То, что не убивает

21

— У тебя тут вообще есть еда, кроме батончиков? — поинтересовался скаут. — Хотя бы пицца? Пиздец, как ты ещё не сдох от такой кормёжки?

— Сам не знаю, — голова кружилась, перед глазами всё плыло. Я не был уверен, на самом ли деле Эрвин тут или это очередная галлюцинация.

— А вода где? — он ходит как у себя дома, везде заглядывает, всё рассматривает и жутко меня раздражает. — А? Тут? В ведре?.. Фу нахуй! — металлическая крышка с грохотом падает обратно. — Фу! Твою ж мать, Маки!

Мой смех слабый-слабый, будто я сейчас отдам концы. Впрочем, это не такая уж и метафора. Башка как огромный раскалённый шар. Солнце, только пустое внутри.

— А, канистра… Вода в канистре? Или там ещё какая-нибудь вонючая дрянь? Маки, говори, тебе нужно много пить!

— Да, в канистре. Белая. В углу.

— Ага, вижу, — бульканье и журчание. — На! Мне в губы тыкается пластиковая кружка, из которой в глотку выливается отвратительно тёплая и маслянистая вода. Кашляю. — До дна! До дна, я сказал!

Похоже, не галлюцинации. Хотя полной уверенности по-прежнему не было.

— Зараза… — отплёвываюсь. — Утопить меня хочешь?

— Не расслабляйся, — продолжает Эрвин. — Сейчас дам тебе жаропонижающее и…

Таблетки! Точно! Вот почему мне так тяжко. Когда я пил их в последний раз?.. Кажется, давненько. Запускаю руку в карман:

— Давай сюда воду.

— Ага, сейча… Маки, какого?! — сильная ладонь выбила у меня из рук пластиковую баночку, которая упала на бетонный пол и красивым веером выбросила из своего нутра белые таблетки. — С ума сошёл? Я не для того тебя искал, чтобы ты опять закинулся и пошёл крушить всё подряд.

— Как ты вообще меня нашёл?.. И дай мне сюда грёбаную таблетку, а то череп сейчас лопнет! — каждое слово вызывало жуткие спазмы в мозгах. Я потянулся к белым кругляшкам, лежавшим на грязном полу, но застыл, осознав, насколько опустился.

— Никаких таблеток! — первый вопрос был начисто проигнорирован. Эрвин потоптался по стимуляторам, превращая их в грязный порошок. — Кроме тех, которые от температуры. На!

— Иди в жопу, — я отмахнулся от ладони, но Эрвин насильно разжал мне челюсти и запихнул лекарство в пасть. — Фука ты!

— Не за что, — ухмыльнулся Эрвин.

— И всё-таки — как ты меня нашёл? — от воды и впрямь стало легче. Немного, но легче. Правда появилась тошнота.

— Ага, так я тебе и сказал.

— Окей, — пришлось пока примириться с таким вариантом: просто не было сил на препирательства. — В таком случае зачем? На что ты надеешься?

— А ты разве не помнишь? — скаут захлопал глазами. — Мы помирились.

— Пиздишь, — огрызнулся я.

— Ага, — легко согласился Эрвин. — Но теперь-то мы точно будем друзьями. После того, как я заявился тебя спасать.

— Не нужно мне никакое спасение. Тем более от тебя. Пошёл вон.

— Маки, не будь капризной сучкой! — поморщился Эрвин. — Бескорыстную помощь надо принимать с благодарностью.

— Не думай, что я совсем мозги потерял! — любое напряжение голоса давалось с большим трудом, но спорить с бывшим напарником не повышая тона я не мог. — Я помню, о чём мы с тобой говорили. И повторяю, твоя помощь мне не нужна. Проваливай.

— Ладно-ладно, давай так: это не помощь, а задаток. Теперь я тебя прошу о помощи. И готов достойно отплатить. Окей?

Это было интересно, но я слишком хорошо знал Эрвина, чтобы поддаться на очередную уловку.

— Не окей.

— Давай объясню, в чём дело, — скаут ожидаемо пропустил мои слова мимо ушей. — У нас с тобой сейчас одна цель. Ты хочешь найти мудаков, которые на нас охотятся, я тоже хочу это сделать. Моя затея сделать всё красиво и изящно провалилась, потому что…

— Потому что не удалось меня сдать, я помню, — съязвил я.

