То, что не убивает

16

— Полковник!

— Он очнулся?

— Да, активация завершена. Мы оставим вас на какое-то время, но будем следить за показаниями.

Темнота, ровный гул, негромкое пищание каких-то приборов.

— Маки?

— Маки! Ты слышишь меня?

— Я… — челюсть, язык и голосовые связки ощущались как что-то отдельное и чужеродное. Приходилось учитывать абсолютно каждое напряжение и расслабление мышц. Дирижировать одновременно десятками процессов было сложнее, чем играть одной рукой на трёх роялях. — Я с… С…

Перед глазами в полной темноте повис синий крутящийся кружок загрузки и надпись «Самообучение».

— Я с… — некоторые процессы автоматизировались и ушли в подсознание. Стало ощутимо легче. — Я слы… шу.

— Ну привет, приятель.

Процессор инициировал поиск соответствия между голосами в моей памяти и голосом неизвестного человека. Перед глазами мелькали, сменяя друг друга, визуализированные частоты, которые накладывались одна на одну.

— Майк?.. Э-то. Т. Ы? — интонации оказались отдельной болью. На формирование вопросительной пришлось потратить столько ресурсов, что мозги чуть не закипели.

— Да, это я, — непонятный звук. Как будто очень глубокий вдох и выдох. «Вздох». Он называется «Вздох». «Признак негативного эмоционального переживания. Хотите знать больше?»

Память возвращалась медленно, урывками, словно в мозгу кто-то зажигал маяки, рассеивающие тьму.

— Уточне… ние. Что слу… чилось? Что со мной?

— Ты умер, — снова какая-то манипуляция с воздухом. «Усмешка — признак положительного эмоционального переживания. В зависимости от эмоциональной окраски различают пять видов…» — Вот, что случилось.

Я в очередной раз сверился с показаниями жизнедеятельности и увидел противоречие.

— Ошибка. Нет. Я жив.

— О, я бы на твоём месте не спешил с выводами. По крайней мере, пока не завершится трибунал.

Воспоминания возвращались всё быстрей и быстрей, как лавина, захватывающая с собой всё больше снега. Факты биографии, эмоции, связи, навыки, знания…

— Уточнение. Трибунал? Я в тюрьме?

— Нет. Нет, ты не в тюрьме, — «ты» было странно выделено интонацией. Я вновь сверился с базой, но не сумел однозначно идентифицировать это явление. Попытка раскусить его с помощью логики также не увенчалась успехом.

— Несоответствие. Я совершил преступление. Далее должен был последовать трибунал и приговор.

— Ты ничего не совершал. Верней, совершал, но не ты. Не тот ты, который ты сейчас… Боже, что я несу?..

Данные никак не желали поддаваться анализу. Это оказывало некое возбуждающее действие. «Раздражение, — любезно сообщила база. — Негативное эмоциональное переживание».

— Уточнение. В смысле не я?

— Эти операторы, которые ты используешь… Уточнение! Несоответствие! — передразнил он. — Забавно. Не ты — в смысле… Не знаю, как сказать. Короче, на тебя упал вертолёт. После этого от прежнего Маки ван дер Янга осталось где-то полведра биоматериала и относительно целая благодаря шлему голова. К счастью или к сожалению — тут уж я не знаю — в спасательную команду включили парней из Блю Ай Фармасьютикалс. Учёных. Они подобрали все ваши останки, быстренько констатировали смерть, заморозили трупы и привезли сюда. Никто и глазом моргнуть не успел.

Понятнее не стало. Попытки вникнуть в слова Майка неизбежно оканчивались логическими ошибками и взаимоисключающими пунктами, которые никак не могли сложиться в единое целое. Можно было получить непротиворечивую картину, только если принять, что некоторые факты, изложенные Майком имели свойства «ирония», «ложь» или «ошибка». Но какие именно?

— Несоответствие. Уточнение. То есть, формально я мёртв? Поэтому меня не судят?

