Глава 11. Паника никогда не помогает

Нэш

Мои руки сжались в кулаки, когда я услышал грохот кантри-музыки из-за дверей «Хонки Тонк». Я прошёлся по кварталу, просто чтобы набраться смелости и зайти внутрь. По другую сторону двери слышались смех и жизнь. Я должен был участвовать во всём этом, хотя мне хотелось лишь остаться дома, в темноте. В тишине.

День начался лучше большинства других. Я пошёл в спортзал с конкретной целью увидеть Лину. Я наблюдал, как она работает своим прекрасным телом, сам ради разнообразия подвигался и тем самым получил подзарядку. Но где-то в ходе бесконечного списка дел от Лизы Джей та тёмная, холодная волна снова без предупреждения накатила на меня. Она увлекла меня в свои глубины, и даже антидепрессант, который я не забыл принять утром, не помог мне пробиться обратно на поверхность.

Я дюжину раз начинал печатать сообщение Ноксу с оправданиями, почему сегодня не смогу прийти, но я знал, что он сдержит своё слово. Он просто заявится ко мне на порог и попытается выволочь силой.

Проще было прийти и сделать видимость.

Наверху я сумел выдавить несколько неловких слов перед тем, как сунуть Пайпер в руки Лины. Я использую собаку как оправдание вернуться через час.

Я же мог притворяться на протяжении шестидесяти минут. Даже пятидесяти шести, ибо я уже опаздывал на четыре минуты.

Приготовившись, я открыл входную дверь и ступил в мир живых.

Это был вечер понедельника, что означало менее оживлённую толпу и классику кантри из музыкального автомата, а не живую музыку.

Я по привычке просканировал редкую толпу посетителей. Таллула и Джастис Сен-Джоны занимали столик вместе с владельцем зоомагазина Гаэлом и его мужем Айзеком, поскольку они ежемесячно устраивали двойное свидание. Шерри Фиаско, сестра Джеремайи и заместительница Нокса, надевала курточку за баром возле Сильвер, блондинки-бармена.

Мой брат заметил меня, когда я ещё не успел сделать и двух шагов. Он был одет в свою стандартную униформу — джинсы, потёртые мотоциклетные ботинки, борода и в целом аура «попробуй дое*аться и узнаешь».

Нокс всегда выглядел готовым к драке.

Возле него стоял Люсьен Роллинс, одетый в костюм, который наверняка стоил больше чем моя первая машин. Он был высоким, мрачным и тоже опасным, но в другой манере.

Если Нокс без проблем врежет по лицу тому, кто его взбесил, то Люсьен скорее методично и креативно разрушит жизнь своего обидчика.

К счастью для меня, они по большей части держали себя в узде.

Между ними двоими имелся свободный стул, а значит, мне предстояло не по своему желанию оказаться в центре внимания.

Дверь позади меня открылась, и вошла моя тень — федеральный маршал.

— Знаешь, всё было бы чертовски проще, если бы ты говорил мне, куда идёшь, и надолго ли планируешь задержаться, — проворчал он.

— Ага, ну моя жизнь была бы чертовски проще, если бы ты не ходил за мной весь день, приклеившись как банный лист.

— Лишь бы мы оба были несчастны, — сказал он, после чего отошёл и занял столик на двоих лицом к двери.

Нокс выпрямился, вставая из-за барной стойки.

«Ну бл*дь».

Пятьдесят шесть минут. Выпить пива. Почесать языками. Не дать моему брату напасть на федерала. А потом можно будет пойти домой и спрятаться от мира.

Я прошёл между столиками, кивая, когда люди со мной здоровались.

— Добрый вечер, мальчики, — сказал я, добравшись до них.

Люсьен протянул мне ладонь и приобнял одной рукой.

— Рад тебя видеть.

— Взаимно, Люси.

Нокс поверх моего плеча гневно смотрел на Нолана Грэхема.

— Думаю, я пойду и надеру задницу твоей тени, — сказал он поверх своего бокала.

— Я оценил порыв, но сегодня что-то совсем не хочется хоронить тело, — ответил я.

Внимание Нокса переключилось с маршала на меня.

— Выглядишь дерьмово. Ножом для масла бреешься, что ли?

— Я тоже рад тебя видеть, мудак, — сказал я, опускаясь на стул между ними. У меня не было энергии стоять.

— Ты избегал моих звонков, — сказал Люсьен, присаживаясь обратно и окидывая меня одним из тех пронизывающих взглядов, от которых женские трусики вот уже лет двадцать сами собой спадали до лодыжек.

— Занят был, — я жестом попросил у Сильвер выпивку.

