Только он!

Глава 54

– Всего доброго, – закрыв дверь за педиатром, я мысленно досчитала до десяти.

Успокоиться не получалось. Молоденькая врач за те пятнадцать минут, что провела здесь, взбесила настолько, что я была в шаге от создания нескольких фальшивых аккаунтов. Желание написать про неё кучу негативных отзывов с каждой секундой становилось всё сильнее.

И нет, дело не в том, что она больше внимания уделяла Стужеву, смотря на него как оголодавшая собака на кусок говядины. И разумеется, мне было плевать, что сам Алёша, мать его, скалился ей в ответ, ловя каждое слово.

Козёл. Как ко мне доктор пришёл, так он с порога заявил, что муж! А тут? Где эта фраза? Застряла в горле, стоило увидеть ноги докторессы?! А с каких пор медикам разрешают наращивать ногти? И вообще…

– Саш? – позвал меня из комнаты Стужев.

Отвечать я не торопилась. Возвращаться тоже. Стояла и думала, что нужно вызвать на дом другого врача. Дежурный определенно не оправдал возложенных на него надежд. Этой крашеной блондинке я категорически не доверяла. Как вообще можно доверять словам врача, который большую часть времени потратил на флирт с отцом Никитки, а не на него самого?

Ничего страшного, говорила. Горло чистое, хрипов нет… Угу.

– Всё в порядке? – Стужев вышел в прихожую, покачивая на руках задумчиво исследующего его щетину Никиту.

– А что может быть не так? – огрызнулась я, проходя мимо них и беря в руки выписанные докторессой рекомендации и не сдержавшись выдохнула сквозь зубы: – Тварь.

Даже номер свой мобильный приписала.

– Смотри, Никита, это – ревность, – нараспев проговаривал Стужев, неспешно вышагивая по комнате за моей спиной. – Необоснованная женская ревность. Страшная штука. Но жутко приятная.

– Людовик, насри ему в ботинки, будь другом, – попросила я развалившегося на диване кота. – А я тебе месяц те самые дорогущие паштеты покупать буду.

Удивительно, но рыжий тут же вскочил и стремительно унёсся в сторону прихожей.

– Ботинки я уже выбросил, – проводив взглядом кота, Стужев посмотрел на меня. – А если я вызову ещё одного врача, ты не сочтёшь меня сумасшедшим? Что-то к словам этой у меня доверия нет.

– С чего бы это? – уточнила я, демонстративно всплеснув руками. – Вы так мило общались!

– Саш, ты определись, – продолжал бесить меня Стужев широкой улыбкой. – Я говорю, что муж – тебе не нравится. Не говорю, что муж – ты снова недовольна.

– Так ты мне и не муж, – напомнила я.

– Хоть сегодня готов в ЗАГС, – тут же отозвался он, говоря без улыбки. – Кольцо в кармане куртки. Можешь достать сама. Или подержи Никитку, я сам принесу. На колени встану.

– И шутки у тебя дурацкие, – протянула я, беря мобильный и набирая номер Никиткиного педиатра.

Слушая гудки, я старалась игнорировать бешеные удары сердца.

Он ведь пошутил? Просто так ляпнул? Конечно, просто так. О каком кольце может идти речь? Тем более, что я чётко дала понять, где проходит грань наших с ним отношений… которую немного подтёрло то, что произошло сегодня.

– Вера Николаевна, добрый день, – услышав «алло», я встряхнула головой и кратко пересказала участковому педиатру состояние Никитки и мнение о вызванном докторе.

Достаточно в тактичной форме, стоит отметить, поделилась сомнениями в квалификации.

– Ой, Сашенька, мы устали уже Танечку ругать за неподобающий внешний вид! – устало выдохнула Вера Николаевна. – Но уверяю вас, врач она хороший. Сейчас сезон начинается, детки цепляют всё…

Говорили мы недолго, но тактично завуалированные просьбы унять тревожность я уловила.

«Таня – хороший врач, а ты паникующая мать!» – смысл нашего разговора можно было свести к этому. Впрочем, я всё равно немного успокоилась за Никитку, когда мы договорились, что, если к вечеру у него подскочит температура, Вера Николаевна придёт лично.

Осталось выпроводить Стужева, чтобы окончательно вернуть себе состояние внутреннего покоя.

– У меня нет обуви, – словно прочитал он мои мысли, заметив направленный на него взгляд.

– Маркетплейсы в помощь, – отозвалась я. – Не поверишь, но за час привозят и еду, и обувь.

– И как я сам не догадался, – фальшиво выдохнул он, мотнув головой на свой телефон, лежащий на полке под телевизором. – Я уже заказал, Саш. Вечером привезут. Обед нам, кстати, тоже скоро приедет.

