Темнейший воин

Глава 42

«Без сомнения, это и есть счастье».

Вчера Пьюк проделал все свои новые любимые вещи. Купался нагишом с Джиллиан. Занимался с ней любовью на камнях и кончил так сильно, что его мозги застучали о череп. Позже он занимался с ней любовью в палатке. Кормил её с рук и наслаждался тем, что она кормила его, а потом он лёг спать, прижав её тело к своему.

«Джиллиан дороже войны».

«Джиллиан дороже всего на свете».

Этим утром он ушёл до того, как она проснулась, написав ей записку на песке.

«Останься здесь. Пожалуйста. Я вернусь».

Потом он отправился на охоту. Прошло несколько часов, прежде чем он нашёл искомое. Прошло ещё столько же, пока он работал, чтобы получить желаемое. По возвращении он ожидал протестов от Джиллиан.

Или, по крайней мере, допрос. Но вместо этого она просияла и бросилась в его объятия. Её великолепный смех заполнил весь лагерь и его душу, когда он её кружил.

— Я не стану разрушать твою мечту. Не буду, — сказала она, как будто весь день только об этом и волновалась. Хотя вскоре он узнал, что его маленькая жена потратила своё время, собирая оружие в лагере и изучая карту земель Коннахта. — Убийство одного Коннахта и корона будет твоя. Мы продвигаемся вперёд без изменений. Верно?

— Верно, — подтвердил он, и она вздохнула от облегчения.

Без Уильяма у Пьюка не было никаких забот. Он победит Сина, спасёт Амарантию и получит все, что пожелает.

Он планировал покинуть лагерь сегодня, но его пребывание в лесу слишком затянулось. Им пришлось остаться ещё на одну ночь. Такая вот ирония.

Теперь лунный свет струился сквозь щель в пологе палатки, омывая Джиллиан мягким сиянием. Она лежала обнажённая на куче мехов и мурлыкала, пока Пьюк водил кусочком Небесного плода по её соску. Маленький бутон сморщился, когда он слизнул капельку красного сока.

Её хриплый стон ублажил его слух. Кого он обманывает? Каждая частичка этой женщины приводила его в восторг. Безразличие казался не более чем гулом в глубине его сознания.

Пьюк сменил направление и провёл фруктом по губам Джиллиан. Когда она открыла рот, готовая укусить, он сунул кусочек себе в рот.

— Наглец. — Она рассмеялась так чувственно, так эротично. — Это было моё.

— Нет, вот твоё. — Он сунул руку под подушку рядом с ней и вытащил большую банку сиропа cuisle mo chroidhe, который ему удалось собрать.

Вскрикнув от радости, Джиллиан резко выпрямилась и прижала банку между грудей.

— Так вот почему тебя так долго не было?

Он кивнул.

— О, Пьюк. — Она наклонилась, чтобы прикусить его губы. — Спасибо тебе. Я имею в виду, что у меня не было больше приступов после того последнего, и сейчас я почти уверена, что их и не будет, потому что я так счастлива, но спасибо!

«Я сделал это. Я сделал её счастливой».

— Ради тебя я сделаю все, что угодно, в любое время и в любом месте.

— Тогда ты останешься там, где сейчас лежишь, и позволишь мне поступить с тобой по-своему. — Толкнув его на спину, она открыла банку и капнула сиропа ему на грудь… и ниже.

А потом использовала его в качестве буфета.

Когда она рухнула ему на грудь, он поразился ощущению её тела, накрывшего его, как одеяло. Пока их сердца успокаивались, они лежали рядом и вдыхали аромат друг друга. Это был рай, удовлетворение, о котором он когда-то только мечтал.

— Я хотела спросить, нравится ли тебе то, что я делаю, — сказала она, — но у меня до сих пор звенит в ушах.

— Ты меня удивляешь. — Он поднял голову, чтобы потереться кончиком носа об её нос, действуя игриво, как мальчик, которым он когда-то был.

— Ты даришь мне непередаваемое наслаждение.

— Хорошо. Запомни это. Потому что думаю, что сейчас тебя разозлю. — Он крепче сжал её, чтобы она не попыталась убежать. — Я думаю, что часть тебя хочет остаться здесь, как можно дольше на случай, если Уильям и Арахис появятся. Это так?