— …потому что провалился мой план, частью которого было ПРИТВОРИТЬСЯ, будто я тебя сдал. Почувствуй разницу.

— Нет!

— Маки, мне нужен союзник. И тебе он нужен. Теперь-то ты перестал страдать хернёй, и мы сумеем вдвоём…

— Нет!

— …как два равноправных партнёра сделать то, чего не можем по отдельности.

— Говорю же, нет! — выкрикнул я так, что в глазах потемнело. В правый висок словно вонзили раскалённую отвёртку. — Я не хочу даже видеть твою рожу. Уходи и больше не появляйся.

Пауза.

— Значит, вот так? — скаут навис надо мной, скрестив руки на груди.

— Да! Так! — запоздало промелькнула мысль, что я валяюсь тут ослабленный и неспособный сопротивляться.

— Хорошо. Договорились, — бывший напарник повернулся (я мысленно выдохнул) и направился в ту часть подвала, где располагались стол, канистра и пакет с батончиками.

— Эй! — позвал я, будучи не в силах повернуть голову, чтоб разглядеть, что он там делает. — Ты что там?.. Эрвин!

На пол возле моего левого уха с металлическим стуком опустилось нечто — и я с ужасом увидел белое эмалированное ведро.

— Мы будем сотрудничать?

— Иди нахер! — злобно выплюнул я. — Ничего мы с тобой не будем!

— И ты хочешь, чтобы я ушёл? — прищур и уверенность, с которой скаут задавал этот вопрос, наводили на мысль, что он с подвохом.

— Да! Хочу! Вали отсюда!

— Тогда-а, — протянул Эрвин, — я возьму с собой крышку этого ведра. На память о нашей дружбе.

— Ты не посмеешь, — прошипел я.

— Тебе что, жалко? — скаут прижал руки к груди в притворном потрясении. — Скотина неблагодарная! Я ему и воды, и таблетки от жара, а он… Нет, я точно ухожу. С крышкой.

Меня прошиб холодный пот от осознания, что я ещё какое-то время не смогу подняться и буду вынужден лежать рядом с… этим.

— Нет, ты оставишь крышку!

— Нет, не оставлю, — передразнил Эрвин. — Маки, богом клянусь, если ты откажешься помочь мне, я заберу её и брошу тебя лежать и нюхать всё, что ты наделал за эти десять дней!

«Десять дней?!» — с ужасом подумал я.

Выбор, конечно, сложный. С одной стороны, согласиться, пусть и притворно, стать союзником неадекватного придурка, который меня едва не угробил, а с другой… Чёрт.

— Ладно, мы можем что-нибудь придумать, — я постарался сохранить максимум пространства для маневра. — Выкладывай, чего тебе надо.

— Да того же, чего и тебе, — скаут расплылся в довольной улыбке. — Найти гадов, оторвать пару рук, продырявить пару тушек. Обычное дело. Вижу, ты даже проводил расследование.

— Да, я уже близок, — кивок усилил головокружение так, будто меня положили на карусель.

— Я бы так не сказал, — усмехнулся Эрвин.

— А я бы сказал. Я вышел на… Этих. Как их? — странное чувство — словно попробовал пошевелить конечностью, которой нет. Я точно знал, что у меня была информация, но при попытке выудить её оказалось, что память абсолютно пуста. — Э-э-э…

— Ага. Вот и я о том же, — понимающе кивнул Эрвин. — Это побочный эффект твоих таблеточек, кстати.

Я тихонько выругался и добавил:

— Ничего. Думаю, по фото и схемам можно всё восстановить.

— Ну-у-у… — выражение лица скаута говорило «Это вряд ли, приятель». — Я вижу тут пару этикеток от бутылок, портрет Нельсона Манделы, надписи кровью и… кхм, содержимым ведра. А нити — ну, знаешь… Как, например, связаны Блю Ай Фармасьютикалс с Манделой?

Пауза, в течение которой я безуспешно старался запустить заржавевшие мозги.

— Не знаю, — сдался я, когда понял, что вообще ничего не помню. — Но в этом должна быть какая-то логика. Совершенно точно.

