То, что не убивает

12

«Почему вы хотите работать у нас?»

Я смотрел на надпись.

Надпись издевательски ухмылялась. Она знала, что поставит меня в тупик: в конце концов, именно для этого она и была создана. Ещё одна линия обороны против недостойных, продолжение пугающе солидного офиса в деловом центре премиум-класса, охранников-мордоворотов, пропускной системы и ухоженных девушек с небрежно скрываемой снисходительностью во взгляде.

«Почему вы хотите работать у нас?»

Потому что я устал убивать. Потому что я больше не собираюсь общаться с людьми, к которым не стоит поворачиваться спиной, и ввязываться в истории, которые могут закончиться моей мучительной смертью. Потому что я вылечил раны и понял, что не намерен больше получать ни одной. Потому что я перестал пить (честное слово, перестал, вообще не тянет) и хочу застрелиться не несколько раз на дню, а всего раз-два в неделю — и это уже огромный прогресс.

Потому что мне надоело скитаться по грязным клоповникам, регистрироваться под вымышленными именами и слушать, как за стенкой трахается очередная парочка или пытают бедолагу, который обманул не тех людей и поставил не на того боксёра.

Потому что Юнгер каким-то образом выжил и, более того, стал ещё популярнее, но меня это никак не тронуло, несмотря на то, что его смерть была для меня самым важным делом в мире. К чёрту. Пусть катится.

Потому что я в последний раз скорректировал внешность — немного, просто чтобы обмануть системы распознавания лиц, — и задействовал последний комплект фальшивых документов.

Потому что я нуждался в небольшом островке стабильности и спокойствия. Я всю жизнь считал, что у меня полный порядок с нервами и самоконтролем, но на днях осознал себя в закусочной у дома: держал пистолет во рту скулящего прыщавого кассира и орал, что просто хочу сэндвич с жареным яйцом и меня не волнует, что сейчас двенадцать-пятнадцать, а завтраки они подают до двенадцати.

Потому что я выкинул Эрвина возле пункта скорой помощи и сразу же дал по газам, отрываясь от погони. И когда оторвался, то понял, что остался совсем один.

Потому что девяносто лет это слишком поздно для того, чтобы начинать новую жизнь, но если мне дадут шанс, то, клянусь, я буду грызть зубами землю и сворачивать горы, даже будучи… как там? А, вот, даже будучи младшим менеджером отдела продаж сегмента b2c. И ваша компания позвала меня, а значит, я чувствую, что вы готовы мне этот шанс предоставить.

Но, разумеется, на мои проблемы всем здесь было наплевать, поэтому я ткнул пальцем в вопрос и начал набирать в открывшемся окне стандартную хрень, которую желал услышать работодатель. Это как с ухаживаниями: нужно соблюсти определённые ритуалы, показать, что ты принимаешь правила игры и готов унижаться в достаточной степени. Но не слишком сильно, слабаки тоже никому не нужны.

«Я хотел бы работать у вас, потому что вы один из ведущих игроков на рынке бла-бла-бла, я слышал о вас много хороших отзывов и сам пользуюсь вашей продукцией».

Ещё несколько глупых вопросов — и с анкетой покончено. Проще простого. За последние несколько дней я заполнял такие почти десять раз и успел набить руку: все они одинаковы до полной неотличимости.

Я просидел ещё какое-то время, уставившись в стену, на которую транслировались кадры с совещаний и каких-то спортивных соревнований, демонстрировались графики роста, списки достижений, корпоративная символика…

В этом десятилетии в моду вернулись просторные белые помещения с минимумом мебели. Модные дизайнеры снова полюбили снисходительно спрашивать: «Зачем делать дорогой ремонт, когда можно использовать технологии?»

— Готово?

— Да, — я вздрогнул от неожиданности и отдал планшет девушке в белом с тёмными волосами, собранными в тугой пучок на макушке.

— Спасибо, — пластиковая улыбка с тщательно отмеренной дозой дружелюбия. — Подождите ещё несколько минут. Чай? Кофе?..

— Нет, спасибо.

Спустя какое-то время девушка снова подошла ко мне:

— С вами хотел бы поговорить руководитель отдела продаж сегмента b2c. Вы готовы?..

— Эм-м… — от волнения я моментально покрылся потом и принялся автоматически разглаживать складки на рубашке, которая когда-то совершенно точно была белой. — Да, конечно. Конечно, готов.

Так далеко я в своих исканиях ещё не заходил.

Девушка покинула кабинет и вскоре вернулась с прилизанным рыжим мужиком в костюме. Из образа типичного офисного работника выбивалась только борода. Даже не борода, а целая бородища — курчавая, огромная, яркая, как свежая морковка.

Он представился — я тоже, затем мы пожали друг другу руки и уселись. Мой-будущий-если-повезёт-босс кратко пробежался глазами по резюме. На анкету, как я и думал, он не обратил ни малейшего внимания.

