Только он!

Глава 24

Алексей Стужев

***

– А верни мне Никитку, Лёш, – просьба Саши неприятно резанула что-то в груди.

Сам не ожидал от себя, но вместо того, чтобы отдать ей сына, я отступил назад, увеличивая между нами расстояние.

Задумывался ли я о детях? Наверное, да. Иногда, мимоходом, в голове проносились мысли, что однажды у меня появится ребёнок. Вместе с женой, естественно. Это не было целью, не было желанием или чем-то подобным, но…

Сегодня, взглянув впервые на своего сына, почувствовал, как внутри всё переворачивается. Сердце замерло, когда Никита протянул ко мне руки с невероятно маленькими пальчиками и сосредоточенно начал изучать бороду.

Такой беззащитный… как Саша.

И душу рвало на части от понимания, что меня не было рядом. Выть хотелось от желания исправить всё, отмотать время назад и не дать Саше уехать. А может и рвануть следом.

Жаль, что прошлое изменить нельзя.

– Стужев! – произнесла Саша как ругательство, подходя ко мне и забирая ребёнка. – Тебя папа сейчас в асфальт закатает. И прятаться за Никиткой я не позволю.

– Папа? – переспросил я, поражаясь стремительному развитию отношений между ней и Снежинским.

Уже его отца папой называет. Да может и не причем тут стремительность. Она же сама сказала, что Стас давно присутствует в её жизни. Помогал во время беременности. После родов. Он. Не я.

– Папа, – хмуро повторила Саша, прижав к себе сына и с тревогой смотря на присоединившегося к нам Григория Павловича. – Привет! Всё хорошо?

– Не уверен, – ответил Снежинский, обращаясь исключительно ко мне. – Алексей, я понимаю, что привело тебя сюда, но… я ничего не могу сделать. Я уже объяснил всё твоему отцу. Не знаю, ошибка ли это или Станислав рехнулся, – Григорий Павлович рвано взмахнул рукой, явно пытаясь сдержать рвущиеся из него ругательства.

Я это понял по взглядам в сторону Никитки и паузам, что мужчина делал, пока говорил.

– Не совсем понимаю о чём вы говорите, – сухо произнёс я, давя поднимающуюся в душе злость.

И не в первый раз за последний час.

Сначала Саша и её сомнительные попытки просветить меня по поводу их со Стасом отношений. Я знал, что не имею права ревновать. Да и не должен испытывать подобных чувств! Знал. Но ничего не мог с собой поделать.

Зубы сводило, стоило представить их вместе.

Сашу, Стаса и… моего сына. Моего!

– Ты сегодня не разговаривал с отцом? – удивлённо уточнил у меня Григорий Павлович.

– Нет, – ответил я, посмотрев на Сашу.

Она как-то странно косилась то на меня, то на Снежинского, успокаивающе поглаживая по спине Никиту. И, кажется, успокаивала она себя, а не сына.

– Тогда что ты здесь делаешь? – ошеломлённо спросил Григорий Павлович.

– Я…

– Ко мне в гости заглянул, – не дала мне ответить Саша. – Мы… друзья. Практически лучшие. Даже крестным его сделать хотела. Ты не знал?

– Друзья, – прыснул от смеха Снежинский. – Если честно, я вообще не подозревал, что вы лично знакомы. Учитывая предысторию.

– Какую предысторию? – поинтересовался я.

– Наши попытки с твоим отцом свести вас, – как само собой разумеющееся ответил Снежинский. – И, если ты, Алексей, как взрослый мужчина прямо мне в лицо заявил, что любишь другую и никакой свадьбы с Алексой даже в теории не будет, то моя дочь, – он перевёл взгляд на Сашу, – впрочем, что ворошить. О, – заметив открывающиеся ворота и въезжающий на территорию автомобиль, Снежинский резко растерял свой позитивный настрой. – Сейчас узнаем, зачем мой сын пытается пустить твою семью по миру.

– Что? – выдохнул я, смотря только на Сашу и пытаясь переварить услышанное.

– Вчера Станислав отправил на продажу наши пакеты акций с совместных «дочек» и в одностороннем порядке расторг три крупных контракта, нанеся и нам ущерб, конечно, но не фатальный. А вот вас он практически обанкротил…

– Ты Снежинская? – отмахнувшись от Григория Павловича, я подошёл к Саше, не веря своим ушам.

Вспомнил всё, от того, как она отреагировала на моего отца в первую их встречу. Я же не представлял его. Она узнала! Узнала…

И сколько раз после этого она отправляла меня к Алексе?! К самой себе, по сути… в каждой нашей долбанной ссоре!

– Какого хуя он здесь делает? – я слышал голос Станислава, но смотрел исключительно на Сашу.

Удивительно, но она даже и не думала прятать от меня глаза.

Более того, что она сделала в следующую секунду, я не мог даже предположить.

– Держи, – буквально всунув мне в руки Никиту, она встала передо мной, словно готовясь к нападению приближающегося Стаса. – Во-первых, не ругайся при племяннике. Во-вторых, – она перевела взгляд на старшего Снежинского, – пап, знакомься. Лёша. Отец твоего внука. А, в третьих, – она обернулась на меня, с какой-то апатией продолжив: – Я же говорила, что всё рассказала Стасу. И даже моих познаний хватает, чтобы сейчас понять – вы с отцом разорены. Поздравляю.

– Да плевать я хотел на…

– Без мата, – напомнила мне Саша. – У тебя сын на руках.

– Что значит сын? – начал приходить в себя Григорий Павлович. – Ты же родила от этого…

– Утонувшего в дерьме сантехника, – подсказал ему Станислав, не отрывая от меня взгляда. – Саня, Никиту забери и иди домой. Сейчас сделаем быль реальностью.

– И вместо того, чтобы получать алименты на Никитку, я всю жизнь должна буду оплачивать счета по инвалидности его отцу? – попыталась отшутиться Саша, но её голос заметно подрагивал. – Ну уж нет. Спасибо. Пусть сын у него на руках посидит. Так безопаснее.

– Сын, – презрительно выплюнул Стас. – На алименты он все равно не наскребёт. Да и я не позволю тебе вписать его в графу «отец». Только через мой труп.

– Это не тебе решать! – повысила голос Саша.

– Сына возьми, – зло отчеканил я, осторожно предавая ей Никиту и едва сдерживаясь добавил: – Я не собираюсь прикрываться ребёнком. А тебе лучше действительно уйти… Алекса.