Глава 2. Тактики избегания

Лина


Я закрыла входную дверь перед всеми 185 сантиметрами раненого и мрачного великолепия Нэша Моргана.

— Даже не думай об этом, — пробормотала я про себя.

Обычно я не возражала рискнуть, немного поиграть с огнём. И именно такой риск представляет сближение с мистером Секси-Паинька, как прозвали его дамы Нокемаута. Но у меня имелись дела поважнее, чем флиртом прогонять печаль, которую Нэш носил на себе как плащ.

«Раненый и мрачный», — снова подумала я, пока тащила свои файлы через всю комнату.

Я не удивилась тому, что он меня привлекал. Пусть я предпочитала стиль жизни под девизом «поматросить и бросить», я ничто так не любила, как хороший вызов. И пробраться за этот фасад, раскопать, что именно вызвало тени в его печальных глазах героя — это как раз такой вызов.

Но Нэш казался мне одним из тех парней, что стремились остепениться и обзавестись семьей, а у меня аллергия на отношения.

Стоило тебе продемонстрировать интерес к кому-нибудь, как они сразу начинали думать, будто имеют право указывать тебе, что делать и как делать — две мои наименее любимые вещи. Мне нравилось весело проводить время, наслаждаться азартом погони. Мне нравилось играть с кусочками пазла, пока не сложится полная картинка, а потом двигаться дальше. А между такими эпизодами мне нравилось входить в своё личное жильё, полное моих личных вещей, и заказывать еду, которая мне нравилась, не споря ни с кем о том, что смотреть по телику.

Я поставила коробку на маленький обеденный стол и осмотрела свою новую обитель.

У квартиры был потенциал. Я понимала, почему Нокс вложился в это здание. Он никогда не упускал потенциал, скрытый под поверхностным бардаком. Высокие потолки, обшарпанные деревянные полы, большие окна с видом на улицу.

Основное пространство гостиной было меблировано выцветшим диваном в цветочек, который стоял лицом к маленькому, но крепкому круглому обеденному столу с тремя стульями и некому подобию стеллажа, собранного из старых ящиков под передними окнами.

Кухня, которая представляла собой крохотный отгороженный уголок с гипсовыми стенами, устарела лет на двадцать. Не проблема, поскольку готовкой я не занималась. Шкафчики гарнитура имели безвкусное жёлтое ламинированное покрытие, давно пережившее лучшие деньки, если таковые у него вообще имелись. Но тут была микроволновка и холодильник, в котором хватит места для хранения еды на вынос и упаковки из шести бутылок пива, так что меня всё устроит.

Спальня пустовала, но там стоял нормальных размеров шкаф, который, в отличие от кухни, был обязательным элементом для меня и моей склонности к шопингу. Прилегающая ванная была очаровательно винтажной — ванна с ножками в форме лап и абсолютно бесполезная раковина-стойка, на которой удастся разместить ровно 0 % от моей коллекции макияжа и уходовых средств для лица.

Я шумно выдохнула. Если диван окажется удобным, может, я сумею отложить принятие решения насчёт кровати. Я не знала, надолго ли здесь задержусь, и сколько времени у меня уйдёт на поиски необходимого.

Я очень надеялась, что это скоро закончится.

Я плюхнулась на диван, молясь, чтобы он оказался удобным.

Но не судьба.

— За что ты меня наказываешь? — спросила я у потолка. — Я не ужасный человек. Я притормаживаю и пропускаю пешеходов. Я жертвую деньги той ферме-приюту для животных. Не забываю есть овощи. Чего тебе ещё надо?

Вселенная не ответила.

Я тяжко вздохнула и подумала о своём таунхаусе в Атланте. Я привыкла терпеть не лучшие условия на работе. Возвращение после долгого проживания в двухзвёздочном мотеле всегда заставляло меня ценить моё дорогое постельное бельё, чрезвычайно мягкий дизайнерский диван и дотошно организованный гардероб.

Однако проживание здесь начинало становиться просто абсурдным.

И чем дольше я жила в городе, не добиваясь прорыва, или подсказки, или света в конце туннеля, тем более дёрганой я становилась. Формально я, возможно, выглядела как импульсивный дикий ребёнок. В реальности я просто следовала плану, который составила давным-давно. Я была терпеливой и логичной, и риски, на которые я шла были (почти всегда) просчитанными.

Но прожив несколько недель в крохотном городке, где до ближайшего магазина Sephora надо ехать тридцать восемь минут, и не имея ни малейшего указания, что я двигаюсь в верном направлении, я начинала уставать. Отсюда и разговоры с потолком.

