То, что мы прячем от света

Глава 16. Пара благодарностей

Нэш

Я намотал поводок Пайпер на ладонь и схватил один из двух букетов в подстаканнике моего автомобиля.

— Пойдём, Пайп. Нужно ненадолго заглянуть кое-куда.

Мы вышли на улицу как раз в тот момент, когда Нолан свернул на обочину позади меня. Я саркастично отдал ему честь, на что он без энтузиазма ответил поднятым средним пальцем.

Этот парень почти начинал мне нравиться.

Пайпер первой семенила по дорожке к дуплексу. Это было двухэтажное здание из кирпича и винила. Обе квартиры в нём имели небольшое переднее крыльцо и клумбы.

Я поднялся по трём ступенькам к двери слева. На окне серо-белая кошка уткнулась в сетку. До меня доносилась классическая музыка. Я помахал скептично настроенной кошке, затем ткнул пальцем в дверной звонок.

Пайпер сидела у моих ног, с энтузиазмом виляя хвостиком. Держать её при себе на работе оказалось не таким раздражающим, как я думал. Её постоянные требования внимания не давали мне уйти в свои мысли за бумажной работой. И пусть пока она не позволяла другим офицерам гладить или почёсывать её, но она начала каждый час выходить в общее офисное пространство, когда поняла, что в их карманах есть вкусняшки для неё.

По другую сторону двери раздались шаги и раздражённое:

— Иду я, иду. Придержи лошадей, чёрт возьми.

Дверь открылась, и показалась она. Мой ангел-хранитель.

У Ксандры Ремпальски были густые курчавые волосы. Они были чёрными, но с вплетёнными фиолетовыми прядями. Она убирала половину волос в низкий узел, а вторая половина рассыпалась по её плечам. У неё была смуглая кожа и карие глаза, в которых раздражение сменилось любопытством, а потом узнаванием.

Вместо медицинского костюма на ней был джинсовый фартук с инструментами и кольцами проволоки в карманах. Длинные серебристые серёжки, сделанные из десятков сцепленных меж собой обручей, свисали с её ушей. Её ожерелье расходилось крохотными цепочками, образовывавшими V-образный силуэт меж её ключиц. Это вызвало у меня ассоциации с кольчугой.

— Привет, — сказал я, внезапно почувствовав себя глупо из-за того, что не сделал это намного раньше.

— И тебе привет, — ответила она, прислоняясь к косяку.

Кошка лениво вилась под её обнажёнными ногами. Пайпер съёжилась за моими ботинками и притворилась невидимой.

— Не знаю, помнишь ли ты меня…

— Шеф Нэш Морган, сорок один год, два огнестрельных ранения в плечо и торс, первая отрицательная, — отчеканила она.

— Видимо, помнишь.

— Не каждую ночь девушка находит шефа полиции, истекающего кровью на обочине дороги, — сказала она, слегка улыбнувшись.

Пайпер рискнула выглянуть из-за моих ботинок. Кошка зашипела, затем плюхнулась в коридоре и принялась вылизывать попу.

— Не обращай внимания на Гертруду Грубую, — сказала Ксандра. — У неё слишком много дерзости и никакого чувства приличия.

— Это тебе, — сказал я, протянув ей букет подсолнухов. — Мне стоило прийти ранее и поблагодарить. Но всё было…

Она подняла взгляд от цветов, и её улыбка сменилась сочувственной гримасой.

— Это непросто. Видеть такое на смене нелегко. Уверена, что пережить такое тоже не фонтан.

— Такое чувство, будто у меня должен быть иммунитет к подобному, — признался я, глянув на Пайпер, которая опять приклеилась к моим ногам сзади.

Ксандра покачала головой.

— Когда начнёшь чувствовать себя невосприимчивым к такому, пора увольняться. Именно боль и забота делают нас хорошими специалистами своего дела.

— Давно ты работаешь в отделении неотложной помощи?

— С тех пор, как получила образование медсестры. Восемь лет. Ни одного скучного дня.

— Когда-нибудь задумываешься, долго ли ещё сможешь оставаться небезразличной?

Её улыбка вернулась.

— Я не беспокоюсь о таких вещах. По одному дню за раз. Пока хорошее перевешивает плохое, я готова к следующему дню. Легко никогда не будет. Но мы делаем это не ради лёгкости. Мы делаем это, чтобы внести свой вклад. И вот такие вещи? Благодарственные открытки от тех, кто выжил? Это многое значит.

