То, что мы прячем от света

Глава 15. Сатана в костюме

Лина

Наоми: Не забудьте! В среду идём покупать платья подружек невесты. Я думаю, всё на букву О. Осенние, облегающие и очаровательные!

Слоан: Лина, думаю, это означает, что она нарядит нас как тыквы.

Я: Тыква — это не мой цвет… и не мой силуэт.

Мне не нравилось тратить всё своё утро на бесплодное вычёркивание потенциальных объектов недвижимости из моего списка. Только не тогда, когда мне казалось, будто над моей головой нависают тикающие часы. Мне нужен прогресс. Мне нужна передышка. Мне нужно перестать думать о Нэше Моргане.

Это означало изгнать все мысли об его предложении, его признаниях и его горячем, твёрдом члене. Ладно, последняя мысль уже поселилась в моей голове на постоянной основе. Но вот всему остальному нужно немедленно покинуть мой мозг.

Я машинально жевала салат «Кобб» в закусочной в сорока минутах езды от Нокемаута, когда 195 сантиметров греха в костюме опустились за мой столик, сев напротив.

Люсьен Роллинс носил опасность как пошитый на заказ костюм.

— Люсьен.

— Лина, — этот низкий тембр, эти пронизывающие глаза. Все в этом мужчине внушало смутную угрозу… и потому представляло оправданное отвлечение от помешательства на Нэше.

— Что привело тебя за мой столик?

Он положил одну руку на виниловую спинку диванчика, заняв ещё больше пространства.

— Ты.

Бодренькая официантка лет двадцати с небольшим, которая принесла мне еду и пять минут подряд трещала о моей кожаной байкерской куртке, поспешила к столику, держа кофейник под опасным углом. Её глаза выпучились.

— К-кофе?

— Да. Спасибо, — ответил он, просунув палец в ручку кружки, стоявшей перед ним вверх дном, и перевернул её.

Её глаза выпучились ещё сильнее, и я забеспокоилась, как бы они не выскочили из её головы. Чисто на всякий случай я отодвинула салат из зоны досягаемости.

— Можно мне добавить салатной заправки? — спросила я, когда она наконец-то сумела налить кофе.

— Добавку сливок. Поняла, — мечтательно прошептала она и побрела прочь.

— Супер. Теперь я никогда не получу свою заправку.

Улыбка Люсьена была ледяной.

— Я надеялся, что в этом разговоре не будет необходимости.

— Обожаю, когда мужчины выслеживают меня и начинают диалог с этой реплики.

— Нэш Морган, — произнес он.

Я вскинула бровь, но ничего не сказала.

— Он переживает непростой период. Мне было бы ненавистно видеть, как кто-либо этим злоупотребит.

Я показала пальцем на себя.

— Я?

— Кто-либо, — повторил Люсьен.

— Рада слышать, — не собираясь упрощать ему разговор, я наколола на вилку очередной кусочек салата и тщательно прожевала, не разрывая зрительный контакт с Люсьеном, который не шевелил ни единым мускулом.

Мы сверлили друг друга взглядом, повелевая друг другу капитулировать первым.

В таких социальных ситуациях я преуспевала. Светская болтовня о нормальных девчачьих штуках? Неа. Но стычка со скрытным мужчиной, когда на кону стояла важная информация? Это мои Олимпийские игры, а я — чёртова золотая медалистка.

Я театрально отпила чая со льдом.

— Аааах.

Его губы изогнулись.

— Ты бы хотел озвучить ещё несколько расплывчатых заявлений, или же ты просто ходишь от столика к столику и выносишь предупреждения? — спросила я.

— Мы оба знаем, что у тебя есть скрытые мотивы находиться здесь. Я знаю, кто твой работодатель, и я также в курсе того, в какой интересный момент ты прибыла в город.

Я изобразила шок.

— А в городе действует некий запрет, согласно которому нелегально работать в сфере страхования?

— Нам обязательно играть в эти игры?

— Слушай, приятель. Это ты решил поиграть в кошки-мышки, выследив меня здесь просто для того, чтобы доказать, что ты можешь. Мне, как и тебе, не нравится, когда со мной играют. Так что прекращай, иначе выбесишь меня, — сказала я со злобной улыбкой.

Люсьен подался ближе и переплёл пальцы на столе.

— Ладно. Я знаю, кто ты, на кого ты работаешь, и что произошло на твоём последнем задании.