— Почему же формально?.. — вздох. — Это очень сложный момент, Маки. Они обещали восстановить всех вас, лопотали что-то про нейронные связи, синапсы, клонированную органику и прочую биологию… Словом, оживить. Такими же, какими вы были раньше. Волшебники херовы. Так что ты, наверное, жив. Твоя голова, хоть и напичкана железками, но всё ещё твоя, мозг по большей части тоже. Новое тело выглядит как настоящее, разве что слишком гладенькое. Если б оно не плавало в отдельном чане, я бы не заметил подвоха.

— Несоо… — я поймал себя на мысли, что можно обойтись без использования операторов в речи, и в тот же момент в голове словно раздался щелчок выключателя. То ли какой-то модуль стал активен, то ли завершилась калибровка, то ли программа наконец встала, как надо, но я полностью осознал себя как личность. По ощущениям — как будто спросонья выпил большую чашку крепкого кофе. — Стоп. Новое тело? Майк? Что за?.. Погоди! То есть, ты хочешь сказать… — неприятно, но первыми эмоциями, испытанными в новом обличье, стали ужас, шок и смятение.

— Голова?.. Только голова?!

— Ага, — поддакнул полковник.

— А эти… проверки! Память… Значки! Что это? Почему я вижу их? И почему не вижу ничего другого?! Я хочу видеть! — паника ворвалась в сознание и едва не разворотила его. Я чувствовал, что задыхаюсь, но в то же время осознавал, что этого никак не могло быть, так как насыщение кислородом явно не зависело от несуществующих лёгких.

— Спокойно, дружище, спокойно, — Майк неловко попытался хоть как-то помочь. — Всё нормально.

— Да? Нормально?! Тогда почему я ничего не вижу, кроме этих чёртовых букв? И в смысле моё тело в чане?! Как это может быть?

— А вот так, — я живо вообразил, как полковник пожимает плечами. — Понимай, как хочешь.

— И оно отдельно от головы? — спросил я, заранее сжимаясь в предвкушении ответа.

— Ага.

— Господи боже… Господи боже… — запричитал я, борясь с ужасом, который вцепился мне в глотку и медленно сжимал пальцы. — Там что, железяки, да? Оно железное? Я робот?..

— Да никакой ты не робот! Это… просто тело. Кожа, мышцы. Всё выглядит натурально, железяки не торчат. Ну, разве что разъёмы на шее. Взгляду не за что зацепиться. Кроме экстремально маленького члена, — полковник внезапно заржал.

— Заткнись! — я перешёл на истеричный визг. — Это что, я теперь не человек?!

— Ой, Маки, не задавай сложных вопросов. Я не смогу дать ответ. И никто не сможет. Да, без железок тебе не обойтись, но у меня самого в грудине осколок мины размером с ноготь мизинца, поэтому тут…

— Да о каких осколках может идти речь? — не унимался я. — Ты видишь эту хрень?! Эти буквы. «Анализ» и прочее! Твоё тело плавает в чане?

— Нет, моё тело при мне.

— Ну так и что ты несёшь?.. О чёрт… — очередная страшная догадка пронзила остатки мозга. — Может, я — это вообще не я?! Может…

— Маки! — попытался вклиниться полковник, но я не слушал.

— Выпустите! Покажите мне всё! Откуда знать, что моя память — моя? Что ты — это ты? Что эти образы — настоящие?..

— Маки!

— …Что они — это именно они? Что всё это — не какой-то театр для сбрендившего робота?!

— Маки!.. О, а вот тут ты даже не представляешь, насколько прав, — хрипло хохотнул бывший командир.

— Что? Это ещё в каком смысле?.. — его фраза окончательно выбила из колеи. Голова шла кругом.

— Меня выдернули из тюрьмы, только чтобы поговорить с тобой и определить, насколько цела личность и правильно ли крутятся шестерёнки в твоей башке.