Она прикусила губу и кивнула.

— Завтра мы должны двигаться дальше, независимо от того, прибыли они или нет. Ты знаешь это, да?

Джиллиан удивила его, снова кивнув.

— Да, и я согласна. Насколько нам известно, они находятся за пределами реальности и не могут вернуться. Но это нормально. У меня есть ты, и я не успокоюсь, пока ты не станешь королём. Итак, каким будет твой первый указ?

Легко.

— Женщинам будут предоставлены те же права, что и мужчинам. Равная социальная ответственность. Я построю больше приютов и детских домов. Буду применять суровые наказания для тех, кто вредит другим.

Она улыбнулась и погладила его по груди, явно довольная его ответом. Она была так прекрасна, что он мгновенно оказался в ловушке, не в силах отвести взгляд. Пьюк уже запомнил потрясающую чистоту её радужных оболочек, светло-коричневых в обрамлении темно-коричневых. Красоту её скул. Изящество её носа. Её губы, которые были рубиново-красными и соблазнительно пухленькими.

Но тут ему пришла в голову ужасная мысль, от которой он не мог избавиться. Если он действительно любит эту женщину, сможет ли он удержать жену, если её чувства к нему изменятся без этой связи? Вдруг без связи она захочет другого мужчину?

Пьюка… тревожило это. Он глубоко переживал. Так глубоко, что планы, которые он строил, начали один за другим сгорать в огне. Его уверенность исчезла.

Он понял, что готов на все ради этой девушки. Даже отпустить её.

Был только один способ узнать правду. И они должны все выяснить. Иначе Пьюк лишит её той жизни, которую она хотела и заслуживала.

— Я думаю… Я думаю, что должен разорвать нашу связь, как и планировал. Несмотря ни на что.

— Что? Нет. — Она на мгновение замерла. — Мы приняли решение. Без Уильяма ты получишь корону и свою женщину. Мы останемся вместе и обеспечим мне счастливый конец.

— Надеюсь, что так. — Однажды он солгал ей, чтобы получить желаемое. Больше никогда. Он доверял и уважал её, и всегда будет поступать правильно. — Надеюсь, ты все ещё захочешь меня после этого.

Джиллиан резко выпрямилась, её щеки побледнели.

— Ты веришь Оракулам. Думаешь, что я разрушу твои мечты.

— Ты уже разрушила мои мечты, девочка. — Что правда, то правда.

Она вздрогнула, как будто он её ударил.

Пьюк потянулся к ней, но она вскочила на ноги, чтобы переодеться в одежду, которую они нашли прошлой ночью. Маленькая белая туника, штаны из овчины и пара боевых сапог.

Прикрывать её наготу должно стать преступлением.

Он быстро подался вперёд и схватил её за предплечья, чтобы удержать на месте. Когда она попыталась вырваться, Пьюк легонько её встряхнул.

— Дай мне закончить.

— Зачем? Чтобы ты растоптал ещё одну часть моего сердца?

«Не обращай внимания на её слова или сдавайся».

— Моя мечта о том, чтобы править Амарантией, сменилась мечтой о том, чтобы всегда делать тебя счастливой. Я не переживаю по поводу такой замены.

Черты её лица смягчились, но взгляд стал умоляющим.

— Мысль о том, чтобы править всей реальностью рядом с тобой, делает меня счастливой.

— Я только и мечтаю, чтобы провести остаток вечности с тобой рядом. У нас появятся дети, мы создадим семью, и вместе будем править кланами. Когда я разорву связь, тебе нужно захотеть только одного… меня.

Их будущее было таким простым и таким сложным.

— Я хочу тебя сейчас, — сказала она, вздёрнув подбородок.

Его сердце разрывалось, но он не собирался менять своё решение.

— Я освобожу тебя. И не поменяю решение.

— Ну, извини, если я тебе не верю. Всего несколько минут назад ты сказал, что удержишь меня любыми способами! — Вместо того чтобы дать ему пощёчину, как он ожидал, она прильнула к нему. — Ты ведёшь себя глупо, слушая страх, а не свою жену. Я говорю тебе, что знаю, чего хочу, и не связь этому причина.

