Темнейший воин

Глава 7

Пьюк провёл ночь, успокаивая Безразличие и укрепляя все слои льда вокруг своего сердца и ума. «Ничего не чувствую, ничего не хочу. Война всегда важнее женщин».

Когда в следующий раз он встретится с Джиллиан, то будет готов. Её красота не повлияет на него и собственнические инстинкты не станут им управлять.

Так было решено, так оно и будет.

Когда взошло солнце, Пьюк спрятался в тени, наблюдая, как Гадес пытался — безуспешно — убедить Уильяма покинуть реальность. Прошли часы, чувство нетерпения вернулось.

Время не было его другом. Время не было другом Джиллиан.

Наконец, Гадес сказал Уильяму, что у него есть зацепка на счет лекарства для Джиллиан, и Уильям с радостью покинул корабль, предоставив Пьюку возможность свободно встретиться с Джиллиан. Разве что князь Преисподней намеревался устроить ему засаду?

«Неважно. Я буду готов».

Пьюк крался в оазисе между пальм, не сводя пристального взгляда с цели. Она лежала на пляжном лежаке под тонким белым балдахином. Она исхудала. Волосы утратили блеск, и прекрасный румянец на её щеках померк.

Сколько у неё осталось времени?

Защитные инстинкты возросли. Лёд треснул, когда его тату-бабочка переместилась с плеча на бедро.

Сделав глубокий вдох, он сосредоточился на Джиллиан. Золотое солнце садилось за горизонт, окрашивая небо разными цветами и отражаясь от воды… и её глаз. Такая красивая, спокойная обстановка, идеально подходила для соблазнения. Он почти улыбнулся. Уильям подготовил почву для своего падения.

Вокруг неё восемь вооружённых охранников.

Всего восемь?

«Моя будущая жена. Она заслуживает лучшего. Надо указать Уильяму на ошибку».

— Вам что-нибудь нужно, мисс Брэдшоу? — позвал один из охранников.

Брэдшоу — один из её псевдонимов. Уильям не хотел, чтобы кто-нибудь узнал её настоящую личность?

— Нет, спасибо, — прошептала Джиллиан, её голос был чуть громче шепота.

Такая слабая. Настолько близкая к концу. «Треск, треск». Если демон выведет Пьюка из строя до того, как он установит связь с ней… «Надо действовать быстрее».

Двигаясь со скоростью, которую не могли отследить ни смертные, ни бессмертные, он поверг первых четырёх стражников. Когда другие поняли, что враг скрывается поблизости, то подняли оружие. Слишком поздно. Пьюк победил их так же легко и быстро.

Потерев ладони друг об друга после хорошо проделанной работы, он подошёл к Джиллиан. Аромат маковых цветов наполнил его нос, восхитительно пьянящий и волшебный, как дом, притягивал его ближе, ближе и…

Раздалось рычание.

Пьюк чуть не потерял равновесие. «И я считал себя подготовленным»? Девушка наложила на него какое-то заклятье, способное за считанные секунды сделать то, что большинство людей не могли сделать за месяцы: повлиять на него.

Заметив его, она ахнула. Потом посмотрела вниз, как будто не могла вынести его взгляда. От неё исходила паника, но именно эту эмоцию Пьюк не желал вызывать… и он ещё не сказал ни слова!

Почему она боится его присутствия, если он не причинил ей вреда в прошлый раз? Почему…

Её взгляд метнулся к нему, задержавшись на набедренной повязке, прежде чем она снова отвернулась.

Материал был повреждён, изношен и больше открывал, чем скрывал. Легко исправить.

Но нужно ли? Возможно, она боялась своей реакции на его тело. Возможно, ей очень нравилось на него смотреть.

Мужчина может помечтать.

В мгновение ока Пьюк вернулся к упавшему солдату, стянул рубашку и просунул руки в рукава. Штаны мужчины оказались слишком маленькими. Каждая пара брюк не подошла ему по размеру. Ладно. По крайней мере, рубашка была достаточно длинной, чтобы прикрыть его эрекцию, пока его член твердел… и удлинялся.

Вернувшись к Джиллиан, Пьюк застегнул рубашку и только потом понял, что он не выровнял обе стороны.

— Лучше? — спросил он.

— Ты их убил? — потребовала она тихим голосом, игнорируя его вопрос.

Он сел рядом и стал вглядываться в воду, давая ей время приспособиться к его присутствию, делая всё возможное, чтобы убедить её — и Безразличие — что он не знает о каждом её движении.　