Надо было приложить открытку.

Или что-нибудь, что сохранится дольше, чем груда подсолнухов.

Но в моём распоряжении были лишь слова. Так что я дал ей слова.

— Спасибо, что спасла мою жизнь, Ксандра. Я никогда не сумею отплатить тебе за это.

Она приподняла букет повыше, прижимая его к себе. Её серёжки сверкнули, отражая солнце.

— Вот поэтому продолжай платить вперёд кому-то другому, шеф. По одному дню за раз. Продолжай делать добро. Продолжай уравновешивать те весы.

Я чертовски надеялся, что отстранение Дилтона было шагом в этом направлении. Потому что в данный момент, как и всё остальное, это ощущалось далеко не достаточным.

— Постараюсь изо всех сил.

— Знаешь, иметь что-то помимо работы помогает. Что-то хорошее. Вот я? Я встречаюсь с неподобающими мужчинами и делаю украшения, — сказала она, проведя рукой по своему фартуку с разными инструментами.

Прямо сейчас мне казалось, что у меня не было ни черта, кроме приставучей собачки и пары дырок, которые никогда не заживут.

По соседству раздался оглушительный грохот, за которым последовал громкий протяжный вой. Я дёрнулся, и моя рука автоматически потянулась к табельному оружию.

— Не надо, — отрывисто сказала Ксандра. Она затолкала цветы и кошку внутрь, затем попыталась протолкнуться мимо меня.

— Тебе нужно вернуться в дом, — настаивал я, едва не споткнувшись о Пайпер и поспешив вниз по ступеням. Нолан тоже спешил по дорожке, расстегнув кобуру.

— Подождите! Это мой племянник. Он не разговаривает, — объяснила Ксандра, следуя за мной к соседней двери.

В моей голове всплыли детали её показаний. Она опаздывала на работу, потому что осталась и помогла сестре успокоить её племянника.

Я помедлил и переглянулся с Ноланом. Позволил Ксандре обогнать меня на ступенях.

— У него аутизм, — сказала она, без стука входя к сестре.

— Придержи собаку, — я бросил поводок Пайпер Нолану и последовал за ней внутрь.

Моё сердце всё ещё быстро стучало, фокус внимания сузился. Посреди серого ковра в гостиной был мужчина… нет, мальчик, свернувшийся на боку и закрывший руками уши. Он раскачивался и выл от боли, которую чувствовал лишь он. Рядом с ним были остатки расколовшегося игрушечного замка из кирпичиков.

— Копы? Серьёзно, Ксан? — женщина, обладавшая поразительным сходством с Ксандрой, стояла на коленях прямо вне досягаемости пинков длинных худых ног парня.

— Очень смешно, — сухо отозвалась Ксандра. — Я займусь шторами.

— Могу я что-то сделать? — осторожно спросил я, пока Ксандра тихо задёргивала шторы на окнах.

— Пока что нет, — сказала сестра Ксандры поверх жалобных криков её сына. — Через час у нас визит к врачу. Его наушники стоят на зарядке.

Я стоял у двери, чувствуя себя беспомощным, пока две женщины работали в тандеме, чтобы сделать комнату тёмной и тихой. Я осознал, что для них это протокол.

Завывания вскоре стихли, и мать мальчика набросила ему на плечи некий утяжелённый плащ. Затем он сел. Он был высоким для своего возраста, с тёмной кожей и тощими конечностями, свойственными раннему подростковому возрасту.

Он глянул на разрушенный замок и издал тихий стон.

— Знаю, дружок, — сказала его мать, осторожно обнимая его рукой за плечи. — Всё хорошо. Мы это исправим.

— Эми, это шеф Морган, — сказала Ксандра. — Шеф, это моя сестра Эми и мой племянник Алекс.

— Шеф, — отозвалась Эми, покачивая Алекса в своих объятиях.

— Привет. Я просто зашёл поблагодарить Ксандру за…

— Спасение твоей жизни? — подсказала она с лёгкой улыбкой.

— Ага. За это.

— Извините, что мы побеспокоили вас, — сказала она, принимая книгу, которую протянула ей Ксандра.

— В извинениях нет необходимости.

— А ты беспокоилась, как хорошо пройдёт своя стычка с копами, — Ксандра поддразнила сестру.

Губы Эми снова изогнулись, затем она поцеловала сына в макушку и начала читать.

— Это ещё одна стратегия. Смейся, даже когда не смешно, — сказала Ксандра, подавая мне матерчатую сумку.