Я начинала скучать и раздражаться — опасная комбинация, поскольку от этого невозможно было игнорировать назойливое сомнение в том, что может, эта работа нравилась мне уже не так сильно, как раньше. Сомнение, которое волшебным образом пустило корни, когда прошлое задание пошло не по плану. Ещё одна вещь, о которой мне не хотелось думать.

— Ладно, вселенная, — снова сказала я потолку. — Мне нужно, чтобы одна вещь пошла по-моему. Всего одна. Например, распродажа туфель или, ну не знаю, как насчёт хоть одной подвижки в этом деле, пока я умом не тронулась?

На сей раз вселенная ответила телефонным звонком.

Вселенная была засранкой.

— Привет, мам, — ответила я, ощущая одновременно раздражение и привязанность.

— Вот и ты! Я беспокоилась, — Бонни Солавита не была беспокойным человеком от рождения, но приняла навязанное ей бремя и с энтузиазмом вошла в роль.

Я не могла сидеть смирно во время этих ежедневных разговоров, так что встала с комковатого дивана и направилась к столу.

— Я несла кое-что вверх по лестнице, — объяснила я.

— Ты же не перетруждаешься, нет?

— Это всего один чемодан, и всего один лестничный пролёт, — сказала я, открывая коробку с файлами. — Чем вы там занимаетесь? — перенаправление — это волшебная палочка, которая сохраняла невредимыми мои отношения с родителями.

— Я еду на маркетинговую встречу, а твой отец где-то под капотом этой проклятой машины, — сказала она.

Мама взяла затянувшийся дольше необходимого перерыв от работы директором по маркетингу, чтобы иметь возможность душить меня заботой, пока я не уехала в колледж за три штата от них. С тех пор она вернулась на работу и вскарабкалась по карьерной лестнице до поста исполнительного директора в национальной организации здравоохранения.

Мой отец, Гектор, через шесть месяцев должен был выйти на пенсию после своей карьеры сантехника. «Этой проклятой машиной» именовался давно не видевший техосмотра Мустанг Фастбэк 1968 года, который я подарила ему на день рождения два года назад, благодаря щедрой бонусной выплате на работе. У него была такая машина, когда он был ещё молодым привлекательным холостяком в Иллинойсе, но потом он обменял её на хороший пикап, чтобы произвести впечатление на дочку фермера. Папа женился на этой дочке фермера (моей матери) и последующие десятилетия скучал по своей машине.

— Он уже сумел её завести? — спросила я.

— Пока нет. Он чуть не уморил меня со скуки вчера за ужином, заведя двадцатиминутную беседу о карбюраторах. Так что я ответила ему тем же, объяснив, как мы меняем свои рекламные посылы, опираясь на демографию разрастающихся пригородных зон на Восточном Побережье, — самодовольно объяснила мама.

Я рассмеялась. У моих родителей были такие отношения, где они оба, несмотря на их различия, несмотря на долгие годы в браке, всё равно поддерживали друг друга больше всех на свете… и раздражали тоже больше всех.

— Весьма типично для вас обоих, — сказала я.

— Постоянство — ключ к успеху, — пропела мама.

Я услышала, как кто-то на другом конце линии задал торопливый вопрос.

— Возьми второй вариант для презентации. Я вчера вечером внесла в него несколько правок. О, и принеси мне бутылочку Pellegrino, будь любезна? Спасибо, — мама откашлялась. — Извини за это, милая.

Разница между её тоном бизнес-леди и мамским голосом неизменно меня веселила.

— Никаких проблем. Ты занятая бизнес-леди.

Но не настолько занятая, чтобы забывать проведать дочь в отведённые для этого дни.

«Да-да». Учитывая железный график моей матери и желание моих родителей убедиться, что я постоянно в порядке, мне приходилось почти каждый день говорить с кем-то из моих родителей. Если я избегала их слишком долго, они заявлялись ко мне на порог без предупреждения.

— Ты всё ещё в округе Колумбия, так? — спросила она.

Я вздрогнула, зная, что будет дальше.

— Поблизости. Это маленький городок к северу от округа Колумбия.

— Именно в маленьких городках занятых женщин-карьеристок соблазняют местные грубоватые владельцы бизнеса. Ооо! Или шерифы. Ты уже встречала шерифа?