— Уверен, что есть, но нам-то от этого не легче. Я засниму всё, может, потом разберёмся.

Пока напарник тщательно рассматривал и фиксировал схему, я заскучал и попробовал встать, но скаут заметил это и прикрикнул:

— Не вздумай! Лежи, не двигаясь. Сейчас я тебе капельницу поставлю.

«Не очень-то и хотелось», — подумал я и решил развлечься единственным доступным сейчас способом: смахнуть накопившиеся оповещения, чтоб красный значок не маячил слева-внизу, привлекая внимание. Последнее сообщение гласило, что включено приглушение болевых ощущений: моё мясо терзала жесточайшая абстиненция, и без кибернетических штук я бы сейчас, скорее всего, корчился и орал на весь город.

Напарник убрал ведро, заменив его капельницей (оставалось только догадываться, откуда он её взял), надавил ногтем на предплечье, выщёлкивая встроенный в вену катетер, и вставил иглу. Анализатор опять завис и предложил обновить драйвера.

— Пока я не залью в тебя цистерну лекарств, мы никуда не пойдём. Благо время есть. Тебе там ничего не приходило?

— Эм-м… Что ты имеешь в виду? — насторожился я.

— Отбивка от системы безопасности. Или ты и этого не помнишь? — удивился скаут. — Странно. Ты же тут устроил настоящий Форт-Нокс.

— Какая система? Какой Форт-Нокс?

— Ясно… — расстроился Эрвин. — Что ж, жаль. А я собирался тебя похвалить за яму со змеями. Они, правда, расползлись по всему зданию, но так получилось даже лучше.

— Змеи?! — глаза полезли на лоб. — Какие змеи?! Ты можешь нормально сказать, что там происходит?

— Ничего там не происходит, — успокоил меня скаут. — Отдыхай. Благодаря тебе мы тут в полной безопасности, вот и всё.

Не знаю, что стало причиной — слабость или небольшая доза успокоительного в капельнице, но я потерял всякое желание задавать дополнительные вопросы, махнул на всё рукой, расслабился и вскоре задремал.

Периодически я дёргался, и яркие картинки, подброшенные подсознанием, снова сменялись серой скучной реальностью, где всё плыло и Эрвин копошился возле стола, негромко бряцая какими-то железками. Температура упала, я почувствовал себя намного лучше.

Мне снился какой-то старый фильм. По чёрно-белому городу ездили смешные машины, и ходили мужчины в смешных шляпах, спасавшие от неприятностей роковых красоток. Почему-то я смотрел на всё через старый интерфейс стрельбы в боевом шлема скаута: красные треугольнички пометки целей, миникарта, количество патронов, разные оповещения… Одно из них повисло прямо перед глазами: красный стилизованный колокольчик трясся и издавал мерзкий звук до тех пор, пока я не проморгался и не понял, что это не часть сна.

— Что за?..

Задремавший за столом Эрвин резко выпрямился и яростно протёр глаза:

— А? Что такое?

— Тут написано «Вторжение», — прочитал я. — И предложение перейти к камерам.

Скаут выругался:

— Начинается… А ты чего ждёшь? Переходи, конечно! И мне приглашение скинь, — он поднялся и забегал по подвалу, что-то разыскивая, пока наконец не хлопнул себя по лбу, вернулся к столу и вытащил из-под него Пигги.

Нажатие на оповещение привело меня на облачный сервер с лаконичным названием «видео». Пара простых манипуляций — и Эрвину улетело приглашение на подключение.

Трёхмерная схема здания, пара десятков уменьшенных картинок с камер… О, оказывается я на территории старого завода холодильников. Часть зданий недавно успели реконструировать под офисы, а часть так и стояла заброшенной. Мой подвальчик располагался в отдалении от «живой» половины завода, как раз в одном из покинутых корпусов. Я быстро пощёлкал картинки, чтобы составить представление о локации. Три этажа разной планировки, есть несколько просторных помещений, заваленных всяким хламом, но куда больше узких коридоров и тесных комнатушек для ныне отсутствующих автоматических станков. На стенах — светлые пятна в тех местах, где раньше что-то висело. Каждый этаж пронизан насквозь конвейерными лентами, которые где-то были демонтированы, а где-то сохранились почти в идеальном состоянии.