Пока Алекс бросал обеспокоенные взгляды в мою сторону, я сделал свою работу и помог восстановить порядок кирпичик за кирпичиком.

Когда комната была прибрана, а история закончилась, я кивнул Эми и последовал за Ксандрой к двери. Алекс встал на ноги и медленно подошёл к нам. Он был высоким и широкоплечим, хватка его ладони на моей руке была крепкой. Но пока он смотрел на мою грудь, на его лице играла милая улыбка маленького мальчика.

— Он не понимает идею личного пространства, — предупредила Ксандра, забавляясь.

Алекс протянул руку и провёл пальцем по моему жетону, прослеживая звёздочку от одного острого кончика к другому. Дважды обведя пальцем все её вершинки, он кивнул и отпустил меня.

— Мне тоже приятно с тобой познакомиться, Алекс, — мягко сказал я.

Поскольку мои руки были заняты, я дважды легонько пнул дверь и стал ждать.

Секунды спустя она открылась, и при виде Лины всё во мне потеплело. На Лине были тёмно-пурпурные леггинсы и флисовый свитер цвета слоновой кости, заканчивавшийся на пару сантиметров выше пояса её штанов. Широкая повязка удерживала её волосы от лица, а ноги оставались босыми.

— Добрый вечер, — сказал я, неспешно переступая порог и целуя её в щёку. Пайпер последовала за мной и устремилась к дивану.

— Ну привет. Ээ, а это что такое? — спросила она, закрыв за мной дверь.

Я зашёл на кухню и поставил пакеты на стол.

— Ужин, — объявил я.

Лина появилась в дверном проёме.

— Это не похоже на тайскую кухню на вынос, которую я собиралась заказать.

— Не только красивая, но и умная, — я выхватил полевые цветы из одного пакета. — Ваза?

Она показала на пустующие поверхности кухонных шкафчиков.

— А что, похоже, будто у меня завалялась ваза?

— Обойдёмся как-нибудь, — я начал открывать двери шкафчиков, пока не нашёл уродливый пластиковый кувшин. Я наполнил его водой, затем сдёрнул пластиковую обёртку с цветов. — Полевые цветы, потому что они напомнили мне о тебе, — объяснил я. И немного ландышей, потому что они напоминали мне маму.

Лина бросила на меня один из тех сложных женских взглядов, затем сдалась и уткнулась лицом в цветы.

— Это очень мило с твоей стороны. Мило, но без необходимости, — сказала она.

Я заметил, что она сторонится меня даже в таком крохотном пространстве. Мило, что она думала, будто сможет заново отстроить те стены, что рухнули прошлой ночью.

— Можешь дать Пайпер миску воды, пока я начинаю подготовку?

Она поколебалась с секунду, затем открыла шкафчик и нашла пустую миску от еды на вынос.

— Ты правда не обязан готовить мне ужин. Я как раз собиралась заказать доставку, — сказала Лина, включая воду в раковине.

— У меня выдался долгий денёк, — произнёс я будничным тоном, доставая из одного пакета бутылку вина, штопор и пару бокалов. — И благодаря тебе, у меня впервые за долгое время были силы с этим справиться, — я с хлопком открыл вино и отставил бутылку.

— Я слышала, что-то произошло с одним из твоих офицеров, — призналась она, ставя миску с водой на пол. — Миссис Твиди сказала, что ты поймал одного из своих парней, кравшего поддельные купюры из улик и тратившего их в стрипклубе.

— Если бы, — буркнул я.

Пайпер появилась на пороге со спортивным лифчиком в зубах. Она выплюнула лифчик прямо в миску и принялась пить рядом с ним.

— Ну же, Пайп. Прекрати есть бельё, — я подхватил лифчик. — Полагаю, это твоё.

Лина взяла лифчик и бросила его на стол рядом с брокколи.

— Затем Ниси чуть ли не повалила меня на тротуар перед «Дино», — сказала Лина, запрыгнув на край стола. — Она сказала, что ты боднул этого негодного Тэйта Дилтона прямо в конфетном ряду продуктового магазина.

— Иногда я серьёзно беспокоюсь из-за неспособности этого города понимать человеческую речь.

Она усмехнулась.

— Ниси также сказала, что она слышала, как вы двое сцепились и упали на пирамиду из консервов, и что управляющий магазина нашёл две банки консервированного супа аж в секции с замороженными товарами.

— Если нальёшь вино, я расскажу тебе настоящую, куда менее насыщенную событиями историю.