— Джиллиан…

— Ты вновь стал Ледяным человеком? — требовательно спросила она. — Как ты можешь такое говорить и делать?

— Я не Ледяной человек, — сказал он. — И никогда больше им не стану. Я не могу, слишком много чувствую. Все чувствую.

Джиллиан вздрогнула во второй раз, но сказала:

— Если ты меня отпустишь… — На мгновение у неё стал такой вид, будто она вот-вот выплеснет содержимое своего желудка. — Если ты меня отпустишь, у меня не будет счастливого конца. Вот почему так предсказали. Я чувствую это.

Нет. Нет! Только так он мог обеспечить ей счастливый конец.

— Как ты можешь знать, чего хочешь? Это связь говорит за тебя.

— Я говорю за себя. — Пепельно-бледная, она прижала руки к груди. — Связь говорит и за тебя?

Так ли это? Откуда он мог знать? Как только связь с Джиллиан разорвётся, Безразличие снова обретёт над ним власть. Только ненадолго, конечно. Пьюк воспользуется ножницами. Если сможет. Можно ли использовать артефакт больше одного раза?

Как много вопросов без ответов.

— Если ты захочешь меня потом, — сказал он, изо всех сил стараясь говорить разумно, как будто его голову не штурмовало огромное количество мыслей, — мы снова свяжемся.

Джиллиан отшатнулась, как будто он её толкнул. Как она не понимает? Он делает это для неё.

— Ты колебался, — сказала она. — Ты не думаешь, что захочешь меня.

Пьюк сжал кулаки — могучее оружие, ставшее бесполезным в величайшей битве его жизни.

— Я не могу даже представить, что не захочу тебя, девочка.

Слезы потекли по её щекам, и она с трудом перевела дыхание. Эти слезы — маленькие капельки воды — ранили его сильнее кинжалов. Поражая прямо сердце, они убивали.

Она вытерла слезы тыльной стороной руки. Прищурилась. Затем вздёрнула подбородок. Расправила плечи. Переход, который он видел много раз прежде.

Теперь Джиллиан стала настоящим воином.

— Теперь я понимаю, — сказала она почти мёртвым голосом.

Мало-помалу эмоции на её лице просто исчезли, пока она не посмотрела на него холодными, жёсткими глазами, лишёнными любви, обожания и нежности. Всего того, что он полюбил и чего страстно желал. Вещи, без которых Пьюк теперь не мог представить свою жизнь.

Он понял, что раньше не умирал. Нет. О, нет. Он умирал сейчас, наблюдая за этим. Наблюдая, как Джиллиан использует магию, чтобы вызвать лёд. Это его убило. На эти её слезы было трудно смотреть, ещё труднее, чем на те, что она пролила после секса, потому что тогда она не была сломлена. Она была свободна.

А теперь сломлена. «Из-за меня».

«Чересчур!»

— Я действительно не вижу счастливого конца, — сказала она тем ужасным, мёртвым тоном. — Ты разорвёшь нашу связь. Нашу драгоценную, святую связь, которая дарит нам обоим семью, о которой мы всегда мечтали. Я все ещё буду тосковать по тебе, но ты перестанешь тосковать по мне. Или, может быть, мы будем тосковать друг по другу, но ничего не сможем с этим поделать. Может быть, ножницы помешают нам снова создать связь. — Она горько рассмеялась. — Возможно, я Оракул. Я так ясно вижу конец наших отношений. Но не волнуюсь. Больше нет.

— Никто никогда ещё не нарушал связь и при этом выживал, но у нас есть шанс. — Пьюк потёр птицу, вытатуированную у него на груди, прежде чем натянуть штаны и ботинки. — Если у нас не получится снова связаться, но мы все ещё будем тосковать друг по другу, то сможем пожениться, как это делают люди.

— Все будет по-другому. Наша связь позволяет тебе контролировать демона и не чувствовать на себе последствий. Наша связь делает меня бессмертной. Что будет, когда ты воспользуешься ножницами, а? Что произойдёт, когда я стану смертной… если я вообще переживу разрыв?

— Ты выживешь и останешься бессмертной. Ты приняла зелье и изменилась. Это останется как прежде. Теперь ты достаточно сильная.