Подземная часть включала в себя два подвальных этажа и длинный полузатопленный туннель, ведущий к другому корпусу. Там тоже располагался конвейер, сбоку от которого были проложены рельсы для вагонеток.

Везде темнота, сырость, плесень, мусор и разруха.

И чёрные угловатые фигуры в броне.

Несколько групп. Одна высаживается на крышу с вертолёта, ещё три — уже на этажах, четвёртая — в туннеле. Камеры показывают, как бледные лучи фонарей вспарывают темноту и выхватывают очертания каких-то таинственных изломанных конструкций, похожих на затаившихся роботов.

— О-о, идут! — захлопал в ладоши Эрвин. — Начинается.

— Что начинается? — взвыл я, схватившись за голову и чуть не опрокинув капельницу. — Это ты привёл их ко мне, да? Предатель! Сраный предатель!

— Ой, да прекрати! — отмахнулся скаут. — Давай лучше смотреть. Сейчас будет интересно.

— Какой смотреть? Дай мне оружие! Или я сам возьму… — при попытке подняться сознание помутилось, и я снова упал на шершавый картон. — Хотя наверное не возьму.

— О! О! Гляди! На крыше!

Я увеличил изображение с одной из камер. Она демонстрировала, как в лабиринте из вентиляционных труб, ржавой арматуры, коробов и кондиционеров двигался небольшой отряд: семь человек сбились плотной группой и ощетинились стволами. Первый нёс с собой здоровенный щит.

Неожиданно перед глазами повисло окно с лаконичным вопросом: «Активировать?»

Я понятия не имел, что именно мне предлагают активировать, но на всякий случай согласился. Грохнуло так, что на меня с потолка посыпалась бетонная крошка.

— Бум! — воскликнул Эрвин. — Отлично!

Камера на мгновение ослепла, а когда изображение вернулось, на месте, где секунду назад стояли «спецы», зиял огромный чёрный пролом в крыше, обрамлённый, словно лепестками, изорванным и покорёженным металлом.

Группа на третьем этаже отпрянула. Жаль, можно было бы уничтожить обе одним ударом.

«Активировать?»

Это ещё откуда?.. А, второй этаж.

Кнопка «Да» включила самодельные автоматические турели на полу и под потолком огромного машинного зала. Сдвоенные «калашниковы» вжарили в упор по группе «спецов» и чуть не опрокинули щитоносца, с флангов заработали две спарки из всякого оружейного хлама, а в спины чёрным ударил, но, к сожалению, тут же заклинил ржавый пулемёт Браунинга.

Кто-то остался лежать на бетоне, однако основная часть группы уцелела, и выжившие моментально рассыпались по укрытиям. Но за подозрительно удобно стоявшими старыми холодильниками, станками и ящиками их не ждало ничего хорошего. Серия громких взрывов, вспышки, осколки, огонь.

— Как по нотам!.. — воскликнул Эрвин.

Группа на третьем этаже пришла в себя, перебралась через завал и неторопливо двинулась к цели. Им предстояло миновать узкое место в одном из больших залов: с обеих сторон путь преграждал всякий индустриальный хлам. Чёрные, ожидавшие подвоха, не лезли на рожон и пошли вперёд, только когда убедились, что им ничего не грозит. Но один из «спецов» задел стоявшее в проходе офисное кресло — и с потолка на его группу высыпалось несколько тонн грохочущего металлолома. Замыкающий успел отскочить, увидел, что случилось с его группой и метнулся обратно ко входу.

— О! Сейчас будет первый этаж! — Эрвин захлопал в ладоши от предвкушения. — Смотри! Смотри!

Эта группа также осторожничала. Лучи фонарей тщательно обшаривали каждый сантиметр пространства. Угловатые бронированные «спецы» перешагнули несколько лазерных лучей и на максимальном удалении обошли небольшую кучу бутылок и тряпья. До лестницы в подвал им оставалось совсем немного, но тут произошло неожиданное — заработала система пожаротушения. Я заметил, что движения «спецов» стали нервными и дёргаными, они остановились, начали переглядываться и жестикулировать, кто-то бросился назад, но поздно. Вспыхнуло пламя, которое охватило все тёмные фигуры и превратило часть коридора в пылающий ад, где корчились и вопили обречённые грешники.