— По рукам.

Я рассказал ей о своём дне. Обо всём. Это было приятно. Делить кухню. Делиться своим днём. Лина казалась искренне заинтересованной. Она сидела на столе рядом, и мы говорили, пока я обжаривал курицу, болгарский перец и лук. Пайпер присоединилась к нам, устроив бесконечный парад игрушек и белья.

Мне приходилось дюжину раз останавливать себя от желания встать между ног Лины, скользнуть руками вверх по её бёдрам и наброситься на эти красивые красные губы.

Та связь, что я чувствовал, была реальной, осязаемой и глубокой, но я не знал, насколько глубокой она была для Лины. И я не собирался пугать её масштабами своей потребности в ней.

— Почему в этом пакете пижамные штаны? Это какой-то новый десерт, о котором я не знаю? — спросила она, заглянув в последний пакет.

— Ага, насчёт этого, — начал я.

— Нэш, — моё имя нежным предупреждением сорвалось с этих губ.

— Я знаю, прошлая ночь должна быть единичным случаем. Я знаю, ты сжалилась надо мной, потому что я пребывал в бл*дском раздрае, — я выключил конфорку под курицей и накрыл сковородку крышкой, после чего повернулся к Лине. — Я также знаю, что не спал так хорошо уже… ну, возможно, никогда.

— Мы не можем так продолжать, — мягко сказала она.

Я вытер руку о кухонное полотенце, которое принёс с собой, затем сделал то, что так давно хотел. Я встал между её коленей и провёл ладонями вверх по её бёдрам.

Её ладони легли на мои плечи и остались там. Не отталкивая. Не притягивая.

Это было интимное положение. И я хотел большего, ибо моя кровь мгновенно начала распаляться.

— Слушай, я знаю, что несправедливо просить тебя о таком. Делать тебя ответственной за эту часть моего благополучия. Но я отчаялся. Ты нужна мне, Ангелина.

— Почему ты зовёшь меня Ангелиной?

Я сжал её бёдра.

— Это твоё имя.

— Я в курсе. Но никто не зовёт меня Ангелиной.

— Это прекрасное имя для прекрасной, многогранной женщины.

— Ты весьма обаятелен. Надо отдать тебе должное. Цветы. Ужин. Милота. Но как долго мы будем играть в эту игру?

— Детка, для меня это не игра. Это моя жизнь. Ты единственная вещь во всём моём существовании, которая позволяет мне почувствовать, будто у меня есть шанс найти дорогу обратно. Я этого не понимаю. И если честно, мне не нужно понимать. Я лишь знаю, что чувствую себя лучше, когда прикасаюсь к тебе. Проснувшись сегодня утром, я не чувствовал себя призраком или тенью. Я чувствовал себя хорошо.

— Я, эээ… тоже чувствовала себя хорошо, — призналась Лина, не совсем глядя мне в глаза. — Но мы играем с огнём. Ну то есть, рано или поздно, ты излишне привяжешься ко мне, и мне придётся разбить твоё хрупкое мужское сердце. Не говоря уж о том факте, что мы буквально тёрлись друг о друга, когда проснулись.

Я широко улыбнулся.

— Поэтому я принёс штаны. На завязке.

— Вот к такому давлению со стороны сверстников сериалы меня не готовили. «Эй, Лина. Спи со мной в обнимку, чтобы я вновь мог почувствовать себя живым», — сказала она, изображая низкий баритон.

Я снова сжал её бёдра и притянул на пару сантиметров ближе к себе.

— «Мне больше всего хотелось бы отправиться в постель и не заниматься с тобой сексом, Нэш», — произнёс я с придыханием, подражая Мэрилин Монро.

Она вздохнула с досадой.

— Ты просто раздражающе обаятелен.

— Достаточно раздражающе, чтобы ты позволила мне поспать с тобой сегодня ночью?

Она стиснула мои плечи и опустила свой лоб к моему.

— Я правда стараюсь впредь принимать ответственные решения, но ты не упрощаешь мне задачу.

Я поддался искушению и поцеловал её в нос.

— Уф. Ты невозможный! — пожаловалась Лина.

— А что не так с твоими предыдущими решениями?

Она прикусила губу.

— Мне нужно напомнить тебе, что я был отвратительно уязвимым с тобой, сколько, уже сорок восемь часов? Я только что двадцать минут рассказывал тебе о своём дне. Твоя очередь. Баланс между «брать и отдавать». Говори, Ангел.