Заявление Майка, подтвердившее мои худшие опасения, стало шоком, но я не мог не обратить внимания на другое:

— Погоди, тюрьмы?..

Вздох.

— Да, Маки. Тюрьмы.

Небольшая пауза. Я недоверчиво осмотрел этот кусочек информации со всех сторон, ощупал логикой и разве что на зуб не попробовал.

— Откуда мне знать, что ты не врёшь?

«Может, это проверка? Провокация?»

— Ой, да мне насрать! Хочешь верь, хочешь не верь, хочешь — сходи с ума дальше. Мне-то какое дело?..

Нужно было успокоиться. К сожалению, встроенный функционал не позволял контролировать эмоции, поэтому пришлось сделать паузу и немного помолчать.

Сведений и так не хватало, а сенсорная депривация оставляла только один канал для их получения — аудио. Логика подсказывала, что выходов у меня немного и стоит попробовать использовать те данные, что у меня есть, но верна ли эта логика? Возможно, она заложена программно, отрегулирована и как-то отличается от логики реального мира. Если этот реальный мир вообще есть. И если я имею хоть какое-то представление о том, каков этот реальный мир. Возможно, в нём вовсе нет никакой логики и никакой системы — сплошной хаос. Воспоминания подсказали, что я в целом недалёк от истины.

Впрочем, не стоило слишком отдаляться от основной темы. Что делать? Как быть дальше? Что меняет тот факт, что я не человек? Маки ван дер Янг… Хорошо, возможно, он мёртв. Возможно, какая-то его часть живёт во мне. Но что это значит для меня? Для той сущности, которой я являюсь?

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что в общем-то ничего. В этом случае Маки — родитель, а я — дитя. Он передал мне какие-то свойства, знания, воспоминания, но дальше придётся барахтаться самому. Хорошо, допустим. Допустим.

Вывод — временно принять правила игры.

Снова приступ душного ужаса: «А вдруг они читают мои мысли?»

«А вдруг они внушают их мне?»

— Майк?..

— Да? Я уж думал, ты отключился.

Продолжить разговор, вытащить как можно больше информации. Не верить словам. Не поддаваться эмоциям. Я — не Маки ван дер Янг. Я ≠ Маки ван дер Янг. Он умер.

— Почему ты оказался в тюрьме?

— Ой, а ты типа не понимаешь?.. — огрызнулся полковник. — Твоя выходка прогремела на весь мир. Человечеству нужен был козёл отпущения — и, раз уж ты сдох, меня назначили на его место.

— Но почему? — «Ложь. Я сделал всё возможное, чтобы его не обвинили». — На тебя не должно было пасть подозрение, ты спокойно можешь доказать в суде свою невиновность.

— Маки! Не будь таким идиотом!.. — прорычал бывший начальник ван дер Янга. — Правительства, международные организации, даже грёбаный ООН — все накинулись на нас и жрут. Журналисты визжат, не переставая. Выискивают, выдумывают, переворачивают всё, выставляют нас чёрт знает кем! Тут само существование корпораций под угрозой!.. Всем плевать, что вы вскрыли базу террористов, всем плевать, что другие государства их практически в открытую снабжали, всем плевать, что наших ребят там пытали, а Бауэра живьём на куски разрезали… Зато все просто взвились, увидев, как твои эсэсовцы сорвали гуманитарную операцию и расстреляли во время перемирия беззащитных борцов за свободу. Это люди, Маки! А в такие моменты люди — просто ёбаное стадо, готовое поверить чему угодно и сожрать кого угодно по указке какого-нибудь авторитетного мудака. А авторитетных мудаков у них хватает.

Молчание. Я упорно твердил себе, что полковник обращается к давно умершему человеку. Тем не менее, чувство вины — горькое, тяжёлое — затуманило разум. Само собой вырвалось:

— Прости.

— А, к чёрту. Я же знал, что иду на преступление, помогая тебе. Сам дурак.