— Я просто уложил их на песок немного вздремнуть, но могу без проблем перерезать им глотки. Только скажи.

Её желание для него закон.

— Н-нет. Пожалуйста. Нет. — Она почти незаметно покачала головой.

Расстроена мыслью о нескольких убийствах? Обворожительно.

— Тогда, ладно. — «Видишь, насколько я могу быть сговорчивым, женщина? Я идеально тебе подхожу».

По мере пристального изучения с её стороны, паника Джиллиан отступала. Отлично. Он бросил быстрый взгляд на её лицо, прикидывая, сколько времени может потребоваться, чтобы заставить её успокоиться и заинтересоваться — как случилось в прошлый его визит — и нахмурился.

Она не просто успокоилась. Она была благодарна. Бедняжка. Насколько низки её стандарты мужской порядочности?

Пьюку было всё равно. Конечно, ему было всё равно.

— Почему ты здесь? Серьёзно? — спросила она, нахмурив лоб.

Ему нужен был предлог, что-то правдоподобное, но интересное, возможно, даже приближенное в правде, а не лжи.　

— Я сказал тебе, что я хранитель Безразличия и что ты можешь мне помочь. Ты можешь помочь мне чувствовать.　

Вернее, чувствовать без последствий. Как только Пьюк возьмёт корону Коннахта, убьёт Сина и объединит миры, то рискнёт использовать ножницы на Безразличии.

— Клянусь, — сказала она совершенно серьёзно, — я не смогу заставить тебя ничего почувствовать.

«Ты уже смогла». Вызвала эмоций больше, чем кто-либо другой.

«Так же необходима для моих целей, как и опасна…» В один прекрасный день ему будет лучше её убить.

Вот! Вот это представляло опасность для его льда.

Не подозревая о его мыслях, она пододвинулась ближе к нему, напоминая котёнка, ищущего тепла. Как же он хотел протянуть руку, запустить в её волосы, проследить костяшки пальцев вдоль её челюсти и погреться в её мягкости.

«Погреться? Я? Не поддавайся её очарованию».　

— Ты сможешь. И сделаешь, — сказал он, встревоженный хриплостью своего тона. Пьюк должен без проблем оставаться в стороне.

Время для лжи.　

— Мне сказали, будто твоя ситуация настолько плачевна, что даже мне не будет безразлично. И мне так хочется заботиться…

Представительницам слабого пола нравились плохие парни — вернее, представление о них — которые таяли только для одной особенной женщины. «Разве ты не понимаешь, девочка? Ты единственная, у кого есть сила спасти меня…»

— Кто тебе такое сказал? — спросила она. Её взор смотрел вдаль, как будто её мысли блуждали даже когда она говорила. — И почему ты хочешь заботиться? Поверь мне и позаботься о ком-то более нуждающемся. — Она прикусила нижнюю губу. — Позаботься… о ком угодно.

Он сделал вид, что размышляет, и вздохнул.　

— Даже не собираюсь. — Хотя казалось, что она снова потерялась в своих мыслях, он добавил. — Оракулы в моей реальности рассказали мне о тебе. И я хочу заботиться, потому что это мое право.

Слова непроизвольно сорвались с губ, более правдивые и жёсткие. Забота без наказания является правом каждого, как человека, так и бессмертного.

Если она услышала последнюю часть его высказываний, то не подала виду.　

— Ты хоть когда-нибудь чувствуешь? — спросила она с чем-то похожим на зависть, что сбивало с толку.

— Только очень редко, а потом… — он поджал свои губы. Не было никаких веских причин рассказывать ей о слабости, которую демон распространяет, и всех причинах держать информацию в секрете. Знание было силой, и Пьюк никогда бы добровольно не предоставил кому-то ещё над ним власть.

— Везунчик, — пробормотала Джиллиан. Она завидовала ему. Какое странное создание.

Опять же, она не знала цену апатичного существования. Как она могла бы потерять любовь к близким и друзьям, очаг и дом. Как её любимая еда стала бы безвкусной. Как жизнь стала бы выживанием. Как любимые увлечения перестали приносить радость. А секс оставлял пустоту и депрессию.

— Везунчик? Малышка, я могу сжечь тебя и наблюдать, как ты горишь, слушать крики твоей агонии, и единственное, что будет меня интересовать — тепло пламени в холоде ночи.