Несколько лет назад коллега подсадила мою маму на любовные романы. Каждый год они вместе уезжали в отпуск, подстроенный под автограф-сессию какого-нибудь автора. Теперь мама ожидала, что моя жизнь в любой момент превратится в романтическую комедию.

— Шеф полиции, — поправила я. — И на самом деле, он живёт в соседней квартире.

— Мне в тысячу раз спокойнее, зная, что у тебя правоохранительные органы по соседству. Они имеют навыки оказания первой медицинской помощи, знаешь ли.

— И кучу других специальных навыков, — сухо произнесла я, стараясь не раздражаться.

— Он холост? Симпатичный? Есть какие-то тревожные сигналы?

— Думаю, да. Определённо. И я не настолько хорошо его знаю, чтобы заметить тревожные сигналы. Он брат Нокса.

— О.

Мама сумела вложить немало в этот односложный ответ. Мои родители никогда не встречались с Ноксом. Они лишь знали, что мы встречались (очень недолго), пока я училась в колледже, а с тех пор остались друзьями. Мама по ошибке винила его в том, что её 37-летняя дочь до сих пор оставалась незамужней.

Не то чтобы она отчаянно желала погулять на моей свадьбе и получить внуков. Просто мои родители не сумеют вздохнуть с облегчением, пока в моей жизни не появится кто-то, кто возьмёт на себя роль обеспокоенного защитника. Неважно, насколько самостоятельной я стала. Для моих мамы и папы я до сих пор была пятнадцатилетним подростком на больничной койке.

— Знаешь, мы с твоим отцом как раз поговаривали о том, чтобы съездить куда-нибудь на выходные. Мы можем прыгнуть на самолёт и прилететь к тебе в конце этой недели.

Мне меньше всего нужно, чтобы кто-то из моих родителей ходил за мной хвостиком по городу, пока я пытаюсь работать.

— Я не знаю, надолго ли задержусь в городе, — дипломатично сказала я. — Я практически со дня на день могу отправиться домой, — это вряд ли, если только я не найду что-либо, что уведёт дело в новом направлении. Но хотя бы это не было откровенной ложью.

— Я не понимаю, как управление корпоративным обучением может иметь такой нестабильный график, — протянула мама. К счастью, прежде чем мне пришлось придумывать правдоподобный ответ, я услышала очередной приглушённый комментарий на её конце линии. — Мне пора, милая. Совещание начинается. В любом случае, дай мне знать, когда поедешь обратно в Атланту. Мы прилетим и навестим тебя перед твоим визитом домой на День Благодарения. Если правильно подгадать время, то мы сможем пойти с тобой к врачу.

Ага. Как будто я пойду к врачу в сопровождении моих родителей. Разбежалась.

— Мы поговорим об этом попозже, — сказала я.

— Люблю тебя, милая.

— И я тебя.

Я сбросила вызов и испустила выдох, перешедший в стон. Моя мать даже с расстояния сотен миль умудрялась вызывать такое ощущение, будто она прижала подушку к моему лицу.

В дверь постучали, и я настороженно покосилась туда, гадая, не ждёт ли за ней моя мать с визитом-сюрпризом.

Но далее последовал грохот, больше напоминавший раздражённые пинки ботинком по основанию двери. Следом раздалось ворчливое:

— Лина, открывай. Это дерьмо тяжёлое.

Я пересекла комнату и распахнула дверь, обнаружив в коридоре Нокса Моргана, его хорошенькую невесту Наоми и племянницу Наоми, Уэйлей.

Наоми улыбалась и держала комнатное растение в горшке. Нокс хмурился и волок как будто сто килограмм матраса. Скучающая Уэйлей держала две подушки.

— Так вот что бывает, когда выселяешься из тараканьего мотеля? Люди начинают заявляться без приглашения? — спросила я.

— Подвинься, — Нокс протолкнулся мимо меня, почти полностью заслонённый белым покрывалом матраса.

— Извини, что так врываемся, но мы хотели вручить подарки на новоселье, — сказала Наоми. Она была высокой брюнеткой, чей гардероб склонялся к женственному стилю. Всё в ней было мягким: её волнистая стрижка боб, вязаное платье с длинными рукавами, облегавшее её роскошные изгибы, то, как она любовалась славной задницей своего жениха, который топал в сторону моей спальни.

Славные задницы — это у Морганов семейное. По словам мамы Наоми, Аманды, задница Нэша в брюках униформы считалась местным сокровищем.

Уэйлей переступила порог. Её светлые волосы были стянуты в хвостик, который демонстрировал временные голубые пряди.