Она подмигнула мне. На её глазах виднелся макияж смоки-айз.

— Сейчас всё будет, шеф.

Одно из преимуществ жить в том же маленьком городке, где ты вырос — никому не надо говорить, что ты предпочитаешь пить. Все помнят.

— Лучше бы ты не был занят своей соседкой, — сказал Нокс, оседлав свой стул задом наперёд и развернувшись ко мне.

— Если мы встречаемся из-за этого, то я сэкономлю тебе час и скажу вот что: чем с Линой занимаемся или не занимаемся — это не твоё чёртово дело.

— Ты мой брат. Она мой друг. Значит, моё дело.

— Зря стараешься. Ничего не было… пока что, — добавил я с усмешкой.

— Да? Ну, лучше бы так и оставалось. Вы друг другу не подходите. Она — сплошная тяга к странствиям и адреналину, а ты покрываешься сыпью, если выезжаешь за пределы штата. У вас нет ничего общего.

— И это говорит эксперт, который помолвлен уже сколько? Несколько недель? Позволю себе отметить, что помолвлен ты с женщиной, которая для тебя слишком хороша. Спасибо, Сильвер, — сказал я, когда она поставила передо мной разливное пиво.

— Джентльмены, предлагаю отложить этот разговор, — сказал Люсьен. — Нам нужно обсудить другие вопросы.

Чем быстрее они выложат своё, тем быстрее я пойду домой.

Люсьен поставил скотч на барную стойку и кивнул моему брату.

— Как успехи с расследованием? Люсьен считает, что федералы игнорируют Дункана Хьюго, потому что они больше заинтересованы в аресте его ублюдочного отца, — сказал Нокс.

Так, ладно, может, я лучше послушал бы упрёки насчёт Лины, если альтернатива — это разговоры о Дункане Хьюго.

— Расследование в процессе. Никаких комментариев, — сказал я.

Нокс хрюкнул.

— Ты же не можешь утверждать, будто не ведёшь своё расследование. Если федералы сосредоточились на папочке, тогда мы нацелимся на сыночка. Проблема только в том, что сыночек так залёг на дно, что аж никто не знает, где он.

— Наша наиболее вероятная теория — что Энтони помог своему сыну покинуть страну, — сказал Люсьен.

Если младший Хьюго сбежал из страны, то значит, крайне маловероятно, что он вернётся, чтобы закончить начатое.

Облегчение, которое я испытал, немедленно сменилось волной стыда. Будучи офицером правопорядка, я был запрограммирован бороться за правосудие. Будучи Морганом, мне было суждено просто бороться. Но тем не менее, вот он я, настолько депрессивный, что не могу расшевелить себя на действия.

— Я бы поспорил на свой брокерский баланс, что у этого засранца и двух извилин в мозгу нет. Но Наоми и Уэй настаивают, что он умнее, чем кажется. Говорят, что когда он их похитил… — Нокс умолк, сжав кулаки до побеления костяшек.

Я осознал, что Хьюго не просто отнял что-то у меня, он также отнял кое-что у моей семьи. И этого всё равно не хватало, чтобы вытащить меня на поверхность из тьмы.

Мой брат откашлялся, тогда как мы с Люсьеном сделали вежливый мужской поступок и игнорировали его.

— Уэй сказала, что он хитёр как лис с бешенством, — закончил Нокс в итоге.

Уголок моего рта приподнялся. Из Уэйлей однажды получился бы отменный коп, но я сомневался, что Нокс хочет услышать такое про свою малышку.

— Ради его же благополучия пусть надеется, что его задница в Южной Америке, где её заживо жрут москиты, — сказал Нокс.

— Я не могу выдумать сценарий, при котором для него логично было бы задержаться здесь. Скорее всего, он отсиживается где-нибудь подальше отсюда.

— Но на случай, если это не так, — сказал Люсьен, — тебе нужно сохранять бдительность. Где бы он ни был, ты — недоделанный «хвост». Ты единственный, кто может опознать его как стрелка.

— И откуда тебе это известно? — потребовал я.

Люсьен поднял ладони в воздух, воплощая собой невинность.

— Я ничего не могу поделать, если информация сама падает мне в руки.

— Что за информация такая?

— Такая, которая излагает запись твоего видеорегистратора.

Мои челюсти сжались. Это был скорее рефлекс, нежели реальные эмоции.

— Лучше бы эта утечка исходила не с моей стороны.

— Не с твоей, — заверил он меня.

— Ты что-нибудь уже вспомнил? — потребовал Нокс.

Я уставился на бутылки за баром. Люди ежедневно топили себя в этих бутылках, чтобы притупить боль, страх, дискомфорт, что вываливала на них жизнь. Некоторые приглушали себя ещё более опасными способами. Некоторые так и не всплывали на поверхность.