Лина сморщила нос.

— Мне не нравится делиться. Особенно когда я предстаю не в лучшем свете.

— Повторяю. Поза эмбриона у основания лестниц.

— Я возглавляла команду во время операции. Нам пришлось неожиданно и незапланированно уходить через крышу, потому что вор рано вернулся домой. Я не знала, что парень, с которым я работала, боялся высоты. Я спрыгнула и приземлилась в канал. Когда я обернулась, он всё ещё стоял там, застыв. Я заорала, он запаниковал и приземлился задницей на капот машины.

— Ауч, — сказал я, решив, что мне не надо знать, что за опасность может потребовать бегства через крышу.

— Он сломал копчик, так что ему повезло. Но я должна была знать. Как минимум я не должна была заставлять его идти на риск.

Её пальцы рисовали крохотные кружочки на моей груди.

— Видишь ли, есть награды за хорошее выполнение работы. Бонусы, статус, волнение погони. Быть героем и приносить домой победу. В моей компании хвалят за агрессивные тактики. Я получила бонус, а Льюис получил расквашенную задницу. Я осознала, что как бы я ни была хороша, иногда всё сводится к удаче. И я не хочу вечно полагаться на удачу.

— Я понимаю всё это, кроме денег, — меня беспокоило, что я стоял на этой кухне лишь благодаря удачи.

— Более героично быть героем не ради большого жирного чека, — сказала Лина.

— Насколько большого и жирного? — поддразнил я.

Её улыбка была поистине кошачьей.

— А что? Тебя смущает, что ты зарабатываешь намного меньше, чем твой дружок по постели для эмоциональной поддержки?

— Нет, мэм. Не смущает. Просто интересно, сколько это «намного меньше».

— У меня есть брокерский счёт и отдельная гардеробная комната с прекрасными дизайнерскими вещами. Видел тот секси Чарджер на парковке? Я заплатила за него наличными из бонуса прошлого года.

Я тихо присвистнул.

— Мне не терпится увидеть, что ты подаришь мне на день рождения.

— Если мне не изменяет память, ты и твой брат несколько лет почти не разговаривали, потому что он дал тебе деньги.

— Вот это бессовестная ложь, — сказал я, беря свой бокал вина. — Мы несколько лет почти не разговаривали, потому что он силой всучил мне деньги, сказал, что мне с ними делать, а потом ему не понравилось, что я с ними сделал вместо этого.

— В таком случае я в команде Нэша, — сказала Лина.

— Так и думал, что переманю тебя к себе.

— Что именно Нокс хотел, чтобы ты сделал с деньгами?

— Чтобы я вышел в отставку.

Её брови взлетели на лоб.

— Вышел в отставку? Зачем?

— Он ненавидит тот факт, что я вырос и стал копом. Мы немало нарушали закон, пока росли. Нокс так и не перерос своё недоверие к властям. Он немного смягчился, но всё равно любит баловаться в серой зоне. Например, те нелегальные игры в покер, о которых я не должен знать.

— А что насчёт тебя? Почему ты уже не балуешься в серой зоне?

— Если спросить моего брата, то это «средний палец» ему и нашему детству. Мы против него.

— Но это неправда.

Я покачал головой.

— Я думал, почему не изменить систему вместо того чтобы переть против неё? Наши стычки с законом были относительно незначительными. Но Люсьен? Никого не оказалось рядом, чтобы защитить его или служить ему. В семнадцать лет он был брошен в тюрьму и отсидел там неделю, чего вообще не должно было случиться. Это изменило для меня всё. Сколько бы мы ни чинили проблемы и ни нарушали закон, это не помогло бы ему выйти на свободу. Но если бы один хороший коп поступил правильно, этого было бы достаточно.

— То есть, ты делаешь свою работу для всех будущих Люсьенов, — сказала Лина.

Я пожал плечами, слегка смутившись.

— Ну и ради бесплатной униформы. Ходят слухи, что моя задница отменно выглядит в форменных брюках.

Лина улыбнулась, и я почувствовал то тёплое, подобное костру свечение в груди.

— О, Секси-Паинька, этот слух подтверждён доказательствами. Это официально констатированный факт.

— Секси-Паинька?

— Неужели ты всё же чего-то не знаешь об этом городе? — поддразнила она.

Я прикрыл глаза.

— Скажи мне, что это не моё прозвище.

Лина похлопала своими длинными ресницами.

— Но Нэш, я же знаю, как важна для тебя честность.

— Иисусе.