— Ладно, — сказала она, её спокойное принятие его непреднамеренного признания удивило его, — возможно «везунчик» не слишком верное определение. — Она взглянула на него сквозь опущенные ресницы. — Собираешься меня сжечь?

— Нет, — стремясь поддразнить её, поскольку герои часто дразнили своих героинь, он добавил, — я оставил спички дома.

Успех! Намёк на улыбку изогнул её губки бантиком, как будто она находила его очаровательным.

Желание разогрело его кровь и сделало твёрдой каждую мышцу в теле, что послужило причиной рычания Безразличия. Пьюк сжал кулаки.

Чтобы его план сработал, необходимо перестать откликаться на каждое её слово и действие, и быстро.

Прохладный солёный бриз пронёсся по пескам, и Джиллиан задрожала. Все ещё лихорадит?

«Ничего не хочу, нужно…»

Да пошло оно все. Итак. Вот тот момент. Пьюк стал безразличен к демону, к наказанию, к любым последствиям, с которыми ему придется столкнуться. Дрожа от необходимости заботиться о своей будущей жене, он снял рубашку и накинул материал на её изящные плечи. Когда она свернулась клубочком в тепле одежды, шокирующий толчок удовлетворения чуть не лишил его мужества. Он наслаждался этим, и его разум растоптал всякую защиту.

Удовлетворение… как же ему этого не хватало. Не только в сексуальном плане, но и от хорошо проделанной работы. От хорошо сражения на войне. «Дай мне больше. Мне нужно больше».

РЫЧАНИЕ.

Пьюк напрягся. Возможно, ему стоит уйти, перегруппироваться и вернуться, когда он успешно расставит приоритеты. Да, да. Именно это он должен сделать. Однако когда он встал, пристальный взгляд Джиллиан упал на его грудь и задержался, а Пьюк хотел зарычать от удовольствия. Не задумываясь, он обнаружил, что передумал… и остался на месте. Возможно, он задержится подольше.

— Спасибо, — пробормотала она.

За рубашку?

— Всегда, пожалуйста.

«Все что угодно для тебя, крошка. Доверять мне…»

Чувство вины укололо его… «Я хочу её доверия, хотя не заслуживаю». Тем не менее, он подавил эти эмоции в зародыше.

— Так, хм, как ты стал невидимым? — спросила она. — Когда ты сражался с охраной, я имею в виду.

— Я не становился. Просто двигался слишком быстро, чтобы ты — или они — не смогли уследить

— Как замечательно.

Просто замечательно?

— Мои умения легендарны.

Теперь он хвастается? Надеется произвести на неё впечатление?

Она облизнула губы, словно готовилась аргументировать.

— Чтобы приобрести такой навык, ты, должно быть, жил долго. Ты, наверное, знаешь все о, скажем, сверхъестественной болезни… как morte ad vitam.

Ах. Она подслушала этот термин и теперь искала ответы. Рассказать или нет?

— Что такое morte ad vitam? — спросила она, когда он продолжил молчать.

Он погладил челюсть и обнаружил густую щетину.

— Это с тобой случилось?

— Да. Все доктора сошлись во мнении. — Она сглотнула. — Что это значит?

Он решил рассказать.

— Тебе дали зелье. Твоё тело пытается эволюционировать, стать бессмертным, но оно не достаточно сильное. Единственный шанс на выживание. — Он сделал паузу для драматического эффекта. — Ты должна выйти замуж… связать свою жизнь с бессмертным, сплести свою жизненную силу с его.

Надежда засветилась в её глазах. Он моргнул. И надежда исчезла.

— Но даже это не даёт гарантий, — продолжил он. — Ты можешь иссушить его силу и убить. Или хуже, сделать человеком.

Сначала она испытала шок. Затем ужас, принятие и страх. В конце — отвращение. Его замешательство вернулось и усилилось. Почему отвращение? Разве женщины не мечтали о свадьбе с сильным мужчиной, который мог бы обеспечить им безопасность на всю жизнь?

Страх он понимал и ожидал, хотя часть его возмутилась. Она отпрянула при мысли об опасности для жизни Уильяма.

Счастливчик Уильям, иметь женщину, которая так заботится о его благополучии, что готова на всё, даже умереть ради его спасения.

Умереть, ради спасения другого мужчины… На мгновение на глаза Пьюка упала красная пелена. «Моя жена будет верна мне и никому другому!»

Безразличие взревел от негодования.

Вдох, выдох. «Действуй осторожно. Слишком близка финишная линия». Вдох. Хорошо, просто замечательно. Выдох. Алый туман рассеялся перед глазами Пьюка.