— Вот, — сказала она, сунув мне в руки подушки.

— Спасибо, но я же не прям заселяюсь-заселяюсь, — заметила я, бросив подушки на диван.

— Нокемаут имеет привычку становиться домом, — сказала Наоми, вручая мне растение.

Ей ли не знать. Несколько месяцев назад она приехала, думая, что помогает сестре-близнецу, но в итоге сама огребла проблем. За считанные недели Наоми стала опекуном для своей племянницы, нашла две работы, пережила похищение и заставила Нокса «Я Не Завожу Отношения» Моргана влюбиться в неё.

Теперь они жили в большом доме на окраине города, в окружении собак и семьи, и планировали свадьбу. Я сделала мысленную пометку познакомить маму с Наоми. Она с ума сойдёт от этого «и жили они долго и счастливо» в реальной жизни.

Нокс вернулся из спальни с пустыми руками.

— Счастливого новоселья. Кровать доставят сегодня после обеда.

Я моргнула.

— Ты купил мне кровать?

— Смирись, — заявил он, закинув руки на плечи Наоми и притянув её к своему боку.

Наоми пихнула его локтем в живот.

— Будь лапочкой.

— Нет, — рыкнул он.

Эти двое представляли собой то ещё зрелище. Высокий, татуированный и бородатый ворчун и фигуристая сияющая брюнетка.

— Викинг хотел сказать «мы рады, что ты остановилась в городе, и мы подумали, что кровать сделает твоё пребывание здесь более комфортным», — перевела Наоми.

Уэйлей плюхнулась на диван поверх подушек.

— А где телик? — спросила она.

— Пока что нет. Но когда куплю, позову тебя, чтобы ты его подключила, Уэй.

— Пятнадцать баксов, — заявила она, закинув руки за голову. Этот ребёнок был гением электроники и без проблем зарабатывал баксы на своих талантах.

— Уэйлей, — раздражённо одернула Наоми.

— Что? Я даю ей скидку для семьи и друзей.

Я попыталась вспомнить, была ли я когда-либо достаточно близка с кем-то, чтобы заслужить скидку для семьи и друзей.

Нокс подмигнул Уэйлей, затем ещё раз стиснул Наоми.

— Мне надо кое о чём поговорить с Нэшем, — сказал он, большим пальцем показав на дверь. — Если ещё что понадобится, Линс, дай мне знать.

— Эй, я просто счастлива, что здесь мне не приходится отвоёвывать душ у армии тараканов. Спасибо, что позволил мне временно заселиться сюда.

Он шутливо отдал честь, слегка улыбнулся и направился к двери.

Наоми задрожала.

— Этот мотель — угроза для жизни и здоровья.

— Там хотя бы телик есть, — крикнула Уэйлей из пустой спальни.

— Уэйлей! Ты что там делаешь? — потребовала её тетя.

— Осматриваюсь, — ответила двенадцатилетняя девочка, появившись на пороге и держа руки в карманах со стразами. — Ничего страшного. У неё пока что ничего тут нет.

В коридоре раздался громкий стук.

— Открывай, засранец, — прорычал Нокс.

Наоми закатила глаза.

— Прошу прощения за мою семью. Видимо, их всех воспитывали волки.

— Нецивилизованность обладает своего рода шармом, — заметила я. Осознав, что всё ещё держу растение, я отнесла его к окну и поставила на один из пустых ящиков. У растения были глянцевые зелёные листья.

— Это ландыш. Он расцветёт только весной, но символизирует счастье, — объяснила Наоми.

Ну естественно. Наоми продумывала всё на экспертном уровне.

— Ещё одна причина, по которой мы так ворвались к тебе — это то, что мы хотели пригласить тебя на ужин вечером воскресенья, — продолжала она.

— Мы будем жарить курицу на гриле, но там наверняка будет сто разных овощей, — предупредила Уэйлей, подходя к окнам и выглядывая наружу.

Ужин, который не придется заказывать, и шанс полюбоваться одомашненным Ноксом? От такого приглашения я не откажусь.

— Конечно. Дай знать, что я могу принести.

— Просто принеси себя. Серьёзно, со мной, моими родителями и Стефом уже будет целый пир, — заверила меня Наоми.

— Как насчёт алкоголя? — предложила я.

— От этого никогда не откажемся, — призналась она.

— И бутылочку «Жёлтой Молнии», — сказала Уэйлей.

