Только он!

Глава 59

Эпилог.

Два года спустя…

***

– Просыпайся, соня, – выдохнул мне в ухо Стужев, сгребая в объятия и поворачивая на бок.

– Сегодня твоя очередь отводить Никитку в садик, – протянула я, не торопясь открывать глаза и млея от дорожки поцелуев от шеи до ключицы. – Лёша… – протянула, пытаясь отвернуться.

– Никита уже давно в садике, – мурлыкнул мой жених. – Ты проспала звон будильника, наш подъём, завтрак, выход из квартиры, моё возвращение, и ещё пару часов, – уведомил он меня, заставляя распахнуть глаза.

– Серьёзно? – найдя взглядом часы, я с ужасом обнаружила, что уже почти одиннадцать утра. – Ничего себе…

– А мне нравится, – прошептал Лёша, мягко целуя меня в губы. – Ты такая милая. Всегда сонная, тёплая, а какая податливая…

– Стужев, – хлопнув его по плечу, я рассмеялась. – Ты забыл упомянуть, что меня почти всегда тошнит, а…

– А я сделал тебе водичку с огурцом и лимоном, – указал он в сторону. – И томатный сок тоже принёс. И, самое главное… банку с икрой мойвы, – торжественно прошептал он, вызвав своими словами неконтролируемое слюноотделение.

– Мой герой! – пискнула я, присаживаясь и смотря на стоящий на столике поднос с перечисленным. – А можно хлебушка? Чёрного. Очень чёрного.

– Сейчас принесу, – усмехнулся Лёша, поднимаясь с кровати и переставив поднос на кровать, отправился на кухню. – Надеюсь, бородинский тебя устроит!

– Горбушечку! – крикнула я, сама поражаясь своим вкусовым пристрастиям.

Во время ожидания Никитки такого не было. Периодически тянуло съесть что-то определённое, но не было ни настолько сильного токсикоза, ни острой непереносимости каких-либо продуктов.

А сейчас…

Наверное, всё дело в том, что мы ждали девочку. Очень привередливую в своих вкусовых предпочтениях девочку. Которая держала мамочку в строгости, не давая ей ни есть, ни пить нормально.

– Держи, – протянув мне хлеб, Лёша с умилением наблюдал, как я кушаю, пристроившись рядом на кровати. – Ты помнишь, что сегодня твои приезжают?

– Как тут забыть? – хрюкнула я.

Леся последние два месяца заваливает меня фотками и ссылками на свадебную тематику. И совершенно не берет в расчёт то, что пышная свадьба нам не нужна. Я вообще не была уверена, что нам с Лёшей нужно настолько торжественно отмечать штамп в паспорте. У нас и без этого всё было прекрасно. Если не сказать больше.

Его бизнес шёл в гору, мы успели несколько раз слетать вместе с сыном на море. Из последней поездки даже умудрились привезти мою беременность, правда, я долго не верила в неё. Сначала валила всё на акклиматизацию, затем на отравление.

Мы же всегда были осторожны! Тема детей никогда не поднималась, как и тема замужества… до момента, когда я сделала тест. Я была ошарашена, но… рада. Счастлива, как никогда прежде. Немного опасалась, как воспримет известие Лёша, но… он не подвёл. Всё было так, как я представляла себе когда-то. С одним исключением.

– Мы женимся, – строго уведомил меня он, после того как поставил на пол, перестав покружить по комнате. – И это не обсуждается.

– Как скажешь, – не стала с ним спорить, чем изрядно удивила его.

И началось…

Нас никто не хотел слушать. Леся планировала шикарный приём, папа составлял список обязательных гостей. Стас ржал. Но на него я не злилась. В конце-то концов, свою свадьбу он уже с достоинством пережил, хотя его путь к счастью был довольно тернист. Он даже сам отцом умудрился стать…

К слову, про отцов.

Стужев оказался прав, предупреждая меня про своего. В один отнюдь не прекрасный вечер он действительно объявился. Подловил меня у входа в парк, где мы с Никиткой ждали Лёшу.

Клянусь, я с трудом узнала в этом потасканном мужчине Бориса Геннадиевича. Замерла, испуганно смотря на его руки, вцепившиеся в моё запястье, с трудом вслушиваясь в то, что он говорил.

К счастью, его пламенную речь про то, что он был прав, и наконец-то две семьи породнятся (как он того и хотел), перебили одновременно подбежавшие ко мне люди, нанятые моим отцом и Лёша.

– Всё в порядке? – даже взглядом не удостоив собственного отца, мой любимый встревоженно вглядывался в моё лицо.

– Да, – выдохнула я, прижимаясь к нему.

Холод от встречи с прошлым оттаивал в руках любимого.

– Больше ты его никогда не увидишь, обещаю, – тихо шептал мне Лёша, наблюдая, как люди отца уводят Стужева-старшего к машине.

Это обещание Лёша, к слову, сдержал.

Как и все, что давал мне.

– Принести ещё что-то? – по-своему оценил моё выражение лица Лёша, вырывая из воспоминаний.

– Я не хочу играть свадьбу, – неожиданно призналась я, смотря на надкусанную горбушку с икрой, что держала в руке.

– Саша, – протянул Лёша, старательно скрывая недовольство в голосе. – Мы два года живём вместе. Кольцо ты не снимаешь. В конце концов, внутри тебя сейчас ещё один мой ребёнок и…

– Да нет, – отмахнулась я, улыбнувшись. – Замуж хочу. Свадьбу не хочу.

Стоило только представить банкетный зал, как желудок сводило спазмом. Платье, к слову, Леся тоже мне купила. Целых пять. Два свадебных белых (одно пышное, для ЗАГСа, второе менее похожее на накидушку для самовара – для ресторана). И три красивых вечерних. Одно для сегодняшнего приёма. Второе для завтрашнего. И платье для застолья, организованного в честь второго дня свадьбы…

Ах, да! Ещё было четыре фаты, из которых я должна была выбрать «ту самую».

– Фата – это очень важно! – заверяла меня Леся. – Это символ чистоты и невинности…

Она и слушать ничего не хотела про то, что моя невинность осталась где-то позади. Да я беременная замуж выхожу! С без пары месяцев трёхлетним сыном! Какая фата?!

– Если успеешь быстренько собраться, то по дороге в аэропорт мы можем заскочить в ЗАГС и… сделать ход конём, – заговорчески подмигнул мне Лёша, мгновенно расслабляясь.

– А так можно? – тут же ухватилась я за эту идею.

– Можно, – чмокнув меня, он поднялся с кровати. – Я звоню и договариваюсь о быстрой регистрации? – уточнил он, беря в руки мобильный.

– Да! Да! Тысячу раз да! – выкрикнула я, вынуждая его рассмеяться.

– О, наконец-то я от тебя «да» услышал, – усмехнулся он. – Замечательный день для нашей свадьбы.

Как и все последующие, что нас ждут, – подумала я, вскакивая с кровати и начиная собираться, чувствуя себя как никогда счастливой.