Я сохраняла выражение подчёркнутой скуки, хотя последняя часть впечатлила меня и заставила нервничать.

— Пусть ты и стараешься не привлекать внимания к себе, — продолжал он, — ты наработала впечатляющую репутацию человека, который находит те вещи, что другие не могут найти. Ты известна тем, что бесстрашна аж до беспечности, и твой работодатель вознаграждает эту черту. Ты в городе не ради того, чтобы несколько недель общаться с давним приятелем Ноксом. Ты здесь ищешь что-то… или кого-то.

Он позволил этому обвинению повиснуть между нами. Я снова съела небрежный кусочек своего сухого салата.

— Почему мы разговариваем об этом сейчас? Почему не после моего приезда в город?

— Потому что есть разница между уроном от пуль и уроном от разбитого сердца.

— По своему опыту говоришь? — я показала на него вилкой.

Он проигнорировал мой вопрос.

— Ты не только прибыла в город прямо перед тем, как Наоми и Уэйлей были похищены, но ты и чисто случайно заселилась в соседнюю квартиру рядом с Нэшем.

— Ты не похож на человека, который проводит значительное количество времени в тараканных отелях, так что я не буду тратить время на объяснение переезда. Хотя учитывая тот факт, что твоё состояние превосходит бюджет некоторых государств, тебе правда стоит подумать о том, чтобы выкупить отель и привести его в порядок… или просто сжечь дотла.

— Я приму это к рассмотрению, — сухо сказал он. — А теперь убеди меня, что Нэш не понесёт ещё больше урона из-за тебя.

Чувствуя странное желание защитить упомянутого мужчину, я положила вилку.

— Для галочки, я не имела никакого отношения к ранению Нэша или похищению Наоми и Уэйлей. Если я приехала в город в поисках чего-либо, это не твоё чёртово дело, и всех остальных тоже не касается. И наконец, Нэш — взрослый мальчик. Он может о себе позаботиться.

— Льюису Леви ты тоже так сказала?

Вот теперь я официально рассержена.

Я улыбнулась.

— Ты как маленький ребёнок, показывающий ужасный рисунок, который ты накалякал в школе, и ожидающий похвалы. Если я повешу его на холодильник, ты уйдёшь?

— Рано или поздно все вокруг тебя оказываются под угрозой, и лучше бы это не распространялось на Нэша.

— И что ты сделаешь? Дашь ему телохранителя вдобавок к федеральному маршалу? — дерзко поинтересовалась я.

— Если понадобится. Я знаю, что ты переночевала у него.

— Не волнуйся, папочка. Мы оба взрослые люди. Я верну его до комендантского часа.

Люсьен хлопнул ладонью по столку, отчего ложечка со стуком свалилась с его блюдечка, а кофе расплескался через край.

— Не пытайся свести всё в шутку, — холодно сказал он.

— Ну наконец-то. Господи, за каким же толстым слоем льда ты прячешь человека в себе? Я думала, мне придётся пригрозить «нечаянной» беременностью, чтобы добиться от тебя реакции.

Он схватил мою салфетку и вытер пролитое, после чего вернул её мне.

— Поздравляю. Будь здесь моя команда, ты бы принесла кому-то немалые деньги.

— Пари «когда он всё же вспылит»? Не говори мне, что у Люсьена Роллинса есть чувство юмора.

— Нет.

Я откинулась назад на спинку сиденья

— Вот что вижу я. Ты либо думаешь, что мной будет проще манипулировать, либо ты боишься вызвать своего друга на открытый и честный разговор. В любом случае, твои ошибки в суждениях очевидны, Люсьен.

Он испустил нечто вроде низкого рыка. Но этот мужчина знал, что я права.

— Слушай. Ты не зря беспокоишься о своём друге. Он не говорит тебе и остальным, через что он проходит. Это включает и меня, поскольку мы едва знакомы. И то, что он сказал мне, останется между мной и ним, потому что в отличие от некоторых за этим столиком, я знаю, как уважать чужую личную жизнь. Да, вчера я переночевала у него. Нет, мы не занимались сексом. Я говорю это не потому, что думаю, будто это твоё дело. Ибо это не твоё дело.

— А почему ты мне говоришь?

— Потому что я знаю, каково это — когда люди так беспокоятся о тебе, что совершают дурацкие поступки у тебя за спиной.