— Глянь, что в туннеле творится. Они тоже сейчас подойдут к той самой точке.

Боевики шли по колено в мутной сточной воде. На моих глазах замыкающий ушёл под воду и больше не появлялся, после чего в группе на какое-то время воцарилась паника. Однако командир быстро сумел построить своих людей, назначил нового замыкающего и поредевший отряд отправился дальше.

— Там ещё змеи плавают, — подал голос Эрвин. — Но почему-то не кусаются. Жаль…

Я жадно всматривался в изображение с камер, гадая, что за жуткие сюрпризы приготовил этим людям альтернативный я.

А, вот.

К удивлению для всех, кроме, пожалуй, Эрвина, сработали пиропатроны под потолком — и в воду упали оборванные силовые кабели. Синие искры, молнии, кипящая вода, дёргающиеся изломанные фигуры…

Я отключился.

— Маньяк, — заключил Эрвин. — Настоящий маньяк. Но знаешь, могло быть куда веселее. Они не добрались до самых интересных мест! До ямы со змеями, например. Хотя там же не осталось змей… Как ты себя чувствуешь? Будем ждать, когда новые придут? Там ещё много крутых штук!

— Нет уж, — я покачал головой. Это простое действие вызвало приступ тошноты. — У штурмующих наверняка есть группа поддержки. Когда они поймут, что операция провалилась…. Стоп! — меня пронзила внезапная догадка. — А ты сам сюда как пробрался?

Скаут фыркнул.

— Я каждый год пересматриваю все части «Один дома».

Снова уклончивый ответ, и снова у меня не было сил на выпытывание правды.

— Надо валить. Помоги подняться!..

Эрвин протянул руку, за которую я уцепился и по которой, как обезьяна по лиане, вскарабкался наверх.

Головокружение усилилось, меня качнуло в сторону.

— Стоять! — поддержал меня скаут.

— Всё в порядке, — я оперся на стойку капельницы и поморгал, пытаясь прогнать чёрные точки из глаз. — Я держусь. Возьми что-нибудь… Что есть ценного.

Скаут встряхнул смятый пакет из супермаркета, побросал туда какие-то медикаменты, пару пистолетов и высыпал патроны из баночек. Повесил на плечо «Калашников» со стены и дробовик, затем снял обрез двустволки, осмотрел его, хихикнул и вопросительно взглянул на меня.

— Что? — нахмурился я.

Эрвин напел какой-то простой мотивчик:

— Узнаёшь?

Память не выдала никаких совпадений:

— Нет.

— Жаль, — скаут вздохнул. — Тогда не смешно будет. Ну, показывай, куда идти.

— Я?..

— Ну не я же, — усмехнулся Эрвин. — Ты тут хозяин, не забывай.

— Но я ничего не помню.

— Ура-ура! — воскликнул напарник. — Приключения! Главное — не подорваться на одной из твоих мин.

— Это точно, — мрачно поддакнул я, пытаясь вспомнить, где могли быть выходы. «Соберись, старый пердун, — уговаривал я себя в то время, как мой желудок настойчиво хотел избавиться от выпитой воды. — Вспоминай. Если бы ты был Маки ван дер Янгом, куда бы ты пошёл?»

В моей памяти нашлись две схемы здания: одна официальная, вторая — составленная мной самим восемь дней назад. Тогда же и началась запись с камер. Я окинул карту взглядом профессионала и заметил пару интересных ответвлений. Там тоже были камеры и датчики движения, но они не показывали ничего, кроме темноты и пустоты.

— Вижу, ты что-то нашёл, — обрадовался Эрвин.

— Нашёл, — подтвердил я. — Тут где-то был керосин, облей всё и подожги. А, и револьвер мой не забудь, — я ткнул пальцем в погнутое чудовище покойного Нгуту.

Из чёрного пролома в полу тянуло теплом и мыльной водой.

— Что-то неохота туда прыгать, — скривился я. — Посмотрим другой путь, на карте ещё…

Толчок в спину — и я кубарем полетел вниз, шмякнулся лицом в вязкое и ароматное нечто и завопил:

— Какого хуя, Эрвин?!