– И что мне с тобой до вечера делать? – поинтересовалась я, продолжая думать про его слова о кольце в куртке.

– Чтобы не испытывать судьбу, я, пожалуй, буду целиком и полностью занят сыном, – прошептал он в ответ. – Ты можешь отдохнуть.

– Посмотрим, – бросив взгляд на часы, я решила смириться с неизбежным.

Не так много времени осталось до вечера.

Я попыталась поработать. Выходило отвратительно. Я то прислушивалась к звукам из комнаты. К тихому голосу Стужева, к периодически звучащему смеху Никитки.

То, словно партизан, выглядывала в прихожую, сверля глазами Лёшину куртку.

Я не хотела замуж. Мне не нужно было никакое кольцо. Но… мысли постоянно возвращались к этому, игнорируя моё желание думать о чём-то другом.

Оно действительно там?..

И если да, то как давно он его купил? На днях? Или когда узнал о сыне?

А может это кольцо дожидается меня уже два года? Тогда почему он не оставил его на моей могиле? А если оставил и затем забрал?..

Когда мои мысленные рассуждения достигли отметки «маразм», я захлопнула крышку ноутбука, окончательно смиряясь с тем, что сегодня работник из меня так себе. И виноват Стужев. Кто ещё?..

Мало того, что словно прописался у меня, так ещё и квартира пропиталась запахом его туалетной воды. Оттянув ворот футболки, я шумно втянула носом воздух. М-да. Я тоже пахла им.

– В душ! – буркнула я, доставая чистые вещи и поспешила в ванную.

Вот только десятиминутные водные процедуры ничего не изменили. В голове как был бардак, так и остался. Как и нерациональная тяга к Стужеву никуда не делась.

Последнее меня тревожило больше всего. Поцелуй стал подобием спускового механизма, вернув меня в прошлое. В то время, когда я не представляла, как дышать без этого мужчины рядом. Как жить, не видя его улыбку. Как вообще что-то делать, просыпаясь без него?..

И сейчас, выйдя из ванной, я чувствовала, как его запах проникает в лёгкие, оседая где-то внутри и снова отравляя меня.

Один раз я научилась жить без него. И не была уверена, что смогу это повторить.

– Еду привезли, – прошептал Лёша, проходя мимо меня с увесистым пакетом. – Никитка уснул.

– А ботинки не привезли? – как-то жалко вырвалось из меня. А взгляд сам собой вернулся к висящей на вешалке куртке.

Наваждение какое-то…

Как и всё, что происходит со мной с момента возвращения домой.

– Можем посмотреть что-нибудь, под еду, – предложил Стужев. – Скоротаем время.

«Как раньше», – промелькнуло в моей голове.

Сколько раз мы с ним сидели, включая какой-нибудь фильм, а затем, забыв про еду, самозабвенно целовались, вспоминая о голоде лишь под титры?

– Давай поедим здесь, – выдохнула я, отгоняя прочь воспоминания.

– Давай здесь, – согласился со мной Стужев, начиная раскладывать контейнеры и доставать нам тарелки, вилки.

Замерев в дверном проёме, я наблюдала за ним. За знакомыми уверенными движениями. Пришлось скрестить на груди руки, пытаясь избавиться от желания дотронуться до него. Подойти, как раньше, обнять со спины и не таясь вздохнуть полной грудью, прижимаясь к нему щекой.

Он бы обернулся на меня в ту же секунду, сгрёб в объятия и шутливо бы напомнил про остывающую еду…

Да, так бы было раньше. Сейчас всё иначе. И пусть я так же млею от одного его присутствия – это ничего не меняет. Себе можно было признаться, что чувства к Стужеву и правда никуда не делись. Вот только та нерушимая уверенность в нём пропала. И появился страх повторить ту боль, что обрушилась на меня после его ухода.

Часть меня понимала, что большая часть из того, в чём я обвиняла Лёшу – не его вина. Он и половины не знал, оказавшись так же обманут, как и я. Но всё равно, смотря на него, не могла перестать винить его.

В том, что не выслушал тогда.

В том, что его не было рядом.

В том, что пропустил первую улыбку сына. Первый плач. Первый шаг.

– Не смотри на меня так, – попросил меня Стужев в какой-то момент.

– Как? – выдохнула я, не отводя взгляда.

– Почти как раньше, – усмехнувшись, он отвернулся, доставая с верхней полки салфетницу. – Я и так с трудом сдерживаюсь от желания сгрести тебя в охапку и утащить в комнату.

– Обед остынет, – фыркнула я, сбрасывая с себя наваждение и подходя к столу.

– А когда нас с тобой это останавливало? – выдохнул он мне в ухо, обнимая меня со спины и смыкая руки на талии.