— Но я перестану иметь для тебя значение, — сказала она и отвернулась.

— Ты всегда будешь важна для меня, — прошипел он. — Не смей делать из меня злодея. Я готов отказаться от величайшей мечты, чтобы ты получила необходимое. Потому что ты заслуживаешь право выбора. Я не уподоблюсь твоему отчиму. Не возьму то, что ты не хочешь мне дать. Если твоё сердце принадлежит Уильяму, ты заслуживаешь это знать.

«Если этот мужчина коснётся её, я сделаю с ним…»

Ничего. Потому что ничто не имело большего значения, чем её свобода выбора. Он заставит свой разум опустеть… так же, как опустело лицо Джиллиан.

— Я сказала, что люблю тебя, и это правда, — сказала она. — Я любила тебя. Тогда. А сейчас? — Джиллиан пожала плечами.

Его сердце перешло в галоп, а на лбу выступили капельки пота. Ему казалось, что он пробежал сотни миль за одно мгновение. Адреналин хлынул в кровь.

— Лёд растает. Я позабочусь об этом. Ты снова будешь меня любить.

— Ты боишься, — продолжала она, как будто Пьюк ничего не говорил. — Ты боишься, что я предам тебя, как предал Син. Это единственная причина, по которой ты планируешь это сделать.

Возможно, когда-то это было причиной, но не сейчас.

— Вдруг ты только думаешь, что любишь меня? — прохрипел он.

— Мы не можем жить по принципу «вдруг».

Слова, которые он произнёс, теперь использовали против него. И все же он не смягчился. Ради неё.

— Сейчас я не могу жить иначе.

Мгновение прошло в молчании, прежде чем она снова вздёрнула подбородок, как будто только что приняла решение, изменившее мир.

— Ты убедил себя, что поступаешь правильно, но только разорвал меня на куски. — Джиллиан подхватила разное оружие и флягу с водой. — Нет такой силы, которая заставила бы меня желать того, кого я на самом деле не хочу. Если бы я считала, что есть хоть малейший шанс, что я принадлежу Уильяму, то сопротивлялась бы тебе. Но ты… какая-то часть тебя подозревала, что я хочу другого, но ты все равно взял меня. Так что поздравляю. Тебе не нужно ждать, чтобы разорвать связь и узнать, сможем ли мы быть вместе. Я с тобой покончила. Мы не вместе.

— Мы всегда будем вместе, — прорычал он, разрушая все, что сказал ранее. Он взял её за плечи, развернул и притянул к себе. Потом он поцеловал. И целовал до тех пор, пока она не смягчилась и не ответила.

Облегчение затопило его. Её лёд таял.

— Покажи, что любишь меня, — прохрипела она. — Покажи прямо сейчас.

И он показал.

* * *

— Пора в путь, — сказал Пьюк.

Джиллиан пристегнула оружие и зашагала за мужем, мысленно пронзая его в спину кинжалами, пока они покидали лагерь и шли через песчаные дюны.

После того, как они занялись любовь, и заверения, что они всегда будут вместе; после того, как он показал, как сильно любит её, поклоняясь её телу руками и ртом, он повёл себя так, будто ничего не произошло, и просто оделся.

Она хотела бы вернуться в своё холодное, бесчувственное состояние, отстраниться от боли, все ещё гноящейся внутри неё, но не стала этого делать.

Два солнца пылали над их головами и все сильнее грели с каждой новой милей, которую они проходили. Когда песчаные дюны сменились лесным оазисом, Пьюк в тысячный раз оглянулся на неё, безмолвно умоляя понять его точку зрения.

Она показала ему средний палец.

К тому же она помнила, как он ушёл, ни разу не оглянувшись, когда впервые привёз её в Амарантию. А сейчас? Он никак не мог перестать бросать на неё страстные взгляды.

Она не должна смягчаться, но, черт возьми! Когда дело касалось Пьюка, она становилось податливой, как бисквитный торт.

Он не доверял ни своим чувствам к ней, ни её чувствам к нему. И ладно, ладно. Она тоже не доверяла их чувствам друг к другу, но только временами.