— Ну, это хреново, — пробормотала Джиллиан, не обращая внимания на смятение, которое она вызвала. Взглянув вдаль, она снова начала бормотать. — Я понятия не имела… думала, что бессмертные были созданы полностью сформированными или рождёнными от других бессмертных.

— Бессмертные рождаются разными способами.

Она быстро моргнула, вновь обратив на него внимание.

— Сколько времени у меня осталось, прежде чем я…

— Учитывая твоё теперешнее состояние, я бы сказал ещё неделя, может две.

Максимум.

— Дело дрянь. — Она сморщила нос, и вокруг глаз образовались очаровательные маленькие морщинки. — Я никогда не буду делать то, что в моем списке предсмертных желаний. Если бы у меня был список, я имею в виду.

— Возможно, тебе стоит его составить. Я могу помочь.

Его первое предложение: свяжись с чудовищем.

Она наклонила голову в сторону, глаза цвета виски опять вызвали у него восхищение.

— Почему ты хочешь помочь мне с этим, это же странно?

Каким-то образом её пристальный взгляд заставил его почувствовать себя не монстром, а мужчиной, как будто она видела, ни кем он был, а кем мог быть.

Иллюзия, не более того.　

— Тебе не помешало бы отвлечься, а мне нужна новая цель. — Крупица правды, призванная вызвать жалость. Другие могут не обратить внимания на удар по своей гордости, но не Пьюк. Больше нет. — Женщина, которую я хотел, не желала моего возвращения, поэтому мы расстались. — Истина. «Никто не хочет меня, бубубу. Бедный я». — Теперь…　

Он пожал плечами. «Утешишь меня?»

Эта женщина — Винтер. Он жаждал её так сильно, как только мог; он никогда не встречал такой женщины, как она. Достаточно сильной, чтобы свергнуть армию в одиночку. Но, когда она отказала, он не попытался её переубедить.

«Прости, чудовище, но я влюблена в кое-кого другого. В себя! Ты ведь понимаешь, правда? Без обид. Если не считать обиду в твоих штанах».

Он ушёл без намёка на сожаление.

— Женщины — цель для тебя? — спросила Джиллиан немного обиженно, но с любопытством разведывая.

Постоянное любопытство было очень хорошим знаком.　

— Почему нет? Мои цели, как и мои правила, не дают мне сидеть на диване, смотреть сериалы весь день, каждый день, и есть старую пиццу.

«Связаться. Проводить. Вернуться».

Колеблясь, она сказала:

— Но, если ты не можешь чувствовать, то, как ты можешь хотеть женщину?

— Я редко испытываю эмоции, но часто испытываю желания. — «В частности, я желаю определённую темноволосую красавицу». — Эти два пункта не являются взаимоисключающими, девочка.

Если Джиллиан его захочет, он с ней переспит. Она вызывает в нем такое желание…

Он снова себя спросил: сможет ли она заставить его кончить, и как отреагирует Безразличие.

Был только один способ узнать…

Если бы ему пришлось солгать и сказать Уильяму, что он никогда не прикоснётся к ней, он бы это сделал. Всё что угодно для достижения своих целей. Или, может быть, ему лучше распустить руки. Ревнивые люди совершали глупости, например, соглашались помочь незнакомцу убить другого незнакомца.

Конечно, всё зависело от способности Пьюка спасти Джиллиан от неминуемой смерти.

— Думаю, ты правильно подметил. — Она подарила ему улыбку, но никогда ещё женщина не выглядела так грустно. — Я чувствую все виды эмоций, но никогда не желаю.

Так она не стремилась переспать со своим драгоценным Уильямом? Ложь, разумеется.　

— Ты никогда не желала мужчину?

«Расскажите мне правду. Скажи мне сейчас». По какой-то причине, Пьюк должен был знать.

Безразличие вонзил свои когти глубже, издавая ещё один предупреждающий рёв.

Джиллиан отстранилась от него, её маленькое тело стало ещё более напряжённым, чем прежде, а тёмные глаза смотрели затравлено. В ореоле закатного солнца, она излучала больше боли, чем один человек мог вынести. Или выжить. Особенно хрупкий человек на грани смерти.

Сколько бы льда ему не удалось сохранить… он сгорел.

— Я не хочу об этом говорить. — Напомнив ему раненого животного, загнанного в угол голодным хищником, она вспылила и сказала: Смени тему или уходи.