— Расскажите о себе.

Я заученно оттарабанил факты из моей новой биографии. Один из первых жителей Корпа, бывший it-инженер, бывший военный, бывший бизнесмен.

— Небольшая компания, — я врал не краснея. — Торговали бассейнами. Но пришлось закрыться: возраст уже не тот, чтобы контролировать всё.

Рыжий рассеянно кивал, не глядя на меня:

— Да-да. То есть, насколько я понял, у вас большой опыт работы с людьми?

Перед моими глазами пронеслись десятки обезображенных болью лиц: застреленных, зарезанных, задушенных, утопленных, забитых тяжёлыми предметами и взорванных мной за долгие годы «клиентов».

— Да, — я улыбнулся как можно невиннее. — Можно сказать и так.

— Отлично! — с неожиданным энтузиазмом воскликнул мой похоже-уже-точно-начальник. — Тогда взгляните сюда. Я покажу, с чем вам придётся работать, — он указал на стену, где маршировали стройные ряды офисных работников в спортивной форме. Они несли с собой множество реющих на ветру красных флагов с логотипом компании, из-за чего я никак не мог отделаться от впечатления, что смотрю документалку про нацистов. — Итак, позвольте представить вашему вниманию, — голос босса преисполнился благоговейного трепета и начал произносить все слова с большой буквы. — Усовершенствованный Кибернетический Автономный Универсальный Уборщик! Модель У-ноль-восемь-один-дробь-две тысячи! С обновлённым искусственным интеллектом! И скажу сразу: такого продукта на рынке больше нет!..

Усовершенствованный Кибернетический Автономный Универсальный Уборщик модель У-ноль-восемь-один-дробь-две тысячи, похожий на лёгкий танк со шлангом вместо пушки, вертелся прямо перед моим лицом и сверкал всеми поверхностями. Здоровенный, но при этом утончённо-изящный. Ярко-красный, как дорогая спортивная машина.

— Простите, — я попытался прервать босса, но тот не слышал и сыпал уникальными функциями и поражающими воображение техническими характеристиками. Этот «Усовершенствованный… и далее» действительно многое умел. Разве что собак не выгуливал и детей из школы не забирал.

— …от любого ковра! Вы когда-нибудь проливали красное вино на белый ковёр или диван? Можете представить, как сложно его отчистить? — я не мог, поскольку никогда не имел ни белого ковра, ни белого дивана. — А наш продукт это сделает в две секунды.

— Простите, — вторая попытка оказалась более удачной. — То есть, вы хотите сказать, что мне придётся ходить по домам и продавать эти хреновы пылесосы?..

Миловидная блондинка, сидевшая за стойкой ресепшн, подняла глаза:

— Уже закончили?

— Да, — кивнул я. — Извините, у вас не будет влажной салфетки?

— Секунду, я посмотрю, — девушка полезла в сумочку и протянула мне белый комочек.

— Спасибо, — я вытер костяшки пальцев от крови. — Куда это можно выбросить?..

Возвращение в новый дом не принесло радости. Я пожевал витаминизированных концентратов, ещё раз проверил почту и, не обнаружив ничего, кроме отказов, уселся на кровати и подключился к одному из новостных порталов. Там как раз бушевали очередные дебаты, посвящённые покушению на Юнгера. Солидные седые мужики в дорогих костюмах вели себя как школьницы, не поделившие капитана футбольной команды перед выпускным. Действие происходило в помещении с огромным шведским столом и бассейном. Сперва я не мог понять, почему было выбрано именно это место, но меньше чем через пять минут спор перерос в яростную перепалку, где каждый участник называл фашистами всех остальных, а затем в широкое красное лицо «эксперта по вопросам киберэтики» прилетел первый кремовый пирог.

Включилась весёлая музычка и начался настоящий сюр: ведущий в жутком оранжевом пиджаке с кучей золотых блёсток принялся кривляться и несмешно комментировать попадания, которые и без того сопровождались отвратительными мультяшными звуками. В два счёта студия была полностью разгромлена, а драка распространилась на зрительный зал и завершилась в бассейне, куда всех скинули неожиданно пришедшие в движение стены. Просмотр оставил после себя головную боль, «зайчиков» в глазах, словно от сварки, и сожаление, что всю эту шайку не раздавили полностью. Было бы здорово, если б стены сработали как мусорный пресс на Звезде Смерти и довели дело до конца. Впрочем, я так и не разобрался, настоящее ли это было ток-шоу или какая-нибудь пародия.

«К чёрту».

Я отключился от трансляции, улёгся поудобнее и уставился в потолок. Середина дня, а уже нечем заняться.