Неважно! Потом она смирилась и решила за него бороться. За них бороться. Да, ранее она позволила страху перед пророчествами снова её испугать. И даже больше. Но он захотел отпустить её, просто на тот случай, если какая-то тайная часть её души захочет Уильяма.

Недопустимо!

И да, на первый взгляд это казалось честным. Но правда заключалась в том, что он ей не доверял, а связь без доверия — это вовсе не связь.

Или, может быть, она не доверяла ему и верила, что Пьюк не захочет её без этой связи? Может быть, она боялась, что он вернётся к своим старым привычкам, снова станет Ледяным человеком и решит жениться на принцессе Аланне из Динджина, чтобы положить начало своему гарему.

Нет-нет. Это его преступление. Его! Он может уничтожить их семью. Риск слишком велик, без реальной награды. Почему он этого не видит?

«Я хочу свой счастливый конец!» Но даже сейчас Джиллиан чувствовала конец всего, что было ей так дорого.

Далёкий болезненный стон отвлёк от хаоса в голове. Она нахмурилась, когда поняла, что они вышли из леса и вновь шагают по песку.

— Что это за шум?

— Раздаётся оттуда, — сказал Пьюк, указывая пальцем. — Что-то впереди.

Она оглядела дюны… и обнаружила женщину в изодранной одежде, сгорбившуюся на дюне. Ветер раздувал шарф, который она носила, развевая материал, как флаг. Её кожа была цвета песка, волосы — цвета неба, а глаза — подобны изумрудам.

Как только Джиллиан почувствовала характерные флюиды, то сразу определила, кто перед ней.

— Одна из Оракулов.

Женщина протянула руку, но у неё не хватило сил удержать её в воздухе. Как долго она была без еды и воды? Её щеки впали, глаза ввалились. Она была грязной и, вероятно, замёрзшей.

— Помогите. Пожалуйста…

— Чего же ты ждёшь? — Она слегка подтолкнула Пьюка вперёд. — Давай ей поможем.

Он упёрся ногами в песок, удерживая и её на месте.

— А что она делает на территории Коннахта?

О… дерьмо.

— Ты думаешь, она — ловушка?

«Помогите, пожалуйста…»

Все в Амарантии знали, что мольба страдающей женщины для Джиллиан, как красная тряпка для быка.

— Может быть.

Она снова оглядела дюны, ища на этот раз хоть малейший намёк на нечестную игру. Никаких ползучих теней. Никаких странных запахов в воздухе. Ни блеска металла, выглядывающего из песка. Ни волнений в песке. Даже отголоска магии.

— Помогите, — вновь попросила девушка.

— Мы не можем стоять здесь и ничего не делать. — Джиллиан вспомнила свои первые годы в реальности. Ей было одиноко, больно и страшно. Может ли она отвернуться от женщины в таком же состоянии?

— Оставайся здесь, — сказал Пьюк. — Я сам к ней подойду.

Стоять без дела, наблюдая, как он подвергает себя опасности? Нет.

— А как же быть с твоим восхищением от моего мастерства? Ты останешься здесь. Я сама проверю брод в этой реке.

Держа оружие наготове, Джиллиан обошла мужа. Однако на полпути замедлила шаг, чтобы лучше оценить окружающую обстановку. Слишком поздно. Не успев затормозить, она прошла через появившееся в воздухе блестящее пятно… дверной проем, портал. Внутри неё звенела такая магия, как будто она только что столкнулась с электрическим током.

Джиллиан остановилась и резко обернулась. Она не поменяла своего местоположения и не вошла в другую реальность. Её все ещё окружали песчаные дюны, Оракул сгорбилась в нескольких шагах от неё.

— Оставайся на месте, Пьюк. — На всякий случай. — Вокруг меня что-то вроде магического щита. Наверное. Я точно не знаю, что это такое.

Ответа не последовало. Она оглянулась через его плечо и увидела, что он стоит на том же самом месте. Не сдвинулся ни на дюйм, и все же напряжение исказило его лицо, а на лбу вздулась вена.

Пьюк выглядел так, будто хотел двигаться, но боролся с каждым мускулом своего тела, хотел что-то сделать, но не мог. Только его рот продолжал открываться и закрываться. Ей показалось, что она прочла своё имя на его губах, но не услышала ни звука.