Тот уже сидел рядом и поднимал капельницу. Хорошо, что пластиковая бутыль по определению не могла разбиться. Всё тело разом заныло от резкого напряжения, и я заскрипел зубами, чтобы не выдать этого ни единым звуком.

— Не благодари, — усмехнулся напарник и поморщился, взглянув на мою руку с катетером: — Это надо промыть. И как можно быстрее.

— Никто и не собирался тебя благодарить, — подняться самостоятельно было непростой задачей, с которой я еле справился: тело не слушалось, мышцы стонали, каждая клетка мечтала поскорее сдохнуть. — Но ладно. Раз уж мы теперь здесь, веди, я пока не в состоянии. Ты же не захватил с собой антисептик?

Эрвин пошуршал пакетом:

— Неа.

— Заебись, — я закатил глаза и осмотрел катетер, мучительно размышляя, что будет хуже — отсоединить его или оставить. — Пошли.

Мы двинулись вперёд. Ноги по щиколотку утопали в тёплом и вязком веществе, которое я упорно называл илом, не давая мозгу даже попытки догадаться, что это на самом деле такое.

Скаут что-то беззаботно насвистывал.

— Ты вообще смотришь под ноги? — буркнул я.

— Не переживай, пока тут ничего нет.

— Очень надеюсь на это.

Шмяк-шмяк.

Чавк-чавк.

Буль-буль.

Тяжко. Очень тяжко.

— А что это вообще за типы? — задал я вопрос, который давно напрашивался.

— Которые в чёрном?

— Ага.

— Да я сам толком не знаю. Ай! — Эрвин споткнулся и еле удержал равновесие. — Какие-то очередные борцы за свободу и независимость, — в голосе скаута содержалось столько сарказма, что его можно было отправлять на экспорт.

— Партизаны?..

— Они самые.

— Марксисты? — усмехнулся я.

— Хрен их разберёт. Да это и не имеет значения. Сам знаешь, что идеология у таких ребят — просто ширма для бандитов, террористов или наёмников.

Я понимающе усмехнулся:

— Или и тех, и других, и третьих вместе взятых, — Эрвин был прав: я знал, как это бывает, поскольку долгие годы воевал с такими «идейными». И если в самом начале ещё встречался искренний энтузиазм и желание очистить родной край от белых колонизаторов, то сейчас все эти группировки были давно прикормлены и превратились в наёмников и пугало для общественности. Собственно, подобные шайки и сохранились лишь благодаря тому, что их существование было кому-то очень удобно и выгодно.

Эрвин продолжил:

— Ну вот и я о том же. Кажется, они называют себя «Фронт освобождения Ньянга» или как-то так… Короче, когда мы сидели у Торреса, я вышел в сеть, предложил информацию о картеле — и на меня тут же вышел их человек. Клянусь, и минуты не прошло. Разумеется, всё было с левых учёток, зарегистрированных на бомжей из гетто, — а жаль, мне очень бы пригодился живой контакт…

— Зачем? Договориться?..

Скаут фыркнул:

— За кого ты меня принимаешь, за дурачка?.. Я и тогда им ни на грамм не верил, потому и заминировал весь офис. Нет, мне контакт нужен для другого. Отследить сигнал, например. Или дикпиков накидать — пусть любуются.

Каждый шаг давался тяжелее предыдущего.

Дыхание тяжёлое, будто я бежал марафон, мышцы едва ли не рвались, тело покрылось липким мерзким потом. Старый дурак. Никогда не связывался с наркотиками и на тебе, на старости лет вляпался. Оставалось лишь догадываться, через какие адские муки проходила моя плоть на самом деле, без программного заглушения боли.

Эрвину приходилось не легче.

— Знаешь… чего нам… не хватает? — говорил он, делая паузы для вдохов. — Автопилота. Полноценного автопилота. Так хочется иногда… просто отгородиться от всего этого… дать телу команду, типа… идти туда иди делать то-то… а сам окуклился где-то внутри себя… и не по дерьму идёшь, а смотришь… сериал, там, или играешь… Круто бы было, да?..

Я не отвечал — берёг дыхание. Стойка капельницы давно стала для меня чем-то вроде посоха. С ней я чувствовал себя грёбаным волшебником, ведущим партию гномов через подземелье с гоблинами.