Но во мне уже всё притупилось. Мне нужно было чувствовать. И никакое количество алкоголя не поможет мне выбраться из этой всепоглощающей пустоты. Лишь одно могло помочь. Лишь одна женщина.

— Нет, — ответил я наконец.

Я чувствовал, как Нокс и Люсьен без слов общаются меж собой.

— Ты не думаешь поговорить с одним из, эээ… психологов? — выдавил Нокс.

Мы с Люсьеном оба резко повернули головы и уставились на него.

— Ой, да идите нах*й оба. Это предложила Наоми. Я достаточно мужественен, чтобы признать, что это не ужасная идея… если ты способен излить душу абсолютному незнакомцу. Нельзя сказать, что папа научил нас здравым способам справляться с проблемами.

— Я посетил мозгоправа. Того требовал департамент, — напомнил я ему.

«Травма имеет свойство повреждать память, — сказала она. — В некоторых случаях к жертвам так и не возвращаются воспоминания».

Травма. Жертвы. Всю свою карьеру я вешал эти ярлыки на других. Мой собственный ярлык, «герой», отклеили и заменили «жертвой». И я не был уверен, сумею ли с этим справиться.

— Я посещаю психолога, — объявил Люсьен.

Нокс выпрямился.

— Посещаешь? В смысле, в настоящем времени?

— Периодически. Я был намного моложе и намного менее… заинтересован в законе, когда начал посещать его, чтобы получить доступ к данным его пациентов.

Я обернулся через плечо. Нолан поднял бутылку пива в безмолвном жесте тоста.

— А мы можем не говорить об этом или о других гипотетических преступлениях, когда в шести метрах от нас сидит федеральный маршал? Вы двое не можете играть в чёртова Скуби Ду посреди федерального расследования.

— Я оскорблён, — объявил Люсьен.

— Тогда ты оскорбляйся, а я буду взбешённым, — решил Нокс.

Я взял своё пиво, хоть и не хотел его пить.

— И что же тебя так оскорбляет?

— То, что ты сомневаешься в моих способностях.

Честно говоря, Люсьен был практически корпоративным агентом 007. Вот только он был американцем, предпочитал бурбон, а не мартини, и работал в суровом мире политического консультирования, который наверняка имел некоторое сходство с международным шпионажем.

Он не распространялся о деталях того, что именно его компания делала для своих клиентов, но не надо быть гением, чтобы понимать — далеко не всё было законным.

— Я не знаю ничего о своих способностях. Но я знаю, что из нас троих ты единственный, кто реально сидел в тюрьме.

Это был пи**ец какой подлый удар, и мы все это знали. Чёрт, да я сам хотел врезать себе по роже.

— Извини, дружище, — сказал я, потирая большим пальцем местечко между моих бровей. — В последнее время я стал несдержанным.

Моё терпение, скорее всего, вытекло из меня вместе с той лужей первой отрицательной на обочине дороги. Вот почему мне не хотелось находиться в обществе людей.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Да всё нормально.

— Нет. Не нормально. Ты всегда меня поддерживал, Люси, а я как мелочный мудак наезжаю на тебя. Я прошу прощения.

— Если вы двое начнёте обниматься, я ухожу, — пригрозил Нокс.

Чтобы побесить его, я притянул Люсьена в медвежьи объятия. Моё плечо заныло, но почти в хорошем смысле слова.

Люсьен дважды хлопнул меня по спине. Я знал, что мы придуриваемся перед моим братом. Но всё же моментальное прощение от моего самого давнего друга как будто дарило почву под ногами. Это блекло в сравнении с тем укореняющим жаром, что будило во мне прикосновение Лины. Но это всё равно имело значение.

Мы повернулись к Ноксу, улыбаясь.

— Пиво с собой заберёшь? — поинтересовался я у него.

— Засранцы, — буркнул Нокс.

— Я правда сожалею, Люси, — повторил я.

— Ты прощён. Ты многое пережил.

— Ты поэтому торчишь в городе в вечер понедельника, вместо того чтобы управлять своей злобной корпоративной империей?

Губы моего друга изогнулись.

— Серьёзно, дружище, если ты в городе лишь для того, чтобы присматривать за мной, то ко мне и так приклеился мистер Вооружённые Усы, — сказал я, кивнув в сторону Нолана. — Тебе не нужно торчать здесь и терять свои деньги.

— Управление злобной корпоративной империей подразумевает наличие команды, которая может справиться сама, пока я занят другим.

— Ты же не мотаешься туда каждый день, нет? — дорожное движение в северной Вирджинии представляло собой особенный круг ада.

