неё появилось множество мелких дочерних фирм — а её компьютерное подразделение во главе со студией «Пиксар» изобретало революционные цифровые технологии. Их установка «EditDroid» стала первой в мире системой нелинейного монтажа, а в итоге из неё выросла технология «AVID», ставшая стандартом для всей индустрии. Студия «ILM» двигалась семимильными шагами: они первыми научились полноценно задействовать в кино компьютерную графику (например, в фильме «Молодой Шерлок Холмс»). В 1986 году Лукас продал «Пиксар» одному из основателей компании «Apple Computer» Стиву Джобсу за ю миллионов долларов, чем обеспечил «Лукасфильму» необходимый приток капитала.

Марша тем временем постепенно исчезла из кинематографических кругов — и из жизни Джорджа. «После развода он вёл себя очень желчно и злопамятно, — вспоминала она в книге Питера Бискинда. — Фрэнсис и Элли [Коппола] обычно на Пасху устраивали вечеринку в Нэпе. Первую пару лет после развода мне удавалось со всеми повидаться — с Барвудами, с Роббинсами — а потом меня перестали приглашать. Много лет спустя я столкнулась в Лос-Анджелесе с Элли, и она мне сказала: „Я давно хотела тебе позвонить и объясниться. Когда Фрэнсис и Джордж работали над „Такером“, Джордж попросил его не звать тебя — дескать, ему рядом с тобой неуютно“. Мне было очень обидно. Мало ему того, что он стёр меня из своей жизни — теперь он превращает меня в изгоя среди моих же друзей. Как будто меня и не было никогда».[638]

Сам же Лукас наслаждался беззаботной жизнью магната и без особых усилий руководил корпорациями, успевая при этом позаботиться о своих детях. Со времён развода его единственным крупным кинопроектом стал сиквел к «Поискам утраченного ковчега» — «Индиана Джонс и храм судьбы». Джордж писал сюжет в гнетущей атмосфере бракоразводного процесса — фильм вышел настолько мрачным и жестоким, что из-за него в США ввели рейтинг «PG-13». «Храм судьбы» понравился зрителям, зато его сурово раскритиковали журналисты (и родители!). В остальном же Джордж только от случая к случаю помогал своим друзьям, выступая в роли исполнительного продюсера. Уолтеру Мёрчу он помогал снимать «Возвращение в страну Оз» (Лукас спас фильм от огромных долгов, накопившихся по вине продюсера Гэри Куртца) — картина оказалась интересной, но не окупилась. С Уиллардом Хайком Джордж работал над «Говардом-уткой» по мотивам популярного комикса — фильм вышел настолько нелепым, что буквально все авторы стыдятся о нём вспоминать (хотя творческий вклад Лукаса часто преувеличивают). Затем были «Такер: Человек и его мечта» Фрэнсиса Форда Копполы, который тоже не собрал особой кассы, «Лабиринт» Джима Хенсона, ещё один провал, и анимационный хит Стивена Спилберга «Земля до начала времён». В 1988 году Джордж наконец-то вернулся к более активной деятельности: он предложил Рону Ховарду идею фильма «Уиллоу», сюжет которого сочетал в себе элементы «Властелина колец» и «Звёздных войн», и выступил продюсером картины. Прокат тоже вышел неудачным, но сейчас «Уиллоу» стал для многих одним из самых любимых фильмов 80-х. Вскоре после этого вышел третий фильм про Индиану Джонса — Спилберг опять стал режиссёром, а Лукас продюсером. «Последний крестовый поход» стал одним из самых кассовых фильмов 1989 года — быть может, на нём Джордж наконец-то отыгрался за неудачные авантюры этого десятилетия. Лукас объяснял журналу «Hollywood Reporter»:

Перерыв в 20 лет случился потому, что когда я закончил «Возвращение джедая» (в 1983 году), у меня была дочь. Я только что развёлся, воспитывал ребёнка и понимал, что это важнее всего — поэтому и хотел посвятить дочери всё своё время. Потом я усыновил ещё [двоих] детей и 15 лет их растил. Кроме того, была и другая причина: из-за развода [«Лукас-фильм»] испытывал серьёзные финансовые затруднения. Чтобы поставить компанию на ноги, не затевая при этом проектов по «Звёздным войнам», я в итоге подыскал себе работу, куда можно было приходить в 10-11 [утра] и возвращаться домой в 4-5 [вечера] .[639]