Джиллиан нахмурилась, чувствуя, как её желудок скрутило от беспокойства. Это была ловушка. Поставленная Оракулом? Но зачем?

Может быть, Син узнал о возвращении Пьюка и воспользовался пленённым Оракулом, чтобы поймать брата?

Но разве Оракула можно схватить?

Джиллиан попятилась назад, но тут же наткнулась на невидимую стену. Да. Её окружил магический щит. Поймал в ловушку. Но лучше она, чем Пьюк. Хотя, если он продолжит так напрягаться, то переломает себе все кости.

Она ударилась о невидимую стену, и рябь пробежала по воздуху, размывая его фигуру.

— Не переживай из-за меня. Позаботься о себе, — крикнула она.

Может быть, Оракул сможет помочь? Даже если Джиллиан придётся применить силу. Отлично. С кинжалом в одной руке и флягой воды в другой она присела рядом с Оракулом, готовая ко всему. Как она надеялась.

— Вот. Пей.

Оракул потянулась за флягой, но её рука дрожала так сильно, что это мешало ей сжать предмет. Их пальцы соприкоснулись, и женщина резко вдохнула, ужас наполнил её глаза.

— Не доверяй своему мужу. Ты не можешь ему доверять.

Что же она увидела?

— Я всегда буду доверять Пьюку, — проскрежетала Джиллиан с нарастающей решимостью. И ты поможешь мне к нему вернуться. Так что пей и приходи в себя. — Чтобы помочь Оракулу, она поднесла флягу к её губам.

Обессиленная женщина жадно пила, и вода стекала по её подбородку. Когда она закончила, то воскликнула:

— Спасибо. — Слезы оставили полосы на её измазанных грязью щеках. — Спасибо тебе

— Послушай, я знаю, что это ловушка, — сказала Джиллиан. — Чего я не знаю, так это сознательно ли ты на это пошла. Так или иначе, но ты поможешь мне пройти через щит.

— Я и не знала… Мне очень жаль… Должна была увидеть… Он использовал меня, планировал… — Её веки закрылись, голова склонилась вперёд, как будто кто-то только что щёлкнул выключатель. Её тело упало.

Джиллиан легонько похлопала её по щеке. Ничего. Нет ответа. Оракул спала… из-за магии?

Разочарование и гнев пронзили её затылок, и она встала, сжимая в руке второй кинжал. Пьюк…

Она поняла, что муж исчез, больше не стоял у дерева.

Её накрыла паника. Куда он делся? Что с ним случилось?

Через долю секунды он снова появился, миновав невидимую стену. Должно быть, он телепортировался, используя собранную магию. Облегчение и ужас слились воедино, затмевая разочарование и гнев.

— Я же сказала тебе держаться подальше. Мы пойманы в ловушку магией, не в состоянии покинуть это место.

— Не беспокойся, девочка. Мы найдём выход. Как всегда.

В его непринуждённом тоне слышались нотки удовольствия, и это её раздражало. Особенно, когда очередной порыв ветра принёс запах полевых цветов и клёна. Она смущённо наморщила лоб. Что случилось с пьянящей смесью торфяного дыма и лаванды, её самым любимым ароматом?

Только знакомый запах заставляла её кровь пылать от страсти, в то время как этот оставлял холодок ужаса в её венах.

— Пьюк, — сказала она, делая шаг ему навстречу. Затем остановилась, чувствуя, как сердце колотится о ребра. Склонив голову набок, она внимательно изучала своего мужа.

Он не смотрел на неё с надеждой, вожделением, обожанием, гневом или даже с полным бесстрастием. Он смотрел на неё с ненавистью и подозрением, несмотря на лёгкую улыбку, изогнувшую уголки его чувственного рта. В каждой руке Пьюк сжимал рукоять короткого меча. Костяшки его пальцев напряглись и побелели; казалось, он готовился к нападению.

«Не доверяй своему мужу».

Пьюк никогда не причинит ей вреда. Глубоко в душе она это знала. Но этот мужчина…

— Жена, подойди ко мне, — сказал он.

— Конечно. — Напрашивался единственный вывод: это не могучий Пьюк, её возлюбленный.

Это Син, оборотень.