Только он!

Глава 22

– Доброе утро, – я так нервничала, что когда отец вышел на кухню, даже на ноги вскочила со стула, чуть не опрокинув кашку, которой кормила Никитку.

– Доброе, – папа явно удивился, увидев нас. – Вы сегодня ранние пташки! Весь в нашу породу, – довольно промурчал папа, подходя к внуку. – Правильно, Ник. Кто рано встаёт, тот всё успевает… Что? – настороженно поинтересовался, заметив мой пристальный взгляд.

Я же чувствовала себя школьницей, которую впервые вызвали к директору за провинность. Даже ладони вспотели, вот только… отец был подозрительно спокоен.

– Дочь, ты меня пугаешь, – усмехнулся папа, забрав из моих рук тарелку с кашей и поставил её на стол. – Да и выглядишь неважно. Не заболела?

– Почти не спала ночью, – призналась я, осторожно уточняя: – А ты ничего не хочешь мне сказать?

Я ожидала… бурю. Крики, угрозы, проклятия в сторону Стужевых. Но ничего этого не было. В папином взгляде я отчётливо читала непонимание.

– Секунду, – отца отвлёк телефонный звонок. – Да… Что?! Нет, я не… – окинув нас с Никитой взглядом, папа прикрыл динамик рукой. – Потом поговорим, – стремительно зашагав на выход, он продолжил на кого-то орать: – Что значит, распоряжение Станислава Григорьевича?! Да я вас…

– Дя! – заявил Никита, заливисто засмеявшись.

– Да, это деда, – подтвердила я, обессиленно присаживаясь и продолжая кормить сына. – Давай, за него ложечку? Дя, дя, дя…

Ночной разговор с Лёшей настолько выжал меня морально, что уснуть я так и не смогла, даже несмотря на то, что Никитку смогла успокоить буквально за пару минут. Лежала, ворочалась, иногда вставала и подходила к окну, смотря на то место, где стояла Лёшина машина. Он давно уехал, а взгляд сам возвращался к этому месту.

Я не представляла, что будет дальше. Точно была уверена лишь в одном – в нагоняе от отца. Но и здесь ошиблась. По всему выходило невозможное. Стас ему ничего не рассказал. Это одновременно и радовало меня и огорчало. Разговор с папой ведь не исчез с горизонта. Просто я получила отсрочку. И не могу сказать, что ожидание будет приятным. Да я с ума сойду…

Хотя…

Юбилей уже завтра. А послезавтра я буду дома. Да, за эти два года Новосибирск действительно стал моим домом. Сама не ожидала, но возвращение сюда в мои планы не входило.

Да и что меня здесь могло задержать?

– У него есть Лиза, – прошептала я, напоминая себе, что Лёша давно в прошлом.

Несмотря на вскрывшиеся обстоятельства.

Больше скажу, какая-то часть меня отчаянно желала вернуть всё так, как оно было. Стужев плохой и отказался от сына и меня, едва узнав о беременности – так было в разы проще. И не так больно, как сейчас.

До обеда я бродила по дому как сомнамбула, отстранённо замечая бурную деятельность, что развела Леся. В доме кипела жизнь и приготовления к завтрашнему празднику. Появились украшения, подставки для цветов, тут и там сновали доставщики и организатор…

Я знала, что сам юбилей будет проходить в ресторане, причем сегодня вечером. А завтра – здесь. В узком кругу, «для своих». Правда, этих самых своих будет человек тридцать. И Стужевы в их числе…

Уложив Никиту на дневной сон, я сама незаметно заснула, проснувшись от противного звука завибрировавшего телефона. Нащупав смартфон, я кое-как приняла звонок, даже не вникая, чьё имя высвечивается на дисплее.

– М? – вместо «алло» промычала, пристраивая телефон на ухе и приобнимая Никиту.

– Я тебя разбудил? – от голоса Лёши глаза распахнулись.

– Есть немного, – прошептала я, смотря на мило посапывающего сына. – Повиси минуту.

Поднявшись с кровати и прихватив радионяню, я на цыпочках вышла в коридор.

– Слушаю тебя, – сказала, сцеживая зевок в кулак.

– Я… – Лёша замолчал, после чего произнёс с непривычным для меня отчаянием. – Я не знаю, что сказать. Всё, что крутится в голове, похоже либо на оправдания, либо на перекладывание вины на…

– Стужев, – перебила я, спускаясь на первый этаж и лавируя между расставленными в коридоре коробками, прошла на кухню. – Я тебя разве в чём-то обвиняла?

Дойдя до кофемашины я уверено нажала на двойной эспрессо, морщась от звука перемалываемых зёрен.

– Это и не требуется, – ответил Лёша. – Саша, я… хочу увидеть сына. Позволишь?

– Так говоришь, словно я его прячу, – взяв кружку, я присела за стол, сделав пару глотков. – Я трижды о нём сообщала, – нервно усмехнулась.

– Я могу сегодня подъехать?

Я замерла, не зная, что ответить. С одной стороны, я понимала, что, узнав о сыне Лёша захочет его увидеть. Как-то участвовать в его жизни, наверное.

Но с другой…

Послезавтра я вернусь домой. А Стужев останется здесь. И не один, а со своей Лизонькой. И что дальше? Потом у них свои дети появятся, а Никитка успеет привязаться к горе-папаше и будет переживать, что вдруг стал не нужен…

– Саша? – поторопил меня с ответом Лёша, повторяя свой вопрос. – Я могу сегодня приехать?

– Не думаю, что это хорошая идея, – прошептала я, мысленно уйдя в будущее лет этак на десять вперёд. И какое-то безрадостное было это самое воображаемое будущее.

– А говорила, что не прячешь… Никиту, – запнувшись на имени, Лёша шумно выдохнул.

– Я… – закусив губу, старалась подобрать слова, но не получалось. – Я рассказала всё Стасу.

– Хорошо, – спокойно отреагировал Лёша.

– Вообще всё рассказала, – зачем-то уточнила я. – От начала и до конца. Про угрозы… и про фото.

– Я рад, что… у тебя есть рядом человек, которому ты можешь довериться, – он произнёс это так, словно сдерживал себя от чего-то. – Я могу сегодня увидеть сына?

– Да чёрт с тобой, – сдалась я. – Приезжай.

Сбросив вызов, я уткнулась лбом в столешницу, мысленно застонав.

Кажется, сконцентрировавшись на Никите, я упустила из вида один малюсенький штрих, о котором должна рассказать Лёше.

Он ведь так и не понял, почему я живу в доме Снежинских.

Продолжает думать, что я со Стасом…

– Фу, – неожиданно для себя, я вымученно улыбнулась. – Просто фу.