Мышцы его челюсти напряглись, и я гадала, какое больное место я задела.

— Нэш — хороший парень, и это автоматически делает его не в моём вкусе. Но это не означает, что я не сделаю исключение.

— Ты не помогаешь своему делу.

— А я и не пытаюсь выстроить дело, — сообщила я ему. — Мне похрен, что ты обо мне подумаешь. Ты думаешь, что в данной ситуации проблема — это я, но это не так. Это ты.

— Это не я планирую воспользоваться и злоупотребить…

— Я оборву тебя, пока ты не разозлил меня по-настоящему. Если ты думаешь, что я пользуюсь твоим другом, или что он скрывает что-то от тебя, у тебя есть два варианта.

— И что это же за варианты?

— Ты либо веришь, что твой друг сам о себе позаботится, либо затеваешь этот разговор с ним. Как минимум, наберись смелости поддержать его в лицо.

Хмурая гримаса Люсьена буквально промораживала до костей, но жар моего вспыльчивого нрава защищал меня.

— Ты не можешь понять природу наших отношений, — холодно сказал он.

— О, но ведь могу. Ты хорошо собираешь информацию? Ну, а я хорошо читаю людей. Вы трое выросли вместе, но при этом не выросли до конца. Нокс пытался прятаться от любви, чтобы больше никогда не испытывать боли. Нэш не доверяет вам обоим настолько, чтобы вы прикрыли ему спину, так что он не будет говорить с вами о том, что происходит в его голове. А ты… Ну, давай отложим это на другой раз.

— Давай не будем откладывать.

Я пожала плечами.

— Ладно. Сам напросился. Ты мутный политический консультант, который связан с падением нескольких выдающихся мужчин и женщин в столице нашей страны, не говоря уж о восхождении нескольких других. «Макиавеллист» — это слово, которое чаще всего шепчут о тебе. И тебе это нравится. Тебе нравится, что люди тебя боятся. Полагаю, это потому что однажды ты попробовал страх на вкус, и это заставило тебя почувствовать себя беспомощным. Так что теперь ты получил власть дёргать за все возможные ниточки. Но ты до сих пор несчастен.

Его глаза прищурились.

— Ты позволяешь себе по одной сигарете в день, наверняка чтобы просто доказать себе, что ничто не имеет власти над тобой. Ты верен своим друзьям, и у меня складывается впечатление, что ты сделаешь для них что угодно. И это «что угодно» определённо не ограничивается законопослушными вещами. Но разве ты сам хотел бы, чтобы Нокс или Нэш «разбирались» с чем-то ради тебя за твоей спиной?

— Это другое, — настаивал он.

— Тебе нравится так думать, но это одно и то же, — возразила я. — Позволь перефразировать так, как тебе наверняка придётся по вкусу. То количество времени и сил, что ты потратил, действуя за спиной своего друга и пытаясь «исправить» всё для него, можно было сэкономить одним разговором на десять минут. Представь, скольких политиков ты мог бы разрушить, сколько кварталов города ты мог бы скупить, если бы тебе не приходилось выслеживать ни в чём не повинных женщин и озвучивать расплывчатые угрозы.

Каменное выражение его лица не изменилось ни на йоту, но я всё равно это подметила. Проблеск чего-то вроде веселья в его ледяных глазах.

— Я бы никогда не употребил термин «ни в чём не повинная» по отношению к тебе, и мои угрозы были скорее открытыми, нежели расплывчатыми, — сказал он.

— Семантика, — беззаботно отозвалась я.

Он наблюдал, как я доедаю салат.

— Предлагаю оставить этот разговор между нами.

Хранить секреты. Только этим я и занималась. Однако я прежде была на месте Нэша. Мои родители не верили, что я могу справиться с чем-то плохим. Я ненавидела то ощущение, когда люди обсуждали моё благополучие у меня за спиной, будто я недостаточно сильна, чтобы принимать участие в собственной жизни. Наверное, Нэш почувствует то же самое.

— Кого из нас ты пытаешься защитить, Люс? Можно мне называть тебя Люс?

— Надеюсь, ты не намереваешься причинять боль моему другу, Лина. Потому что мне было бы ненавистно разрушать твою жизнь.

— Мне не терпится посмотреть, как ты попытаешься. А теперь иди донимай кого-нибудь другого.