— Стой! — неожиданно застыл Эрвин. — Гляди.

Пришлось поменять несколько спектров, прежде чем я заметил, что под водой протянуты хитро сплетённые нити. Они перекрывали большой участок пола и перебраться через них, не зацепив ни одной, было практически невозможно.

Нити тянулись по стенам и скрывались в неприметных штольнях, из которых на нас смотрели разнообразные дула и жерла.

Моя работа. Совершенно точно моя, потому что я бы так всё и сделал.

Скаут выругался и присел на корточки возле одной из нитей, вглядываясь в мутную воду.

— Может, перерезать?

— Перережь, — ухмыльнулся я. — Но когда ты пойдёшь, самострелы всё равно активируются.

— Почему? — напарник покосился на меня через плечо.

— Как ты думаешь, если у меня нашлись датчики движения на все этажи и туннель, то единственный путь к отступлению я перекрыл бы сраной ниткой?

— Зараза…

— То-то и оно. К тому же, зная себя, могу сказать, что всё устроено так: нить реагирует на определённое натяжение. Если оно исчезнет — точно так же будет бум. Но не из всех стволов: часть выстрелит сейчас, а вторая — когда условный противник перегруппируется и двинется вперёд.

— Коварный ты мудила… Но всё-таки, — скаут, по-прежнему сидя на корточках, принялся осматривать нити, — как нам пройти?..

Я расплылся в улыбке, отвесил скауту хорошего пинка и отскочил назад, прижимая к груди капельницу.

Гипотетическим нападавшим пришлось бы худо: залп из почти десятка стволов да в упор — очень неприятная штука. Несмотря на приглушение звука, у меня в ушах порядочно звенело.

Эрвин поднял из воды измазанное в грязи лицо:

— Сука!!! — эхо унесло его слова далеко по туннелю. — Совсем что ли?!

— Спокойно, — хохотнул я.

— Спокойно?! Спокойно, Маки?! Я чуть не погиб!

— Ну не погиб же.

Скаут вскочил и бросился на меня. Я заслонился капельницей:

— Тише-тише! Смотри, — указал я на стены туннеля. — Все стволы — на уровне груди и живота, самое низкое — колени. И направлены немного вперёд. Тебе под водой ничего не грозило.

Напарник стоял напротив меня, сжав кулаки и тяжело дыша.

— Не благодари, — ехидно заметил я и кивнул вниз. — Как водичка?..

Через пару часов, несколько километров вонючих коллекторов, одну попытку Эрвина утопить меня в сточных водах и две мои попытки забить Эрвина насмерть стойкой от капельницы, на одной из городских улиц Корпа шевельнулся канализационный люк.

Его освещала вывеска круглосуточного автомата с напитками — причём работала одна вывеска, поскольку сам автомат был безбожно раскурочен, а напитки, судя по валяющимся рядом банкам и бутылкам, давным-давно смешаны с крепким алкоголем и выпиты.

— Вылезай, чего тупишь? — раздался сдавленный голос.

— Смотрю.

— На что там смотреть? Господи, вылезай, тут же задохнуться можно! Да и ты ни фига не лёгкий!

— А если тут кто-то есть?!

— Да какая разница? Мы так выглядим, что только из канализации и вылезать. Никаких подозрений.

— Я про «спецов», болван!

— Маки, я сейчас тебя сброшу!

— Ладно! Ладно! Надо же, какой нетерпеливый…

Люк медленно отодвинулся в сторону, показалась бутылка с лекарством и моя макушка. Никто на ни на кого не смотрел, улица пустовала, лишь горячий ветер гонял по тротуару пластиковые пакеты, да где-то вдалеке выла сирена.

Чтоб добраться до фургона, потребовалось примерно полчаса, которые я щедро заполнил типичным старпёрским брюзжанием. Это был единственный способ взбодриться, поскольку я находился на последнем издыхании: ноги не шевелились, мозги не соображали, лёгкие горели и вообще «мясная» часть меня была готова вот-вот отвалиться, оставив железную в одиночестве.

Старое пыльное сиденье, пахнущее газировкой и детскими страданиями, показалось самым родным, удобным и уютным местом на свете.

— Куда теперь? — поинтересовался я у скаута.

— Сейчас — спать. А завтра…