Но что же в это время происходило со «Звёздными войнами»? Джордж почти отошёл от дел, и создавалось впечатление, что космическая сага вообще не стоит на повестке дня. В 1983 году он заявил, что никогда больше не хочет возвращаться к своей вселенной. «Боюсь, что если я сейчас сниму ещё хоть одну серию „Звёздных войн“, то изменю себе, — говорил режиссёр в мае 1983 года. — Для меня это будет значить, что я поддался соблазну тёмной стороны, но главное — я буду сам не рад».[640]

Поклонники терпеливо ждали, помня обещание Лукаса: после «Возвращения джедая» грядёт трилогия приквелов, а следом за ней трилогия сиквелов. Но с тех пор, как режиссёр рассказывал об этих планах, в его жизни многое изменилось. Трилогия сиквелов канула в Лету: на публике Лукас заявлял, что вполне можно как-нибудь написать историю о событиях после VI Эпизода, с постаревшими актёрами на прежних ролях, но затея выглядела маловероятной — хотя сам Джордж более десятка лет этого не признавал.

Зато о трилогии приквелов Лукас по-прежнему не забывал, хотя в то время у него не было желания ей заниматься. История ему по-настоящему нравилась — за прошедшие годы он довольно подробно расписал сюжет, оттачивая его по ходу работы над основными фильмами. Приквелы обещали стать гораздо более серьёзными и замысловатыми — с хитросплетениями политических интриг и с вероломным заговором, постепенно набирающим обороты. В 1983 году журнал «Time» сообщал:

По словам Лукаса, фильмы, в которых будет описываться, с чего всё начиналось — если их когда-нибудь снимут — по облику и атмосфере будут кардинально отличаться от существующих. Они станут несколько театральнее и будут посвящены политическим интригам и хитроумным заговорам, которые привели к краху некогда благородной Республики. Сражений и приключений там будет ровно столько, чтобы не провисал сюжет. Нам покажут юность Дарта Вейдера и Оби-Вана Кеноби -престарелого джедая, сыгранного Алеком Гиннесом, — а младенец Люк Скайуокер мельком появится в III Эпизоде.[641]

В синопсисе, который Лукас успел разработать с 1977 года, лишь в самых общих чертах описывались важные повороты сюжета — по словам режиссёра, этот набросок насчитывал меньше дюжины страниц. В истории рассказывалось про Оби-Вана Кеноби, джедая времён заката Старой Республики, который взял в ученики одарённого мальчика по имени Энакин Скайуокер. В то же время коварный политик по имени Палпатин, а на самом деле — Тёмный повелитель ситов, путём интриг и манипуляций пробивается к власти и провозглашает себя Императором. Он переманивает юного Скайуокера на тёмную сторону, настраивает его против остальных джедаев и устраивает западню, в которой погибнут практически все рыцари. Оби-Ван уговаривает своего ученика отринуть тёмную сторону, но безуспешно — они сходятся в поединке на краю вулкана, в котором Скайуокер получает чудовищные ожоги. Императору удаётся спасти своего ученика от гибели и вернуть его к жизни в облике киборга — Дарта Вейдера; тем временем Кеноби помогает жене Скайуокера бежать вместе с детьми, о которых отец не знает. Люк остаётся с братом Оби-Вана на Татуине, куда и сам Кеноби отправляется в изгнание, а Лею отвозят на Алдераан, в семью сенатора Бейла Органы. Тем временем власть Империи распространяется по всей галактике, а Дарт Вейдер становится правой рукой Императора и выслеживает оставшихся джедаев. Где-то во время этих событий случатся

Войны клонов, в которых Кеноби с Энакином будут сражаться бок о бок и станут героями всей галактики; ещё в сюжете найдётся место для Ц-3ПО и Р2-Д2 — они станут единственным общим звеном во всей саге.