Нокс хрюкнул.

— Не прослезись от этого жеста. У империи есть вертолёт. Люс просто использует тебя как повод позабавиться со своей игрушкой.

— Главное не приземляйся на крышу начальной школы. Мне не надо, чтобы вдобавок к федералам и маршалам меня донимала ещё и ФАА3.

— Как дела с планированием свадьбы? — спросил Люсьен, меняя тему.

— Вы можете поверить, что Маргаритка подумывает о белых льняных скатертях на столиках? Ну типа, ёб вашу мать, это вечеринка в Нокемауте, мы же будем проливать всякое дерьмо. Я не хочу, чтобы наш приём выглядел так, будто столики застелены простынями, на которых кто-то обоссался, а потом был убит.

Мой брат определённо умел нарисовать нужный образ.

— Так что ты выбрал? — спросил Люсьен.

— Тёмно-синие, — с гордостью сказал Нокс.

— Прекрасно, — Люсьен одобрительно кивнул.

— Между прочим. Вы оба шаферы, — мой брат взглянул на меня. — Пожалуй, ты можешь быть главным шафером.

* * *

Я вытерпел час и пятнадцать минут и чертовски гордился собой. Я потягивал вторую бутылку пива, давал в основном подходящие ответы и попрощался, когда Наоми позвонила Ноксу и сказала, что Уэйлон погнался за скунсом, на которого он запал, и тот его обрызгал. Опять.

Мы попрощались, и я изо всех сил постарался не рвануть к двери.

Я даже помедлил у столика Нолана, пока тот надевал пальто.

— Мне тут три метра дойти до двери. Думаю, я и сам справлюсь, — сказал я ему.

— Тебе решать, шеф. Постарайся не оказаться в канаве, изрешечённый пулями.

— Сделаю всё возможное, — соврал я.

Я вышел в прохладную ночь, и дверь бара, закрывшаяся позади меня, отрезала свет и музыку. Что-то казалось неправильным. Стоя под фонарём, в считанных метрах от входной двери на второй этаж, я чувствовал себя выставленным напоказ, уязвимым, напряжённым. Кто-то или что-то тут притаилось.

Это он? Дункан Хьюго вернулся закончить начатое? Или это лишь в моём воображении?

Я глянул в обе стороны вдоль по улице, ища источник зловещего ощущения, зародившегося во мне.

В моих руках началось покалывание. Оно началось в ладонях и распространилось в пальцы.

— Бл*дь. Не сейчас, — прошептал я себе под нос. — Не здесь.

В темноте не притаился никакой стрелок. Единственным злодеем здесь был глюк в моём мозгу.

Покалывание превратилось в жжение. Я стиснул руки в крепкие кулаки, пытаясь прогнать ощущение. Прежде мне удавалось его остановить. Но я знал, что уже слишком поздно.

Лёгкий слой пота покрыл моё тело, тогда как внутри я чувствовал себя промёрзшим до костей.

— Ну же, дружище. Держи себя в руках, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

Но кольцо вокруг моей груди сжималось всё теснее и теснее. Задержанное дыхание начало покидать лёгкие. Все звуки в ушах притихли, сменившись приглушёнными ударами моего собственного сердца.

Моё дыхание превратилось в слабый свист.

Это нельзя было остановить. Нельзя успокоить себя уговорами. Холодный пот ручьями стекал по моей спине.

— Бл*дь.

Мои руки сжались в кулаки, а кольцо вокруг груди продолжало сжиматься ещё теснее. Моё сердце бешено стучало под рёбрами, ноющая боль усиливалась. Я сумел войти внутрь и добраться до основания лестниц, ведущих к квартирам на втором этаже, прежде чем мои ноги подкосились. Я врезался в стену и сполз на холодный кафель.

— Не реально. Это не реально, бл*дь, — повторял я между слабыми выдохами.

Паника никогда не решала проблему. Никогда не шла на пользу в кризисные моменты. Будучи копом, я вбил себе это в голову. Меня обучали оставаться спокойным, следовать протоколу, действовать по инстинктам. И всё же никакие протоколы, никакие тренировки не подготовили меня к таким атакам.

Я одновременно горел и замерзал. Боль расходилась по моей груди, в глазах начинало темнеть, и плясали искорки света.

Я ненавидел себя. Ненавидел слабость. Нехватку контроля. Ненавидел мысль о том, что всё это в моей голове. Что это могло случиться когда угодно. Я не мог выполнять свою работу, если свернулся бл*дским комком на земле. Не мог защитить этот город, если даже себя не мог защитить от монстров в своей бл*дской голове.

Загрузка...