Наоми наградила Уэйлей предостерегающим родительским взглядом.

— Пожалуйста, — добавила девочка.

— Если хочешь целую бутылку этой портящей зубы газировки, то сегодня на обед съешь с пиццей салат, а за ужином — брокколи, — настояла Наоми.

Уэйлей закатила глаза, подходя к столу.

— Тетя Наоми помешалась на овощах.

— Поверь мне, это не худшее, на чём можно помешаться, — сказала я ей.

Она покосилась на мою коробку с файлами, и я пожалела, что не закрыла её обратно крышкой, когда её шустрые пальчики взяли папку.

— Хорошая попытка, маленькая проныра, — сказала я, витиеватым жестом выхватывая папку.

— Уэйлей! — пожурила Наоми. — Лина работает в сфере страхования. Это наверняка конфиденциальные сведения.

Она даже не догадывалась.

Я схватила крышку и закрыла коробку обратно.

Грохот по соседней двери продолжался.

— Нэш? Ты там?

Похоже, не я одна прячусь от своей семьи.

— Давай, Уэй. Пошли, пока Нокс не обрушил всё здание, — сказала Наоми, протягивая руку племяннице. Уэйлей скользнула под бок к своей тёте, принимая предложенную ласку.

— Спасибо за цветок… и за кровать… и за крышу над головой, — сказала я.

— Я так счастлива, что ты ещё немного задержишься здесь, — сказала Наоми, когда мы вышли к двери.

Ну, тут я не разделяла её чувства.

Нокс стоял перед дверью квартиры Нэша, перебирая ключи на своей связке.

— Не думаю, что он дома, — быстро сказала я. Что бы ни происходило с Нэшем, вряд ли он хотел, чтобы его брат врывался в его квартиру.

Нокс поднял взгляд.

— Я слышал, он ушёл с работы и пришел сюда.

— Формально мы слышали, что он ушёл с работы и пошел на физиотерапию, но Ниси из «Дино» видела его перед домом, — сказала Наоми.

Сплетни в маленьком городке разносились быстрее молнии.

— Наверное, пришёл и ушёл. Я подняла шумиху, затаскивая свои вещи сюда, и не видела его.

Нокс убрал ключи в карман.

— Увидишь его — скажи, что я его ищу.

— Я тоже, — добавила Наоми. — Я попыталась позвонить ему, чтобы пригласить на ужин в воскресенье, но звонок сразу ушёл на голосовую почту.

— Ну тогда скажи, что и я его ищу, — вклинилась Уэйлей.

— Ты-то его зачем ищешь? — потребовал Нокс.

Уэйлей, одетая в розовый свитерок, пожала плечами.

— Не знаю. Все ищут, и я ищу, а то чё как рыжая.

Нокс притянул её к себе, обхватив рукой за шею, и взъерошил её волосы.

— Уф! Вот поэтому я использую профессиональный лак для волос! — пожаловалась Уэйлей, но я видела, как приподнялись уголки её рта, когда мой ворчливый и татуированный друг поцеловал её в макушку.

Общими усилиями Наоми и Уэйлей сделали невозможное и превратили Нокса Моргана в добряка. И у меня появилась возможность наслаждаться этим шоу.

— Кровать доставят сегодня в 15:00. Ужин в 18:00 в воскресенье, — ворчливо сказал Нокс.

— Но ты можешь прийти пораньше. Особенно если принесёшь вино, — подмигнула Наоми.

— И «Жёлтую Молнию», — добавила Уэйлей.

— Тогда увидимся.

Они втроём направились к лестницам, и Нокс шёл посередине, обнимая руками своих девочек.

— Спасибо, что разрешил перекантоваться здесь, — крикнула я им вслед.

Нокс в ответ поднял одну ладонь и помахал.

Я проводила их взглядом, затем закрыла свою дверь. Глянцевая зелень растения привлекла моё внимание. Единственный домашне-уютный предмет на фоне в остальном пустого пространства.

У меня никогда прежде не было комнатных цветов. Никаких растений. Никаких питомцев. Ничего такого, что не выжило бы без меня на протяжении нескольких дней или недель.

Надеюсь, я не убью его, пока закругляю свои дела здесь. Вздохнув, я взяла папку, которую схватила Уэйлей, и открыла её.

На меня смотрело лицо Дункана Хьюго.

— Ты не сможешь прятаться вечно, — сказала я фотографии.

Я услышала, как дверь соседней квартиры Нэша тихо открылась и закрылась обратно.

Загрузка...