Где-то совсем рядом полиция рыла землю носом, пытаясь найти загадочных убийц и разоблачить неведомую террористическую организацию. Работали лучшие детективы, тратились немыслимые средства, слетали погоны и головы. И виной всему этому был одинокий еле живой старик, которого никто не брал на работу.

От скуки я открыл приложение для наёмных убийц и какое-то время листал профили предполагаемых жертв.

Бандиты-негры в банданах с цветами группировок, бандиты-азиаты, забитые татуировками до самой макушки, угрюмые и широколицые бандиты-русские, бандиты-латиносы с кучей шрамов на лицах и пустыми взглядами полных отморозков, лысые бандиты-байкеры из «Арийской крови», пара бизнесменов, мелкий политик, хакер, которого ещё предстояло найти…

Я закрыл приложение и повернулся на бок.

Да, это были относительно лёгкие деньги, но сейчас меня тошнило от одной мысли о возвращении к старому ремеслу. Хотелось делать что-то доброе и не связанное с насилием: помогать людям, жертвовать деньги на благотворительность, кормить бездомных кошек и собак. Чтобы люди однажды посмотрели на меня и сказали: «Этот дед — хороший человек». Возможно, я слишком размяк, возможно, это была неуклюжая попытка искупить то, что я наворотил в прошлом, — не знаю.

Мысли сами собой перешли к Эрвину. Интересно, как он там? Я не видел приятеля достаточно давно и не получал никаких вестей, а выйти на связь самому было всё равно что появиться в полицейском участке с огромным плакатом «Это я почти убил Юнгера». Скорее всего, Эрвин под стражей, но, что странно, ни копы, ни журналисты ничего об этом не говорили.

Разумеется, существовала некоторая ничтожная вероятность того, что копы не нашли моего приятеля, но… Я выкинул его на людной улице возле социальной больницы. Прямо на тротуар. Даже не останавливаясь, лишь слегка затормозив. Причём выкинул не откуда-нибудь, а из полицейской машины, которая мало того, что привлекала всё внимание в округе, так ещё и передавала свои координаты на сервера полицейского департамента.

Впрочем, неважно. Я сделал всё, что мог, чтобы загладить вину, и, бог свидетель, сделал бы ещё больше, будь у меня такая возможность.

Но совесть никак не утихала и потихоньку грызла весь день. Она была со мной на кухне, где я пытался готовить суп и мыл посуду, в ванной, в постели, — и всё это время раздражающе зудела над самым ухом. «Ты виноват, Маки. Это ты втянул его во всё это. Это ты его крупно подставил уже второй раз. За что ты его так ненавидишь? Почему ты хочешь разрушить его жизнь?»

Было бы здорово залить этот язвительный голосок алкоголем, но от него тоже тошнило. Большая бутылка виски, купленная в день переезда, стояла на тумбочке у кровати и тускло блестела заляпанным стеклом. Я множество раз хватался за неё, но неизменно ставил на место. Так произошло бы и сейчас, не стоило даже пробовать.

Стемнело. Я валялся на кровати, ел лапшу, которую доставил дребезжащий дрон, жалел продукты, загубленные при попытке сварить суп, и смотрел всякую чушь в ДР. Шоу, опять шоу, череда тупых сериалов, снова шоу, где красотки-модели сражались за внимание нищего негра из гетто, — и всё это щедро полито соусом из рекламы. Забавно, но она была куда интереснее и качественнее всего остального контента. В других программах я ясно видел, что актёры и участники понимают, что творят полную хрень, и потому не особо стараются. Но реклама — другое дело. У неё была конкретная цель — продать как можно больше барахла. И ещё у неё был заказчик, который вынуждал всех выкладываться, чтоб отбить каждый вложенный цент.

Стук в дверь чуть не спровоцировал у меня остановку сердца. Рука метнулась под подушку, к чудовищному револьверу Нгуту.

— Кто?! — рявкнул я, чувствуя, как сердце тяжело и часто бьётся где-то в районе горла.

— Уборка! — проскрипел старческий голос с непонятным акцентом.

— Я не заказывал!

— Это бесплатно. Раз в две недели мы меняем постельное бельё.

Я покосился на простыни, которые с момента моего заселения успели пожелтеть.

— Э-э, сэр? Так вам надо сменить или нет? Я могу просто оставить бельё здесь или зайти потом.

— Ладно, — я поискал глазами, куда бы спрятать пистолет. Хотел убрать под подушку, но затем понял, что сейчас как раз будут менять наволочку, и закинул оружие под кровать.

Три шага, отпереть замок, открыть.

— Проходите, — сказал я и в ту же секунду мне в нос уткнулся пистолетный ствол. По другую его сторону кровожадно ухмылялся Эрвин с огромным багровым шрамом на лбу. За его спиной дрожала от страха чернокожая горничная.

— Привет, Маки, — поздоровался бывший скаут и взвёл курок. — Пока, Маки.