Но пока дети Джорджа ещё не выросли, а империя продолжала расширяться, у него не было никакого желания возвращаться к «Звёздным войнам» и к режиссуре. Об этом Лукас рассказывал журналу «Rolling Stone» в 1987 году:

Рано или поздно я продолжу [снимать «Звёздные войны»]; просто не знаю, когда. Я провёл серьёзную подготовку, но сейчас у меня к этому душа не лежит. Можно, конечно, штамповать «Звёздные войны» и грести деньги лопатой, но мне это не нужно и не особо интересно. У меня есть история, которую я хотел бы рассказать. Просто пока она не настолько меня терзает, чтобы я решил — пора, мол, вытаскивать её из головы. Меня больше интересуют другие вещи.[642]

«„Звёздные войны“ лежат в долгом ящике — и меня никто не заставляет что-то с ними делать», — заявлял он в те годы.[643] Но чем больше времени проходило с тех пор, как он в последний раз становился за камеру, тем сильнее Лукаса тянуло вернуться в кино.

«[Новая трилогия] будет невероятно дорогой, — говорил Лукас на открытии парка развлечений „Disney-MGM Studios“ в 1989 году. — И это одна из причин задержки. Если бы бюджет можно было снизить, я мог бы запросто пойти и снять продолжение. Но здесь замешаны огромные, бешеные деньги».[644] У Джорджа не было безграничных ресурсов, особенно после развода, от которого он к тому моменту только начал оправляться — это было ещё одной причиной простоя. При этом передавать франшизу в руки какой-нибудь студии Лукасу не хотелось, а самостоятельно накопить денег на съёмки полноценного блокбастера ему удалось только к 90-м.

Когда наступили 90-е, сюжет приквелов по-прежнему не двигался с места, но постепенно Джордж начал понимать: если он вообще хочет снять эти фильмы, то пора браться за дело. К тому времени студия «ILM» уже серьёзно продвинулась в технологии компьютерной графики — фильмы Джеймса Кэмерона «Бездна» и «Терминатор-2» стали огромным шагом вперёд. В кадры с живыми актёрами удалось вмонтировать фотореалистичных существ, хотя пока ещё довольно примитивных: это было щупальце из воды и примерно такой же робот из жидкого металла. Конечно, Лукас понимал, что такого уровня прогресса не хватит для фантастических образов, которые он мечтал воплотить — но было очевидно, что уже в скором времени технология позволит режиссёру дать волю своему воображению, не ограничиваясь куклами, макетами и дорисовкой декораций. Мало кто осознавал, насколько близок этот день.

Между тем, «Звёздные войны» стояли на пороге эпохи возрождения.

Слава трилогии за это время угасла — новых игрушек не выпускали с середины 80-х, а с наступлением эры видеомагнитофонов прекратились и показы в кинотеатрах (не считая забытого ныне тройного киносеанса в 1985 году, когда всю трилогию показали единственный раз и в очень ограниченном прокате). Подрастало новое поколение — они уже не застали выход саги на киноэкраны, а видели её лишь по телевизору и на видеомагнитофонах (надо сказать, «Звёздные войны» стали первой кассетой, которая собрала миллион долларов в салонах видеопроката). В 1987 году Мэл Брукс спародировал творение Лукаса в фильме «Космические яйца», но, как отметили критики, к тому времени даже сатира на трилогию выглядела устаревшей. Игрушки и сопутствующие товары вышли из моды и закончили свои дни в комиссионных магазинах и на гаражных распродажах. Дети переключились на новые веяния — особенным успехом пользовались линейки игрушек «Трансформеры» и «Мой маленький пони», по каждой из которых выходил свой мультсериал. Компания «West End Games» выпускала настольные ролевые игры по «Звёздным войнам», но в них играл лишь ограниченный круг ярых поклонников научной фантастики. Зимой 1987 закрылся журнал «Bantha Tracks» и официальный фан-клуб «Звёздных войн» — в прощальном напутствии Джордж Лукас пообещал, что клуб будет возрождён, когда выйдут новые фильмы. Сага постепенно исчезала из современной культуры и перемещалась в категорию «классики» — в 1989 году изначальный фильм даже поместили в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса. И всё же молчаливая, но преданная армия поклонников всех возрастов терпеливо ждала возвращения «Звёздных войн». Казалось, что сага умерла — но она всего лишь впала в спячку.