Похоже, он не верил собственным словам. Судя по памяти, которую мне передал Маки ван дер Янг, полковник вёл себя странно. Обычно строгий, громкий, уверенный и собранный, сейчас он говорил совершенно иначе. Размяк. Выпустил эмоции наружу. Ему было больно — и эта боль передавалась мне каким-то противоестественным образом.

— Мне жаль, что так вышло, — я хотел как-то его утешить, но не знал как и чувствовал себя ужасно неловко.

— Да ни хрена тебе не жаль… Я вот сейчас сижу, болтаю с тобой и… Не знаю. Не знаю, что ты вообще такое. К кому я обращаюсь. Вроде это ты, а вроде и вскрытая башка с электродами. Сумасшествие. Кто знает? Может, я говорю с программой, может со следователем, может с журналистом, который всё это опубликует и начнётся новая волна грязи… А может, я свихнулся к чёртовой матери и говорю сам с собой. Со стеной в камере, ха. Ничего не понимаю. Ничего не понимаю, — повторил Майк, и я с содроганием понял, что он вдребезги пьян.

— Господи, Майк, — шокированно произнёс я. — Они тебя сломали.

— Да иди ты!

— Слушай, я сам не знаю, что я такое, но очень прошу — держись, — внутренний циник кричал, что я — не ван дер Янг, что моей вины в нынешнем положении Майка нет, что это всё ложь и постановка, но я ничего не мог с собой поделать. — Если меня восстановят, я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Мы можем исправить…

— Исправить?! — до моих ушей донеслись скрежет и стук. Кажется, Майк резко встал со стула и опрокинул его. — Ничего не исправить, Маки! Ничего! Понял?! Понял, старый ты хуй?! Ты уже попытался! Отлично вышло, просто заебись! Ребята мертвы, ты тоже мёртв, черножопых уёбков жалеет весь мир, а я продал корпорациям тела своих людей за сраные сказочки об оживлении и теперь удивляюсь, как это корпорации могли продать меня?.. Прекрасная работа, Маки! Но больше, пожалуй, исправлять ничего не надо! А, нахер это…

Я услышал громкий «бом-м», отозвавшийся слабым сотрясением в районе моего лица, как будто воздух вздрогнул.

— Что это? Что ты делаешь?

— Пытаюсь добраться до тебя и набить морду! — звон повторился.

Шипение открывающейся двери, топот тяжёлых ботинок по металлу:

— Стоять!

— Опусти стул!

— Не двигаться!

— Майк! — закричал я, услышав рычание полковника и глухие удары. — Майк! Что там? Что происходит!

Всё прекратилось очень быстро. Пара вскриков, треск электричества, тяжёлое дыхание.

— Сволочь… Укусил меня, а? Посмотрите только! Рукав прогрыз. Унесите! Док, он слышит нас?

— Да, — тот же голос, что звал полковника в самом начале. Он ассоциировался у меня с тщедушным мужчиной, который носил очки в толстой оправе и лабораторный халат. — Объект полностью функционирует.

— Но-но, это не объект, а знаменитый капитан ван дер Янг, — доброжелательно хохотнул неизвестный. — Хорошо! Прошу прощения за этот инцидент, капитан. Просто вас нужно было откалибровать и протестировать эмоциональные реакции, а поблизости не нашлось никого из ваших близких или друзей. Надеюсь, вы поймёте.

Я молчал.

— Вы слышите нас?

— Да, — ответил я, борясь с дурацким ощущением фантомного кома в горле. — Да, я слышу. Всё в порядке.

Мои стройные логические выкладки показались вдруг глупыми и ненужными. Обычная трусливая попытка снять с себя ответственность.

— Совмещение завершено! — отрапортовал тот, кого называли Док, но я был настолько поглощён своими переживаниями, что не обратил внимания.

Что бы ни случилось с моим «родителем», вместе с воспоминаниями и парой кусков органики он передал мне своё прошлое. Поэтому как бы я ни старался убедить себя в обратном, я — Маки ван дер Янг.

И это я во всём виноват.