Тени древней земли

Глава тридцать третья

Мария пригласила Евгения выпить в бар «Старая площадь», в центре города. Они пили пиво, заедая чипсами.

— Мы сегодня проехали много километров, не так ли? — произнес Евгений.

— Тем не менее, это ерунда. У меня такое чувство, что мы еще как намучаемся, работая со старыми файлами.

Несколько секунд они пили молча, наблюдая за посетителями зала, не чувствуя необходимости говорить друг с другом. Это было не неловкое молчание, а молчание двух людей, начинающих понимать друг друга с первого взгляда. Этот навык им придется развивать и совершенствовать, если они хотят работать в команде.

— Значит, ты уже все решил? — наконец спросила Мария.

— Ты говоришь о Барсукове?

— Ну а как ты думаешь, — резко ответила она.

— Знаешь ли ты, что такое «когнитивные предубеждения»?

— Болезнь?

— Нет, нет… Это своего рода искажение суждений, вызванное предрассудками.

— Какой-то туннельный эффект?

Кротов кивнул, все больше убеждаясь в том, что Райская гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд. Ее угрюмый вид, диалект и шутки были лишь позой, маской, призванной скрыть дьявольскую ясность и заставить собеседника ослабить бдительность, чтобы получить стратегическое преимущество.

— Именно так. Это убеждение — как правило, неточное — основанное на не всегда очень объективной интерпретации имеющихся в вашем распоряжении элементов, что приводит к некоторому искажению реальности, ошибочному суждению, потому что оно испорчено этим туннельным видением… Понимаешь, о чем я?

— Примерно. Как будто он начал рассматривать механику убийства как ритуал, и это обусловило все его последующие рассуждения… У меня самого было такое же ощущение, и это часто случается со следователями. Но, тем не менее, в его словах есть смысл.

— Хорошо, но не говори мне, что он не одержим этим делом.

— В этом нет никаких сомнений, я тоже в этом убеждена… А насчет того, что произошло в машине раньше, что ты скажешь? — спросила Мария.

По дороге домой Мария спросила Барсукова, почему он сказал ей два дня назад, что считает Диану следующей жертвой. Подполковник был ошеломлен, как будто не помнил, что говорил с ней об этом; он начал заикаться и дрожать, как будто его охватил приступ тревоги, и Евгений попытался успокоить его, сказав, что Мария, должно быть, ошиблась.

— Ты уверена, что он тебе это сказал? — спросил Евгений.

— Да. Я решила дать ему шанс именно потому, что он был убежден, что девушка, скорее всего, станет следующей жертвой.

— Он мог солгать, чтобы попытаться привлечь тебя на свою сторону, — предположил Евгений.

— Возможно… Но тогда он заслуживает «Оскара», потому что он выглядел чертовски серьезным, когда говорил мне это.

— И что?

Мария сделала большой глоток пива, как бы черпая в нем силы.

— Я думаю, что болезнь начала затуманивать его разум.

Кротов кивнул: у него было такое же чувство.

— Не пойми меня неправильно, он хороший человек, и он мне очень нравится. Но если бы мне предложили поставить свою карьеру на карту, защищая его теории… Вы действительно можете представить себя перед судьей, объясняющим ему, что Богиня-мать трахает быка, что маска ведьмы символизирует регресс к первобытному хаосу и возвращение к природе, и что в День мертвых души вернутся на землю, ведомые античным Дионисом?

Евгений не ответил.

— Вот и все… Мы оба должны быть преданы делу, — продолжала Райская. − Сегодня я слушала его и подыгрывала, потому что мне было жаль его, но в глубине души я задавалась вопросом: неужели он действительно верит во всю эту чушь?

— Факт остается фактом: обе девушки мертвы, и никто не пришел за их телами, — отметил Кротов.

— Конечно, это до сих пор остается загадкой, и мне их очень жаль. Но, Евгений, мы говорим об убийствах, которые произошли сорок и тридцать лет назад. Даже если мы вложим в это дело всю душу и ничего больше, противопоставив ему все и всех, мы, скорее всего, ничего не добьемся, а убийца будет смеяться в могиле. Знаете, как говорят: математика — наука точная. Либо убийца уже мертв, либо вот-вот отбросит коньки.

— Значит, ты даже не хочешь дать ему шанс? — спросил Евгений.

Мария допила пиво и нервно почесала шею.

— Шеф поместил меня в эту группу из мести. Он только и ждет, чтобы я сделала один неверный шаг и меня навсегда бы выкинули из отдела… Возобновить это расследование — все равно, что преподнести ему мою голову на блюдечке, Кротов.

— Как я понимаю, твой ответ — нет?

— Мне очень жаль Игорича, но мне надо думать о будущей карьере… Мой ответ — категорическое «нет», — сказала Райская, не отступая. — Я не хочу возобновлять это дело.